— Обо всём! — выпалил отпрыск, не замечая беспокойства матери. — О поэзии, живописи о мире!
Он с воодушевлением рассказывал, а девушка озадаченно гадала, чем же смогла не угодить супруге опального учёного?
— Вы преувеличиваете, господин Асано, — пробормотала она, изо всех сил стараясь изобразить крайнюю степень смущения. — Я лишь пыталась отвлечь вас от боли.
— И у вас это получилось! — довольно рассмеялся юноша. — Там на дороге, после того как сломал ногу, я думал, что умру. Но благодаря вам, вашему брату и его друзьям, мне удалось добраться до дома, и я прекрасно себя чувствую!
"Это вряд ли", — вспомнила пришелица из иного мира фразу из известного фильма, мельком глянув на бледное лицо собеседника с тёмными мешками под глазами.
Слушая сына, мать с улыбкой качала головой. Вот только на взгляд беглой преступницы, вид у неё становился всё более задумчивый, и Платина уже начала беспокоиться по этому поводу.
"А вдруг она думает, что я его соблазняла, чтобы выйти замуж?", — обожгла сознание внезапная догадка.
Поначалу это предположение показалось Ие просто глупым. Парень и так чуть живой, зачем ему ещё и жениться? Да и браки здесь устраивают родители, а дети покорно подчиняются их воле.
Однако, чем дольше она думала, тем больше убеждалась в истинности своего предположения.
"Что, если он действительно захочет на мне жениться? — лихорадочно размышляла девушка. — Папаша ему откажет, парень расстроится, а с его больным сердцем это очень опасно. Вот мамочка и переживает. Ну и как её убедить, что я не имею никакого желания выходить на него замуж и портить им гинекологическое древо? То есть генеалогическое, конечно".
— Что с вами, сын мой? — прервал её размышление тревожный голос хозяйки дома.
Встрепенувшись, Платина посмотрела на юношу, только сейчас заметив, что тот умудрился побледнеть ещё сильнее, а на высоком, гладком лбу выступили мелкие капельки пота.
— Кажется, я немного устал, матушка, — вымученно улыбнулся молодой человек, ставя полупустую чашечку на стол.
— Я провожу вас в комнату, — сказала та, поднимаясь.
— Не нужно, — попытался протестовать тот. — Меня проводит Акейн.
— Нет, я сама это сделаю! — безапелляционно заявила хозяйка дома, зло глянув на притихшую гостью.
Той не оставалось ничего, кроме того как тоже встать и склониться в церемонном поклоне.
— До свидания, господин Асано. Пожалуйста, следите за своим здоровьем.
— До свидания, госпожа Харуко, — кивнул в ответ юноша, пристраивая под мышкой костыль.
Дождавшись, когда мать с сыном скроются за кустами, Ия вернулась в свои покои и, присев за стол, попыталась придумать способ убедить супругу опального учёного в отсутствии матримониальных планов в отношении её отпрыска.
Молодой Асано, конечно, красавчик. Вот только никогда не привлекал её как мужчина, а если и вызывал какие-то чувства, то, скорее, жалость и сочувствие. Но теперь, когда он добрался до дома, девушка ни в коем случае не собиралась поддерживать с ним хоть какие-то, пусть даже самые невинные отношения, опасаясь негативной реакции со стороны его семьи.
Теперь же, после недавнего разговора, Платина обязана привести исчерпывающие аргументы, подтверждающие отсутствие всякого желания связываться с отпрыском хозяйки дома, иначе она рискует заполучить врага в лице этой умной и властной женщины. Причём никакие уверения, вроде "торжественно обещаю" или "мамой клянусь", тут не прокатят.
Разволновавшись, Ия вскочила из-за стола и заметалась по комнате, как пойманный в клетку дикий зверь.
В голове рождались идеи одна нелепее другой. Пожалуй, единственная возможность сохранить более-менее приличные отношения с семейством опального учёного — это никогда здесь больше не появляться, всячески избегая каких-либо контактов не только с господином Асано и его близкими, но даже со слугами. А жаль. Девушка хотела испытать придуманные ей игры на Таро и Уишо.
