Мой чертенок только лапками развел и вернулся к кучке бумаг перед собой.
— Ладно, жди меня здесь, — почесала его за ушком и отправилась в ванну.
— Ну что, готова? — рядом появился Рр'оки.
— Что, прямо сейчас? И отвернись, бесстыдник! — я укуталась в волосы. Ну и пусть в ванну пены напустила. Нечего за мной подглядывать!
— Прямо сейчас, — кивнул.
Курц
— Привет, Крайт. Как она? — поприветствовал Пятого.
— Тихо, — отвлекся на миг от затачивания меча. — Вот уже три часа тихо все. Да и до этого не сильно шумела.
Сам не знаю, что меня так насторожило. Отследил ее местоположение.
— И давно она в ванной? А ее аура давно такая ровная?
— Три часа, — он задумчиво прищурился. — Знаешь, вот когда ты об этом сказал, я понял: ее аура...
И мы ринулись к дверям ее ванны.
— Конни! Открой, пожалуйста! Конни! — а в ответ тишина. — Мы ломаем дверь. Конни!
Дверь слетела от первого же удара. Что? Она лежала на дне ванной в давно остывшей воде. Выхватил ее, знаю, что она спокойно может находиться на дне океана, но сердце все равно екнуло.
— Конни! — потряс ее, но она не очнулась, вообще никак не прореагировала. Да что же с ней?! И вдруг до меня дошло, что же так пугало: ее волосы, они не двигались! Даже когда она год спала на алтаре Ниррама, они не замирали ни на миг, хоть один волосок хоть в какой-то своей части двигался. Даже когда она жутко уставала, они двигались. Но сейчас...
— Она спит, — произнес появившийся СакКарра-Ши и забрал ее у меня из рук. — И Демона тоже уснула.
— Корри спит, — Крайт быстро проверил Облака.
Рон направился в ее спальню, устроил ее под одеялом. Волосы пришлось нести вслед за нею. Что же это происходит?
— Реми! — я вскинулся и обратился к Стражу. — Можешь помочь найти ее?
— Сейчас я не чувствую для нее опасности, — покачал головой и исчез.
Конни
Ахилл вздохнул и положил голову на лапы. Манюня печально потрогала лапой еще совсем недавно играющую с ней прядь волос и тоже улеглась. Змей скользнул рядом. В доме было тихо-тихо. Даже дыхание Реми было практически незаметным.
— Корри, сосредоточься!
— Ниррам, я сказала, довольно. Не буду сегодня тренироваться.
— Корри, да что... — но она просто переместилась в свою беседку.
— Я не договорил, — он был сердит.
— И что? — отмахнулась.
— Что происходит?
— Не знаю, что-то у меня сегодня все из рук валится, и настроения нет. Извини, не сегодня.
— Ну уж нет, противник не будет интересоваться, хочешь ты или нет. Корри...
— Я устала, — шепнула еле слышно и... Ниррам подхватил ее и задумчиво уставился на ее волосы.
— Демона, ты хоть услышала мои объяснения?
— Извини, Рейв, что-то сегодня не идет учеба. Я, кажется, выдохлась, — она чуть улыбнулась, потирая виски. — Устала я. Да, надо поспа... — и она отрубилась, а Рейв взволнованно позвал Стража.
Загробный мир вокруг плиты еще недавно радовал глаза красками, а вот сейчас все стало серо-серым. Отступнику, который в очередной раз ненадолго очнулся, только и оставалось надеяться, что ничего дурного не случилось.
Курц
— Спит? — этот вопрос мне задают уже полмесяца.
— Мартин, думаешь, ты бы не почувствовал ее пробуждения? — протянул Хвостику деревянную статуэтку, что брат принес. Этот чертенок, как его иногда называет демонесса, в отсутствие Конни так и не слез с ее стола, где она, видимо, сказала ему ждать ее.
— Не знаю. Мы же не почувствовали, что она уснула.
— Почувствовали, но не обратили внимания, — поправил. — По крайней мере, я что-то уловил, но не понял что. Опасности для нее или предчувствия беды не было, но я...
