— В общем, я хотел поговорить об этом.
— Да, я всё слышала и немножко видела. Что тут еще можно сказать? Она так громко стонала, что я не могла уснуть, а после... Стойте, вы что, подглядывали за мной?! — Шокированно догадывается о правде Узумаки, после чего разительно меняется в поведении из смущенного ребёнка в игривую девушку!
— Плохой сенсей подсматривал за своей ученицей, как она моется в душе... — Прекратив смущаться, она наклоняется вперёд, стараясь выглядеть пособлазнительней. — Знаете, если вы хотите, то можете не только смотреть на меня...
Но фигура у девочки еще только формируется и совершенно не цепляет взгляд. Да и слишком сильная у меня воля, чтобы вестись на подобное соблазнение от всяких соплячек. Но в будущем это станет гораздо сложнее. И, всё-таки, интересный у девочки характер — пару мгновений назад сгорала от стыда, а теперь почувствовала что-то общее между нами и пытается соблазнить... Прекрасно зная о моей свадьбе!
— Прекрати паясничать, у меня, как бы, свадьба на носу.
— Но я ведь даже после вашей свадьбы останусь вашей любимой ученицей? Правда же, сенсей? — С двойным намёком интересуется у меня. Сейчас я не особо желал знать, что за мысли обитают в её разуме, прекрасно чувствуя эмоции девочки: надежда, смущение, некий азарт и невесть знает что еще.
— Карин, давай отложим этот разговор на тогда, когда тебе будет хотя бы шестнадцать лет. Может, ты даже успеешь за это время влюбиться в кого-нибудь? — С глупой надеждой постарался я отвертеться, но был слишком наивен, недооценив стремление девочки и её обожание моей собственной персоны.
— Это будет очень скоро, учитель, всего каких-то три года. — Продолжила напирать она, после чего задумалась над моим вопросом.
— Нет, не найду. Хаку-сан, я не говорила вам, но мои сенсорные способности очень отличаются от других. Дело в том, что в своих ощущениях по отношению к чакре я более чувствительна. Поэтому мне крайне приятно находиться рядом с вами, ваша чакра сильная и яркая, словно я нахожусь вблизи огромной звезды, что сияет прохладным светом, аосле ваших особых тренировок, она стала только еще лучше. — Улыбнулась, прикрыв глаза, сосредотачиваясь на своих ощещениях. Я видел, что девочке действительно прияно находиться рядом со мной и чувствовать мою чакру.
— Поэтому мне будет сложно найти себе мужчину в жизни. Но вы же всегда подержите место в своём гареме для любимой и верной ученицы? Я говова на всё ради вас, сенсей! Я обещаю, что буду хорошей любовницей. — А вот тут вот в мой разум начали проскальзывать некие подозрения. Дети шиноби, конечно, растут быстро, а в некоторых случаях — слишком быстро, но мне стало интересно, откуда это она набралась такой храбрости для этих слов.
— И где ты слов таких поднабраться успела? — Заинтересованно спрашиваю, вовсю используя особенности своего додзюцу.
— Ам... Ну...
И пока девушка не могла определиться с ответом, я уже получил нужную информацию прямо из души Узумаки. Не стоило мне отставлять на попечение свою ученицу Ей.
— Валмет, значит, она так и не оставила свою идею сделать мне гарем...
Карин вскакивает с места, смотрит в окно и убегает из кухни.
— А-а... Мне пора в госпиталь, я опаздываю, всего хорошего, сенсей!
— Ты в пижаме! — Кричу вслед девушке, от чего та быстро меняет направление на спальню, устанавливая новый рекорд по скоростному одеванию и уходя через спальное окно из квартиры.
Эх, кажется, Миса серьёзно настроена на гарем.
* * *
Шагая по своему зеркальному миру ледяных зеркал, я уверенно направлялся к своей цели. Сейчас, находясь в сеннин-моде, я продвигался к своим пленникам, дабы испытать кое-что из захваченных техник гендзюцу. Благодаря разнице во времени в мире призыва, я успел со многим ознакомиться и еще большему научиться.
Минуя зеркальные коридоры, двери в которых появлялись, стоило мне только пожелать, я оказываюсь в огромном зале, полным ледяных глыб. Это было то самое место, в котором я хранил пленников, за последнее время оно изрядно выросло в связи с военными действиями против Кумо. Здесь находится много шиноби из их деревни, до решения судьбы которых у меня еще не дошли руки. На некоторых из пленных у меня имелись особые планы, но сейчас я был не в силах их реализовать. Огромное количество техник и просмотренных воспоминаний оказалось весьма полезно, только было несколько неприятно лицезреть обыденность или личные отношения моих пленных. Однако это того определённо стоило.
В деле выкачивания информаци из пленных я неплохо набил руку, научившись ломать поставленную на разум защиту. Но лучше было не ломать, а обходить её, используя различные хитрости, поскольку грубой силой можно было попросту убить пленного, вызвав инсульт или активировав скрытую в мозгах печать уничтожения.
