— Что?
— Смотрю прямой эфир твоего Экспо, — Хьярти отправил в рот эмемдемсину, — знаешь, в целом я с твоим отцом согласен, мир на земле... соблазнительная цель. Однако, это утопия.
— Хьярти, это официальная политика компании, что бы ты понимал, — недовольно ответил Тони, — мы живём так уже полвека.
— Тони, ты не понял? Гитлер когда-то воевал не ради войны, а ради мира на всей земле. Того мира, который ему казался правильным. И все остальные тоже воюют ради мира на всей земле — ради такого мира, который им кажется правильным. Однако, полностью мирное общество, где человеку не надо бороться для достижения целей, подвержено быстрой деградации. Полностью обеспеченное общество тоже подвержено деградации. Нравственной, умственной, физической.
— Я прекрасно это понимаю, так что не надо мне мозги полоскать.
— Короче, я чего звоню то... — хмыкнул Хьярти, — я тут веду войну на половину Аравии, пентагон решил послать войска, что бы припугнуть меня и показать силу. Так что не за горами война Америка против Абстерго.
— Ты крут, я это знал. Ты же не собираешься использовать Его?
— Нет, что ты. Наш уговор в силе. Однако, предупреждаю сразу, лучше свали все заказы пентагона на кого-то другого.
— Ты так уверен в своей победе? — Старк улыбнулся, — или просто бравируешь?
— Тони, если я узнаю об операции ещё до конца секретного совещания в белом доме, то у моего противника заранее нет шансов. Мне бы очень не хотелось выступать против США, однако, сейчас я просто делаю дело. Уничтожаю нефть, на которой разжирела АО.
— Я понял. Как ты смотришь, если я присоединюсь к тебе в борьбе против АО? Это должно помочь?
— Кхм... неожиданное решение...
— Как я понимаю, большинство Талибан, после таинственного исчезновения наркотиков, примкнули к этой "Армии"? — спросил Тони.
— Да. В основном они в Турции и Сирии. Но подумай хорошо, Тони, в первую очередь борьба с АО таким образом бьёт по карманам нефтяных миллиардеров. Если ты готов бросить им вызов...
— Я и так собирался это делать, ведь я создал дуговой реактор. И уже решил заняться в основном энергетикой. В любом случае, мне не избежать конфронтации с ними, так что...
— Не знаю. Тони, как я уже тебе говорил, теперь железный человек и ты — это одно лицо. И есть ещё кое-что, что нам нужно обсудить. Речь идёт про Очень большие деньги.
— Насколько большие?
— Больше на земле просто нет и не будет, — уверенно сказал Хьярти, — считай, что выиграл Джек-пот, поскольку делиться монополиями с другими я не люблю.
69. Иди погуляй
— Ты.... Ты... — Старк, мягко говоря, офигел...
— Смотри дальше, — я, развалившись в кресле в своём кабинете, показывал ему проект, — ты говорил про мир, так? Какое будущее нас ждёт... — я махнул в сторону экрана, — следи за мыслью, Тони. Маглев — скорость в пределах атмосферы до звукового барьера, в вакуумном тоннеле — больше. Затраты — самые низкие из всего вида транспорта — полотно не изнашивается, КПД наибольшее из всех, благодаря отсутствию соприкосновения поверхностей и трения. Маглев — это почти идеальный вид транспорта, в пределах континента он не имеет себе равных по экономичности, безопасности, скорости. Правда, по воде его проложить невозможно, а под водой — нерентабельно. Электричество... к примеру, в Екатеринбурге недавно множество домов перешли на бесплатное электричество. В пределах обычного домашнего потребления они действительно жрут немного. Никаких газовых труб и горячего водопровода, только четыре коммуникации. Канализация, холодная вода, электричество и интернет. И то — последний можно брать и со спутника.
— Ты же обещал не использовать технологию дугового реактора, — Тони подскочил в кресле.
