— Яр, я не хочу тебя покалечить. — отозвался, повторяя маневр нового наставника. Как оказалось, зря, Ярослав, что-то прошипел себе под нос, после чего зарядил мне с такой силой, что пришлось вспорхнуть птичкой, в живописном стремительном полете перемахнуть через канаты и вплотную познакомиться со стеной. Еще в на лету почувствовал легкую дурноту, мне казалось, что искры, летящие из глаз, следом за мной рисуют красивую яркую дугу, начинающуюся у быстро удаляющегося Ярослава и заканчивающуюся где-то в недрах моей многострадальной головы. Даже успела проскочить мысль — "Наверное, они тоже ее видят, вон, как лица вытянулись!" — Весьма чувствительно приложившись о стену, выяснил следующие факты: первое — с Ярославом нужно всегда держать ухо в остро, второе — у Ярослава, кулак ничуть не легче, чем у меня, ну и, наконец, третье — несущая стена "хрущевки", покрепче черепа вампира будет.
Очень настораживающий хруст в затылке, отдавшийся громом в уши, заставил зрение почти мгновенно потухнуть, последнее, что успел увидеть, это улыбка мрачного удовлетворения на лице Ярослава и слабый багровый огонек в его глазах. Звуки как-то резко прекратились, слышал только быстрое шуршание своего тела, сползающего на пол, а как только почувствовал под задом твердую поверхность, пропало и шуршание.
Все мысли моментально разбежались, словно тараканы на кухне после включения света. В голове звон и какие-то голоса.
— Серый, ты живой? — до меня как из-под воды донесся голос Ярослава, даже не голос, а шепот и почему-то медленно тягуче-растягивающийся.
Уже был готов ответить, но почему-то передумал, погружаясь все дальше в бессознательное состояние, откуда-то издалека послышался уже знакомый клич — Вся наша жизнь — война! — как только его услышал, почувствовал необъяснимый душевный подъем, захотелось немедленно вскочить, почувствовать в ладонях рукояти мечей, утяжеленные верной сталью. — Вся наша жизнь — война! — повторный клич исторгнутый слитным, синхронным ревом множества глоток, принес в душу смятение и трепет. Перед глазами прекраснейшие завихрения тьмы, всполохи черного на черном и лязг стали о сталь, крики, проклятия и ярое безумие кровавой схватки. Возникло нестерпимое желание присоединиться к неизвестной сече, душа рвалась в битву, на помощь своим, я точно знал, что там бьется насмерть мой народ. Не знаю почему, но я чувствовал, что там мое место, там моя жизнь, яркая, безумная и наполненная высшим смыслом, пусть жизнь и продлится лишь один взмах вражеского меча.
Я рвался к своим, но что-то мешало, в груди начала подниматься волна злости, сметающая оковы удерживающие мою душу. Легкость и радость медленно расползались по сознанию, звуки битвы приближались, появились крики боли, предсмертные хрипы поверженных врагов и моих братьев по крови и стали клинка.
Яркий солнечный свет больно резал глаза, заставляя щуриться и смахивать выступившие из-под век слезы. Звуки боя раздавались со всех сторон, лязг стали, злые проклятия и стоны, плавно переходящие в предсмертные хрипы.
Проморгавшись, огляделся вокруг, запечатлевая глазами окружающую действительность. Я находился посреди небольшой кучки молодых парней, вооруженных парными мечами, ребята были покрыты своей и чужой кровью с головы до ног. Все были облачены в черные мундиры с серебряной вышивкой по лацканам и воротнику, высокие сапоги, немного не доходящие до колен. Их вид, мне показался смутно знаком, будто я их уже где-то видел. Лица ребят сосредоточены, прищуренные глаза отдают холодом и знанием, о том, что им не пережить эту битву, но смертной тоски во взгляде не было ни у кого. Мрачная решимость лишь придавала внушительности, каждый из них был готов продать свою жизнь, продать как можно дороже, захватив с собой максимально большое количество противников, пролить как можно больше вражеской крови в последней в их жизни битве.
