Сириус позволил Гарри взять свою метлу в Нору, чтобы поиграть в квиддич, и усмехнулся, когда Гарри рассказал ему, что братья Джинни категорически не разрешали ей играть, потому что она была девочкой. Тогда Гарри пригласил ее одну и дал ей полетать на своей метле, и Сириус был удивлен тем, как талантливо она управляется с метлой. Гарри и Джинни решили держать ее умение летать в секрете; особенно когда в октябре Джинни проболталась Сириусу, что Фред показал ей, как взламывать замки маггловским способом, и она взламывала сарай с метлами с помощью булавок и брала метлы брата по ночам, чтобы тайно тренироваться.
Сириусу очень нравилась эта маленькая колючка.
Перед двадцать девятым днем рождения Сириуса ему впервые пришлось наказывать Гарри, что, как он был уверен, причинило ему такую же боль, как и Гарри.
Гарри спросил его, может ли он переночевать у Уизли, и Сириус отказался, потому что на следующий день у него занятия с Римусом, но, может быть, в выходные. Гарри подождал, пока Сириус выйдет в сад, а затем с помощью летучего пороха прибыл в "Нору". Сириус провел тридцать минут в суматохе, пытаясь найти своего крестника, прежде чем Молли Уизли позвонила по каминой сети и спросила, почему он не прислал Гарри пижаму. Гарри тут же отправили домой, и Сириус ненавидел кричать на него.
— "Гарри, о чем ты думал?" — потребовал Сириус, глядя на своего крестника. — "Я сказал тебе нет, а ты все равно пошел!"
Гарри посмотрел вниз на свои ноги.
— "Я знаю."
Сириус опустился перед ним на колени.
— "Почему ты пошел, когда я сказал тебе нет?"
— "Мистер Уизли сказал, что если я приду, то мы все отправимся кататься на санках. И я хотел пойти, и если бы я пошел в выходные, они бы уже пошли".
— "Ты не сказал мне, что будешь кататься на санках, когда спрашивал, Гарри", — сказал ему Сириус. — "Если бы ты объяснил, почему именно ты хочешь поехать, я бы, возможно, изменил свой ответ".
Гарри кивнул, его глаза встретились с глазами Сириуса.
— "Ну что, теперь я могу идти?"
— "Нет", — сурово сказал Сириус. — "Ты пошел без моего разрешения и прямо ослушался меня. Я очень зол на тебя. Ты хоть представляешь, как я волновался, когда понял, что тебя здесь нет?"
Гарри склонил голову от стыда.
— "Мне очень жаль".
— "Хорошо", — сказал Сириус. — "Ты должен извиниться. И я боюсь, что ты наказан".
— Под домашним арестом!" — запротестовал Гарри, его глаза расширились. — "Ты никогда раньше не наказывал меня!"
— "Для всего есть первый раз", — упрямо сказал Сириус. — "Две недели, Гарри. Ты не можешь видеться с друзьями, играть на метле, кататься на мотоцикле или ходить в дом на дереве. Ты будешь учиться с Римусом, заботиться о Мародере и играть в своей комнате. Ты понял?"
Глаза Гарри вспыхнули от гнева.
— "Это нечестно!"
— "Дело не в справедливости", — сказал ему Сириус. — "Ты сделал что-то не так, и это имеет свои последствия. Посмотри на правила на кухне, Гарри. Что говорит номер девять?"
— "Всегда говори правду", — тихо прочитал Гарри.
— "Именно, и ты солгал мне, Гарри. Сохатик, я очень разочарован в тебе".
— "Мне очень жаль!" — воскликнул Гарри, его глаза наполнились слезами.
Сириус кивнул.
— "Я знаю, что это так, и мне тоже жаль. Наказание начинается сейчас, так что иди в свою комнату. Я позову тебя вниз, когда ужин будет готов".
Гарри смотрел на него такими раненными глазами, что у Сириуса сжалось сердце, но он остался непоколебим, наблюдая, как его крестник поднимается по лестнице.
Это причиняло боль им обоим.
