— Звучит как какое-то заклинание из видеопостановки, — призналась Мизуки, — ЭМИ, микроволновой луч, инфра... бр-р. А где знаменитый рывок Найденова?
Я пожал плечами, — ну, во-первых, я его еще не восстановил, просто некогда было... а во-вторых, чем он-то нам может помочь?
Цирцея стушевалась, — не знаю... просто интересно стало.
— Интересно ей стало! Ты лучше скажи где сейчас наемники? — ситуация все больше и больше выходила из-под контроля, а просто ждать, в то время, когда внутри дома вир его знает, что происходит, было выше моих сил.
— Ругаются со смотрителем лодочной станции, но уже встали к причальной стенке.
— Моторы не глушить и смотреть во все глаза, которые имеют в наличии! Дело движется к развязке и сейчас не до экономии топлива!
А в это время в далеком Владивостоке, штурмовая группа приступила, наконец, к активным действиям... ну, по крайней мере к тому, что они под этим термином понимали.
Угловатая бронемашина взревев мощным дизелем, выплюнула зловонное облако черного дыма и немного разогнавшись таранила центральные ворота усадьбы. Ажурные кованные створки не смогли оказать многотонному железному монстру достойного сопротивления и словно диковинные крылья повисли на торчащих перед скошенным капотом трехметровых штурмовых штырях.
Оказавшись во дворе, броневик несколько раз дернулся вперед-назад, пытаясь избавиться от неожиданного украшения, но обе воротины чихать хотели на его маневры, и расставаться с обидчиком не пожелали.
После десятой по счету попытки стряхнуть лишний металл, экипаж признал свою беспомощность, и машина застыла прямо посреди двора. Порыкивал двигатель, сизый выхлоп потихоньку затягивал пространство внутри ограды, а дуболобое руководство операции устроило совещание прямо под дубом на котором сидел Корвин. Наверное, по-родственному присоседились. Правда совещанием эти попытки найти крайнего назвать было трудно... да еще и запас матерных выражений у его участников поражал крайней скудностью, что вызывало уныние.
— Долбодятлы! — в сердцах выразился Дзинко, и заинтригованная незнакомым названием Забава сразу же полюбопытствовала,
— Что за птица?
— По пояс деревянная птица! С такими птицами нам и вмешиваться не придется... уже полгорода над доблестными вояками ржет! А когда это видео появится в Сети...
— Что там, что там? Расскажи, — загорелись глаза у Нари.
— Да что там рассказывать? Эти военные даже матом не умеют разговаривать, какой уж там штурм!
А события между тем следовали своим чередом. Не прошло и двадцати минут, как крайний, а им естественно оказался самый молодой летеха, метнулся ко второму броневику, который скромно прятался за трансформаторной будкой неподалеку от места событий.
Снова рев двигателя и снова эффектный старт... вот только сунувшись в ворота, водителя второй машины внезапно осенило, что объехать незадачливого предшественника не получится.
Снова пятиминутная пауза и снова бестолковая суета, а меня начал разбирать истерический смех. Неужели никто из командиров даже не задумался, а что бы было с этими броневиками, если бы находящиеся в доме охранники действительно решили сопротивляться?
Задняя бронемашина вернулась к месту старта, а воротоносец попытался последовать его примеру, но нештатное навесное оборудование зацепилось за ограду... и, о чудо! С противным скрежетом дружно снялось со штырей.
Казалось бы, путь освободился и можно ехать... но перекрученные створки легли аккурат посреди проезда, и наученный горьким опытом водила связываться с ними не захотел. Надсадно загудел клаксон и десяток бронепехотинцев под командованием все того же назначенного крайним лейтенанта, наконец-то убрали последнее препятствие на пути к славе экипажа теперь уже экс-воротоносца.
