"Дважды в одну и ту же реку не войти, — думал он. — И они изменились, и я. Все мы меняемся, таков закон жизни. Но вот к лучшему ли?.. Вопрос на засыпочку. И я бы очень хотел узнать на него ответ".
— За нас, — Глип всё-таки присвоил себе право на тост.
И они, многозначительно переглянувшись, выпили крепкого тёмного пива. Можно было бы действительно чего-нибудь покрепче, но это помешало бы им думать.
— Дай Бог, чтоб не в последний раз, — негромко проговорил Берсеркер.
— Не сглазь, викинг, — хмыкнул Харитон. — Ладно вам, братцы, не раскисайте. Обошлось ведь.
— Обошлось, — согласился Берсеркер, наливая всем еще раз. — С надцатого раза. Честное слово, если бы не вы, я бы не знал, что мне делать. Состояньице было — хоть вешайся.
— Брось, Володька. Кто старое помянет...
— Точно, помню. А кто забудет — тому и второй долой. Так что будем помнить. Чтобы второй раз на те же грабли не наступить.
— Классный тост. — Глип поднял свой бокал, по стенкам которого стекала пена. — Под такой не грех и ещё выпить.
Москва, исследовательский центр Братства.
Хич сразу опознал в новоприбывшем того самого агента ФБР, с которым имел непродолжительное знакомство в Нью-Йорке. И почему-то его присутствие заставило хакера сжаться от нехорошего предчувствия. Нет, он ни в коем случае не думал, что власти Штатов затребовали его голову, и русские с какого-то перепугу решили сие требование удовлетворить. Он уже догадался, что эфбээровец работал на ту сверхсекретную, как говорил Ли, надгосударственную международную "контору", в одном из секретных центров которой они работали против РЕОЛа. Но вот за каким чёртом его принесло в Москву, Хич не имел даже приблизительного понятия. Только не нравилось ему это до зубной боли, и всё тут.
Агент ФБР, переговорив о чём-то с Вороновым и Одиновым — Хич отметил один интересный пунктик: они явно получили какую-то малоприятную новость — зацепил хакера холодным взглядом. Хич поёжился. И не зря — агент вполне целенаправленно шёл прямо к нему.
— Вы помните меня, мистер Данхилл? — спросил он.
— Как же вас не помнить, — хмыкнул Хич. — Агент Кирби. Здорово вы тогда с напарником тех двоих на Манхэттене уделали.
— У нас работа такая, — с мрачным спокойствием ответил Кирби. — Простите, мистер Данхилл, но я здесь по поручению профессора Мак'Интайра. — Он добыл из внутреннего кармана пиджака небольшой белый конверт без надписи. — Это вам.
Почему-то Хич почувствовал, как сердце дало сбой. Рука дрогнула, он чуть не выронил конвертик. Кое-как вскрыл, достал короткое письмо... Он до этого только раз видел почерк профессора, но узнал его безошибочно.
"Дорогой Хичхок! — гласило письмо. — Видит Бог, я всей душой желал бы продолжить Ваше обучение, но увы, не пришлось. Один из законов этого мира требует, чтобы всякая жизнь рано или поздно подходила к концу. Моё время пришло. Но я ещё могу кое-что сделать для Вас. Вы многого добьётесь в жизни, если у вас будет надёжный "фундамент", потому я завещаю Вам сумму, достаточную для оплаты обучения в любом университете мира по любой выбранной Вами специальности. Я верю, что Вы станете достойным человеком. Мир невообразимо сложен, молодой человек. Уходя из жизни на девятом десятке лет, я понимаю, что не познал и тысячной доли его законов. Вам, надеюсь, благодаря и Вашим собственным усилиям, предстоит жить в совсем другом мире, знакомом мне лишь по мечтам. Не печальтесь. Я ухожу, и, уходя, благословляю Вас, мой последний ученик. С уважением и надеждой — профессор Джейсон Мак'Интайр".
"Господи, ну почему ты забираешь лучших к себе так рано?.."