Эти две недели затянулись для них обоих, но после того, как с Гарри сняли условно-досрочное освобождение, они оба согласились, что это было заслуженное наказание, и Гарри снова и снова извинялся за ложь и за то, что улизнул. Ему также пришлось лично извиниться перед миссис Уизли за то, что он солгал ей и сказал, что у него было разрешение прийти, хотя это было не так.
Рождество пришло и прошло, и от Нарциссы пришла простая открытка с Рождеством, напомнившая Сириусу, что она дала обещание оставаться вежливой и не общаться с ним, но он в свою очередь послал ей рождественскую открытку, громкую, шумную, с пением колядок. Он знал, что она будет абсолютно презирать его, и именно поэтому он выбрал эту открытку. Сириус устроил небольшую вечеринку в канун Нового года у себя дома, пригласив друзей Гарри и своих собственных, чтобы отпраздновать и встретить 1989 год. Они засиделись допоздна, и Сириус позволил близнецам Уизли запустить фейерверк в саду, чтобы встретить полночь, и все хлопали в честь праздника.
Алтея написала еще одно письмо после Рождества, сообщив Сириусу, что приглашение на его свадьбу придет в течение следующего месяца (свадьба состоится в августе 1989 года), что у Аполлона и Медеи будет еще одна девочка (имя еще не определено), и что его наказание Гарри было зрелым и умным решением, несмотря на то, как трудно было довести его до конца. Алтея также упомянула, что очень гордится им за то, что он остался при своем мнении и довел наказание до конца.
Сказать "нет" трудно, пишет она, но будьте тверды и держите свое слово.
В ответ Сириус порадовался за ее свадьбу и рассказал ей о черноволосой красавице по имени Белль, которую он встретил на косой-аллее. Она была старше его на пять лет, недавно развелась и искала развлечений. Сириус пригласил ее на танцы, и они провели вместе две великолепные недели, прежде чем ей пришлось улететь домой в Париж. Он сказал Алтее, чтобы она не волновалась, и что его спутником на свадьбе будет Гарри, так как он надеется встретить на ее свадьбе сексуальную подружку невесты. Сириус рассказал ей, как Римус недавно сошелся с Вероникой Райли, но через две недели снова порвал с ней, когда она предложила им попробовать относиться к отношениям более серьезно. Алтея в ответ сказала: Кто-то очень сильно боится обязательств.
Сириус знал, что обязательства не были проблемой Римуса, но он не мог точно сказать об этом. Однако он беспокоился о своем друге. Он был счастлив с Вероникой, но он оттолкнул ее, как делал всегда. Просто потому, что он был оборотнем. Но ничто из того, что Сириус говорил ему, не имело значения. Римус не давал шанса никаким отношениям, что бы ни говорили ему друзья.
Римус отказался признать слова своего друга, независимо от того, насколько благими были его намерения. Он был оборотнем, а это означало, что любой, с кем он потенциально мог проводить время, мог пострадать, и это было последнее, чего он хотел. Ему не нужен был взгляд полного отвращения на чьем-то лице, когда они узнают о его тайне. Он не хотел подвергать себя таким испытаниям, несмотря ни на что.
Ничто из сказанного Сириусом не изменило бы его мнения.
Гарри отпраздновал свой девятый день рождения большой вечеринкой во дворе и днем в маггловском парке развлечений с Сириусом (Рон, Джинни и Невилл тоже присутствовали), а когда наступил август, Сириус и Гарри оделись и ждали, чтобы взять портключ в Грецию, чтобы присутствовать на свадьбе Алтеи и Ксандера на острове Закинф.
Погода была прекрасной, солнечной и теплой, а запах океана заставил Сириуса улыбнуться. Они сидели в задней части церкви, пока Алтея и Ксандер обещали любить и беречь друг друга, пока смерть не разлучит их, а затем они отправились на прием на пляж Порто Вроми.
Алтея приветствовала Гарри, улыбаясь и целуя его в щеку.
— "Гарри! Посмотри на себя, ты так вырос!"
Гарри улыбнулся ей.
— "Ты прекрасно выглядишь, целительница Тея".
— "Спасибо. Но я больше не твой целитель, так что, может, будешь звать меня просто Теа?"
Гарри кивнул головой.