Несмотря на глубину погружения в свои мысли, Платина вовремя услышала шум торопливых шагов и, метнувшись к кровати, легла поверх одеяла, подперев голову рукой.
В дверь негромко, но уверенно постучали.
— Кто там? — стараясь унять беспокойство, спросила Ия.
— Это я, — раздался знакомый голос.
— Госпожа Асано? — словно бы удивляясь, уточнила девушка, садясь на кровати.
Не дожидаясь формального разрешения, в комнату буквально ворвалась озабоченная хозяйка дома.
— С молодым господином что-то случилось? — встрепенулась гостья.
— Нет, — досадливо поморщилась собеседница, присаживаясь на табурет напротив неё.
— Хвала Вечному небу, — совершенно искренне перевела дух Платина, заметив: — У вашего сына слабое здоровье, но сильный характер.
— Я хочу поговорить не о его здоровье, — нахмурилась женщина. — А о вашем.
— О моём? — переспросила сбитая с толку Ия.
— Да, — подавшись вперёд, подтвердила супруга опального учёного. — Почему вы отослали служанку из бани? Что вы скрываете? Вы больны?
Гостья растерялась. Она не сомневалась в том, что хозяйке дома доложат о её странном поведении, но не могла и предположить, что та сделает из этого подобные выводы.
"Может, и в самом деле придумать себе какую-нибудь заразу? — внезапно пришло в голову девушке, но она тут же отказалась от данной идеи. — Не стоит, тогда от меня все шарахаться будут. И как тогда игры продавать?"
— Почему вы молчите, госпожа Харуко? — сурово нахмурилась собеседница.
— Я здорова, госпожа Асано, — медленно, тщательно подбирая слова, заговорила Платина, чей мозг в бешеном темпе перебирал возможные варианты ответа. В памяти всплыла когда-то прочитанная статейка в Интернете, комментарии к ней и чьё-то высказывание о том, что чем чудовищнее ложь — тем охотнее в неё верят.
— Дело в том... Только я вас очень прошу, никому не говорите...
— Если это не повредит моим близким, — взгляд супруги опального учёного полыхнул любопытством. — То обещаю сохранить вашу тайну, госпожа Харуко.
Пришелице из иного мира пришлось изо всех сил напрячь свои актёрские способности. Для большей достоверности вновь вспомнила родителей. Это всегда вызывало острую жалость к себе. Правда потом приходилось мучительно бороться с подступающей истерикой, успокаиваясь, рвать нервы, с трудом возвращая самообладание. Зато пока действовало безотказно, тем более, что хозяйка дома не торопила, выжидательно глядя на гостью.
Отрешившись от окружающего и представив себя вместе с мамой и папой, девушка ожидаемо разревелась:
— Что с вами, госпожа Харуко? — по достоинству оценила её мастерство перевоплощения собеседница. — Почему вы плачете?
— Потому что... я стесняюсь! — наконец выдавила Платина, словно раздвоившись и наблюдая за собой со стороны. — Я стесняюсь раздеваться даже при служанках и ничего не могу с этим поделать!
— Но... они же тоже женщины, — обескураженно проговорила супруга опального учёного. — Да ещё и простолюдинки.
— Знаю, госпожа Асано, — прерывисто вздохнула Ия. — Но всё равно не могу! Это проклятие какое-то!
Отпрянув, хозяйка дома испуганно прикрыла рот ладонью.
"Вот это я зря сказала! — запоздало спохватилась та половина сознания девушки, что ещё сохраняла самообладание. — Здесь с этим не шутят".
— Но... вы же были замужем! — обретая способность говорить, прошептала собеседница.
— И больше не хочу! — решительно заявила Платина. — Как я переживала из-за того, что не могу как подобает служить мужу у подушки и циновки. Я надеялась, что он заведёт наложницу, и мне больше не придётся с ним спать. Но вместо этого супруг пустил все деньги на игру и погиб, оставив меня одну.