На меня никто не обращал внимания, словно меня тут и не было, с места сдвинуться тоже не мог, я оставался лишь немым свидетелем всего происходящего.
— Снова эти проклятущие сны, как же они меня достали! — зло заорал — Ну почему мне это все снится?! Почему я не могу встать рядом и сражаться вместе со своим народом бок о бок?! — ярость и ненависть разгорались в груди, я уже был на гране, багровая пелена вот-вот должна была застить глаза, заставляя изливать ее на первого, кто попадется под руку. — Смотреть как они погибают и не мочь им помочь, хоть одним мертвым противником! — я отвернулся от ребят, не в силах смотреть им в лица, я чувствовал себя последней скотиной, не знаю почему, но это так. — Душа требует вмешаться, а разум твердит что еще не время, что сладкое время мести еще не пришло. Но при этом, я осознаю, что по сути-то уже и мстить некому, за исключением Лики! — злые мысли лихорадочно метались в голове. — "Сердце подсказывает, что эта битва произошла давно, битва давно проиграна и я не в силах повлиять на ее исход, но как же хочется биться вместе с ними!"
Злясь на все и вся, понурив голову, двинулся в противоположную от ребят сторону, спустя секунду застыл в немом недоумении. По обонянию ударило запахом пролитой крови, почувствовал дуновение слабого теплого летнего ветерка на своей коже, мир будто бы расцвел. Краски стали ярче, звуки четче, все происходящее вокруг стало ощущаться реальным, даже не обратил внимания на то, что могу двигаться. Сам не заметил, как сон стал явью. Резко развернувшись, рванул обратно, мельком бросив взгляд по сторонам. Кучка ребят, вампиров чуть менее пятидесяти, в полной боевой готовности, заняли круговую оборону. Распределившись по кругу в странном шахматном порядке, вампиры, подались корпусом чуть вперед, отводя правую руку за спину, а левую немного в сторону от себя.
Только тут заметил, что все действо происходит посреди огромного поля, некогда зеленого, возможно даже заливного луга, но ныне, вся эта красота была сплошь усеяна телами и забрызгана кровью. Вампиры были окружены, по всему периметру стояли солдаты противника, сплошным частоколом ярко сверкая отполированной сталью клинков и тусклыми проблесками вороненых доспехов, сколько хватало взгляда, казалось аж до самого горизонта. Вражеская армия находилась на расстоянии метров ста от приготовившихся биться до конца вампиров, было понятно, что ребята обречены, им попросту не пробиться. Может кто-то из них и смог бы, но видно по глазам — никто не бросит своих братьев, будет рвать противника до последнего своего вздоха, последнего удара сердца.
Вражеская армия двинулась вперед, медленно сжимая кольцо. Скользнув взглядом по лицам солдат в вороненых доспехах, расплылся в злорадной ухмылке.
— Боитесь, отрыжки света? Правильно, бойтесь, первые ряды точно полягут, ребята шутить с вами и сдаваться совсем не собираются!
По рядам вампиров прошла волна, центр зашевелился, первое внешнее кольцо начало вращаться направо, внутреннее кольцо, отстоящее на шаг от внешнего — налево. Продвижение вражеской армии замедлилось, по лицам первых рядов начал расползаться ужас, на губах вампиров расцвели улыбки, лица стали одухотворенные.
Из центра кольца начал медленно подниматься серый туман, заволакивающий вампиров сплошной стеной, вражеская армия остановилась, первые ряды солдат подались назад, но были остановлены своими товарищами, стоявшими сзади.
— Вперед! — раздался окрик откуда-то сзади, солдаты вновь двинулись, медленно и нерешительно, подталкиваемые щитами сзади.
Туман полностью скрыл вампиров от взоров, уплотняясь и темнея с каждым мгновением, пока не стал антрацитово-черным, в следующий момент, тьма рассеялась.
