— Господин Рит, мы ж его нашли...
— Кого?! — взвыл Рит, таки швырнув в бестолковых подчиненных попавшийся под руку предмет. К счастью, всего лишь кружку. — Да вам только хрен искать с такими способностями! Причем не тот, что в огороде — тот с вашими великими талантами не отыскать! Да вы и другой не найдете, если его не подсветить магией! Кого вы там нашли, несчастные жертвы божьей шутки?! Сколько ж интересно, боги выпили, когда вас творили... Нет, это уму непостижимо! Заявиться в поселок, когда у драконов след еще не остыл! И вместо того чтобы тут же кинуться на поиски, ввязаться в разборки с тупыми сельчанами! Чем они вас приголубили, отважные воители? Вилами?
— Граблями... — голос мага был все столь же виноватым, но внутренне облегченно вздохнул: кажется, начальство прокричалось, можно заканчивать представление. Боги, как же все-таки унизительно изображать слабость перед этим бывшим воякой.
Рит глянул на непутевых подчиненных, поморщился. Поискал кружку, досадливо нахмурился, углядев ее на полу и подтянул к себе сразу кувшин. Горячее питье немного успокоило его воинственный настрой.
— А, может, кузнечным молотом? — уже не так злобно спросил он. — По этим вашим головам без мозгов!
— Господин, вы же изволили слышать, что жители поселка оказались под воздействием некой дурманящей смеси. Мы не были уверены, насколько их показания соотносятся с реальностью. Но большинство сходится на одном: в поселок пришло трое. А потом появился дракон, а молодых людей стало двое.
И если бы не он, никто бы и не обратил внимания! А ему вместо благодарности — крики и швыряние кружек. Все этот вояка недобитый, чтоб его. Ничего, нашлись в Вышнем Круге вельхо, которые больше умеют ценить талантливых подчиненных...
— Так, может, третьего дракон попросту сожрал?
Идиот.
И почему именно этот придурок — его Властвующий?
Не успев додумать столь крамольную мысль, подчиненный поднял глаза — и похолодел. Властвующий смотрел на него с нехорошей, понимающей и очень недоброй улыбочкой.
Как мысли читает...
— Значит, оборотень? — пророкотал Рит.
— Да, господин... Я... мы... думаю, что это очередной подсыл от драконов. И...
— Короче, идите. С этим драконом-парнем я сам разберусь. Драконом-парнем. Хм...— и он резко взмахнул рукой.
Подчиненные отшатнулись.
Все трое.
То, что они ощутили... и увидели.
Штаны светились. Зимний день клонился к закату, и в полумраке комнаты тусклое сияние на ладонь пониже пояса — нежное, лилово-синее, пульсирующее — было хорошо заметно.
— Что гнездо дымоглотов нашли — то добро, — продолжал улыбаться Рит. — То, что про дракона выспросили — тоже. Неясно, правда, почему так поздно. Коли по недомыслию, то ладно. Но все одно лечить надо. Плохо, коли мозгов недостает.
— А... — три взгляда сошлись на "источнике сияния". Какие мозги могут быть в этом месте?!
— А посему вам напоминание. Дабы думали в следующий раз головой, а не тем, на что штаны надевают. Идите. И помните: еще раз надурите — и засветится еще кое-что.
Лес близ несостоявшегося Вельхограда.
Славка.
Макс был живой иллюстрацией к утверждению о многогранности человеческой натуры. Славка успел насмотреться и на колюче-равнодушного Макса-мошенника, и на ехидно-веселого Макса-дракона, постоянно устраивающего Старшим всякие каверзы, и на непрошибаемого торговца, сметающего препятствия с неукротимостью бульдозера... и даже на Макса в его редкой откровенной ипостаси. Вспомнить только тот подвал, Ритхино пламя и усталый голос напарника. Когда думаешь, что до конца жизни осталось чуть-чуть, секретничать не тянет...
