...а затем она выпала на плавающий в белой пустоте зеркальный диск, который своими размерами не уступал плато, на котором стоял замок пони. Не успела она что-либо осознать, как тьма, окутывавшая кобылу будто кокон, словно жидкая грязь стекла вниз и впиталась в зеркало, образовав уродливое, угловатое отражение, скалящее острые клыки и сверкающее безумием в глазах.
— Я... — дрогнувшим голосом попыталась что-то сказать тёмно-синяя пони.
— Всё хорошо, Лулу, — произнёс высокий белый единорог с седой гривой и аккуратной бородой, появившийся прямо перед ней. — Всё уже позади.
— Я... — сглотнув, кобыла вздрогнула всем телом, вспомнив то, насколько сильно хотела убить своего...
— Мы с тобой ещё поговорим о том, насколько вредно злоупотреблять усилением себя при помощи негативных образов, — шутливо пригрозил дочери Блюблад, после чего правым передним копытом, аккуратно ткнул её в нос, заставив обиженно засопеть и посмотреть себе на переносицу. — Но сейчас, дорогая, тебе пора обратно.
— Чт... — не успела Луна задать свой вопрос, как Старсвирл вытолкнул её из своего Зеркала Души.
— Ф-фух... — устало выдохнул вмиг постаревший принц, опуская взгляд к зеркалу у себя под ногами. — Одной проблемой меньше. А что мне с тобой делать?
В ответ на этот вопрос, отражение иссиня-чёрной аликорницы ударило по стеклу когтистой лапой, пытаясь выбраться из зеркального плена. В ней не было ни капли разума, лишь инстинкты и негативные эмоции, которых было более чем много в снах пони, находящихся под властью безумного аватара хаоса.
"Луна слишком увлеклась помощью пони в их снах, из-за чего "переела" кошмаров. Хорошо, что я вовремя это заметил, а то кто знает, к чему это могло привести", — топнув копытом по стеклу, хозяин Зеркала Души заставил его покрыться сетью мелких трещин, которых стало настолько много, что оно перестало быть отражающей поверхностью, став матово-белым.
Спустя ещё секунду, площадка вновь превратилась в жидкое серебро, которое застыло идеально ровной поверхностью. Однако же, никакой тёмной аликорницы там уже не было.
"Жаль, что с Дискордом нельзя разобраться также легко. Ведь безумие не равняется отсутствию разума и там, где дикого зверя легко поймать в ловушку, искажённый разум сам найдёт способы перевернуть ситуацию в свою пользу", — закрыв глаза, жеребец вдохнул и рывком вырвался из собственного зеркального домена во внешний мир.
...
Оказавшись вытолкнутой из Зеркала Души, Луна быстро сориентировалась в пространстве и расправив крылья, затормозила своё падение. В этот же миг краем зрения она увидела падающего Старсвирла, который хоть и выглядел невредимым, но в сознание возвращаться не спешил, так что его плащ, снова ставший обычным серым, трепыхался на ветру бесполезной тряпкой.
— Нет! — вскрикнув, тёмно-синяя пони взмахнула крыльями, придавая себе ускорение падения, спустя всего пару ударов сердца нагоняя белого единорога и обхватывая его передними ногами. — Нет-нет-нет... Только не это... Я ведь не...
Бормоча бессвязные фразы, младшая принцесса стала кругами снижаться к земле, ощущая как на глазах выступают слёзы, а крылья буквально немеют от усталости. Ей было стыдно, страшно и больно в груди от того, что поддавшись эмоциям, навеянным поглощёнными кошмарами, она напала на... самого дорогого пони, который у неё был (даже Селестия в этом плане уступала Старсвирлу).
На землю они почти что упали, перекатившись по траве кубарем и замерев на берегу озера. Прижав ухо к груди единорога, кобыла убедилась в том, что его сердце бьётся и... разревелась в голос, окропляя его шерсть своими слезами.
— Ну и чего ты сырость разводишь? — приобнял дочь Блюблад, приходя в себя и с усилием разлепляя глаза.
— Я... — шмыгнув носом, Луна крепче обхватила жеребца передними ногами. — Прости... Я тебя не ненавижу...
