По камням залязгали палаши и пики, брошенные охраной графа. Сима беспомощно огляделся. Ружейная стрельба от здания дормитория донеслась с новой силой. И как бы в ответ на нее донеслись выстрелы со стороны Мировой Сферы. Коротко прострекотал и смолк пулемет.
— А вот и остальные подтянулись, — с довольной физиономией заметил гражданский. — Знаешь, господин Сима, по-моему, местные попы чрезвычайно на тебя злы. Во всяком случае, те ребята, которых мы выпустили из церковных казарм, настроены как следует поиметь тебя во все дыры. Ну так что, мне тебя пристрелить? Или согласишься, что пора сдаваться?
Сима тупо смотрел на непонятно откуда взявшегося врага, чувствуя, что голова попросту отказывается работать. Он с трудом ощущал почву под ногами. Он проиграл. Непонятно как, но проиграл.
— Иди ты... — непослушными губами прошептал он, и в тот же момент мир вокруг взвихрился, встал на дыбы и погас.
Он висел посреди безбрежной жемчужно-серой пустоты. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь неясными, странно успокаивающими звуками обыденной повседневности: гудение автомобильного мотора, шелест листвы под налетающим ветром, далекий детский смех, неясные оживленные голоса... Тела своего он не чувствовал. Думать ни о чем не хотелось.
— Господин Сима!
Ласковый женский голос из ниоткуда.
— Господин Сима? Я знаю, ты способен воспринимать меня. Пожалуйста, ответь.
Сима? Кто такой Сима? А, это он сам. Ну да, конечно. Он уже пять лет на пенсии, и его забыли все, даже дети и внуки, даже коллеги-учителя. Он столько лет отдал своей гимназии — только для того, чтобы в конечном итоге остаться одному, брошенному и всеми забытому. Наступает очередное серое бессмысленное утро, и вот-вот снова явится далекая боль в сердце, ставшая в последнее время привычным и единственным другом и спутником. Ему придется выбираться из кровати, при помощи камергера напяливать на себя дурацкое одеяние, положенное герцогу, завтракать в гордом одиночестве, а потом вновь втягиваться в тоскливую повседневную рутину — просители, чиновники, аристократы, пергаменты, бумажки, чернила, Большая Герцогская Печать... Он не хочет. Ему все надоело. Хорошо бы поскорее умереть.
— Господин Сима?
Воспоминания накатили волной. Мейсара. Цетрия. Даоран. Власть, готовая упасть ему в руки, словно созревший плод. Злая радость — наконец-то он заставит всех по-настоящему считаться с собой! Академия, Рита — и поражение, внезапное и полное.
Я хочу умереть.
— Я слышу. Кто ты? — безразлично спросил он.
— Меня зовут Яна. Господин Сима, я — Демиург. Та, кто в свое время позвала тебя в Сайлават.
— Не помню. Что тебе нужно? Я должен вернуться в Цетрию...
— Нет, господин Сима. Крайне сожалею, но ты никогда не сможешь попасть туда снова. При других обстоятельствах мы бы позволили тебе остаться, но не сейчас. Позволь принести мне свои извинения за то, что с тобой случилось.
— За что?
— За все. Ты не смог оправиться толком после своей смерти. Твой рекреационный сон не удался, твое сатори прошло в ненадлежащих условиях и без нужной поддержки. Я допустила серьезную ошибку — мне с самого начала не следовало приглашать тебя в Сайлават. Я старалась подбирать тех, для кого забота о детях стала неотъемлемой частью личности. Но, как выяснилось, в твоем отношении я ошиблась.
— И что дальше? Намереваетесь прикончить меня?
— Нет, разумеется, господин Сима. Сейчас ты ненадолго уснешь, чтобы прийти в себя. Потом, после пробуждения, ты сможешь выбрать, хочешь ли ты обрести независимость или же пройти рекреацию повторно. Ничего не бойся. Смерти нет.
— Я хочу назад, в Сайлават.
— Приношу свои нижайшие извинения, господин Сима. Это невозможно. Твое место уже занято куклой, которая сыграет свою роль в соответствии с весьма коротким сценарием. Я постараюсь компенсировать последствия своей ошибки, но есть вещи, о которых ты просить не можешь. А сейчас спи. Когда проснешься, ты сможешь мыслить ясно. Спокойной ночи.
