— Не дождешься! Не покину! Точнее так, оставлю вас на парочку сотен лет! А потом вернусь! Обязательно! Как я без вас?
Тут же на меня набросились и Роман с Климом, и остальные ребята, поэтому, мне еще целых полчаса пришлось успокаивать не на шутку разволновавшихся помощничков.
Но вот, постепенно волнение улеглось, и широко улыбающийся Лукьян, сказал оглядывая мою команду:
— А ведь сегодня для вас настоящий праздник запланирован! Программа начинается через ... — глянул он на свой коммуникатор,— через два часа. Время еще есть, так что, приглашаю на экскурсию в наш новый штаб! — и указав широким жестом на стоящее перед нами высоченное, белоснежное здание предложил: — Пойдем, посмотришь! Кстати, тут и твой кабинет имеется! Милости просим!
'Да, архитекторам нашим респект!'
Здесь действительно, ощущалась атмосфера величайшей ответственности, и витал дух грандиозных замыслов.
Чего стоили одни только шикарные полы, мраморные стены и высоченные потолки. Просторные светлые коридоры, тяжелые резные двери, величиной с гаражные, ведущие в официальные приемные будущих заправил этой новой планеты. Огромные, в сто квадратов кабинеты, отделанные так, что дух захватывало. В общем, наши ребята не в чем ни пожелали отставать от всех, некогда правивших на земле деятелей, повторяя все стандартные ошибки.
Что ж, этот спор я тогда проиграл. Оставшись в меньшинстве, которое, как и я, считало этот проект неприемлемым для нашего города, да и для всей планеты. Пришлось уступить, дабы не показаться тираном, подавляющим любое инакомыслие. Но думаю, настанет время и они сами поймут, что такая архитектура не приближает нас к народу, а напротив сильно отдаляет.
'Как раз, — подумал я, — к моему возвращению, они и прозреют!'
Мне показали и мое рабочее место, что находилось на самом верхнем этаже, и войдя в кабинет главного оператора, больше напоминавший банкетный зал, я замер на пороге.
— Ну вы и даете ребята! Да здесь можно гонки на скутерах устраивать! — И решив не огорчать толпившихся за спиной, сияющих радостно помощничков, я коротко похвалил их за отличную дизайнерскую работу. Здесь, в кабинете главного координатора планеты, были применены самые передовые технические решения, и явлены самые высокие художественные таланты. В общем-то, если бы не мое отвращение ко всему этому чиновничьему гонору, и вечному стремлению казаться а не быть, можно было бы поставить всем отлично. Но покинув это роскошество, я с облегчением вздохнул:
'Как же все-таки здорово, что мне не прийдется всю оставшуюся жизнь торчать здесь целыми днями, и изображать из себя (Великого и Ужасного), благодетеля всея земли 2!'
А когда мы, спустившись по широченной, устланной законными красными коврами лестнице, вышли на ступени, нас встретила целая толпа горожан, во главе с Приторием.
Нужно сказать, что мой электронный товарищ, всегда готовый дать дельный совет, с самого начала, наотрез отказался участвовать в работе правительства, заявив, что не имеет морального права управлять людьми, и что его главная функция сейчас — наблюдение и протоколирование. Вот наш бывший шеф, и наблюдал. Его часто видели на различных мероприятиях, на стройках, где он, наравне со всеми выполнял обычную в таких случаях работу. Так же, Приторий очень любил собрания. Неважно по какому поводу, лишь бы толпа была побольше. Я однажды не удержался, и спросил его:
— Послушай Притор! Чего ты там забыл среди этих рифмоплетов? Ты же ничего не смыслишь в поэзии. А к девчонкам визажистам чего привязался? Они тебя уже за своего там считают. Боюсь, как бы они не стали на тебе испытывать свои новые дизайнерские штучки. НА что мой главный советник, а скорее уже давно друг и помощник, абсолютно серьезно ответил:
— Алекс. Ты не представляешь в какое время мы с тобой живем! Ведь сейчас, происходит зарождение совершенно новой цивилизации, не похожей ни на что ранее существующее. И наблюдать такое, для меня величайшая честь. Ведь мы намеренно, не позволили вам вернуться к старым корням, почему и ни одной вашей книги, ни одного научного труда, и даже самого простого развлекательного фильма, не было загружено в объем проекта. И вот, на наших глазах родился новый, абсолютно аутентичный мир. Я, собрал массу уникальных данных.