Агент Кирби предвидел это: Хич долго молчал, теребя исписанный листок. Потом спросил — сиплым, будто изо всех сил сдерживал слёзы, голосом:
— Когда?
— Вчера ночью, — ответил агент. — Он уже несколько дней чувствовал себя неважно. А когда его забрали в клинику... Он сразу же попросил позвать меня, и... В общем, вы его основной наследник.
Предательский комок в горле мешал говорить, но Хич переборол себя.
— Я... мог бы проститься с ним?
— Да, конечно. Самолёт через три часа, собирайтесь.
...Хич долго не мог думать ни о чём. Вообще ни о чём. Такое с ним случалось во второй раз. В первый — когда забрался на полицейский сервер и узнал, что буквально за несколько дней до того его мать убили в тюрьме какие-то уголовницы. И — вот сейчас.
"Господи, почему?.."
По его тёмному лицу пролегли две мокрые дорожки.
Агент Кирби мало чему удивлялся в своей жизни. Он давно знал профессора, и горевал не меньше, но сейчас был немало удивлён тому, что его старый учитель смог всего за два дня так изменить человека, подобного Хичу.
"И чего это старикан на меня так косится? Рога у меня, что ли, выросли? — мрачно подумала Верка. — Что за вздор он молол: "Вы нам подходите, но придётся немного повременить с подготовкой". Блин, нашли неподготовленную..."
Она была недовольна, и это ещё мягко сказано. Последние остатки психопрограммы давно удалили, сосуды головного мозга залатали — на её взгляд, даже чересчур тщательно, с занявшими много времени проверками ее психофизического состояния. И вот теперь опять задержка. Казалось бы, тестирование прошла — так чего им еще надо-то?
Вера впервые за всё это время видела солнце и небо не на экране телевизора. Москва, значит... Солнце то скрывалось за быстро бежавшими низкими тучами, то выглядывало. А Вера, закрыв глаза, видела свой родной город. Полжизни просидевшая за компьютером, она и представить себе не могла, что способна так, до боли в сердце, по нему соскучиться. Перед ней виляла тёмная, как свинец, Москва-река, отражавшая тучи, а она видела закат на Днепре. Воду цвета червонного золота из-за растворённых в ней закатных лучей, трубы старых заводов, мосты. Вот железный Старый мост — ветеран, несший службу уже второй век. Вера только раз перешла его пешком. Это было давно, воспоминания успели поблекнуть. Но после лечения Вера начала вспоминать совершенно невероятные вещи, вроде самых ранних детских ощущений. Хотя, кое-что из её памяти всё-таки ушло. Стёрлось. Одинов, правда, уверял, что ничего в её мозгу специально не стирали, и Вера сильно подозревала, что это "кое-что" прихватила в свой цифровой ад удалённая психопрограмма. А то единственное путешествие по Старому мосту, как раз на закате, не только осталось, но и стало вдруг ярким, будто это случилось вчера... Вера сидела на ступеньке с закрытыми глазами, и улыбалась.
"Скоро мы будем дома".
Ощущение необыкновенного покоя, которого она не испытывала никогда...
"Никогда? Ой ли?"
Верка вдруг рассмеялась, хлопнула себя по лбу. Она всё поняла.
— Руня, сейчас не лето, чтобы вот так сидеть на ступеньках.
— Ворчун, — Вера состроила недовольную физиономию, но тут же рассмеялась снова. Антон двигался бесшумно, а она так и не научилась угадывать, когда ему вздумается к ней подкрадываться. — Что мне сделается? Я же не домашняя девочка, чтобы простужаться от таких пустяков.
Антон присел рядом с ней.
— Честно сказать, я думал, ты расстроишься, — произнес он, приобняв её. — Шел тебя успокаивать. Хочешь, я переговорю с Одиновым?
— Не надо, — Верка хитро подмигнула. — Всё равно меня в "Небесное Око" определят, и не куда-нибудь, а в твою команду. Только не сейчас.
