Лилия кивнула. Да, удачно, невероятное везение. Об этом месте не упоминал никто, и следов присутствия людей здесь нет — получается, они здесь первые. Странно: во все другие особые места всегда есть путь снаружи. Иногда долгий, иногда опасный, но всегда такой путь есть. А здесь — каменный мешок. При этом, годная для дыхания атмосфера. Как такое может быть?
Коридор вывел их в другой зал. И тоже — не естественная пещера, но вырезанный в толще камня зал. Полусферической формы, радиусом пятьдесят метров. То, что он является практически идеальной полусферой, показало первое же сканирование. И — ничего. Просто каменный пол. Единственная достопримечательность — три концентрические окружности, диаметром семьдесят пять, девяносто и сто двадцать сантиметров — плюс-минус несколько миллиметров. Пол в центре внутренней окружности на два градуса теплее, чем в целом по комнате.
— Такого ещё никто не находил, — покачал головой сэр Тиберий Москат. — Точно говорю, мы станем знаменитыми. Ты как, скользить можешь? Или отдохнуть нужно?
— Нужно. — Лилия указала рукой за спину — в коридор, за которым находится возвышение. В этом практически все особые места одинаковы — везде есть возвышение. — Похоже, мне пора там немного постоять.
Сэр Тиберий Москат покачал головой. Лилия, когда выпадал такой случай, проводила минимум пять минут на таком вот возвышении. Сам сэр Тиберий Москат попробовал только раз. Хотя ощущения были необычными, всё же страху он натерпелся изрядного. А ведь малодушным его не назвать — из стольки стычек с нечистью вышел победителем, что не каждому и захочется. Лилия явно боялась всякий раз — но на лице её в такие моменты отражался только восторг. Вот уж точно, непостижимые люди, эти дроссели.
— Как скажешь. — Сэр Тиберий не без сожаления оглянулся. — Тогда я вызываю нашего главного по науке, пусть пришлёт людей. Представляю, как он обрадуется.
— — -
Сказать, что оружейник, Анчири, Артём и все остальные, присутствующие при докладе Лилии, были поражены — не сказать ничего.
— Мы провели медосмотр госпожи Корту и сэра Тиберия Моската, — доложил доктор Ливси. — Известных нам угроз не обнаружено. Госпоже Корту я бы рекомендовал минимум двое суток отдыха и ежедневный медосмотр. Специфические для дросселей ткани в её организме находятся в пороговом состоянии. Иными словами, всё время, после возвращения из локации, о которой доложили госпожа Корту и сэр Тиберий Москат, госпожа Корту постоянно готова скользить.
— Слушаюсь, сэр Арчибальд, — кивнула Лилия, как показалось Артёму — без особой радости. — Хочу добавить, что я готова продолжать поисковые работы.
— Не сомневаюсь, — кивнул доктор Ливси. — Но ваше здоровье может быть под угрозой. Я сообщу в штаб, как только вы сможете продолжать выполнять обязанности дросселя.
— Мы отправили в найденное вами особое место исследовательскую команду, — оружейник кивнул доктору Ливси. — Сэр Тиберий Москат, выражаю вам благодарность за помощь госпоже Корту. Это открытие может пролить свет не некоторые неразрешённые загадки.
— Ещё вопрос. — Доктор Ливси посмотрел в глаза Лилии, а затем — сэра Тиберия Моската. — Вы не сдали использованные красные шприцы. Это необходимо для диагностики.
— Прощу прощения, сэр Арчибальд. — Лилия встретилась взглядом с сэром Тиберием Москатом, и тот кивнул, разведя руками. — Я не сохранила их. Больше не повторится.
Доктор Ливси кивнул и посмотрел в глаза оружейнику — у меня всё, читалось во взгляде.
— Что ж, тогда решено. Госпожа Корту, следующие двое суток вы отдыхаете, ежедневно являться на медосмотр. Рим приказываю не покидать. От имени командования выражаю вам благодарность.
— — -
— Это странно, — сказала Канси, молчавшая всё время, пока Артём рассказывал. — Странно, что она не сохранила шприцы. Это ведь рефлекс, верно? Сделал укол — вернул шприц в гнездо. Так всех учат ещё со школы. Шприц регистрирует состав крови и других тканей, для последующей диагностики. Верно?
— Верно. Могло не остаться гнезда, — пожал плечами Артём. — Тебя что-то тревожит?
— Она солгала. — Канси прогулялась к двери и обратно, убедившись, что дверь заперта. — Есть у неё такая привычка, держать пальцы вот так, — показала Канси, — когда говорит неправду.
— Что именно было неправдой?
— Не знаю. Не могу сказать точно. Она что-то недоговаривает о том, что случилось там, в том новом особом месте. Я поговорю с ней, хочешь?
— А это без членовредительства?
Канси весело рассмеялась.
— Как скажешь. Я не допрашивать её буду, я просто хочу понять, что её испугало.
Артём посмотрел в глаза Канси. Вот уж испуганной Лилия точно не выглядела.
— Она чего-то очень сильно испугалась, — взяла его за руку Канси. — И ей уже приходилось говорить неправду самым близким людям. Ты разрешаешь поговорить с ней?
— Поговори, — кивнул Артём. Вот уж чего не ждал от Канси — с чего бы ей просить разрешения?
— Вы с ней близки, — пояснила Канси. — Были и есть. Я не только про физическую близость. И я всегда спрашиваю разрешения в таких случаях.
— Понял. — Артём потёр лоб. Очень надеюсь, что действительно понял, подумал он.
Дни 98-99. Паутина во мгле [оглавление]
Утром первым делом Артёма вызвали в штаб. Лилия уже была дома; Артём зашёл к ней, поздравить и проведать — увидел, что Лилия довольна, как никогда. Пара осторожных вопросов — стало ясно, что Канси пока что с ней не говорила. Ладно. Пусть ведёт своё расследование сама; если что серьёзное — скажет. Да и Лилия... трудно поверить, чтобы она замышляла что-либо недоброе против Артёма, остальных домочадцев — вообще против кого-нибудь. Наверняка ей просто стыдно, что не следовала инструкции: за этим здесь следят чётко, и дроссель, не следующий инструкциям, в конечном счёте будет отстранён.
А поскольку Лилия и так уже с небезупречной репутацией, ей стоит быть аккуратнее.
Впрочем, Артём почти сразу же забыл обо всём, едва явился в штаб.
— — -
Похоже, что не спал не только оружейник; как потом выяснилось, все специалисты по космическим технологиям прибыли в Рим, и здесь сейчас работали лучшие умы всего Айура.
— Прошу вас, сэр Ортем, — оружейник пригласил его в комнату совещаний. Там вновь присутствовал Анчири, в виде голографической проекции, Мари, Виктор и несколько других людей, ранее Артёму не знакомых — дроссели, как позже выяснилось. — Вы немного пропустили. Вкратце: мы нашли следующие звенья той же цепи. Смотрите.
В пространстве появилась сложная диаграмма — множество точек, соединённых линиями; издалека, если обойти её, диаграмма больше всего походила на паутину.
— Каждая точка — ещё один такой же объект. То, что мы условно называем ретрансляторами. Каждый объект отстоит от ближайшего соседнего примерно на трое световых суток, по земным единицам измерения. Если наши предположения верны, объекты являются частью вот такой структуры.
Картинка изменилась — на экране возникла двойная спираль, очень напоминающая схему двойной спирали ДНК, из школьных учебников. Что Артём и отметил вслух.
— Совершенно верно, — кивнул оружейник. — Айур находится вот здесь, — он указал на одну из внешних точек двойной спирали. — Заметьте: здесь есть ещё три ретранслятора, образующих тетраэдр, с той же типичной длиной ребра, около трёх световых суток. Зонды используют технологии Айура: не излучают ни в одном из диапазонов, в которых ведёт передачи нечисть, в том числе в видимом диапазоне. Их движение замаскировано под перемещение естественных объектов. Каждый зонд помещается в шар диаметром один метр.
— Вы сумели сделать их такими маленькими! — поразился Артём.
— Мы использовали уже готовые наработки. От себя добавили только средства маскировки и программу поведения, — заметил Анчири. — Если только объект не движется в сторону их кораблей, нечисть игнорирует предметы поперечником меньше метра — при условии, что они не излучают в известных ей диапазонах. Во всяком случае, мы не зафиксировали повторных сеансов «голоса пустоты» от ретрансляторов — они сохраняют общую структуру и каждые три целых восемь десятых часа обмениваются известным нам типом сигналов. Мы считаем, что так они сообщают о своём местоположении и состоянии.
— Сигнал от Айура должен был уже дойти? — поинтересовался Артём.
— В течение двадцати земных часов. Но есть одна идея. Мы хотим экранировать ближайший к нам ретранслятор — создать между ним и Айуром подпространственный туннель на время прохождения сигнала. Если получится, мы выиграем ещё трое суток времени.
— Если нет?
— Будем действовать по обстоятельствам. Смотрите: вот в этой части двойной спирали тоже есть конструкция в виде тетраэдра, одна из вершин которого выступает за пределы спирали. Догадываетесь, что находится поблизости от неё?
— Звёздная система, на расстоянии трёх световых суток. И в этой системе есть пригодные для колонизации планеты.
— В точку. Чуть дальше, чем трое суток, но это несущественно. Нечисть в этом смысле удивительно предсказуема: там действительно есть пригодные для колонизации планеты. Центральная звезда — красный карлик. Расстояние от системы Айура — семь с половиной световых лет.
— Вы успели сделать столько зондов?! — поразился Артём.
— Мы успели. Айур и Плутония, объединёнными усилиями. Сейчас мы изготавливаем двенадцать тысяч зондов в час. Пространство вокруг Плутонии теперь под наблюдением на расстоянии в шесть световых лет.
Артём присвистнул.
— И... что вы там нашли?
— Ничего, — развёл руками Анчири. — Плутон — беглая звезда, на самой окраине Млечного Пути. Он покинет, в конце концов, нашу Галактику. К нам не прилетали из космоса, нечисть к нам попала из пространственно-временных коридоров. Сейчас главная задача — безопасность Айура. События последних дней позволяют предположить, что нечисть действует на Айуре — и мы пока не знаем, как.
— Но ведь всё спокойно? Тревоги не было, прорывов не было.
— Всё спокойно, — подтвердил оружейник. — Но это не повод расслабляться. Ваше новое задание, сэр Ортем. Мы установили, что на расстоянии в шестьсот километров от поверхности Айура вы можете скользить так же, как и на поверхности планеты. Сегодня мы доставим вас на стационарную орбиту, и проведём опыты там. Далее — в зависимости от итогов эксперимента. Сейчас — просьба пройти медосмотр и подготовиться к полёту. Вопросы?
— — -
— Ты теперь тоже дроссель? — Лилия спросила, не отводя взгляда от окна — не поворачиваясь к вновь вошедшей. Доктор Ливси настоял, чтобы Лилия задержалась в клинике — и Лилия, пусть без особой радости, повиновалась. Странно её видеть в больничной одежде.
— Да, — согласилась Канси. Странное ощущение. Но ни аппаратура, ни кари с их сверхчутким восприятием не обнаружили ничего подозрительного — кроме того, что Лилия «постоянно на взводе». И всё же что-то здесь не так. Интуиция не подводит, но кроме намёка «что-то не так» ничего не подсказывает. — Сегодня я прошла четыреста километров. Три раза. Два из них — с колонной.
— Ты быстро учишься. — Лилия повернулась к ней лицом. — О чём ты хотела поговорить?
— О вашем с сэром Москатом отчёте. Я видела запись. Ты сказала неправду.
Лилия улыбнулась, уселась сама на стул, и жестом предложила присесть гостье.
— О чём ты, Канси?
— Тот момент, когда вас спросили, где пустые красные шприцы. Ты сказала, что не сохранила их. Что случилось на самом деле?
Лилия отвела взгляд. Почти сразу же взяла себя в руки, и вновь посмотрела в глаза Канси.
— Сэр Москат сказал, что пустые шприцы здешние умники могут засунуть себе в задницу — а он таскать с собой всякий мусор не будет.
Канси улыбнулась. Улыбнулась и Лилия.
— Это неправда, — сказала Канси, не прекращая улыбаться. — Поверь, что я очень хорошо это чувствую. Скажи правду.
Улыбка Лилии угасла; уже через пару секунд на лице её красовалась всё та же маска Несмеяны.
— Уйди, — потребовала Лилия сухо, поднимаясь на ноги. — Я не преступница, а ты не из полиции. Доктор не возражал, сэр Катон не возражал. Почему я должна перед тобой оправдываться?
— Ты не должна, — возразила Канси, также поднимаясь на ноги. — Но я чувствую неправду, нравится это тебе или нет. Я могу доложить в штаб, если хочешь. Там очень чуткий детектор лжи. Но зачем тебе это?
Лилия прикрыла глаза, помотала головой.
— Я не помню, — сказала она сухо. — Я правда не помню. Помню, что делала укол, так положено по инструкции. Потом... как будто часть времени выпала. Сэр Тиберий сказал, что я как будто заснула на пару секунд. И всё, я не помню, куда делись шприцы. Когда я сказала ему, что нас спросят про них, он сказал... ну, я уже говорила, что он сказал. Это правда.
— Верю, — кивнула Канси. — Теперь верю. Почему ты не сказала доктору, что у тебя был провал в памяти? Боишься, что отстранят от работы?
Лилия кивнула. В уголках глаз её появились слёзы — она помотала головой и смахнула их ладонью.
— Мониторы, которые вы должны носить — ты их выключала?
— Нет, — помотала головой Лилия. — За это точно отстранят, и сразу же будет расследование. Я не выключала. Если бы там была пауза, меня бы уже вызвали в штаб.
— Всё понятно. — Канси кивнула. — Извини, не хотела тебя расстраивать. Мой совет — говори правду. Или я, или кто-нибудь ещё из моих... из людей с Плутонии всегда будет в штабе. Если будешь и дальше говорить неправду, кто-нибудь доложит руководству. Не я, так другие. Понимаешь?
Лилия кивнула.
— Спасибо, — едва слышно прошептала она.
— — -
Миранда за последние трое суток написала четыре картины. Сама себе поражалась — такого прилива сил, вдохновения, давно уже не было. И — дома стало куда спокойнее. С тех пор, как Лилия вновь обрела свою утраченную способность, стало спокойнее. Не передать, как это приятно!
По вечерам теперь к ним заходили Канси и обе её сестры. На Плутонии нет понятия «муж» или «жена», там есть семья. Людям не нужно обозначать, что они «приручены» друг другом: это так же очевидно для человека Плутонии, как для римлянина очевидно по одежде понять статус гражданина Рима. Жители Плутонии все немного телепаты — так намекала Канси. Поэтому там нет судебных разбирательств, в понимании Айура. Крайне трудно сказать неправду, крайне трудно пойти против всех. Как необычно должна быть устроена планета, на которой каждый житель абсолютно правдив! Представить такое — почти невозможно!
— Ты снова думаешь о нас, — заметила Акира. Она часто приходила, вместе со своим вязанием, в студию Миранды — надо признать, что Акира, пока молчит, очень помогает. Одним своим присутствием. Очень странно и необычно.