— Тони, если наведёшь справки — эти дома перешли на халявную энергию два года назад. Не ты первый такой умный, что задумался о чистом и мощном источнике энергии, — хмыкнул я, — я же говорил, что Моя киберброня работает на принципиально другом реакторе. Смотри дальше, — я махнул ему на кресло, — два года назад весь муниципальный транспорт Екатеринбурга перешёл на электричество. Сверхёмкие аккумуляторы, которые производятся в Абстерго, позволяют электромобилям сравняться по величине пробега с бензиновыми автомобилями. Во всём этом городе нет ни одной бензиновой полицейской машины, ни одного бензинового общественного транспорта. Только электричество. Электричество благодаря реактору стоит ничтожно мало, по сравнению с бенизином, а производимые у меня двигатели имеют ресурс около пятидесяти лет непрерывной работы. Конечно, всего такая машина может эксплуатироваться лет тридцать — усталость металла никто не отменял, подвеску нужно будет чинить.
— Сколько тут электромобилей?
— Около двух тысяч, включая электроавтобусы. Смотри дальше, — я кивнул на экран, кадр сменился, — внутригородской транспорт — монорельс. Благодаря моим исследованиям в области материалов и созданию сверхпрочных сортов бетона, а так же технологии мощного линейного движка, монорельс строится относительно быстро, недорого, ходит тихо и имеет большой ресурс. Стоимость проезда на монорельсе в Екатеринбурге... около десяти центов. Столько же стоит проезд на всех других видах наземного транспорта.
— Занятно, я тоже хотел построить монорельс на Старк-экспо, но решил отказаться. Это выглядит как-то глупо, — Тони сказал это с сомнением и отпил из бокала шампанское.
— Я тоже не решился на все сто. Электромобили — это однозначно хорошо, поскольку при дешёвой энергии это единственный разумный вид городского автомобиля. В целом же — этот транспорт снижает выбросы в атмосферу, причём, очень существенно. Сам посуди — один маглев за день перевозит столько груза, сколько восемьдесят составов обычного поезда. Восемьдесят тепловозов за то же количество груза и расстояние сжигают пятьсот тонн дизельного топлива. Пятьсот тонн, Тони!
— Существенно, — кивнул Старк.
— Дело не только в топливе. Они раздалбывают железные дороги — а рельсы стоят недёшево, плюс требуют постоянного обслуживания, поскольку внутри много разных частей. А мой маглев... я его запустил в полностью автоматическом режиме. На линии нет ни машинистов, ни обслуги, ничего. Грузовые терминалы роботизированы — люди только загружают контейнеры на конвейер в Москве и снимают с конвейера через шесть часов в Екатеринбурге. Всё. Ни одного человека в процессе перевозки не участвует.
— Совсем?
— Совсем-совсем. Хотя нет, вру, есть уборщицы и обслуживающий персонал грузовых терминалов. По два человека на терминал, который отгружает две тысячи контейнеров в сутки.
— И.... — Старк не въезжал.
— Боже, Тони, — взмолился я, — открой глаза. Это и есть то, к чему я стремлюсь. Быстрый, экономичный, экологически-чистый транспорт. Низкие цены на электричество порождают абсолютно новый мир, мир, в котором нет места нефти и войнам за энергоносители. Нефть — это только ресурс для химпромышленности.
— Примерно это я и хотел сказать. Это будет революция, Николсон.
— Это реальность, Тони, — я ухмыльнулся, — одна из самых загруженных магистралей в России уже почти заброшена, потому, что я создал параллельный ей маглев. Тысячи километров, а не жалкая тестовая версия от аэропорта до метро. Миллионы тонн груза, а не редкие пассажиры. Едем дальше.
Слайд сменился на новый. На этот раз показывали поле.
— Это фермерское хозяйство Абстерго. Благодаря генным модификациям пород мы добились огромной урожайности.
— А это не опасно?