Стараясь не выйти из образа, она не смотрела на единственную зрительницу своего представления и, уставившись в пол, тихонько всхлипывала, вытирая слёзы мокрым платочком. Но по тому, как выравнивается дыхание женщины, как постепенно исчезает разливавшееся в комнате напряжение, поняла, что сыграла хорошо, и её историю восприняли всерьёз.
— Так вы что же, совсем не хотите замуж выходить? — по-прежнему шёпотом спросила хозяйка дома.
Подняв глаза на собеседницу, гостья успела прочитать в её взгляде ясно различимое сочувствие, перемешанное с превосходством и лёгкой брезгливостью.
Ия вдруг почувствовала себя как-то не совсем удобно. Даже стыдно стало, так словно только что совершила крайне неприличный поступок или очень большую глупость. Пришлось вспомнить уроки госпожи Андо.
— Я знаю, что мой долг выйти замуж и родить детей, — шмыгнула она носом. — Только я этого не хочу. Но если брат найдёт мне мужа то, конечно, придётся.
— Мне жаль, что у вас всё так вышло, госпожа Харуко, — сочувственно покачала головой супруга опального учёного. — Конечно, я никому не открою вашу тайну.
— Спасибо, госпожа Асано, — поднявшись, поклонилась девушка.
— И я приглашаю вас со мной отобедать, — продолжила хозяйка дома.
— Как? — встрепенулась Платина, посмотрев на затянутое бумагой окно. — Уже полдень!
— Нет, нет, — успокоила её женщина, встав с табурета. — Я пришлю за вами.
Ия ещё раз поклонилась на прощание, а когда за ней закрылась дверь, в бессилии рухнула на кровать.
Госпожа Энэмо Асано отнюдь не выглядела дурой, и чтобы её обмануть, пришлось приложить немало усилий. Разговор получился очень тяжёлый. Да, девушка сумела "уболтать" собеседницу. Но то, как она это сделала, ей самой очень не понравилось. Слишком много унижений.
Понимая бесполезность самокопания и переживаний, Платина попыталась отбросить вредные мысли, вспомнив о своём желании подстраховаться на тот случай, если "чёрные археологи" всё же устроят ей какую-нибудь гадость.
Выйдя во дворик, Ия дождалась проходившей мимо служанки и попросила принести ей тушь, кисточку и пару листов бумаги.
Простолюдинка поморщилась, словно от зубной боли, но пообещала всё исполнить.
Дожидаясь её, девушка продумала текст письма, которое намеревалась спрятать в своей котомке. Вряд ли слуги Асано будут рыться в вещах гостьи. Но, если она погибнет или пропадёт, есть вероятность, что кто-то отыщет эту бумагу. Тогда этот человек узнает, что она вовсе не сестра господина Таниго, а сообщница, с чьей помощью шайка Накадзимо выкрала из замка барона Хваро важный документ, хранившийся в Доме за озером. Также следует добавить, что господин Хваро непременно наградит тех, кто сообщит ему об этом.
Когда служанка принесла всё, что она просила, Платина торопливо написала записку и спрятала в котомку среди нижнего белья.
Справедливо опасаясь, что хозяйка дома может заинтересоваться, зачем ей вдруг могли понадобиться письменные принадлежности, Ия переложила на бумагу стихотворение про парус, которое она читала в замке Канако, и оставила его на столе.
Едва она успела перевести дух, как пришла Акейн и пригласила гостью в покои старшей госпожи.
Кроме них, за столом присутствовала и первая наложница. На сей раз госпожа Энэмо Асано вела себя подчёркнуто любезно, наговорила кучу комплиментов и угостила вкусным вином.
"Так, может, я всё правильно сделала?" — озадаченно думала девушка, поддевая вилочкой кусочек солёной рыбки.
Обед прошёл легко и непринуждённо. Платина даже немного расслабилась. Покушав, дамы прошли в садик, где их нашёл слуга, сообщивший, что господин Таниго ожидает свою сестру на первом дворе.