— Знаю, глупенькая, — мягко улыбнувшись, принц провёл правой передней ногой по эфемерной гриве кобылы, которая словно непослушное облако, тут же попыталась растрепаться на неощутимом ветру. — Тише-тише... Всё уже закончилось.
— С... Спасибо, — ещё раз хлюпнув носом, кобылка утёрла мордочку сгибом правой передней ноги, подняла взгляд на морду жеребца, как-то рвано вздохнула и выпалила: — Я тебя люблю.
— И я тебя люблю, дочка, — прикрыв глаза, добро улыбнулся белый единорог.
— Нет, я... — попыталась что-то объяснить младшая принцесса, но была перебита криком сестры.
— Пап! Лу! — белая аликорница перелетела озеро и приземлившись на берегу, в два прыжка оказалась рядом. — Вы в порядке?..
— Хе-хе... — с натугой рассмеялся Старсвирл, отстраняя от себя Луну и поднимаясь на ноги, встряхиваясь всем телом. — Всё хорошо, солнышко. Воспитание двух аликорниц — та ещё работёнка, но мне кажется, что я справляюсь неплохо.
— Двух? — удивилась и нахмурилась белая кобыла.
— Я не аликорн, — даже как-то виновато улыбнулась её сестра.
— Да ну? — вскинул брови Блюблад, а затем левым передним копытом слегка стукнул младшую дочь по лбу. — А это тогда что?
— Лу, ты?.. — широко распахнула глаза Селестия, уставившись куда-то в область лба младшей пони.
— Ой, — вжав голову в плечи, тёмно-синяя кобыла прикоснулась к голове своими передними копытцами, от изумления открывая рот. — Я...
— Хе-хе-хе... — самодовольно усмехнулся в бороду принц, гордо выпячивая грудь. — Ваш старик ничего не делает просто так!
"Пусть уж лучше думают, что это всё — моя затея, а не результат самоуверенности одной пегаски. А то больно уж мне не нравится взгляд Селестии, в котором отчётливо ощущается страх... Впрочем, она быстро от этого отмахнулась, так что Луна могла и не почувствовать. Но поговорить с ней о произошедшем всё же следует", — пронеслись мысли в голове принца.
— Ииии! — радостно взвизгнула белая аликорница, хватая в объятья младшую сестрёнку, вставая на задние ноги и начиная кружиться на месте, балансируя при помощи крыльев. — Лу-у-у-у! Теперь мы совсем как настоящие сёстры!
В ответ на такое проявление искренней радости, младшая аликорница, рог у которой был едва ли больше чем у годовалого жеребёнка, как-то растерянно поджала ноги и прижала к телу крылья, в то время как старшая кобыла продолжала восторженно щебетать.
— Гхм, — привлёк к себе внимание Старсвирл, а затем дождавшись того момента, когда обе его дочери-ученицы встанут на все четыре ноги плечом к плечу, улыбнулся и спросил: — Кто-нибудь видел, куда делась моя шляпа?
...
На землю уже опустилась ночь, но Селестия и Луна до сих пор резвились в озере, поднимая фонтаны брызг и окатывая друг друга волнами. Блюблад же лежал на берегу, любуясь отблесками лунного света в каплях воды и двумя аликорницами, похожими в эти мгновения на пару безмятежных жеребят.
"Справился ли я с их воспитанием? Смог ли дать всё, что необходимо в жизни? Был ли достойным родителем? Платина, как же мне не хватает тебя... Я так устал, но впереди осталось ещё столько дел...", — сморгнув непрошенную слезу, белый единорог поднял взгляд к небу, где светила серебряным сиянием чистая полная луна, на которой не было и намёка на профиль головы аликорна, то и дело всплывающий из воспоминаний о детстве каждую ночь.
Все знали то, что прошлое нельзя изменить (ведь так в своих дневниках писал... он — Старсвирл Бородатый), но сейчас, видя радующихся жизни дочерей, он искренне надеялся на то, что сумел это сделать. Найтмер Мун никогда не появится, так как Луна теперь знает то, чем грозит ей поглощение кошмаров, а значит и у Селестии никогда не появится необходимость использовать Элементы Гармонии против сестры...