'Ну что ж, — решил я тогда, — Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не ...'
И теперь, этот андроид, ставший любимцем многих в новом доме, почти повсюду был сопровождаем толпой юношей и девушек, видевших в этом железном парне отличного наставника и педагога.
Но на этот раз, народу было, пожалуй, слишком много. Когда мы вышли к радостно галдящей толпе, нас тут же взяли в кольцо. Каждый хотел лично поприветствовать, каждый норовил подержаться за руку, хлопнуть по плечу. Через минут десять такого массажа, я высмотрев своих, поймал умоляющий взгляд Милены, которая тоже моментально была атакована, и с трудом отбивалась от наседающей публики. Ситуацию надо было срочно брать под контроль. Лукьян с ребятами, попросту отдали нас на растерзание. Поэтому, я подняв над головой обе руки, возвысил голос к потерявшей чувство меры ребятне:
— Дорогие мои! Пожалуйста, тише! Давайте перейдем на главную площадь сегодняшнего дня! Нас там, наверное, уже заждались!
И постепенно организовавшаяся лавина, радостно галдящих первоградцев, потекла к площади Народных Собраний. Там, по словам Лукьяна, и пройдут основные мероприятия.
С трудом вырвав из страстных объятий местных ловеласов Лизу и Милену, отыскав остальных, поджимая оттоптанные пальцы в сандалиях, я кликнул в коммуникаторе Лукьяна. Он наблюдал за всем с высоты правительственного порога, (гад эдакий), так что я как мог 'ласково' попросил его прислать того малого на инженерном боте, что доставил нас сюда. И через пять минут, мы были уже на другой площади. Благо Артик, так звали этого белобрысого пацана, предусмотрительно высадил нас на крыше большого здания, которое называлось Общественной палатой, так что участь быть растоптанными мы благополучно миновали. Спустившись в холл первого этажа, мы столкнулись со спешащими нам на встречу молодыми людьми, которых видно, уже предупредили о нашем появлении. Оказалось, что эти трое, наша гид команда. Им было поручено сопровождать почетных гостей, комментируя происходящее, и заранее объявляя те, или иные события.
Я естественно очень этому обрадовался. Терпеть не могу неразбериху и всякие неожиданности. А с этими ребятами, я быстро выяснил, что, где, и когда.
Сегодня был запланирован грандиозный концерт, в котором предполагалось и наше участие, а так же, давно принятый здесь за норму, пир на весь мир.
Темноволосый юноша, назвавшийся Алексом, подвел меня к окну на четвертом этаже, и показал расположенную прямо перед зданием площадь. На ней гигантской буквой П. были расположены сотни и сотни столиков, а в центре всего этого пикничка, маленьким островком виднелось с десятка три стола для ВИП персон, то есть для нас. Вся эта громадная подкова, двумя своими рогами упиралась в такое же титаническое сооружение, которое мой гид обозвал главной сценой. Там, скорее всего и предстояло выступать сегодняшним участникам наших проводов.
Праздник планировали начать в 11:00. Ну а время до начала, я провел в беседе со своими новыми знакомыми.
Эти ребята, кстати, совершенно не смущаясь, принялись осыпать комплиментами моих спутниц, и довели некоторых из них до белого каления. Уж я-то знал, как им доставалось порой от подобных поклонничков.
Нам поведали, как планируется провести этот праздничный день, и выяснилось, что граждане Первограда, здорово подготовились. Я был откровенно заинтригован.