— Нет, если работает профессиональный генный инженер. Человек сумел модифицировать самого себя, куда уж там какой-то капусте... — я взял фужер, — урожайность — высокая, растения имунны ко всем болезням. Некоторые сорта очень живучие и могут произрастать там, где естественные сорта не приживутся никогда.
И прошу заметить особо — дешёвая энергия делает жизнь в любой точке мира комфортной. Потому что именно электричества требуют кондиционеры, водонапорные и водофильтрационные станции, освещение, отопление, промышленность — сталелитейная, обрабатывающая, и так далее. Я могу провести водопровод в те районы, где мало пресной воды. Мы можем очистить воды пресных озёр, настолько, что их можно будет пить, мы можем бесплатно доставить огромное количество зерна, скажем, из аграрного региона в регион промышленный. И наоборот — производящиеся у меня, здесь, двигатели едут в европу миллионами штук.
— Это впечатляет. Серьёзно, — Старк досмотрел картинки на экране, — но в чём мякотка? Или я чего-то не уловил.
— О, ерунда, всего-то вторая промышленная революция. Ничего особенного, — махнул я рукой, — Ты не въехал, Старк? Только не говори мне, что не въехал. Это более чем важно. Это меняет всю картину мира — социальную, политическую, экономическую. Реакторы — это примерно то же, что паровые двигатели. Это второй серьёзный шаг в развитии человечества. Дешёвая, почти бесплатная энергия. Никто больше не замёрзнет от холода, никто не будет страдать от жары или жажды, больше не надо вести войны за контроль над нефтью. И в этом новом мире есть два авторитета, — на экране показались принципиальные схемы термоядерного реактора, одного из его видов, и дугового реактора, — ты и я. Кстати, для справки, мой реактор не такой маленький, но намного лучше масштабируется. И стоит около триллиона, поэтому... лучше всего использовать его как сердце крупных мегаполисов, развитых регионов и промышленных зон. Вроде этой, — я обвёл руками кабинет.
Старк впечатлился:
— А Астероиды? Ты что-то про них говорил.
— Я надеюсь, Тони, — я посмотрел на него пристально, — что ты никому не будешь говорить про то, о чём мы тут болтали.
— В основном болтал ты.
— Бремя презентатора, — я пожал плечами, — астероиды... это вторая великая ценность после реакторов. К примеру, в одном астероиде, размером километр на два километра количество металлов равно... примерно двадцати триллионам долларов.
Тони присвистнул:
— Ну нихренаж себе.
— Самое главное, Тони, что эти деньги реальны. Это не денежный пузырь, не обеспеченный золотом — это товар. Причём самый простой — миллионы тонн стали и прочих металлов, так нужных промышленности. Если мы хотим мира... я считаю, что нам нужно сконцентрироваться на развитии энергетики и инфраструктуры всей планеты. Кстати, твой отец когда-то создал Старк-экспо... как город будущего.
— Ну? — напрягся Тони.
— Ёбург — это мой "город будущего" В нём уже пять миллионов человек. И это не какие-нибудь китайцы. В нём триллионы долларов и сложнейшие системы безопасности, транспорта, торговли и услуг, промышленности, науки. В нём есть и бедные, и богатые, но нет голодных и больных, а каждый ребёнок может претендовать на самое лучшее образование. Преступность одна из самых низких на планете, система защиты такая, что ты и через сто лет не создашь оружие, способное навредить городу. Если хочешь дальше строить со мной будущее — рекомендую поотираться тут. Поговорить с людьми, посмотреть, что и как я создал и как это прижилось в народе. А потом поговорим более серьёзно. Будем прожектёрствовать!
Примечание к части
Приквел к предыдущей главе.
70. То, что мы не хотим замечать
* * *
Три дня до этого.
* * *
— Это мои прямые обязанности, — я сел в кресло без приглашения, — заниматься стратегией развития...