И жемчужная серость вокруг обрушилась на Симу непроглядно-черным вихрем тьмы.
— А где Май?
— С Ритой в холле. Она в него так вцепилась, что не оторвать. Волнуется. А вы как, девочки? — горничная, чью маску опять надела Яна, испытующе посмотрела на Сиори.
— Нет. Не очень... — ректор нервно потерла ладонью зачесавшееся запястье. — Просто нас сейчас, похоже, начнут штурмовать.
— Вполне возможно, — согласилась Грампа, осторожно выглядывая через окно наружу и стараясь держаться простенка. Свой револьвер она держала в руке, направив дуло в потолок. — Основная толпа осталась на главном плацу, но у Симы хватит глупости полезть на рожон с той горсткой, что за ним плетется. Слушайте, может, пристрелить его сразу, а? Сразу все проблемы решим.
— Нельзя, — покачала головой Яна. — Его отключение от Академии подготовлено, но мы не хотим поступать с ним настолько грубо. В конце концов, он действовал всего лишь в силу своего разумения. А что он не знал, что можно, а чего нет, не его вина, а моя.
— Что, он не знал, что нельзя порталы посреди Цетрии открывать? — фыркнула Грампа. — Не говори глупостей, госпожа Яна. Ох... прости, конечно, я не хотела так резко...
— Ничего страшного, госпожа Грампа. У всех нервы на пределе. Что же до графа Симы, то он хотя и играет не совсем корректно...
— Эй! Кто-нибудь! — разделся с улицы приглушенный стеклом крик. — Я пришел поговорить с Ее Высочеством!
— Во, началось представление, — процедила Грампа. — Ну, пусть только попробует дернуться. Я ему живо пулю в брюхо всажу!
И ведь всадит, сообразила Сиори. Несмотря на то, что "огнестрельная группа", организованная Маем, успела провести считанные занятия, Грампа освоила новое оружие так, словно родилась с ним. Май пояснил, что прорезались рефлексы из прошлой жизни, в которой та была лейтенантом полицейского спецотряда в Каменном Острове. Несколько пуль, которые в нее всадил банковский грабитель, полицейские навыки из нее отнюдь не выбили. Хотя она, как выразился Май, еще и близко от поверхности не плавала, и ее "сатори" в ближайшее время не прогнозировалась, стреляла она так, что даже Май только восхищенно цокал языком. Со вчерашнего дня она нигде не появлялась без кобуры, которую как-то хитро повесила на ремнях низко, на середине бедра, почти что у правого колена.
— Эй! — раздался снаружи новый крик. — Ваше Высочество! Мне нужно поговорить с вами! Могу я войти в здание?
— Так, я пошла ребят проконтролирую, чтобы не начали шмалять раньше времени. Зовите, если что... — Грампа мягкой кошачьей походкой протрусила через комнату и нырнула в коридор, оставив Сиори наедине с Яной.
— Наверное, мне тоже следует пройти проверить... — неуверенно проговорила ректор.
— Нет, госпожа Сиори. Незачем. Если солдаты Симы все же ворвутся в здание, мы примем крайние меры. Лика воспользуется своим сверх-Атрибутом, Симу мы отключим, и все такое. Сейчас и в самом деле может начаться стрельба, и ты рискуешь попасть под пулю. Ты слишком важна, и мы не можем позволить тебе рисковать своей достоверностью.
— Но дети...
— Искины поддержки плотно опекают ко-нэмусинов. Они не позволят им пострадать ни при каких обстоятельствах. Постарайся немного расслабиться. Лика, конечно, шалопай и лоботряс, но если уж взялся за дело серьезно...
— Госпожа Яна, — помолчав, спросила Сиори, — и все же — почему не отключить Симу прямо сейчас? Хотя бы на время, пока ситуация не успокоится? Потом можно подключить снова, если уж он так нужен.
— Я не могу, госпожа Сиори. Саомир прав — я поступаю с ним непорядочно. Не только с ним, с вами со всеми. Я дала вам надежду на новую жизнь — и тут же разрушаю ее. Если мы сможем, мы постараемся оставить в Академии-Си всех нэмусинов независимо от роли, которую они сыграли в кризис. Госпожа Сиори, я хочу сказать — ты не должна волноваться за свою судьбу. Я не намерена выбрасывать тебя из проекта. Более того, я хочу...