— Ни хрена себе! — непроизвольно вырвалось восклицание. Я увидел вместо молодых парней, самых настоящих демонов, двухметровые крылатые тела, покрытые черной чешуей, вновь подались вперед, левая рука ушла назад, присоединяясь к правой. Кожистые крылья, обрамленные клоками серого тумана, сложились, прижимаясь плотно крыло к крылу, возвышались костяным гребнем над рогатыми головами. Продвижение армии в очередной раз замедлилось, первые ряды запаниковали, солдаты пытались прорваться назад, но стоящие сзади, плотно сомкнув щиты, активно препятствовали сему процессу.
У меня в груди все пело и ликовало, пятьдесят вампиров, всего пятьдесят созданий тьмы, нагнали жути на вражескую армию. — "У ребят появился шанс, пусть и призрачный, но все же шанс! Каждый вампир — Владыка боя, не знаю что это такое собственно, но вряд ли их так назвали за красивую клыкастую улыбку! Если противника заставить ужасаться — считай четверть победы у тебя в кармане, но страх страху рознь, неизвестно как человек себя поведет, побежит или наоборот, подгоняемый страхом, с удвоенной силой бросится на тебя. Зато ужас лишает сил, заставляет паниковать, а паника в толпе порождает истерию, распространяющуюся со скоростью лесного пожара в сухую погоду!"
Вампиры, точнее уже демоны, начали синхронно помахивать мечами. Присмотревшись к оружию, разглядел странный, чуть желтоватый цвет клинков и черные руны, усеивающие всю поверхность, от гарды до самого кончика.
— Дети встали на крыло. — раздался мужской голос сзади, смутно знакомый.
Резко обернувшись, уставился с открытым ртом на самого себя, только почему-то седого, с небольшой косицей сзади и облаченного в такой же черный мундир с серебряной вышивкой по вороту и лацканам. Над плечами виднелись рукояти парных мечей, а глаза были полностью затянуты тьмой, лицо бесстрастное, не выражающее ничего. При виде его, все мысли, словно, молотом вышибло из головы, осталось только удивление и непонимание всего происходящего.
— Ты кто? — тупо спросил, не забывая краем глаза наблюдать за преобразившимися вампирами. Демоны вновь начали двигаться, первое кольцо направо, второе налево.
— Я это я. — бесстрастно и совершенно непонятно ответил собеседник.
Демоны, застыв на миг, сорвались с места, расплываясь туманной пеленой. Кольца пошли в стороны, превращаясь в серую, чуть размытую звезду, каждый луч которой составлял крылатый демон. Туманный росчерк луча, соприкоснувшись с первыми рядами, моментально превратился в кровавую полосу. Там где проходил луч, тела противников буквально взрывались фонтанами крови и кусками тел, оставляя за собой просеку.
— Так им, гадам! — я, забыв о собеседнике напрочь, орал, словно болельщик на футбольном матче, только что флагом не размахивал и не скандировал — "Гол!", а так один в один. Демоны, походили на взрыв, волны, расходясь от центра, лучами врезались в противников, перемалывая их в кровавый фарш, вражеская армия стремительно таяла, в моей душе поднялась волна ликования, правда не продлившаяся долго. Лучи начали терять скорость, постепенно исчезая, пара минут и никого из вампиров не осталось, даже локальных драк не возникало.
— Сгорели. — был бесстрастный и опять же совершенно непонятный ответ на мой невысказанный вопрос. Я стоял и тупо наблюдал совершенно непонятную картину, армия, за какие-то пару минут, сократилась едва ли не на третью часть, ни одного демона не было видно. На лицах солдат, оставшихся в живых застыло неверие, неверие в то, что они остались в живых. Минута ошарашенного молчания была взорвана криком — Победа! — правда утихнувшая очень быстро. Победа далась слишком дорогой ценой, всего пятьдесят воинов вампиров оставили по себе добрую память, унесли с собой очень много жизней.
— Что произошло? — спросил в пространство, ни к кому не обращаясь.
— Дети ушли достойно. — ответил мой двойник, помолчав мгновение, продолжил с удовлетворенной злостью. — "Длань Света" осталась ни с чем, ... они погибли не зря, прими их тьма!
