Идеалист.

Иоганн пользуясь своими источниками разузнал о всех тех, кто имеет авторитет среди обычных членов банды, после чего умудрился убедить их по отдельности, а уже опираясь на них создал отряды подчиненные новоявленным "командирам".

"Командиры", понимая кому они обязаны своими новыми званиями быстро навели порядок в своих отрядах, а там где не справились помогал Иоганн или один из уже прошедших тест на послушание отрядов.

Иоганн выбрал тактику "Разделяй и властвуй". Он мудро не стал идти одному против толпы. Нет. Он раздербанил людей на части и подчинил себе небольшой кусочек и уже с помощью него стал постепенно захватывать целое. будь среди оставшихся мало мальский лидер процесс мог бы быть повернут вспять. Вот только все лидеры были в руках у Штуцера...

Все его действия звучат просто и очевидно, однако повторить мало кто бы смог.

Я трезво оцениваю свои силы и полной уверенности в том, что я бы с легкостью повторил подобные маневры у меня не имелось.

Я отличный руководитель, но как оперативный агент найдется не мало тех. кто обставить меня в два счета.

И можно было бы гордиться таким подчиненным. Выполнил приказ в лучшем виде и не понес никаких потерь, только всегда есть одно "но"...

Если Иоганн имеет такие навыки и умения не решит ли он, если уже не решил, что я ему не нужен?

Сей вопрос необходимо было решить.

Спустя две недели ровно, после дачи задания, Иоганн был приглашен ко мне в кабинет и у меня не было полной уверенности, что один из нас выйдет от туда в живом виде...

Отступление.

— Здравствуйте, сэр. — Иоганн зашел в специально подготовленный для разговора кабинет.

В подготовку входило оцепление всех входов и выходов наиболее доверенными подчиненными Стива. Конечно, их было всего несколько человек, но главное в них можно было быть уверенным. Выбранное задние не имело больших размеров и все входы и выходы были на перечет. Учитывая сложившуюся ситуацию столь серьезные меры были необходимы.

— Проходи, присаживайся. — Я никак не показал реакцию на раздражающее "ваша милость", лишь указал на стоявший напротив меня стул, который, к слову, стоял в двух метрах от меня. При этом между нами еще и находился тяжелый даже на вид стол, являющийся барьером призванным замедлить Иоганна если наш разговор меня не удовлетворит.

Огнестрельное оружие совершило переворот в военном деле. От средневековых мечей и луков, до винтовок и пушек, а потом до танков и пулеметов и наконец, межконтинентальные ракеты.

Меня бы не удивило если бы в этом мире ничего бы не знали об огнестреле, но слава всем богам, которые приглядывают за мной, здесь человечество остановилось на "винтовках и пушках".

Мне жизненно необходимо было оружие, ведь при серьезных столкновениях обычные дубинки, топоры и ножи не котируются против тех же ружей.

Тем не менее достать даже самое ржавую и плохую винтовку было ой как не просто!

Стоит вспомнить лишь отношение власть имущих к собственному народу и по тому, что я успел узнать подобное творилось повсеместно, то становится понятно огромное нежелание властей давать оружие обычным гражданам.

Хранение и передача оружия каралась ссылкой на рудники на пять лет. А если судить по тому, что я узнал, вернувшихся с рудников практически не было...

За производство и использование: казнь через повешение. Если повезет, через гильотину. Да-да, сие изобретение нашло для себя место и здесь.

За укрывательство огромные штрафы по итогам которых провинившийся и его семья становятся должниками государству. Проще говоря: рабами, чьи долговые расписки могли продать хоть на тот же рудник...

Вот только чем сильнее принижать и бить народ, тем сильнее он начнет противодействовать угнетателям. Оружие имелось, хоть его было и мало. Учитывая отношение к доносничеству. полиции редко удавалось поймать кого-то кому можно было инкриминировать "Незаконное хранение оружия" или незаконное его использование.

Всеми моими стараниями получилось раздобыть лишь три винтовки и одно ружье в уж совсем отвратительном состоянии.

Винтовкам как и ружью требовались унитарные патроны, то есть имеющие пулю, порох и капсюль в гильзе.

Для двуствольного ружья получилось достать лишь три патрона, для винтовок же лучше: целых два десятка.

В данный момент сквозь щели по обе стороны комнаты смотрели парни Бена вооруженные теми самыми винтовками. Их задача была остановить Иоганна. Бен мог гарантировать верность лишь одного десятка из всех парней. Стрелять же я их учил лично, на что потратил целых четыре патрона.

Ружье же я держал как раз под рукой.

— Удивительно, что ты отослал парней, которые хотели прийти с тобой сюда. —

— Какой смысл было тащить столько людей для обычного разговора. — Ответил Штуцер.

В чем подвох? Даже обычные бандиты поняли, что ничего хорошего их наставника не ждет здесь, однако он не взял никого... Ловушка? Здание окружено? Вроде нет... Никого так и не заметили...

— Прежде я хотел бы выразить восхищение твоим умением управлять людьми. далеко не каждый смог бы так умело справиться с несколькими десятками человек, которые привыкли к жизни вне закона.

Причем ты выполнил мой приказ в лучшем виде... Даже удивительно. Можно даже подумать, что теперь ты их босс, ха-ха! — Я засмеялся, как бы приглашая посмеяться над этой веселой шуткой, однако верхнюю половину лица я и не думал менять, впившись глазами в лицо сидящего напротив меня человека.