Внизу грохнули выстрелы, донесясь сначала с улицы, а потом, эхом, из коридора. Сиори прыгнула к окну и, забыв об опасности словить пулю, принялась жадно вглядываться в происходящее. Впрочем, смотреть оказалось не на что — внизу, у входа, стремительно вспухало большое облако сизого дыма. Оно мгновенно поднялось до уровня второго этажа и полностью затянуло окно. Ударило еще несколько выстрелов — и все смолкло.
— Что случилось? — напряженно спросила Сиори, оборачиваясь к Яне.
— Рита высунулась на улицу, и граф Сима приказал своим людям схватить ее, — после паузы, словно к чему-то прислушавшись, сообщила Яна. — Крейт отдал гвардейцам приказ стрелять на поражение. Граф Сима... цел, его спас телохранитель.
— И ты все еще намерена оставить его здесь?
— Нет. Уже нет. Мы хотели дать ему еще один шанс, но он совершил непростительный поступок — взял в заложницы фрейлину Риты. Она не человек, а неб, такой же, как Клия. Тем не менее, мы не имеем дел с людьми, у которых полностью стерты... определенные моральные границы. Симу мы отключим в ближайшее время. Осталось только разыграть последнюю сцену для детей, чтобы они вынесли уроки из происходящего. Жаль. Похоже, из меня, как и из сестры, хорошего политика никогда не выйдет.
— Сестры? Ах, да. Карина Мураций, верно?
— Да. Госпожа Сиори, я хочу договорить, пока у нас есть еще минута или две до штурма. Мы долго думали, каким образом поощрять нэмусинов за правильные, с нашей точки зрения, поступки и наказывать за дурные, причем не подавляя их свободу воли. Мы не можем помогать всем подряд, такое означает поощрять застой и тунеядство. Да и сил у нас на всех не хватит. Но и игнорировать тех, кто нам нравится, мы не можем и не хотим. Пока что мы остановились на идее неких виртуальных счетов, условно — "счетов добрых дел". За правильные поступки на счет начисляются баллы, за скверные — снимаются. Те, у кого счет в плюсе, вправе потребовать у нас чего-то, пропорционально количеству баллов. Мы все еще прорабатываем систему, размышляем над ее автоматизацией и подыскиваем баланс в стоимостях, но ты можешь быть уверена — твой счет уже очень высок.
— Вот как? И я даже могу вернуться на Текиру?
— Нет, госпожа Сиори. Не можешь, прости. Текира для нэмусинов закрыта. После смерти вернуться не может никто, и я уверена, ты понимаешь, почему. Таково, пожалуй, самое существенное ограничение.
— Тогда мне и счет не нужен, — вздохнула ректор. — Все, чего я хочу — вживую увидеть Тирасу и Мацуру. Видеозаписи — совсем не то. Хотя... госпожа Яна, я хочу потребовать одной вещи.
— Да?
— Позвольте мне участвовать в разработке программы обучения детей. После того, как я проснулась, я много думала над ней. Я все еще не до конца осознаю ограничения ко-нэмусинов, но программу следует изменить, и изменить радикально.
— Тебе незачем требовать. Ты и так в деле. Программу обучения мы пересмотрим в ближайшее время. Знала бы ты, чего мне по ее поводу Лика наговорил! — Яна грустно улыбнулась. — И эклектична, и бессистемна, и целые важные разделы даже обзорно не включены... Мы подключаем к ее формированию новых людей, в том числе Вакая Каморасия. Ты его пока не знаешь, но он опытный преподаватель, педагог со стажем как школьным, так и университетским. Он очень заинтересовался экспериментом и появится здесь в постоянной роли, как только мы стабилизируем обстановку. Мы опубликовали результаты в сети Старших, и эксперимент признали успешным, а старые концепции — подлежащими пересмотру. Мы решили растянуть срок пребывания кадетов в Академии на несколько лет, а также создать несколько новых площадок, чтобы опробовать несколько разных программ обучения, и впереди у нас много работы по их созданию и корректировке. Боюсь, в ближайшее время с учетом твоего педагогического опыта мы загрузим тебя так, что ты еще и пощады запросишь.
— Не запрошу, — Сиори почувствовала облегчение. Значит, и для нее найдется дело. Трудно? Ха, не привыкать. — А что там снаружи так тихо?