Алтея представила его Ксандеру, который в изумлении уставился на Гарри.
— "Мальчик-Который-Выжил? Ух ты, какая честь!"
Гарри покраснел и придвинулся ближе к Сириусу, который успокаивающе взъерошил ему волосы.
— Мы зовем его просто Гарри. Поздравляю вас обоих! Какая красивая свадьба, — искренне сказал им Сириус, подмигнув темноволосой подружке невесты, которая улыбалась ему из другого конца комнаты.
Они немного поговорили, прежде чем Алтея и Ксандер поспешили поприветствовать других гостей. Сириус подвел Гарри к Аполлону и Медее. Аполлон держал на руках Дафну, а их новая дочь, Цирцея, была на руках у Медеи. Аполлон спросил Гарри, как поживает Мародер, и показал ему фотографии братьев и сестер Мародера, к большому удовольствию Гарри.
Они поужинали, и Гарри пошел играть с другими детьми на танцплощадке, поэтому Сириус пригласил на танец темноволосую подружку невесты. Ее звали Персефона. Сириус сказал ей, что у него есть сова с таким именем, и она улыбнулась ему. Они танцевали вместе почти тридцать минут, и, убедившись, что Гарри по-прежнему с удовольствием играет с другими детьми, Сириус без протеста позволил ей увести себя в чулан для метел.
Менее чем через пять минут ее платье было задрано на талии, Сириус засунул ее трусики в задний карман, а брюки расстегнул, прижав ее к стене. Ее ноги обвились вокруг его талии, и она выкрикивала его имя, ее руки сжимали его задницу, пока он трахал ее. Его пальцы скользнули в нее, и она выгнулась навстречу ему, отчаянно двигая бедрами в поисках разрядки. Когда его другая рука потянула лиф ее платья вниз, и его язык нашел ее обнаженную грудь, она вскрикнула, и он вскоре последовал за ней.
Двадцать минут спустя они оба чувствовали себя намного лучше, расправляя одежду и улыбаясь друг другу. Сириус оставил ей трусики, прошептав, что вернет их только поздно вечером, а она поцеловала его в шею, когда они, спотыкаясь, вышли из чулана.
Два часа спустя Сириус снова взял ее, склонившись над тщеславием в женской раздевалке. Он передал ей трусики через трюмо, когда они закончили.
— "Не забудь их, любимая", — прошептал он, целуя ее на прощание.
Персефона только усмехнулась.
Сириус танцевал с несколькими другими женщинами и танцевал с Гарри на танцполе. Он даже уговорил Медею на один танец, заставив женщину улыбнуться. Алтея и Ксандер попрощались и пожелали спокойной ночи, после чего счастливая супружеская пара отправилась в медовый месяц. Сириус и Гарри вернулись в Девон на портключе, оба были измотаны.
Гарри долго рассказывал о том, как ему было весело и как хорошо в Греции, пока готовился ко сну. Но мальчик очень устал, и его глаза уже закрывались, когда Сириус укладывал его спать. Он поцеловал его в лоб и сказал, что любит его, но Гарри уже спал.
Сириус улыбнулся, глядя, как его крестник на мгновение уснул. Любовь, которую он испытывал к мальчику, иногда так сильно хватала его за сердце, что он не знал, как реагировать. Ему уже исполнилось девять лет, и через два с небольшим года он отправится в Хогвартс. Он был невероятно горд и напуган этой мыслью.
Сириус наполовину закрыл дверь спальни Гарри и с улыбкой направился в свою собственную комнату. Время действительно летело.
Примечания:
Просто чтобы помочь с именами.
Аполлон и Медея Кастелланос
Дафна (2 года)
Цирцея (8 месяцев)
Алтея Кастелланос Папаконстантину и Александр Папаконстантину
Глава 53: Та, что с гигантским сырным фортом
Есть несколько ключевых вещей, которые я хочу, чтобы произошли до того, как Гарри отправится в Хогвартс, но это произойдет скоро. Мне нравится думать, что если бы Гарри и Невилл стали друзьями, когда они были моложе, они бы больше говорили о том, как они оба потеряли так много, как они оба потеряли своих родителей, и они бы сблизились из-за этого, я думаю. В любом случае, я надеюсь, что вам понравилась эта глава.