"Элементы Гармонии — могущественные артефакты, являющиеся ключами к энергетическим планам бытия, вроде тех же плана снов, зазеркалья, плана огня... Фактически, я должен отнять шанс на возвышение у шести жеребят, которые являются самим воплощением понятий "Щедрость", "Доброта", "Верность", "Честность", "Радость" и "Магия". Шесть носителей добродетелей, которые никогда не узнают о том, кем могли бы стать... если бы не старик, желающий создать оружие против чудовищ, с которыми никаким иным способом не справиться. Ну или я просто настолько слеп, что не вижу иного выхода? И вроде бы всё уже решено, и даже жеребята найдены, но... почему я не могу решиться? Почему чувствую себя таким грязным?", — опустив тяжёлые веки, белый единорог невесело ухмыльнулся, подумав об иронии того, что жилось гораздо легче в те годы, когда он не знал всех этих важных, опасных и, оставляющих привкус гнили на языке, секретов.
— Па-ап! — запущенная белой аликорницей волна окатила лежащего на берегу жеребца, заставив его отфыркиваться и трясти головой. — Иди к нам! Ты всё равно уже мокрый.
— И чьими же стараниями? — саркастично проворчал Старсвирл, поднимаясь на ноги и при помощи магии избавляясь от лишней влаги. — Нет уж. Лучше я пойду в дом и высплюсь хорошенько. Завтра будет долгий день... Да и вы не задерживайтесь.
— Бука, — обиженно буркнула белая аликорница, а затем хитро улыбнулась и скосила взгляд на сестру, задумчиво смотрящую вслед жеребцу.
Рог старшей сестры вспыхнул и погас, а затем она хлопнула крылом по воде, окатывая младшую кобылу брызгами.
— Ах так? — возмущённо вскинулась Луна и попыталась броситься вперёд, чтобы повалить белую зазнайку, но... сама рухнула мордочкой в воду, обнаружив то, что её передние ноги вморожены в тёплый лёд. — Тия!
— Это не я, — состроив невинное выражение мордочки, отозвалась Селестия, а затем со смехом побежала вдоль берега. — Догоняй!..
...
Вытянувшись на матрасе из соломы, Блюблад осмотрел маленький деревянный домик, в котором уже больше года жил вместе с дочерьми. Каждый день они тренировались, что-то изучали, становились сильнее... да и сам жеребец, вынужденный держать планку, благодаря регулярным тренировкам с двумя сильными магами, уже тянул на звание архимага даже по меркам Эквестрии будущего. А если взять в расчёт ещё и зеркальную магию, которая дарила множество "подлых" способностей...
Принц стал зеркальным магом, удачно обойдя одно из условий, являющееся необходимостью победить своё искажённое отражение (вместо того, чтобы лезть в зазеркалье, он вытащил двойника в реальный мир, где тот оказался почти беспомощным). Однако же, одного наличия плаща зеркальщика мало для того, чтобы создавать иллюзии силой мысли, самому превращаться в иллюзию, смещаясь в зазеркалье, пользоваться эффектом пространственной неопределённости, создавая два тела, каждое из которых — это он настоящий (при гибели одной из иллюзий, разум просто целиком перемещается в другую, оставляя фантомные ощущения). Обретение же Зеркала Души, внутри которого он мог разделять на оригинал и отражение попавших туда существ, лишая их части сил, инстинктов, знаний, вовсе ставило жеребца на иную планку.
"Я никогда не буду пользоваться этим ради личного блага... И вообще пользоваться не буду. Это слишком... мерзкая сила", — вздрогнув, Блюблад как наяву увидел, как разделяется сущность его младшей дочери, лишаясь внешнего слоя, словно змея сбрасывающая кожу.
Да, он стремился помочь кобылке, избавив её от чужих страхов и ненависти... Но если не остановиться сейчас, много ли времени пройдёт до тех пор, пока принц не начнёт решать, какие черты у пони должны быть, а какие нужно убрать? Не станет ли соблазн слишком большим?