Но, оказывается, и это был не последний слой в копилочке той самой многогранности. Сейчас оба напарника имели счастье наслаждаться новой стороной Макса — Максом-влюбленным.
И впечатляющая, надо сказать, получилась картинка. Кто бы сомневался.
Макс то надолго замолкал, погружаясь в свои мысли. (Терхо Этку, завидев у костра напарника с мечтательной улыбкой на лице, споткнулся, рассыпал хворост и тайком бросил на Макса какое-то заклинание. А потом шепотом допытывался у Славки, отыскали они травку тут или принесли с собой. Нет? А почему тогда Макс так улыбается?) То что-то писал в своих листочках — Славка было подумал, что стихи, тем более речь шла о каких-то "кувшинках", но Макс и стихи? Несовместимо. Макс он не романтик, он... практик. Янке, к примеру, вместо красивых слов достались шубка и муфта, бабушке — золото и письмо. Драконята из убежища получили вымечтанный сыр и сладости...
Макс деятельный.
И сейчас его деятельность нашла новое поле.
Сначала он вцепился в Терхо. Тот растерянно отговаривался сначала незнанием и отсутствием источников, а потом и бестолковостью, но это ему не помогло. Макс тряс его как грушу, выспрашивая про расстановку сил в Нойта-вельхо, про Вышний Круг, про сплетни, которые ходят про "самых лучших и достойнейших". Да не завелось ли у них, к примеру, каких-нибудь друзей необычных или знакомств. Данные заносил в свои записки, причем щурился при этом не по-хорошему.
— Про всех? — возопил Терхо, услышав очередное требование — поведать о родственниках "достойнейших".
— Ну да. Про кого знаешь. И, знаешь, не фильтруй материал. Правда или нет — мы потом разберемся. Тут все интересно. Любая мелочь. Даже если младший племянник цветочки на лысине дядюшки нарисовал или, скажем, летучих мышей нежно любит...
— Да это тебе зачем?!
— Компромат, — объяснил Макс, не поднимая глаз от записок.
— Что?
— Полезная такая штука. Бесконтактная техника выкручивания... э-э... рук.
— С помощью мышей?
— Да какая разница. Сплетни, конечно, врут, но пословица про дым и огонь не так просто появилась. А что, летучие мыши и правда кого-то сильно волнуют?
Терхо вздохнул и снова изобразил из себя Шехерезаду...
Следом пришла моя очередь.
Компромат на драконов Макса, к счастью, не интересовал — зато он мертвой хваткой вцепился в уроки Старших, разбираясь с тем, какие они — драконы жизни, как ощущаются в энергии и как бы их найти...
Словом, Макс-влюбленный Славке скорее понравился, чем нет. И вообще... изменился он. Стал серьезнее и даже как будто взрослее. Ушло, будто окончательно растворилось, дурашливое стремление во что бы то ни стало выглядеть круто, перестали прятаться-маскироваться внимание и сосредоточенность. Даже взгляд изменился — стал острей и пристальней. И спокойнее. Словно Макс наконец обрел какое-то внутреннее равновесие, и все его маски стали сливаться воедино, придавая характеру целостность.
Хорошо.
Такой Макс был надежнее. Нет, он по-прежнему мог сорваться с места в любой момент и выкинуть что-то такое, в чем не разберешься без, как говаривал отец, "без ста граммов". Но на этого Макса можно было положиться целиком и полностью.
Если бы еще он при это не изображал из себя дятла! Такую умную, полезную и целеустремленную до предела птицу, которая при должном старании всех задол... ну да ладно. Азарт из приятеля никуда не делся, и, раз загоревшись, он полыхал ярким пламенем, отчего у окружающих наблюдались заметные проблемы. Славка знал о чем говорил. В свое время его собственные друзья-соратники, намаявшись с целеустремленным и упертым парнем, не раз обзывали "наследником Вуди" самого Зимина. Только он при планировании "операции" мог висеть над душой часами, выверяя каждую деталь будущего маршрута и каждую мелочь в костюме и поведении "манка". Только он разрабатывал пути отхода с каждой акции в пропорции один основной на три запасных. И только их группе из всех известных удалось ни разу не засветиться ни перед милицией, ни перед "клиентами", чтоб им повальное нестояние...