— А ты откуда знаешь? — удивился Антон.
— Я...
Вера запнулась, не зная, какими словами выразить то, о чём только что догадалась. Политик из неё был никакой, потому долго голову сушить она не стала, и выложила всё, как есть. В своём фирменном стиле.
— В общем, солнце моё, — сказала она, — тут без вариантов. Девка родится — Людкой назову. Ясно?
Такую новость ни один нормальный мужик равнодушно принять не способен, если он, конечно, действительно настоящий мужик, а не сволочь. Вот и у Антона, несмотря на всю его подготовку, в первый момент отвисла челюсть. Во второй он, понятно, пришёл в себя... А потом... Потом он рассмеялся, обнял Веру, да так крепко, что она пискнула.
— Чему ты радуешься? — буркнула она, усердно изображая из себя мегеру. — Из меня, блин, мамаша, как из тебя балерина!
— Ничего, Рунь, научишься, — подцепил её Антон.
— Ага, дурное дело нехитрое. Так мы в Днепр возвращаемся, или как?
— Сперва "или как", малыш, — сказал Антон. — Дельце есть в Киеве. А там можно уже и на Днепр выдвигаться.
— Деловой какой, — хмыкнула неугомонная Верка. — Какое такое дело, ясен пень, не скажешь, Штирлиц?
— Да нет тут никакого секрета. Просто мне теперь придётся кое-что возглавить. Небольшую такую конторку украинского масштаба.
— А, — рассмеялась Вера, наконец сообразившая, зачем Одинов с Северцевым так долго изводили её милого разговорами. — Всё с вами ясно, таварищ балшой началник. Когда едем? Предупреждаю заранее: мои тебе не сильно обрадуются.
— Ничего, я постараюсь их переубедить, — Антон поцеловал её в кончик носа.
— Ага, переубедишь. Хотя, конечно, с вашими-то методами... Только смотри, если папик в драку полезет, я вас разнимать не стану. Сами разберётесь.
Антон, вообразив эту сцену в лицах, рассмеялся. Но, заглянув в Верины глаза — всё те же серые озёра, только не отражавшие больше безысходной печали — смеяться сразу перестал. Он всё ещё не слишком хорошо представлял, что ему делать с этой огромной нежностью, которая захлёстывала его как морская волна при одном лишь виде любимой.
"Я хочу, чтобы у моей дочери были такие же глаза..."
— Всё будет хорошо, малыш, — сказал он. — Всё у нас будет хорошо...
Эпилог 2. Камо грядеши....
Хьюстон, штат Техас. Совместный совет делегаций НАСА, Европейского космического агентства, Роскосмоса и Космического агентства КНР.
— Ну что ж, господа, позвольте мне на правах представителя принимающей стороны сказать вступительное слово, — произнес глава НАСА в стоящий перед ним микрофон. — Все мы собрались здесь, чтобы обсудить этапы подготовки первой межпланетной международной пилотируемой экспедиции. Экспедиции, о которой мечтали поколения фантастов, которой грезили все конструкторы космической техники и мечтали многие простые люди — полете на Марс. Тем более что все собравшиеся знают, что там сохранились артефакты древнейшей человеческой цивилизации, о самом существовании которой до начала этого века не было известно абсолютно ничего. И о которых теперь известно всем. И наша задача — согласовать подготовку международной экспедиции, которая доставит все эти артефакты на Землю для совместного изучения всеми народами нашей планеты. К сожалению, возможности тех артефактов, которые позволяли организаторам печально известной "Войны Инь" осуществить переброску с Земли на Марс автоматизированных строительных комплексов и обслуживающих их специалистов, а также ученых и инженеров, а впоследствии транспортировать обратно с Марса на Землю войска геноморфов и флот летательных аппаратов, были исчерпаны. И поэтому осуществить переброску артефактов таким образом стало невозможно. Но, как показало тщательнейшее исследование созданной после известного собрания ООН специальной международной комиссии, ни один из самих найденных артефактов организаторами "войны Инь" на Землю переброшен не был. А они представляют огромный как чисто научный, так и практический интерес. И теперь нам всем вместе предстоит организовать пилотируемую экспедицию, которая доставит эти предметы для изучения международной научной группой.