— Должен был понять, что что-то не так? Хватит себя грызть. Она проснется.
— Проснется. Вот только когда? — ладно, нечего напоминать, что я Старший и должен знать это лучше других. Вот уж пару лет назад не думал, что доведется быть Старшим по отношению к Мартину или Зархару.
Я сидел под памятным мне деревом в Проклятом лесу и ждал смерти. Давно мне не снился этот сон. Неожиданно меня обхватили сзади, и я почувствовал, как мои губы помимо воли разъезжаются в глупейшую улыбку. Когтистая ручка мягко погладила меня по щеке. Я уловил еле слышный шепот:
— Все хорошо. Ведь если чего-то не случалось от сотворения мира, это не значит, что это плохо. Все на свете когда-нибудь происходит впервые. Я не знаю, как это отразится на тебе и остальных. Но я постараюсь, чтобы все было хорошо. Я правда-правда буду стараться. И Курц, тебе не надоело видеть этот дурацкий сон?
Она исчезла, а я еще некоторое время сидел на залитой солнцем поляне.
Конни
Я мягко шагала по... не знаю чему. У Рона и сон такой же непонятный, как и он сам. Он стоял спиной ко мне посреди не знаю чего. И мне до жути захотелось застать его врасплох.
— Интересно, как ты обошла мои щиты? — он скосил глаз через плечо, как-то странно вздохнул и повернулся ко мне лицом.
— Не знаю, просто так получилось, — я подошла ближе, удивившись тому, что во сне Рон кажется ниже. Нет, это я здесь выше. О, в его сне я стала взрослой по меркам СакКарра-Ши, но так и осталась невысокой, он на две с половиной головы выше.
— А зачем ты пришла? — спросил, притянув меня к себе.
— Как всегда, за помощью. Я энергии скопила вполне достаточно, но все равно ничего не получается. Да и не получится без тебя. Поцелуй меня, во сне же можно.
— Это не простой сон, — но все же поцеловал. А что было потом и было ли, я не помню, но он помог.
Все просто. Это Рр'оки помогает мне осуществить мою давнюю задумку, которая полностью оформилась в моем сознании. Это будет моя и только моя отличительная особенность, а не что-то, доставшееся мне в наследство. Это позволит мне полностью насытить населенный мир своим присутствием так, чтобы невозможно было отличить места, где я появляюсь чаще, а где реже, людей всех рас, которые ближе мне. А еще это поспособствует уменьшению потерь от наплывов нежити, несколько снизит активность монстров Диких степей и гибельных пустынь, хотя бы на время, пока они приспособятся к изменениям. А еще это будет весьма неприятно для того, что меня раздражает. А еще... нет, не скажу, это страшная тайна.
— Рр'оки, а давай еще вот это добавим.
— Конни, но это уже слишком, — возмутился таким расточительством энергии.
— Но так будет лучше. И вообще, поздно идти на попятный.
— Но ты не осилишь это поддерживать постоянно!
— Будет так!
— Нет!
— Да!
Курц
В ночных небесах уже третью ночь творится что-то невообразимое.
Конни из замка переместило на очередной алтарь в очередном храме. Она все еще не проснулась. Я сам видел, как мелькнули четыре тени, сливаясь с ней. Об этом явлении, уже несколько раз случающееся в храмах в населенных землях, говорят, что Конни, появляясь на алтаре, забирает что-то плохое из самого храма.
В первую ночь все небо было затянуто тучами. В полночь по всем облакам прошлось несильное свечение, и они начали стягиваться к зениту. А потом этот центр притяжения начал перемещаться на запад, уйдя за горизонт к рассвету. Я специально сходил на необитаемый материк (Конни как-то рассказывала о сферической модели мира). Там в ночном небе творилось то же самое с единственным отличием: центр, к которому притягивались тучи, поднимался с востока, чтобы пересечь все небо, прямо как солнце.
Вчера на закате я вышел из храма, чтобы увидеть, как из-за горизонта поднимается... больше всего это было похоже на две плотно сжатые ладони, прячущие между собой что-то.