Так что новая серьезность-обстоятельность напарника пришлась Зимину по душе. Но наблюдать за таким "дятлом" со стороны оказалось... познавательно. Дело в том, что Макс, как и сам Славка вообще-то, не признавал ответа "не знаю". Но если Славка, получив такой ответ, переходил на уточнения и "проверочные" вопросы (всегда есть вероятность, что сведения у собеседника есть, но он либо не уверен в информации, либо не хочет ею делиться... по каким-то причинам), то Макс становился стихийным бедствием. Нет, он не воспринимал отсутствие сведений как кровное оскорбление, но легче от этого не было. Он не просто доставал жертву контрольными вопросами — его еще интересовали неуточненные факты, слухи, догадки, даже сплетни. И не отцеплялся, пока не получал искомого... или не доводил несчастную жертву до полного оцепенения.
— Так. Поправь меня, если я ошибаюсь. Драконы осуществляли эту самую мировую гармонию, так?
— Мировое равновесие. Понимаешь, равновесие это неподвижность, а гармония — согласованность... Хотя ты прав, вообще-то гармония — действительно ближе...
— Славка!
— Ладно, это не важно.
— Для любого равновесия нужно взаимодействие его частей. Так?
— Да.
— И у драконов нет способа эти части отыскать? Не верю. Ты с ними общался ближе всех, должен же быть способ! Слав, ну даже если это какой-то страшный секрет — сейчас не до него. Если эти самые драконы жизни не вымерли, а их просто спрятали в какую-то задницу мира, то, может, где-то в этом схроне сидят и другие? И Старшие смогут восстановить эту чертову гармонию. Разве это того не стоит?
Ну вот, уже и подозрений дошло. Макс, ты, интересно, дома на допросах побывать успел? Что-то методика знакомая. Прижать, высказать подозрение — и, выпутываясь, жертва расскажет и то, что не собиралась.
Славка вздохнул.
— Стоит. Только это никакой не секрет на самом деле. Ты, кстати, на уроке был, когда нам это рассказывали. Не помнишь? Только думал о чем-то своем тогда — про драконью косметику, что ли... Есть такой метод. Можно и наличие драконов каждого вида узнать, и количество. А подстроишь правильно — так и направление. Только, боюсь, нам это ничего не даст — по крайней мере теперь.
— Почему?!
— Во-первых, строить нужный контур должен очень опытный дракон. А во-вторых, для этого подойдет не каждое место. Горы, например — это ведь всего лишь убежище. Основные драконьи сокровища, в смысле, наработки, аппаратура и все такое — хранились в совсем другом месте. В так называемом средоточии. Таких средоточий по одному на каждом континенте.
— И где оно? На нашем континенте оно ведь есть?
— Есть. Но...
— Где?
— А это самое веселое. Драконов оттуда вытеснили давным-давно, и появляться там они рискуют нечасто. Это нынешняя столица.
В комнате так резко стало холодно, что вельхо нервно отодвинулся от вдруг заледеневшей стенки.
Макс просверлил взглядом пол, украсившийся сосульками, и с размаху смахнул десяток ближайших ударом ладони. Те жалобно захрустели, по полу рассыпалось ледяное крошево... ближайший излом сверкнул красным. Напарник стиснул кулаки, не замечая капнувшей крови, диковато обозрел вжавшегося в угол вельхо и криво улыбнулся. Испарил сотворенный северный полюс и выдохнул:
—
* * *
.