Словно разминающийся в ожидании выстрела стартового пистолета спринтер, броневик дернулся немного вперед, откатился назад и с писком пробуксовывающей резины, рванулся к вожделенной двери особняка. Попавшаяся по дороге клумба никак не могла помешать такому решительному натиску, и бронемашина, сбив ограждение крыльца, как атакующий слон, вонзила штурмовые штыри в прикрывающую дверь металлическую штору.
С громким щелчком сработал распорный механизм и острые колья раскрылись с обратной стороны рольставни, превратившись в некий вариант рыбацкой остроги. Рыбка попалась, и сорваться с острых крючьев уже не могла. Вот только верно было и обратное. Рыбак теперь тоже был намертво привязан к своей добыче, впрочем, как и задумывали гениальные батальонные стратеги.
Могучие зубастые колеса с натугой провернулись в обратном направлении и рольставня заскрипела, выгибаясь наружу... казалось еще немного и вот он, успех! Но вмешалась незаслуженно забытая клумба. Щедро политая недавним дождем клумба.
По мере выдирания роллета машина оказалась на промокшей земле сначала одной осью, потом второй... когда очередь дошла до третьей, рольставня сделала последнее усилие, которое и привело ее к оглушительному успеху в неравном противостоянии с железным мастодонтом.
На это раз экипаж героического броневика решил не сдаваться до конца, и газовал до тех пор, пока метровые колеса полностью не ушли в грязь. Финита. Теперь вход в особняк был заблокирован даже более надежно чем вначале.
А родовое гнездо Рейко оставалось безмолвным. Словно вся эта бессмысленная суета его совершенно не касалась и находящимся внутри людям не было никакого дела до того, что происходит в их собственном дворе...
— Они ушли! — воскликнул я, — но это шоу с перетягиванием каната тоже никак не тянет на полноценный штурм... значит, главные действующие лица не здесь, а... с другой стороны!
Большая черная птица с громким криком сорвалась с верхушки старого дуба, чем вызвала переполох внизу и новый взрыв брани, но как уже говорилось, словарный запас офицеров четвертого ОБО многообразием не отличался, и ничего нового из их речей Корвин почерпнуть не мог. Поэтому лететь он мог совершенно спокойно, если бы не...
...Окрашенный унылой серой краской невзрачный домик неподалеку от особняка, который специально был оформлен так, чтобы не привлекать к себе внимания. И находился он в глухом переулке, куда посторонние заходили весьма и весьма нечасто. Но именно сегодня для этого строения наступил звездный час. В семнадцать двадцать восемь по метрополии оно стало той отправной точкой, с которой стартовали события, потрясшие огромную страну.
В означенное время дверь домика распахнулась и из нее в переулок хлынула толпа перепуганных людей. По большей части эта толпа состояла из жен и детей Принятых рода Рейко, чьи отцы и мужья сейчас находились слишком далеко, чтобы помочь. Время нападения на особняк было выбрано так, чтобы разбросанные по территории огромного города боевые отряды рода не могли помешать операции.
— Твою мать! — воскликнули мы одновременно с Танцующей, которая наблюдала за черным ходом через камеры одного из шиноби,
— Что они творят?!! — потрясенно добавила Марина, глядя на заполнившую переулок неорганизованную толпу.
Впереди, в окружении десятка разновозрастных ребятишек бежала перепуганная насмерть Мария, а следом за ней четверо мужчин в униформе охранников несли носилки с накрытым телом. Труп? Тогда какого хрена они его не оставили в доме? Кто бы это не был... стоп! А где Мияки и Кван? Не может быть...
Вся эта обезумевшая кавалькада выскочила из переулка прямо на раструбы огнеметов и словно в замедленной съемке я увидел, как испуг на лице Марии сменяется ужасом. Она широко раскинула руки, в бесполезной попытке прикрыть детей, а я все никак не мог оторвать взгляда от торжествующего выражения на лице давешнего капитана. Взлетела вверх рука с зажатым в ней белым платком, чтобы дать отмашку стрелкам, пребывающим в готовности залить огнем узкое пространство между каменными домами...