А сегодня по мере восхождения ладоней по небу пальцы медленно разжимались, и между ними пробивался свет, не очень яркий, не похожий на солнечный, скорее на звездный. Ладони истончились, и мутная пелена исчезла, оставив только громадный бледный диск, неуклонно продолжающий свой путь. Луна? Мы решили никому ничего не говорить, сама даст объяснения, если захочет.
Ближе к полуночи один край диска потемнел. И тут меня словно что-то дернуло, подошел к алтарю и снял с него Конни. Стоило перенести ее за порог храма, и она тут же исчезла из моих рук. Я поднял глаза и...
Когда-то
Мартин вышел из дома и поднял голову к небу. Полночь. Он улыбнулся. Прошло уже десять лет с того момента, как небеса украсились ночным светилом. Десять лет, а привыкнуть все не удавалось.
— Папа, — его за рукав подергала младшая дочь. — А сегодня будут искорки падать?
— То ведомо только Конни. Но знаешь, — подхватил на руки. — Думаю, что сегодня искорки будут особенно пушистыми. Видишь лодочку? — указал рукой на явно потемневший край. — Значит, Конни вот-вот появится.
— И будут искорки?
— Давай подождем немножко, — улыбнулся. Его крохе безумно нравятся падающие с ночного неба искорки. Кому-то они кажутся колючими и злыми, кому-то теплыми, кому-то холодными, кому-то сладкими, кому-то мягкими, кто-то их не видит совсем. За все прошедшее время Конни так и не рассказала, почему так, только загадочно улыбается в ответ. Иногда Мартину казалось, что никакого особого смысла в этом и нет, но еле сдерживаемый смех Стража свидетельствует как раз об обратном. Да и ворчание Ниррама говорит о том же. Но только Девчонка знает, что же именно в ту или иную ночь принесут эти искорки. А может, не всегда и она сама знает.
— Папа, смотри-смотри, вон она! — как всегда неожиданно на фоне чуть побледневшего диска появилась темная фигурка, чьи длиннющие волосы развивались на половину неба. И в волосах этих запутались искорки, которые то вспыхивали ярко-ярко, то гасли, то застывали в неподвижности, то срывались и медленно падали вниз.
— Элли, смотри внимательно, видишь, как изменился цвет диска? Это значит, что сегодня...
— Знаю-знаю, — радостно запрыгала дочь на его руках. — Значит, сегодня будет очень много искорок.
— Да, милая. Какая ты у меня умница, — он опустил дочь на землю. Она тут же раскинула руки, ловя первые искорки. А Мартин задумался о том, что завтра Конни вряд ли проснется. Скорее всего, проспит двое с половиной суток, а то и полных трое. Такие ночи сильно ее выматывают. Но за десять лет она так и не передумала. В его ушах отозвались ее упрямые слова десятилетней давности:
— Если я могу это сделать, если это хоть вот на столечко поможет, я буду это делать. Чего бы мне это не стоило. Я точно знаю, что тому гаду это как кость в горле. А еще... не важно. Я буду это делать и точка. Каждую ночь не осилю, но раз в месяц — точно. И никто, ни ты, Рон, ни ты, Курц, ни никто вообще меня не переубедит. Точка.
— А я? — тихо спросил тогда Рр'оки.
— А у тебя может быть только один убойный аргумент. Он у тебя есть? Нет его у тебя! Так что молчи!
— Папа! Папа, смотри, у меня получилось их собрать! — в настоящее его вернул радостный голос дочери. Что? Присев, он рассматривал горстку искорок в детских ладошках. Первый раз он видел, как кто-то сумел их удержать. Что это может значить?
— Красиво, — произнес, чтобы не разочаровывать малышку.
— А можно я их себе оставлю?
— Уверен, Конни не будет возражать.
— Ура! — выкрикнула радостно-боевой клич Девчонки. — Пойду маме покажу, вот она удивится.
— Да, покажи, — посмотрел вслед дочери и прошептал. — Твой отец тоже удивился.