— Ну хорошо, — Лазарев с сомнением на меня посмотрел.
— Больше всего я опасаюсь, что не слишком честные и умные люди, получив деньги для свершения большого дела, руководствуясь низменными инстинктами и предрассудками, только профукают всё. Каждый такой хочет обустроить Россию, возможно, даже, искренне. Я и сам этим болен в какой-то мере, но я — могу рискнуть своими средствами.
— Например?
— Начну, пожалуй, с того, что нам придётся совершить огромный проект, покруче коллективизации и индустриализации. На данный момент в России осталась советская стратегическая модель развития страны. Взять, к примеру, Швейцарию. Экономика ориентирована на научные отрасли, экспорт, огромные дотации получает железнодорожный транспорт. Уровень образования крайне высокий, уровень безработицы — крайне низкий. Белые воротнички — офисный планктон, едут в Швейцарию из соседних государств, как гастарбайтеры.
— Думаешь, у нас возможно такое?
— Возможно всё. Но не сразу и не бесплатно. Швейцария отличается развитой сетью инфраструктуры и фактически — однородностью. В ней нет гигантомании, они не смотрят, сколько Англий поместилось бы на их территории... вместо этого — у них есть одна большая, но полностью освоенная территория, где жить в деревне не хуже, чем в городе. К примеру, возьмём опыт второй мировой — бомбардировки германии были малоэффективны. Потому что заводы и предприятия были равномерно распределены по всей территории, под конец войны, когда германию уже почти полностью разбомбили, они увеличивали выпуск оружия и техники.
— Это то мне известно.
— Тогда едем дальше, — отмахнулся я, — в советском союзе основная модель развития строилась на существовании супергородов. Москва, Ленинград, Севастополь, Киев, Минск, и так далее. Столицы республик и промышленных районов получали всего и по первому разряду, особенно Москва, тогда как, возможно, в десяти минутах езды от города есть сёла, в которых нет самых элементарных удобств. Территориальная кастовость укрепилась в сознании очень крепко, как только началась перестройка, деревни вымерли, поскольку их вообще перестали поддерживать. Народ ломанулся в города. В Москве в прошлом году было введено сорок семь крупных жилых комплексов... примерно половина территории осталась невостребованной, по крайней мере, продать её оказалось не так то просто. Вопрос — нахрена строили?
Так что скажу я вам неутешительную вещь. Вы правите над территорией Москвы и Московской Области, а так же рядом крупных городов. Вся остальная Россия — это мёртвые территории. А Москва — как оазис посреди пустыни. Поэтому, что бы охолониться, скажу — у вас освоено втрое меньше территории Швейцарии. Остальное — слабоосвоенные земли, вроде пустыни или Монголии — территория есть, а жизни на ней нет.
Теперь давайте рассмотрим нынешнюю стратегию развития. Строительство метро в Москве, строительство Москва-сити, строительство опять в Москве, в Москве и изредка — в Питере. В то время как Швейцария особое внимание уделяет сети своих железных дорог, станции всегда чистые, поезда ходят регулярно, быстро. Основные дотации у России предусмотрены на строительство дорог общего пользования... опять же, спрошу — вы тут ряхнулись все? Неужели прямо под окном не видны огромные пробки? Или трудно поехать в Швейцарию и посмотреть, как люди живут? Частный автотранспорт в Швейцарии есть, в основном с большим пробегом, но машин на дорогах не так уж и много — транспортная инфраструктура развита и дотируется государством. Очень сильно дотируется — ни ларьков с шавермой, ни грязных электричек от города к городу нет. Ваша же стратегия развития приведёт только к временному гипертрофированному увеличению дорожной сети. Закончатся доходы — это будет чемодан без ручки, который и содержать дорого, и развалить жалко. Селу уделяется критически мало внимания, оно умирает, при этом укрепилось мнение, что успешным можно стать только в рамках крупного города, в деревне — лохи и алкашня.