Опыт в успокоении нервных и депрессивных у Славки был солидный. Начиная с себя и заканчивая ребят, которых притаскивали парни из группы. С решительностью в его применении тоже проблем не было. Так что Максу в кратчайшие сроки было было разъяснено, что сопоров здесь нет, а драконоловы вполне могут быть — поэтому чувства стоит придержать; а до Терхо доведено, что психов тут нет и быть не может — Макс, мол, по крайней мере не запрыгивал верхом на незнакомого дракона, требуя его голову... подумаешь, немножко расстроился! Правда, после такого своеобразного утешения оба товарища уставились на утешителя странноватыми взглядами, явно размышляя, не записать ли в психи его самого. Ничего, общность мыслей — это то что им сейчас надо. И еще чай. Точно.
Но, оказывается, напарников он слегка недооценил. Пока Славка спускался к хозяину гостильни и добывал для разнервированных напарников кипятку для успокоительного отвара (зря, что ли, травки с собой от самого Убежища таскал?), обе жертвы плохого настроения успели прийти в себя и продолжили беседу:
— И?
— Что?
— Ты сказал, что они если "живники" говорят "за", то "краповые" костьми лягут, но выскажутся против. Такие порядочки в вашем Нойта-вельхо.
— В Круге Нойта-вельхо.
— Да хоть в квадра... ладно, неважно. И?
— Что?
— Терррхо!
— Да что? Они все время цапаются! Живники с краповыми, шипуны с научниками, болото топит всех, до кого дотянется! Каждое событие разбирают по три декады вместо того, чтоб сделать сразу то, что надо! В прошлом году ураган прошел по северному побережью, по всему полуострову. Так вместо того, чтоб помощь прислать, они неделю обсуждали, кто виноват, что погода вышла из-под надзора. Спохватились прислать целителей, когда большинство раненых уже или умерли, или сами выздоровели, без помощи!
— Какая милая картинка... — фыркнул ничуть не впечатленный Мак. — А главное, какая знакомая, а, Слав?
— Пей чай, — Славка сунул в руки Макса чашку. — Знакомая. К сожалению. Неудивительно, что тут наркоманские притоны прямо у дорог стоят. Но есть тут и плюсы.
— Ага, для нас. При таком подходе долго ловить будут.
— А потом делить...
— Это еще дольше, — отмахнулся напарник. — Слав, нам бы туда хоть коготок просунуть... хоть краешек.
— Думаешь, получится усилить эту враждебность?
— А что? Эх и разворошили б это змеиное болото!
— Зачем? — возмутился Терхо. — Они и так еле договариваются.
Макс недобро улыбнулся:
— А чтоб не договаривались. Понимаешь, Терхо, расклад у вас очень уж пакостный. Если ничего не трогать, лучше не будет. Будет только хуже, хуже и хуже. Помощи и толку все меньше. Жадности вреда все больше. А еще грызня и цапанье, склоки да разборки. Без конца и даже без заметного перерыва. Большие люди, знаешь ли, всегда дуреют... если над ними нет никого побольше и погрознее.
Маг посмотрел хмуро. Максу он привык верить. Потихонечку, незаметно, но хитроватый вельхо-дракононенавистник научился этим самым драконам доверять. И сейчас верность своим, магам, вошла в противоречие с верностью друзьям. Драконы не должны вмешиваться в дела магов, это императив, который был непререкаем. Но и маги-наставники Круга не должны вести себя подобны жадным ловчим паукам!
Ему не хотелось соглашаться... но с аргументами "против" пока было плохо.
— Но не все ведь, — наконец буркнул он. — И если...
— Если и придет в эту крысиную стаю приличный человек, ну пробьется как-то... долго он там протянет? Ну скажи.
Маг дернул плечом.
— Вот. Выживут его. Подставят, спровоцируют, подкупят потихоньку. Или прикончат. И так долго может быть... — в голос Макса неожиданно пробилась тоска. — Очень долго...
Повисло молчание.
Макс потрогал стенку (комната в гостильне, куда нас заселили, собственной печки не имела, печь находилась в коридоре, так что единственное тепло, которое мы могли получить, шло от беленой стены), машинально придвинулся к ней и затих. Славка проглотил просившиеся на язык слова. Он тоже многое мог бы сказать — но в этот разговор вмешиваться не стоило.