"Я не буду пользоваться этой силой. И вообще: нужно поговорить с теми жеребятами и их родителями, и если они откажутся, искать другой выход. Насильно лишать малышей возможности возвыситься, я не стану", — приняв решение, единорог ощутил, как его душа успокаивается и начинает погружаться в состояние, близкое ко сну.
После ритуала, при помощи коего Старсвирл стал частью зазеркалья в той же степени, в которой является частью реального мира, он больше не мог полноценно спать, а в план снов проникал исключительно через их отражения (что, оказывается, тоже возможно). И снова, как и в первый раз, Блюблад обошёл правила, вместо долгого пути саморазвития... слившись со своим отражением, вызванным из зазеркалья в реальный мир. Фактически, это была одержимость собой же, которая давала невероятные возможности, при этом лишив иных путей развития (даже магическая проводимость перестала увеличиваться, что компенсировалось повышением мастерства).
"Плата за разовое увеличение сил — стагнация. Этого следовало ожидать", — мелькнула в голове какая-то безразличная мысль.
Разум жеребца соскользнул в зазеркалье, оставив тело в реальном мире, а затем погрузился в отражение плана снов, через которое вышел в само это измерение. Пришлось потратить некоторое время, чтобы создать для себя островок, который плавал в безбрежном море, под светом сияющих звёзд.
Прошло совсем немного времени и рядом появилась единорожица, платиновые грива и хвост которой были уложены в простую причёску. Молча она подошла к жеребцу и села рядом...
— Ты — не она, — шепнул принц, краем глаза следя за гостьей.
— Нет, — знакомым голосом, от которого сердце тоскливо сжалось в груди, ответила не Платина.
— Хорошо, — закрыв глаза, Блюблад расслабился и попросил: — Побудь со мной... до рассвета.
Гостья не ответила, а лишь прикоснулась передними копытцами к седой гриве, начав её гладить и расчёсывать...
* * *
— Как себя чувствуешь, герой? — ввинтился мне в голову раздражённый голос архимага, заставляя последние воспоминания вспыхнуть в голове яркими образами, а по телу прошлись фантомные ощущения боли. — Не дёргайся. Я не для того собирал твою энергетику и приращивал протезы, чтобы ты себя угробил сразу после операции.
— Где... я? — язык ворочался неохотно, а мысли наоборот метались с такой скоростью, словно бы соревновались на гоночной трассе.
— В моей лаборатории, — "обрадовал" меня Роуг, заглядывая мне в глаза своим хищным взглядом, проверяя какие-то только ему понятные реакции. — С момента твоей потери сознания прошло шесть часов... если тебе, конечно, это интересно. Часовую Башню до сих пор штурмуют и благодаря тебе, этот процесс не думает заканчиваться.
— Можете... не... благодарить, — только произнеся последнее слово понимаю, что в моём положении ехидство — не лучший из возможных ходов.
— Уже отблагодарил, — отмахнулся чёрный грифон, исчезая из поля моего зрения, после чего его голос донёсся уже откуда-то со стороны: — Чтобы ты остался магом, а не стал калекой, мне пришлось имплантировать тебе в грудь личинку магической химеры, а затем помочь прорастить через всё тело усики, внутри которых находятся духовные каналы. После этого, химера была убита, а её магическая структура интегрировалась в твою собственную... Занимательный, должен заметить, процесс. Ты всего лишь второй, на ком я его провёл... без летального эффекта.
"Он издевается. Он определённо издевается", — проверив духовные связи с Гердой и Гретой, и убедившись в их целости, отправляю моим пташкам ощущение спокойствия, уверенности и желания быть рядом с ними (пусть хоть так ощутят, что со мной всё в порядке).
— Сейчас, после растворения в тебе личинки, которую я выращивал вовсе не для тебя, количество твоих духовных каналов равняется тридцати двум, — сообщил более или менее радостную новость архимаг. — Таким образом, мы можем констатировать то, что нашли способ создавать штучных магов из обычных грифонов... Ну или усиливать уже имеющихся волшебников, что может оказаться много полезнее чем десяток слабосилков.