Хотя хоть какой-либо ценной информацией обычные джоунины не особо располагали, но даже знания техник, или местоположения важных обьектов и шифров, были для меня весьма полезны. Поэтому же я редко встречал какую-либо серьёзную защиту, справляясь своими силами и кое-какими знаниями, украденными из Конохи.
Мой арсенал неплохо расширился техниками молнии, которые я даже успел натренировать со своими мечами Киба. Благо, время в мире призыва текло гораздо медленней всего остального мира шиноби, поэтому я мог вдоволь уделить всё своё внимание тренировкам, успеть отдохнуть, заняться делами деревни, а также уделить внимание Мей, ученице и так, насладиться жизнью по мелочи: купить вкусную еду или еще что.
После чего обнаружить, что прошел в мире шиноби всего лишь один день, в то время как я прожил в лесу белых костей почти неделю. Имея под боком такую прекрасную площадку для тренировок, удивительно, как Джирайя или Наруто не смогли даже приблизиться к успехам Орочимару или не стали монстрами наподобие Хаширамы. Хотя, если подумать, то ответ на поверхности — они смертны и подвержены старости. В то время как у меня имеется источник вечной молодости и фактическое бессмертие. Мне совершенно не страшна старость, поэтому на мир своего призыва я имел огромные планы, рассчитывая также прокачивать все свои навыки, не теряя времени попусту.
Впрочем, сейчас нужно решить судьбу самого опасного пленника моего мира. И это был далеко не безобидный джинчуурики Девятихвостого.
Проходя мимо сотен пленных шиноби, некоторые из которых имели различные раны, порой, несовместимые с жизнью. Мой путь лежал в глубину зала, пройдясь дальше, оглядываю глыбу с Саске. Его роль еще не пришла, но если Итачи сделает обещанное, мне он больше не понадобится. Он уже сыграл в моих планах и больше не является сколь-либо полезным. Рядом с младшим Учихой находилась Сакура, самая бесполезная пленница из всех. Конечно, её таланты в аниме были неплохо показаны, но я не думаю, что сейчас она станет хоть сколь-либо полезной. Я оставляю её живой только как возможный рычаг давления на Наруто, хотя, в последнее время видя, как живёт Карин, я все больше пересматриваю свои планы на него.
Самого Наруто рядом с друзьями не было. Слишком опасно было держать джинчуурики рядом с другими пленными. Лучшим решением было спрятать его там, где его никто не смог бы найти, кроме меня.
Дойдя до глыбы, где лежало израненное тело беловолосого шпиона, я приступил к изучению его памяти.
Должен признать, что защита на его разуме была превосходной, выше всяких похвал. Никогда с подобным я ранее не встречался, Орочимару действительно может считать себя гением, раз у его первого помощника стоит подобная защита. Мне даже стало жутко интересно, что же за защита имеется у самого Орочимару.
Защиту даже заметить было сложно, если не знать, чего искать. И только полная уверенность в том, что у данного шпиона она обязана быть на высоте, мне помогла обнаружить оную, после чего обойти с помощью своего додзюцу. Обойдя придуманную историю жизни в стране воды Кабуто, которую тот выдавал за свою настоящию жизнь, мне открылся ящик Пандоры...
Эксперименты, тайные базы, шифры, техники, количество подчинённых и многое многое другое... Он успел досканально изучить многие секреты всех великих стран с их великими деревнями. Гениальный шпион, что за свою короткую жизнь узнал слишком много важной информации буквально обо всех. Настоящее сокровище для меня, но стоит, всё же, начать по порядку:
Якуши Кабуто.
Сирота, воспитанный в детском приюте Конохи, шпион и правая рука Орочимару. Кабуто сдавал экзамен на чуунина семь раз, собирая в ходе экзаменов полезную информацию каждой скрытой деревни. Каждый раз он доходил до заключительных раундов, но выбывал, чтобы позже вновь принять участие и собрать больше данных для своего хозяина.
С самого детства он показывал крайне высокие интеллектуальные способности. Зная о трудном положении прияюта, в котором мальчик рос, вызвался добровольцем в Корень, когда последний требовал людей за финансирование. Уже там из него сделали прекрасного шпиона. Годы службы в Корне, а после — закономерное предательство. Данзо решил убрать много знающих шпионов, выдав ложную информацию, тем самым стравив Кабуто с приёмной матерью, которая также занималась грязной работой. Орочимару должен был добить выжившего в этой схватке, коим и оказался Кабуто, что не сразу признал настоятельницу приюта, по совместительству, являющейся приёмной матерью мальчика. Разглядев потенциал мальчишки, Орочимару решает взять его под своё крыло, сохраняя жизнь и даруя цель для существования.
А дальше следовала огромная череда опытов над людьми. Бесчеловечные эксперименты, которые даже меня не оставили хладнокровным. Нет, Орочимару не был садистом, он был практичен и держал людей голыми в клетках, как скот. Хотя, думаю, именно за скот змеиный саннин и считает большую часть человечества. Никакой пощады, ничего личного, просто цель-мечта, ради которой Белый Змей был готов на всё, что угодно. Моральные принципы или что-то, их заменяющее, попросту отсутствовали. И эти прекрасные качества ученик в полной мере перенял у своего учителя, проводя опыты, манипулируя людьми, играя на слабостях и дуря головы неисполнимыми обещаниями. Всё ради великой цели — бессмертия...