— Не-е-ет!!! — страшным голосом закричала Марина и начала заваливаться назад... и этот крик словно прорвал пленку оцепенения и ничего не соображая от испуга, я ударил микроволновкой прямо поверх голов беглецов.
Импульс был настолько мощным, что резерва птицы исчерпался меньше чем за секунду. Но и этого оказалось вполне достаточно. Корч, который оказался в фокусе луча, мгновенно превратился в обугленную головешку, и только после этого его охватили ленивые языки пламени от загоревшейся одежды. А потом начали рваться резервуары с огнесмесью, и еще хорошо, что уклон шел в противоположную от Рейко сторону, а то огненный поток хлынул бы прямо на беглецов.
Опять сообразившая раньше всех что к чему тайка, рванулась к упавшей на диван Танцующей и с размаху влепила ей пощечину,
— Быстро пришла в себя, тряпка! Сейчас не время отдыхать, — она еще раз с силой тряхнула Марину, — да быстрее, ты нам нужна, — Нган-чит почти рычала.
— Что случилось? — дернулась шиноби.
— Пока ничего! — сказал я, — но если ты мне не поможешь, то обязательно случится!
— Все, я в порядке, — вырвалась из железной хватки Нари Марина, — что нужно сделать?
— Сущую чепуху! Твои люди должны провести в безопасное место толпу идиотов, на хвосте у которых висит половина гарнизона Старой Столицы!
* * *
05.06.2512 г. 17-38. Полис Владивосток. Мария
С детских лет Мария Лос-Ланос привыкла во всем полагаться на окружающих. Это было так удобно и легко: не задумываясь ни о чем, плыть по течению жизни, оставив проблемы тем, кто способен их решить. Родители не могли нарадоваться на тихую и послушную дочь, неизменно ставя ее в пример братьям. А потом родителей не стало, и юная испанка осталась одна против всего мира... в чужой стране, без средств к существованию, а впереди была лишь пугающая неизвестность.
Конечно Мигель пытался заменить родителей, взвалив на себя все заботы о неприспособленной к жизни сестренке, но это было не то. Подспудно Мария чувствовала, что и брат не способен укрыть ее от невзгод и обеспечить безбедное существование. Дело было даже не в деньгах, девушку пугала сама мысль о том, что ей придется выйти на улицы незнакомого города чтобы совершать покупки, разговаривать с незнакомыми людьми, даже просто передвигаться в общественном транспорте. О общении с представителями власти для легализации в Возрожденной и говорить не приходилось... когда Мария впервые узнала, что без ее личного присутствия гражданство не получить, она тут же упала в обморок.
Ее нельзя было назвать совсем уж трусихой, и возможно, если бы родители остались живы, девушка в конце концов смогла бы влиться в жизнь суетного мира за пределами домашних стен... но случилось то, что случилось. Сначала неприятности в родной Калифорнии и несколько лет жизни взаперти из-за угрозы со стороны сбежавшего Джорджа Сантана. Потом поспешный переезд, практически бегство на другой конец света, и снова годы существования без солнечного света.
За это время образ Джорджа-Хорхе, который при других обстоятельствах вполне мог стать ее мужем, стал для Марии настоящим воплощением ужаса... и всех тех опасностей и страхов, которые только и ждут ее снаружи. Конечно винить Исабель Лос-Ланос за то, что она пыталась хоть как-то защитить свою дочь, нельзя... но именно рассказанные матерью пугающие истории окончательно превратили девушку в затворницу.
Когда на их сеульский дом напали, и отец вступил в безнадежный бой с наемными убийцами, Исабель вывела детей через черный ход и вернулась к мужу... решение, которое Мария долго считала предательством. Потому что именно с этого момента она почувствовала себя полностью беззащитной... и поиск человека, способного встать между нею и миром и взвалить на себя ответственность за ее жизнь, стал для девушки навязчивой идеей.