текст:
Раздавшийся в небе раскат грома заставил Невилла подпрыгнуть, а Гарри рассмеялся, устраиваясь в гамаке в домике на дереве. Невилл запрыгнул в гамак вместе с ним, ухмыляясь в ответ.
— "Это каждый раз меня задевает".
Гарри усмехнулся.
— "Я заметил", — сказал он, с усмешкой глядя на своего друга. — "Два дня назад я был на свадьбе в Греции с дядей Сири, а в первый день ты пришел поиграть, и тут началась сильная гроза".
Невилл улыбнулся ему, удобно устроившись в качающемся гамаке.
— "Все в порядке. Мне нравятся бури. Я нахожу их успокаивающими".
Гарри кивнул, соглашаясь. Он любил просто слушать грозу, смотреть, как молнии освещают небо, и наблюдать, как резко меняются цвета неба, когда гроза уходит за горизонт.
— "Мне тоже".
Была почти полночь, и молния осветила ночное небо, но огни фей поддерживали тусклое свечение в домике на дереве. Невилл остался с ними на все выходные, к большому удовольствию Гарри и Невилла. Августа Лонгботтом ехала в Париж навестить старого друга, и Невилл спросил, может ли он остаться с Гарри и Сириусом вместо того, чтобы поехать к своему двоюродному дяде Алджи. Гарри и Сириус с радостью приняли его.
После обеда они играли на улице и помогали Сириусу мыть мотоцикл. Сириус прокатил Невилла на мотоцикле, а потом они втроем играли в футбол во дворе. Сириус пошел в дом готовить ужин, а Гарри и Невилл играли с Мародером. Сейчас Сириус был в доме, и они должны были спать, но их разбудила гроза.
— "Этот домик на дереве — лучшее, что когда-либо было", — сказал Невилл. — "Я до сих пор не могу поверить, что Сириус построил его для тебя. Он самый крутой".
Гарри улыбнулся. Он был вынужден согласиться с этим утверждением.
— "Дядя Сириус — самый лучший".
Невилл озорно улыбнулся ему.
— "Тебе так повезло с ним, Гарри".
— "Я знаю, Нев", — сказал ему Гарри. — "Я иногда думаю об этом, как изменилась бы моя жизнь, если бы я все еще жил с этими магглами".
— "Они тебе иногда снятся, не так ли?" — тихо спросил он, глядя на Гарри сквозь ресницы. — "Они плохо с тобой обращались".
Гарри колебался, но потом кивнул. Он никогда не рассказывал никому из своих друзей о том, как плохо было до дяди Сириуса. Они снились ему до того, как буря разбудила его.
— "Иногда".
Невилл кивнул.
— "Ты кричал во сне о том, что не хочешь оставаться один в темноте и... не причинять тебе боль, вот я и задумался". — Он замолчал на мгновение. — "Я не хотел тебя спрашивать, но ты говорил во сне и... неужели магглы действительно так плохи, Гарри?"
Гарри кивнул, глядя на своего друга.
— "Они причинили мне много боли", — признался он, его лицо покраснело. — "Я иногда случайно творил магию, а они называли меня уродом и наказывали за это".
— уродом?
— Ага", — сказал он, покраснев еще больше. — Дядя Сириус говорит, что все, что они мне сказали, — ложь, и что я должен забыть об этом. Но иногда... иногда я не могу забыть".
Невилл улыбнулся ему.
— "Я не думаю, что ты урод, Гарри. Я думаю, что тебе просто не повезло, как и мне. Мы оба потеряли родителей. Твои умерли, но у тебя есть Сириус. Мои... ну, ты знаешь, и у меня есть бабушка. Сириус любит тебя и он самый лучший папа в мире, а бабушка любит меня и она отличная бабушка и мама тоже иногда, но... они не наши настоящие родители".
— "Я даже не помню своих родителей", — сказал Гарри, когда гром заставил их обоих подпрыгнуть.
Невилл кивнул, его глаза смотрели на бурю, пока он говорил.