Просмотрев не самую весёлую историю жизни Кабуто, я не хотел больше ни о чём думать. Сложись обстоятельства по-другому, и Коноха вполне могла бы получить гения уровня Цунаде... Но ряд действий привёл за собой последствия, и жизнь мальчика сложилась именно так, как сложилась. Гениальный человек был ограничен своим учителем и стал крайне незаинтересован в собственной жизни, считая смыслом своего существования служение крайне ужасному человеку.
У меня не было способов изменить его мнение, подчинить или как-либо образумить, избавив от влияния Орочимару. Он являлся гением в медицине, его можно было сравнивать с Цунаде, и такой кадр определённо пригодился бы мне. Но, в то же время, он представлял из себя огромную опасность хотя бы тем, что творил в каноне... Массовые воскрешение мёртвых, улучшенные белые Зецу и кто знает до чего безумный гений додумался бы еще, если его бы не остановили.
Нет, изучив всю необходимую информацию, я попросту избавил его от страданий, отправив в лучший мир.
Покойся с миром, Якуши Кабуто. Человек, которому шиноби причинили много боли, и человек, причинивший в ответ еще больше боли другим...
Том 2 Глава 4: Опасные Ниндзюцу
Глава 4:Опасные Ниндзюцу
Лес Белых Костей Шиккотцу.
Это удивительное место, где время течет совершенно по-другому, нежели во всём остальном мире. Успев пробыть в нём достаточно долго, я пришел к некоторым выводам, что это нечто наподобие моего зеркального мира, только в несколько тысяч раз больше и сложнее по своей структуре. Я слышал от Кацуи, что сюда можно попасть просто идя пешком, как и в любое другое измерение призыва. Но даже так, это место больше походило на отдельный мир, который только соприкасается в некоторых местах с миром шиноби.
Я провёл здесь достаточное количество времени, чтобы успеть догадаться о фальшивой природе этого места. Но то были лишь мои догадки, неподтверждённые теории. Могло быть и так, что здесь крайне высокий уровень энергии природы, от чего растения и местные животные изменились до неузнаваемости. Возможно даже из-за присутствия биджу, который когда-то тут обитал...
Но не суть.
Мне, конечно, было интересно устройство этого мира, каким образом он взаимодействует с миром шиноби, и как тут всё устроено. Подобные знания могли бы помочь мне усовершенствовать собственное измерение ледяных зеркал. Но у меня были более важные дела, а именно — тренировки и собственное развитие.
Особое внимание я уделял тренировкам одной техники.
А именно — деление тела. Кацуя постоянно демонстрировала именно её, поскольку с настоящим её телом говорить было попросту невозможно. Слишком глупо выглядит разговор букашки с горой. Великий слизень мог делиться на колоссальное число своих копий. Пускай с трудом, но я смог воспроизвести эту технику. Прекрасно видя принципы её действия, я разобрался, как она работает, и что нужно делать, при небольшой помощи своего призыва.
Проблемы возникли скорее со сложной структутой человеческого тела, в отличие от тела слизня. Но и это не стало для меня какой-либо значимой преградой.
И когда у меня получилось разделиться на двух человек, это был ошеломительный успех.
В отличие от теневых клонов, это было полноценное деление себя на две отдельные половинки, связанные между собой тончайшей нитью. Как я уже успел проверить, мои силы при использовании техники делились ровно на половину. Получившаяся копия не испорялась при получении урона, из её ран текла кровь, и она могла даже "умереть"... Хотя, фактически, последнее было невозможно, так как она — это я.
Стоило только копии получить несовместимый с жизнью урон, как вся чакра и любая другая энергия, предположительно, часть моей души, возвращается к другой копии, и я становлюсь цельным. Фактически, я сумел клонировать себя с помощью этого ниндзюцу, получив вместо одного своего тела два, что были в половину слабее по всем показателям. Главное, что их сознания были связаны наподобии связи теневых клонов, только лучше. Два разума имели связь, поскольку являлись одним сознанием, но разделённым на два потока, управляющими двумя телами. Фактически, копии могли действовать самостоятельно, но всегда имели некую связь между собой.
Как сказано в хрониках, именно благодаря этой техники Второй Тцучикаге смог убить Второго Мизукаге, смертельно удивив противника. Скорей всего, я воссоздал именно его технику деления, поскольку получившаеся техника в моём исполнении разительно отличалась от техники Кацуи. По крайней мере — внешне, но суть оставалась абсолютно та же.
Два тела, два разума, одна душа... Быть в двух местах одновременно, и не как клоны. Две копии могли жить бесконечно долго, пока их не убьют, становиться сильнее, или одна могла "умереть", инсценировав смерть шиноби, выдав тому огромное преимущество, как записано в хрониках, именно так и помер Генгецу — Второй Мизукаге Кири. В общем, эта техника давала мне огромный простор для манёвра, который был так необходим в связи полученной из Кабуто информацией.