— Надеюсь, США осознают, что после прецедента "войны Инь" все прочие участвующие в проекте данного пилотируемого полета страны будут весьма тщательно относиться как к подбору экипажа, так и к проработке мер контроля за тем, чтобы найденные артефакты действительно стали объектом совместного международного изучения? — тут же вставил свою реплику представитель космического ведомства КНР.
— Безусловно, — сухо ответил глава НАСА. — Но мы хотели бы заметить, что при этом наша страна не потерпит шантажа и давления.
— Господа, давайте не будем ворошить прошлое. Думаю, у нас и без этого хватит проблем, — миролюбиво произнес руководитель Роскосмоса. — Давайте в начале сосредоточимся на обсуждении организационно-технического обеспечения подготовки самого полета, а не будем делить, как у нас говорят, шкуру еще не только не убитого, а даже еще и не родившегося медведя.
После этой реплики совещание пошло по более конструктивному руслу и в течение первого дня были не без споров, но сформирован таки список первоначальных мероприятий по совмещению созданных в разных странах устройств и узлов будущего межпланетного корабля. И все участники совещания усталые, но удовлетворенные разъехались по отведенным им резиденциям.
Горная резиденция семьи аль Казими.
В этот же день, когда в Хьюстоне собрались главы ведущих космических ведомств мира, в цитадели Ордена дервишей Маламати тоже проходило совещание, посвященное будущему полету на Марс. Обсуждалось то, какие мероприятия нужно осуществить Ордену, чтобы именно он получил контроль над главным из марсианских артефактов, известным под условным названием "Адирондак", а также то, каким образом люди Ордена смогут первыми получить доступ к результатам исследований артефактов, позволивших организаторам Войны инь осуществлять межпланетную нуль-транспортировку. Поскольку достигнутые Братством предварительные договоренности о согласовании интересов и сближении позиций Предтеч и людей устраивали стоящих за Орденом Маламати существ из другой Вселенной, известных как Живущие за Гранью, лишь частично и на определенном промежутке времени.
— Итак, экспедицию на Марс уже можно считать реальностью. Они договорились.
— Наши люди попадут в список экипажа?
— Да. Я сделаю для этого всё возможное и невозможное. Все артефакты, должны быть самым тщательным образом изучены нашими специалистами. Это великолепный шанс, и упустить его мы не можем.
— Но Братство заключило с Древними договор.
— Я уверен, — произнёс Юсуф аль Мисри, — что Древние никогда — я подчёркиваю: никогда — не действовали в интересах других. Для них важны лишь они сами. Рано или поздно это проявится. И Братство, чтобы они там себе ни надумали, возможно, совершило величайшую глупость за всю историю человечества. Этот союз хрупок, и вряд ли Предтечи согласятся поставить свои интересы вровень с людскими.
— Почему?
— Из-за артефактов. Один из которых способен, судя по хотя и не проверенным, но заслуживающим внимания слухам, едва ли не изменить физические условия на Земле, которые сделают полностью невозможными всякие воздействия, попадающие под определение магических. А другие, существование которых всплыло при разбирательствах после Войны Инь, использовались ее организаторами для мгновенной транспортировки с Марса на Землю пробужденных и выращенных ими в марсианских хранилищах суперсолдат и летательных аппаратов. И я не думаю, что Предтечи упустят возможность вновь овладеть утраченной после Потопа технологией переброски материальных тел на межпланетные или, кто знает, может и куда более значительные расстояния. И уж тем более они не допустят, чтобы этим овладели только люди... Древние — это холодные сверхрациональные существа, относительно которых нам делать какие-либо прогнозы практически невозможно. Но в том, что они не откажутся, как говорят русские, "въехать в рай на чужом горбу", я почти уверен.