"Чего ещё ему надо? — озадаченно гадала Ия. — Неужели дом уже нашли. Вряд ли. Слишком быстро для этого мира".
Однако выяснилось, что она сильно недооценила аборигенов.
— Мы подыскали вам жильё, — с ходу огорошил её лжебрат. — Два дома. Оба маленькие, как вы и хотели. И цена примерно одинаковая. Вам осталось только выбрать.
— Надеюсь, мне не придётся платить за них, как за дворец? — попыталась пошутить девушка, весьма впечатлённая подобной скоростью ведения дел.
— Не беспокойтесь, — усмехнулся собеседник. — Господин Мадуцо, секретарь господина Асано, предупредил риелтора, что он надеется на его скромность. Видели бы вы лицо того пройдохи. Как он уверял, что не возьмёт и ляна сверх обычной цены. Вам повезло найти такого покровителя, госпожа.
— Я очень благодарна господину Асано, — согласилась Платина и спросила: — Когда можно посмотреть дом?
— Прямо сейчас и пойдём, — предложил "чёрный археолог". — Только надо сначала зайти к господину Асано.
И он указал на главный зал.
— Хорошо, — кивнула Ия, и по душе прошелестел холодок неприятного предчувствия.
Прежде чем склониться в почтительном поклоне, она успела мельком оглядеть просторное помещение.
Блестела свежим лаком густо украшенная резьбой мебель. На обшитых деревянными панелями стенах висели картины и каллиграфически выписанные изречения мудрецов.
Восседая на небольшом возвышении за столом с накладками из черепахового панциря, хозяин дома держал в руке белоснежную фарфоровую чашечку и беседовал с господином Накадзимо.
Кроме опального учёного и "чёрных археологов", в зале присутствовал молодой господин Асано и секретарь его отца.
Все они расположились за маленькими квадратными столиками, стоявшими напротив друг друга, и перед каждым красовались фарфоровые чашечки и чайничек с длинной ручкой.
Выпрямившись, но не поднимая взгляда, приёмная дочь бывшего начальника уезда отчеканила:
— Госпожа Эйко Харуко — вдова господина Куничо Харуко и сестра господина Замо Таниго смиренно приветствует мудрого, благородного господина Нависамо Асано.
Она не видела лица собеседника, но только после этих слов старик закончил беседовать с Накадзимо и вперил в гостью тяжёлый, давящий взгляд, который та ощущала буквально кожей.
— То, что вы безответственно покинули семью своего покойного мужа, не может не вызвать сожаления, — надменно и властно заговорил хозяин дома. — Верность памяти супруга — величайшая добродетель женщины. В другое время я не стал бы даже разговаривать с вами. Но ваш брат и его друзья оказали неоценимую услугу нашей семье. Поэтому в знак признательности я готов помочь вам и оказать надлежащее покровительство.
Опальный учёный замолчал. Посчитав, что тот высказался, девушка решила, что должна ответить:
— Благодарю вас...
— Помолчите! — грубо оборвал её собеседник. Оказывается, он просто переводил дух после столь экспрессивной речи. — Я ещё не закончил!
— Простите, господин Асано, — вздрогнув, выдавила извинение Платина.
— Но только в том случае, — слегка отдышавшись, продолжил оратор с прежним накалом, — если ваше поведение будет соответствовать принятым в нашей семье моральным принципам, а сами вы станете образцом добродетели и послушания.
"Всё! — мысленно охнула пришелица из иного мира, чувствуя себя так, словно только что получила удар пуховой подушкой или пыльным мешком. Колени мелко задрожали, перед глазами всё поплыло. — Капец! Лучше бы сразу отказал. Мы бы просто уехали, и всё! А теперь он всё, что захочет, объявит "безнравственным", откажет в покровительстве да ещё и растрезвонит об этом по всему городу. Вот же-ж!"
— Вы хорошо меня поняли, госпожа Харуко? — тоном "злого" следователя поинтересовался хозяин дома.