Эти ребята, долго расспрашивали нас, о тех знаменательных днях, когда мы с Сьюзи начали свою знаменитую информ компанию. Особенно их интересовали технические подробности. Один из этих ребят, по имени Серж, такой же востроглазый и говорливый, как старый друг Романа, основательно достал меня своими расспросами. Его интересовало, не мог ли я вспомнить кого-то из политиков живущих в последние перед великой катастрофой годы. Долго расспрашивал, наказал ли я тех черных солдат, которые убили так много людей, и даже напали на уровень освобожденных. Еще его очень интересовало, что я думаю о наших потомках. Не слишком ли они опрометчиво поступили, отправив нас в неизведанное, подвергая риску жизни ни в чем неповинных людей.
Я естественно, как мог дипломатично, ответил этому сопляку, что если бы потомки не посчитали нужным воскресить нас, то и он, и все его сегодняшние друзья, никогда вообще бы не появились на свет. Так же я доходчиво объяснил ему, что тридцать миллиардов, это слишком много для солнечной системы. И если весь тот сброд, что представляла собой земля, а точнее живущие на ней, были б воскрешены на одной планете, то судьбу этого несчастного шарика можно было заранее считать предрешенной.
Конечно, можно было бы рассказать ему, что такое Освенцим, Бухенвальд, Хиросима и все прочие 'прелести цивилизации', но атмосфера предстоящего праздника, не позволяла. Однако после этой беседы я решил, на прощанье обязательно напомню, к чему может привести все, что называлось в свое время прогрессом.
Лиза, пока мы так 'весело' беседовали, сидела рядом, отлично чувствуя мое раздражение, и пыталась передать мне, как она это здорово умела, покой и умиротворение.
Мы часто в свое время, вспоминали нашу прошлую жизнь, и оказалось, что моей половине тоже очень хорошо известны все 'прелести' того современного общества, в котором мы существовали когда-то. Так что Лиза отлично понимала, я могу вспылить.
Но в итоге, все обошлось. И грозный Алекс, остался в памяти этих ребят неким благородным героем местных эпосов.
А не за долго до начала концерта, нас посетил Приторий. Именно тогда, у нас, состоялся самый важный, и самый сложный разговор за все время нашего с ним знакомства.
Войдя в большой зал, где мы с моей командой ожидали начала программы, он оглядев нас так, словно снимал на какую-то особую камеру, после долгой паузы произнес своим громыхающим басом:
— Ну что ж, вот и настал этот день! Вам предстоит нелегкий путь. Возможно вы столкнетесь с большими трудностями. Но я уверен, у вас все получится! А главное что поможет вам, это — единство. Если бы я не знал Алекса так хорошо как сейчас, я поставил бы вопрос об увеличении численности вашей группы, или ее дублирования. Но просчитав все возможные вероятности, я пришел к выводу, что это только помешает осуществлению спасательной экспедиции, и нарушит необходимый баланс. Мне хорошо известны ваши модели видения данной ситуации. И хочу сказать, что каждая из них достойна особого внимания. И с вашей помощью, главный оператор доведет начатое дело до конца. Желаю вам сохранить единство. И в любой ситуации помните, на вас надеются. Вас ждут.
Моя команда, слушала этого железного парня очень внимательно. Все знали, Приторий никогда не бросал слов на ветер. Так что если говорил, значит, информация действительно важная, а привычки повторять дважды он не имел.
После этой короткой речи, Приторий взглянув мне в глаза, кивнул на дверь, после чего вышел расслабленной походкой, человека утомленного серьезными обязанностями. Явно данные типы передвижения он выбирал искусственно, в зависимости от момента. Возможно в его памяти было заложено еще много чего, типа строевого шага, детских припрыжек, польки, гопака и прочего, однако трудно было обвинить нашего шефа в ошибочном выборе.
Размышляя о чудесах, что достигли наши потомки, я направился вслед за ним. И пройдя по длинному коридору, поднявшись по белоснежной лестнице на пару этажей, вошел в довольно скромный по местным меркам кабинет. Здесь находилась лишь какая-то мебельная мелочь, несколько кресел, да большой, под черное дерева стол. Мы уселись лицом друг другу, и долгие пять минут, просто играли в гляделки. Я давно уже не боялся этого рентгеновского взгляда, от которого у некоторых с непривычки тряслись поджилки, и пропадал дар речи.