Словно в ответ захлопали выстрелы — некоторые громкие и басовитые, другие — высокие и сухие. Они доносились с обеих сторон здания. Оконное стекло жалобно звякнуло, и в нем появилась дырка, обрамленная трещинами. Пуля врезалась в потолок и обдала Яну с Сиори белой пылью штукатурки.
— Начался штурм, — пояснила Яна. — Здание окружено солдатами Симы. Войска в оцеплении начали движение. Лика передает, что все закончится минут через десять. Мы продержимся.
— Я должна проверить детей! — твердо заявила ректор. — Я не могу их бросить одних.
Она выскочила в коридор. Вдоль выбитых и распахнутых окон на полу полулежали гвардейцы с ружьями — большинство с теми, которые Лика приволок в Академию перед рассветом. Среди них виднелось несколько кадетов: весь "огнестрельный клуб", несмотря на их протесты, капитан Крейт загнал на второй этаж, оставив на первом только опытных солдат. Стрелки на мгновение привставали на колено, целились, стреляли и тут же ныряли обратно, перезаряжать оружие под защитой стены. Пригнувшись и не приближаясь к окнам коридора, Сиори побежала от двери к двери, заглядывая в комнаты. Кадеты по пять-шесть человек сидели на полу, опираясь спинами о кровати. В глазах тех, кто оглядывался на Сиори, страха не замечалось. Наоборот, их взгляды горели азартом. Кое-кто даже привставал, пытаясь хотя бы краем глаза уловить, что происходит снаружи, но соседи тут же одергивали их, заставляя опуститься обратно. Ректор мысленно порадовалась за свою предусмотрительность. Решение собрать кадетов в комнаты под присмотр королевских гвардейцев, изначально весьма сомнительное, себя оправдывало. Иначе они все уже давно прилипли бы к окнам — и наверняка попали бы под пули.
Ах, если бы успели доделать разнесенный Маем спортзал! Там и стены каменные, и окна только под потолком, и вход лишь один, и завесу Арены можно для обороны приспособить. Об него обломала бы зубы целая армия. Но целые участки стены до сих пор не завершены, затянутые лишь кусками плотной ткани...
Обменявшись короткими взглядами с Исукой и Клией, дежурившими у лестницы в конце коридора, Сиори пробежала по третьему этажу, за которым следили Канса и Айсока. Сюда гвардейцев не хватило, а потому сорок кадетов, весь первый курс, под присмотром десятка третьекурсников собрали в четырех комнатах, строго-настрого приказав командирам любой ценой удерживать их от приближения к опасным окнам. Канса и Айсока ходили от двери к двери, заглядывая в комнаты. Ректор махнула им и решила не перепроверять. Она спустилась на второй этаж и вновь принялась обходить комнаты, стараясь держать голову пониже. Она не питала иллюзий: сейчас она лишь балласт. Щепка в непрерывной тактико-стратегической игре, разворачивающейся вокруг нее в соответствии с законами виртуального мира. А она сама даже не игрок, а так, непонятно кто. Так что шальная пуля найдет ее с той же легкостью, что и любую из участвующих в потасовке кукол.
Уже потом, много позже, она сообразила, что весь бой не продолжался и десяти минут. Когда постепенно затихающая стрельба снаружи внезапно прорезалась несколькими слитными залпами, тут же сменившимися паническими криками, Сиори даже не поняла, что случилось. Она знала, что оцепление, выставленное вокруг Академии еще Ясасием, всю ночь планомерно ликвидировалось Маем и Крейтом с помощью королевских гвардейцев и городских стражников, собранных едва ли не поодиночке по всему городу. Однако сейчас ей показалось, что нападающие вот-вот ворвутся в здание. Она судорожно сжала рукоять кинжала и, глубоко вздохнув, сбежала по лестнице на первый этаж, готовая броситься в рукопашную схватку. Только бы не призвать Меч машинально, без необходимости! Коридор, однако, пустовал, и ни одного солдата в нем не наблюдалось. Солдаты, что топотали вслед за Сиори по лестнице, выпрыгивали прямо в выбитые окна и, пригнувшись, бежали к далеким сейчас кустам. Ректор в сомнении посмотрела на них и решила воспользоваться более привычным способом — дверью.