Потом был Диего... милый мальчик на которого она обратила внимание, когда зашла на работу к Мигелю. Обычный, ничем не примечательный клерк в огромной корпорации... но когда он шел по коридору, вокруг происходило что-то непонятное. Заносчивые охранники кланялись и вежливо уступали дорогу, самые важные руководители спрашивали у него совета и интересовались самочувствием. И Мария поняла: это Он, тот кто защитит и убережет. Ее персональный guardian, хранитель.
Вполне возможно, что это был ее вариант любви с первого взгляда, потому что Мария впервые за долгое время почувствовала себя действительно счастливой... ведь счастье для нее в первую очередь ассоциировалось с покоем и тихой жизнью в четырех стенах. И Диего поначалу полностью соответствовал ее идеалу. Пока не пропал вместе с братом, оставив беременную жену на произвол судьбы.
Это было очередное потрясение. Снова окружающая действительность ухмыльнулась ей своей окровавленной пастью... и если бы не вовремя подставленное плечо Мияки, вполне возможно, что Мария наложила бы на себя руки, не смотря на то, что носила под сердцем новую жизнь.
С тех пор Ми стала для Марии непререкаемым авторитетом. Уверенная в себе, всегда знающая как поступить, целеустремленная аристократка смогла ее понять и обеспечить все ее невеликие потребности.
Когда родился мальчик, предложение назвать его Адамом в честь деда Мияки, возражений не вызвало. С чего бы? Главе Рода виднее. Выйти замуж за Дэнниса? Почему бы и нет, если этого требуют интересы новой семьи. Лишь бы все шло по накатанной колее, а в доме царил покой и уют.
У Марии было лишь одно требование... нет, что-то требовать у подруги испанка никогда бы не решилась... настоятельная просьба. Девушка не хотела ездить в принадлежащую роду клинику для приема пациентов. Пусть недалеко и в наглухо затонированном салоне роскошного элекара, но для этого приходилось покидать дом... надежный и крепкий дом. Укрытие, которым смогла обеспечить ее Мияки.
И Мария стала принимать больных дома, предоставив решать финансовые вопросы главе Рода... и она снова была счастлива. Муж? А что муж... Дэннис-ветрогон появлялся дома хорошо если раз в месяц, пропадая на своих любимых гонках. Ему эта женитьба тоже была нужна всего лишь для сохранения статуса, а Джун появилась на свет почти случайно, после одного из таких неожиданных визитов домой. Впрочем, дочь Ветрогона тоже занимала мало. В его жизни было место лишь одной страсти... и это точно была не семья.
Диего? Диего наряду с матерью стал для Марии символом предательства и разочарования, и вспоминать о этих двоих она не любила. Правда одно напоминание постоянно мелькало перед глазами, да еще и эти ежегодные посиделки в день памяти первого главы рода, но ради спокойствия в семье можно было вытерпеть и не такое.
Нет, детей она любила. И своих и Ирину... но образ человека, который был биологическим отцом старших отпрысков Рейко, за ними не стоял. Просто дети и точка.
Со временем Мария стала более уверенной в себе и вполне самостоятельно руководила и клиникой, и домашним хозяйством, потому что остальным членам рода было не до этого.
Мияки полностью погрязла в делах Рода, Марина появлялась очень редко и только для того чтобы повидаться с дочерью, а между Мизуки и Ми пробежала черная кошка... и очень хорошо, что Цирцея перестала приезжать. Потому что скандалы Мари не любила настолько же сильно, как и выходы за пределы ограды особняка. В общем к 2012 году Рейко Мария, которая не смотря на все неприятие первого мужа, так и не сменила айди на новую фамилию, была такой же полновластной хозяйкой в родовом особняке, как и Мияки... вот только ее власть ограничивалась стенами дома. Уже во дворе Мария чувствовала себя неуютно, а за воротами начинала паниковать.