Но вот наконец, Приторий перестав буравить меня своими сканерами, и изобразив нечто вроде улыбки сказал:
— Да, Алекс, а ты совсем не изменился. Я опасался, что получив возможность управлять целым миром, ты постепенно начнешь деградировать, как это свойственно индивидам вашей эпохе. Но как я вижу, тебе удалось сохранить чистоту в помыслах. Да, не смотри так. Я легко читаю твои мысли. И даже больше. Могу с точностью до буквы сказать все, что ты готовишься только произнести. И к сожалению, эта возможность часто мешала мне определить вашу истинную сущность. Как оказалось, вы думаете вовсе не о том, что для вас на самом деле важно. Когда я наконец, понял, что самое дорогое, самое ценное, вы прячете даже от самих себя, я едва не удалил все свои модели сканирования. Ведь отправляясь в полет, я не знал, что вам людям этой эпохи, приходится обрабатывать данные с таким трудом. Для чего вы искусственно создаете себе исключительно некомфортные, казалось, условия. Я знаю, ты сейчас думаешь, почему я так много спрашивал тебя? Почему вообще говорил с вами? Так вот, мои нейронные цепи, легко улавливают ваше пси-поле. Но представь себе, большой кипящий котел. Так вот, как в нем, из-за высокой температуры, бурление и хаос, так и в вашем сознании мельтешат миллионы разрозненных мыслей, идущих в несколько уровней, противоречащих друг другу, и не имеющих какой-либо четкой определенности. Так что для каждого из вас, обладай вы такими способностями, мысли собеседника превратились бы в один калейдоскоп абстракций, разрозненных понятий, и совершенно разнонаправленных импульсов. Лишь при моем сложном вычислительном аппарате, можно вычленять необходимое, но для этого я должен обязательно стимулировать формирование конкретных образов. Отчего порой и приходится задавать массу глупых, и казалось бы, ненужных вопросов. И вообще Алекс. Это сейчас совершенно не важно. Важнее то, что ожидает тебя в скором будущем.
— Как неважно?!
И тогда меня прорвало. Я поняв, что этот непростой кибер, на протяжении стольких дней скрывал от меня такие способности, просто завалил его вопросами.
Я в один миг превратился в того самого, сопливого пацана, что полчаса назад так здорово допек меня. Но Приторию все было нипочем. Он с готовностью отвечал на все мои вопросы, и когда мой пыл понемногу угас, спросил сам:
— Алекс, А что ты вообще собираешься делать дальше?
— В каком смысле? — глянул я недоуменно, — Собираюсь лететь на помощь к тем ребятам, что застряли в соседней галактике.
— Ну, это понятно. А потом?
И тут я завис. Надо сказать, что как только я принимался думать о своей дальнейшей жизни, все вдруг расплывалось, и терялось в невероятном количестве векторов, исчезало в мареве всевозможных перспектив и открывающихся горизонтов. Порой казалось все ясно. Впереди меня ждет жизнь полная открытий и приключений. Но как только я осознавал, какая мощь находится в моих руках, и чего может стоить любая ошибка, либо просчет в этих моих приключениях, мне становилось не по себе.
Возможно я бы не так беспокоился, ну подумаешь зонд, подумаешь планеты, астероиды и прочий космический бильярд. Разве я не смогу разобраться с тем, что хорошо, а что плохо? Да только вот из головы ни как не шли картинки того самого кино, где наша родная планета земля, превращается из удивительного, чудесного мирка, в кусок грязного камня. Я отлично помнил все прочие прелести нашей цивилизации. Часть из них я успел сам вкусить, будучи еще там на земле простым парнем из обычного Уральского городка. Другую же часть, узнав из довольно подробной исторической хроники, что содержал один из фильмов в моей пирамидке. Я ни в коем случае не хотел, чтобы когда-либо на любой планете, и конечно на этой, едва принявшей вид юной, цветущей колыбели новой цивилизации, события пошли по похожему сценарию. Поэтому, как не верти, а ответственность на мне лежала величайшая. Вот я и переживал:
