— Бог миловал!
Нет худа без добра — обрадованные успехом земляка продавцы почти не торговались — ну, разве что, по привычке или для удовольствия. Сару Львовну они встречали ставшими уже дежурными шутками:
— Вот смотрю я на вас, Сарочка, и думаю — что таки аппетитней: ви или ветчина вон на том прилавке?
— Жора, а ви не думайте, ви пробуйте! — привычно отшутилась мама Зямочки и тут же приценилась к рыбе:
— Щто-то у вас рыба какая-то некрасивая, бледная?
— А шо ви хотите, мадам? Встала в море сегодня рано, не успела накраситься...
— А щто, у вас бичок свежий, ещё живой?
— Нет, он уже умер.
— То-то я удивляюсь на цену, — с достоинством ответствовала Сара Львовна. — Ви таки ему на похорони собираете?
Набрав две здоровенные сумки продуктов, Сара Львовна вернулась к ожидавшему её у машины Хаиму Соломоновичу. По дороге ей попался ещё один знакомый:
— Ой, Сарочка, какие у вас большие сумки? И щто это ви так много накупили?
— То двадцать кило не вашего дела! — мадам Финштейн за словом в карман не лезла.
Праздновали всем двором, веселье удалось на славу, лучше, чем любая свадьба. Все три дня, пока продолжался полёт, Сара Львовна оставалась звездой Одессы. Ей пришлось поволноваться, когда по радио объявили, что корабль приземлился в Сирии, вместо Саратовской области, но тут позвонили из райкома партии, и сообщили, что всё прошло благополучно.
Соседи тут же кинулись снова её поздравлять:
— Сарочка, дорогая, вашему Зямочке теперь таки дадут Звезду Героя Советского Союза!
— Ой, та щто ви говорите, а может, ему ещё дадут медаль 'За освобождение Одессы'?
— Нет, её таки дают только пассажирам рейса Одесса — Тель-Авив!
— Кстати, Сарочка, а ви знаете, щто вашего Зямочку пригласил в гости сам израильский премьер Бен-Гурион?! Говорят, ему и тем двум, щто вместе с ним летали, присвоят звания почётних граждан Израиля!
— Ой-вей, это щто же получается? Наш Зямочка стал первым, кто таки уехал на космическом корабле?
Программу полёта объявляли по телевидению, и соседи не упустили случая пошутить:
— Сара Львовна, ви знаете, тут люди говорят, щто ваш Зямочка испитивал новый космический скафандр, и таки вёл себя как настоящий герой! После посадки их окружили арабы, но он заперся в корабле и отстреливался до последнего патрона...
— Ой, та щто ви врёте, Соломон Маркович, — отмахнулась Сара. — Зямочка мине уже звонил из самого Тель-Авива! У него всё хорошо, их там встретили как родных, и в Сирии, и в Израиле, теперь вот в Египет поедут...
— Сарочка, надеюсь, ви ему сказали, щтоби он даже не думал возвращаться?
— Та щто ви такое говорите?! Зямочка — хороший син, он без мамочки не уедет!
— Сара Львовна, а ви таки не думали уехать вместе с Зямочкой?
— Таки куда мне, с моей фигурой, Хаим Соломонович! Ви щто, не видели по телевизору, какой в этом их корабле узкий люк! Или ви предлагаете мине лететь вокруг Земли и до самого Тель-Авива тухесом наружу?
Вторая попытка запуска первого американского астронавта была назначена на 5 мая. Шепард должен был лететь раньше, 2 мая, но планы NASA перечеркнул сильный шторм, разразившийся над космодромом на мысе Канаверал. 2, 3 и 4 мая погода не позволяла лететь, несмотря на политическую ситуацию, требовавшую немедленной реакции. Советы как будто включили гигантский космический конвейер. Следом за сразу двумя кораблями с международными экипажами, они запустили третий.
Когда президенту доложили, что в экипаже советского корабля вместе с советским лётчиком летят два араба из ОАР, президент вначале не заподозрил подвоха. Лишь ознакомившись с переводом сообщения ТАСС, Кеннеди прочитал фамилии космонавтов. Его брови поползли вверх:
— Еврей? Красные запустили в космос еврея с двумя арабами? Оригинально! Они не опасаются, что их космонавты перебьют друг друга прямо на орбите? Или арабы откроют люк и выкинут его в космос?
— Но, сэр... Этот Финштейн — не израильтянин, он — советский еврей.
— Да арабам-то какая разница? Тем более, в Израиле советских евреев тоже хватает!
Основной повод для беспокойства у американской стороны возник перед стартом Шепарда. Понимание законов небесной механики никогда не было сильной стороной политиков. Кеннеди позвонил в NASA и попросил соединить его с доктором Драйденом:
— Мистер Драйден? Это президент. Вы собираетесь запускать Шепарда? Но ведь русский корабль ещё на орбите! Они там, случаем, не столкнутся?
— Не беспокойтесь, сэр, это абсолютно исключено! — ответил Драйден. — Русские опубликовали данные орбиты их корабля, и мы постоянно его отслеживаем. Апогей расчётной траектории 'Меркурия' находится ниже орбиты русского корабля. В этом отношении полёт полностью безопасен. Хотел бы я быть так же уверен во всём остальном...
— Благодарю вас, мистер Драйден. Помните, мы должны избежать ошибок и проблем. У нас их и без того уже было предостаточно.
— Мы делаем всё возможное, мистер президент, но техника есть техника, возможно всякое.
Положив трубку, президент задумчиво повторил:
— Апогей траектории 'Меркурия' ниже орбиты русского корабля... М-да... В этом-то и проблема...
Три дня вынужденного ожидания перед повторным стартом Шепард провёл в отдельной квартире на мысе Канаверал, где ему предоставили всё необходимое для жизни: удобную кровать, телевизор, радио, газеты, личное пространство. К астронавту не допускали репортёров и любопытствующих, прежде всего — чтобы избежать случайного инфекционного заражения. Квартира тоже была частично защищена от переносчиков инфекционных заболеваний.
Перед полётом Шепарда держали на строгой диете, готовил ему личный повар, предоставленный NASA. Меню для астронавта составила диетолог Беатрис Финклштейн из Аэрокосмической Медицинской лаборатории. Рацион был вкусный и питательный, но несколько однообразный — список блюд за все три дня не менялся. К примеру, на завтрак астронавт получал 4 унции апельсинового сока, 1 порцию манной каши, яичницу-болтунью из двух яиц, 1 тост из белого хлеба, 2-3 кусочка хрустящего бекона, 1 чайную ложку сливочного масла, 1 столовую ложку клубничного джема. Кофе с сахаром разрешили пить сколько угодно.
(А хреновато первого астронавта кормили — полноценного мяса на завтрак дать пожмотились)
Повар обычно готовил несколько порций, одну для астронавта, ещё пару — для его дублёров, и ещё одну контрольную порцию ставили на сутки в холодильник, чтобы провести исследования в случае если у астронавта возникнут проблемы с пищеварением.
NASA рекомендовало астронавтам рано ложиться спать, но это была именно рекомендация, а не жёсткое требование. Накануне полёта Шепард лёг спать в 22.15, спал крепко, без сновидений. Ему запретили пить кофе в течение суток перед полётом из-за его возбуждающего и мочегонного эффекта. Это требование астронавт нарушил, кофе утром перед полётом он всё же выпил.
5 мая Шепарда и его дублёров Вирджила (Гаса) Гриссома и Джона Гленна среди ночи, в 1.10 минут по местному времени, разбудил врач NASA Уильям Дуглас. Астронавты позавтракали. После завтрака последовал предполётный медосмотр. На астронавта налепили множество датчиков, места для которых были заранее размечены прямо на коже. В 5.15 утра Шепард забрался в тесную капсулу космического корабля 'Меркурий'.
(Размеры 'Меркурия' составляли 1,9 м в диаметре и около 3 м в высоту, корабль был окрашен в тёмно-синий цвет. http://ic.pics.livejournal.com/megavolt_lab/79392034/22654/22654_900.jpg фото первых секунд старта. Обитаемый отсек был размером с кабину истребителя. Устройство КК 'Меркурий' http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/3/3f/Mercury_Spacecraft.png/775px-Mercury_Spacecraft.png Трёхмерная модель КК 'Меркурий', виден выдвинутый из открытого лючка перископ и аэродинамическая поверхность на носу капсулы, с помощью которой корабль разворачивался днищем вперёд. http://ic.pics.livejournal.com/megavolt_lab/79392034/22422/22422_900.jpg ).
В 'офисе', как традиционно называют свою кабину американские лётчики, за ним наблюдал беспристрастный свидетель — объектив кинокамеры. Вторая камера была направлена на приборную доску и фиксировала показания приборов.
Шепард подключил скафандр к разъёмам бортовой вентиляции и кабельной сети. Техник Джо Шмидт помог ему застегнуть привязные ремни, и пожал руку астронавта в перчатке скафандра, пожелав ему удачи. Выстроившаяся внизу стартовая команда хором прокричала:
— Счастливой посадки, коммандер!
Шмидт закрыл люк капсулы, и Шепард остался один в корабле. Сердце билось чаще, чем обычно, но вскоре он успокоился. В 6.25 астронавт начал дышать чистым кислородом, чтобы очистить лёгкие от атмосферного азота, это позволяло избежать воздушной эмболии или кессонной болезни в случае разгерметизации.
Старт 'Меркурия' несколько раз откладывали. За 15 минут до намеченного момента старта внезапно опять испортилась погода. На этот раз шторма не было, но набежавшие облака могли испортить киносъёмку и телевизионную картинку. Предприимчивые американцы любое мероприятие превращали в рекламное телешоу. Синоптики обещали улучшение погоды через час, и Шепарду было велено подождать.
Однако надёжность тогдашней техники была не особо высокой, вплоть до того, что ракету надо было пускать сразу, как только проведены последние проверки — иначе что-нибудь могло сломаться просто от ожидания. В этот раз подвела не сама ракета — завис компьютер IBM 7090 в наземном комплексе обслуживания.
Зависание компьютера в начале 60-х лечилось куда сложнее, чем сейчас. Перезапуск всей системы занял 2 часа! За это время на ракете от перегрева вышел из строя инвертор. Его пришлось срочно менять. Пока заправленная ракета стояла около 4-х часов на старте, жидкий кислород в баке окислителя быстро испарялся. Давление поднялось больше допустимого, из-за чего пришлось избыток давления стравливать. Никто не ожидал такого количества задержек, поэтому автоматическим клапаном ракету не оснастили.
'Избыток давления' мучил не только ракету, но и астронавта. Выпитый с утра, в нарушение инструкции, кофе начал проситься наружу. Мало того, Шепард уже 4 часа лежал на спине, в неудобной позе, с поднятыми ногами. Ноги он мог поджать в коленях, чтобы меньше затекали, но пролежать так несколько часов всё равно было пыткой.
Проблема заключалась в том, что полёт изначально предполагался суборбитальным, продолжительностью всего 15 минут, и о возможной задержке старта никто даже не подумал.
Шепард доложил о 'проблеме', что вызвало лёгкую панику среди специалистов команды управления. Внутри скафандра было установлено множество электрических датчиков. Приборы были практически все слаботочные, поскольку датчики клеились в том числе и на тело астронавта. В случае замыкания Шепарда, разумеется, не убило бы (как пишут в некоторых статьях), но могла проскочить искра, а вот это, в кислородной атмосфере корабля, могло привести к пожару. Гибель первого астронавта США, да ещё по такой анекдотической причине, стала бы национальным позором. Нужно было срочно что-то решать.
Провели короткое совещание, на котором специалисты пришли к выводу, что при обесточенных системах съёма информации астронавт может безопасно помочиться прямо в скафандр. Шепарду передали указание выключить часть телеметрии и отлить. Жидкость быстро впиталась в бельё, но определённый дискомфорт, конечно, оставался. Кресло космического корабля выглядит как ложемент, в котором астронавт в момент старта лежит на спине, чтобы перегрузки при старте и входе в атмосферу действовали в направлении 'грудь-спина'. Жидкость до момента впитывания успела растечься по ложементу, поэтому спина у Шепарда на старте была мокрая.
Ему надоело затянувшееся ожидание, он вызвал по радио операторов старта и попросил их 'решить свои мелкие проблемы и зажечь эту свечу'. (http://fototelegraf.ru/47136-pervyj-amerikanskij-kosmonavt.html)
— Ты сейчас взлетишь, 'Хосе', — успокоил Шепарда его коллега Дик Слейтон из центра управления полётами.
Это прозвище Шепард получил в честь Хосе Хименеса, комичного персонажа, выдуманного Биллом Даной. (http://fototelegraf.ru/47136-pervyj-amerikanskij-kosmonavt.html)
Старт состоялся в 09:34:13 по местному времени (14:34:13 UTC). В момент, когда из двигателя 'Редстоуна' ударила струя пламени, первый астронавт Соединённых Штатов прошептал, обращаясь к самому себе:
— Don't fuck up, Shepard...
Позже репортёры распиарили придуманную ими 'молитву Шепарда': 'Please, dear God, don't let me fuck up', однако на самом деле к потусторонним силам астронавт не обращался (Подробнее см. http://lurkmore.to/Молитва_Шепарда)
В момент старта вся Америка, затаив дыхание, смотрела прямой телерепортаж с мыса Канаверал. Остановились занятия в школах и работа в учреждениях, прекратилось даже уличное движение. Взлёт Шепарда видели в прямом эфире от 45 до 70 миллионов телезрителей.
Полёт был настолько коротким, что в полётном плане его расписали посекундно. Первые 142 секунды — выведение на траекторию. Начиная с 45-й секунды полёта началась вибрация, настолько сильная, что у Шепарда перед глазами расплывались стрелки приборов. Чтобы не пугать операторов на Земле, Алан не стал им этого сообщать, и рассказал только во время отчёта о полёте. (см. 'Мировая пилотируемая космонавтика' стр. 32)
На высоте 59,7 км, на полсекунды раньше запланированного времени, произошла отсечка двигателя. Отстрелилась ферма системы аварийного спасения, затем, через 10 секунд, три пороховых ускорителя отделили корабль от носителя. 'Меркурий', которому Шепард дал имя собственное 'Freedom 7' — в честь семерых астронавтов первого отряда — летел под углом 40 градусов к горизонту, со скоростью 1955 метров в секунду (прямо скажем, по сравнению с 7,9 км/с Гагарина — скорость не особо космическая)
В полёте корабль автоматически развернулся задом наперёд, чтобы войти в атмосферу хорошо защищённым от аэродинамического нагрева днищем. На четвёртой минуте полёта, точнее — в Т+3.10, Шепард включил режим ручного пропорционального управления и попробовал управлять ориентацией корабля вручную.
Он опустил нос 'Меркурия' на минус 34 градуса, потом приподнял до минус 14 градусов, диктуя короткие фразы с описанием своих действий. Затем попробовал отклонять капсулу вправо-влево и вращать вокруг продольной оси.
Следующим пунктом задания Шепард попытался управлять капсулой, глядя в перископ на Землю. В этот момент он сказал по радио:
— Из перископа открывается прекрасный вид. Небо над Флоридой затянуто облаками. Плохая видимость до мыса Хаттерас.
Сквозь облака Шепард смог чётко различить очертания материка, западное побережье Флориды и Мексиканский залив. Он увидел озеро Окичоби в центральной части Флориды, но не смог узнать ни одного города.
Шепард продолжил эксперименты с управлением, развернул капсулу на 20 градусов по рысканию (проще говоря — повернул нос в сторону на 20 градусов), затем вернул в прежнее положение. 'Меркурий' уже подлетал к апогею своей суборбитальной траектории. Пора было тормозить.