— Что происходит?! — меня чуть не рвало на куски от ярости, начал медленно наступать на своего собеседника. — Почему ты позволил им погибнуть, почему мне не дал вмешаться? Ведь я маг, ангел тебя побери!
— Сопляк ты, а не маг. — отрезал двойник все тем же спокойным и равнодушным голосом. — Ты был бы бесполезен, ты не мог помочь ничем, ни магией, ни клинком. Только помешал бы нашему плану и ничего более.
Я не выдержал, бросился на невозмутимого двойника, намереваясь разорвать его на куски. Протягивая левую руку к его горлу, а правую занося для удара, сорвался с места. Был уверен, что он от меня никуда не денется, нас разделяло-то всего три шага, но пальцы схватили пустоту. Рука взорвалась болью, я буквально видел, как она начинает ломаться по всей длине, приближаясь к плечу. Затем настал черед грудной клетки незамедлительно начавшей трещать под аккомпанемент боли, не дающей даже вздохнуть.
— Молокосос! И ты собрался биться с ними на равнее?! — в его голосе впервые появились эмоции, голос иглами впивался в сознание. — Ты высший, но ты ни-че-го не умеешь, тебе еще учиться и учиться! Ты нелепость, ни воин, ни маг! И ты собрался так бездарно умереть?! Значит, эти дети погибли зря, жертвы были принесены зря, все зря?! — его холодная ярость била по нервам, заставляя стыдиться непонятно чего. — Ты мне противен! — хлесткая пощечина поставила точку в его излияниях, от удара, чуть не свернувшего мне шею, отлетел на пару метров, прокатился по заляпанной кровью траве и распластался на спине.
Тяжело сглотнув, прикрыл глаза, боль медленно отступала. В душе горела злость, обида и непонимание, непонимание того, зачем мне все это показывают, зачем и почему погибли вампиры, что за двойник, обвиняющий меня в чем-то, чего я не знаю и не понимаю.
Открыв глаза, посмотрел на своего двойника, сидящего рядом со мной и смотрящего вдаль провалами тьмы, ждущего непонятно чего.
Откашлялся — Слушай, я совершенно ничего не понимаю, расскажи что происходит, зачем они погибли, а потом уже обвиняй, и объясни, ангел тебя подери, в чем ты меня обвиняешь?!
Седой заинтересованно посмотрел на меня, слегка повернув голову. Заговорил глухим голосом. — Так значит, тебе еще ничего не объяснили? — я хмуро помотал головой, седой на мгновение задумался. — Значит, ты пришел раньше, чем нужно, и знать происходящее тебе еще рано. — видя злость в моих глазах, седой положил руку мне на грудь, прижимая к земле, криво усмехнулся правой стороной лица. — Рано! — припечатал — Если узнаешь все сейчас — все будет зря, наберись терпения. — я бессильно откинулся на спину.
— Почему ты не вмешался, не помог ребятам? Хоть это-то ты мне можешь рассказать?
— Нет. Но знай, дети погибли не зря, они сами выбрали свой путь, путь достойный воина, достойный вампира. Это лишь одно звено в цепи войны.
— Имеешь в виду, ту войну, когда светлые разделили манопотоки? — седой кивнул, вновь уставившись вдаль. — Слушай, если еще рано, то почему я тут оказался, не просто же, оттого что черепом о стенку жахнулся? Зачем-то ведь нужно? Вообще, кто ты есть?
— Я это я.
Я подорвался с травы, поморщился от боли в грудной клетке, заставившей резко поменять свои намерения, пришлось просто сесть рядом. — Заманал своим туманом, такой ответ меня совсем не устраивает! Я понял, что ты — это ты, но все же? — перед глазами промелькнул давешний сон с кострами. — Все, кукушка, похоже, больше никогда не вернется в гнездо! Я теперь вообще ничего не понимаю, ты не я это точно. — Седой лишь загадочно усмехнулся.