— Нет, сэр, никто не думает так. — Иоганн оставался все таким же спокойным.

— Неужели? — Я картинно удивился: — А вот сведенья, что я получил говорят об обратном. Дескать есть люди, которые прямо заявляют о том, что "Иоганн Штуцер будет лучшим боссом, чем этот неудачник Эндрю Слэнтин".

— Я не слышал этого, но если бы кто-то произнес это в моем присутствии я бы заставил бы его замолчать. -

Я мысленно поморщился: — Хорошо... Иоганн. Знаешь, что я вижу? -

— Что, сэр? -

— Я вижу, человека который имеет своих шпионов у меня в организации и который пользуясь этим подчинил себе моих парней. Единственное, что мне не понятно, почему ты до сих пор еще попытался избавиться от меня. Лишь этот вопрос не дает мне вышибить тебе мозги, после чего навести порядок среди парней. — Я демонстративно положил ружье на стол, пока еще не направляя в сторону Штуцера: — Так что? -

Иоганн сверкнул глазами в сторону оружия, однако он все так же сохранял абсолютную невозмутимость и бесстрашие! Глядя на него я задавал сам себе вопрос: смог бы я с таким же спокойствием говорить, окажись в столь безвыходном положении?

Вместе с тем, как можно назвать человека который по собственному желанию пошел на верную смерть? Глупцом или храбрецом? Как зыбка грань между этими двумя понятиями...

Штуцер вздохнул и посмотрел мне прямо в глаза: — Сэр, я не собирался предавать вас. Конечно, вы мне не верите, но тем не менее это так.

Ранее я не стал говорить, но в армии я дослужился до сержанта. Это было предельное звание, которого мог достичь не дворянин.

Под моим командованием было сто человек и я знаю, как ими управлять.

Узнав о вас я разузнал побольше, чтобы пойти служить обычному бандиту. И вы отличались от обычных бандитов. Вы не старались ограбить людей до последней нитки. Вы следили за порядком, делали то, что должна делать полиция. Люди, работающие на вас верят вашему слову и у них появилась уверенность, что они не умрут на следующую неделю от голода.

В армии мне говорили, что делать и я был счастлив. Жизнь была проста и понятна, однако... — Еле заметная судорога прошла по его лицу и я чуть не раскрыл рот от удивления. Штуцер потерял над собой контроль?! Что там случилось?!

-... Я ушел из армии. Родные погибли. Свое дело открыть было не возможно. Я могу выполнить приказ, но мне нужен тот, кто его отдаст. — Иоганн замолчал.

Я тоже не торопился ничего говорить. Ситуация сложная. С одной стороны, все чем я занимался ранее кричало во мне, говоря. что это обман. С другой, я чувствовал, что сидящий напротив меня человек говорит правду.

К тому же, своими словами и действиями я оскорбил его. Недоверие и предательство было нормой в моем мире, но так ли это было здесь?

А уж для человека вроде Иоганна, который скорее умрет чем совершит подлость... Отдаст собственный кусок хлеба, чтобы помочь нуждающимся. Мои слова про предательство... А уж тем более размахивание оружием...

Как жаль, что я не успел поговорить с ним до этого. Мной двигала подозрительность, на пару с неведением. Вот только может ли я это быть оправданием? Как это не печально, но люди не склонны к прощению, однако мне ничего не мешает попытаться исправить свои ошибки...

— Хорошо Иоганн. Я верю тебе. — Я взмахнул рукой, отдав команду опустить оружие парням: — Бен! — Дверь открылась и на меня удивленно взглянул глава бандитов: — Возьми всех парней и оставь нас, нам надо поговорить. — Я выделил последнее слово, намекая на то, что невольный слушатель может распрощаться со своими любопытными ушами вместе с головой.

— Но Босс... Этот же... -

— Бен, ты не слышал, что я сказал?! — осадил его я и тут же сменил тон на доброжелательный и немного благодарный: — Не беспокойся, я контролирую ситуацию. Можешь идти. -

— Хорошо босс. — Бен был недоволен, но спорить не стал, лишь бросил раздраженный взгляд на Иоганна, который в очередной раз проигнорировал, чем испортил настроение главарю еще больше.

Еще минут пять раздавались его маты, поторапливающие всех на выход. наконец все стихло и я снова обратил внимание на ждущего меня Штуцера.

Коль заварил всю эту кашу, то теперь ее нужно и расхлебывать:

— Знаешь Иоганн, первое, что я хочу сделать это... — Сделал небольшую паузу, словно мне трудно продолжать дальше: — Это извиниться. -

У Штуцера чуть сдвинулись брови вверх, что, судя по всему, равносильно было сильнейшему проявлению чувств. В этом мире не было принято вышестоящим извиняться за свои ошибки. В кастовом обществе это норма, я же несмотря на то, что родился и вырос в другое время и в другом обществе, тоже старался вести себя как в этом мире. В чужой монастырь с собственным уставом не лезут.

Однако сейчас был другой случай:

— Я обвинил тебя и назвал предателем. Обвинил в попытке предать и захватить власть. Это очень серьезные обвинения.

После твоих слов и того, что я уже знаю о тебе, я понимаю, ты не виновен, а я ошибся.

Ты вправе напасть, ведь подобные оскорбления смываются у дворян кровью на дуэлях, в нашей же той же кровью, но без лишних расшаркиваний.

Ты также можешь затаить обиду, но поверь, я искренне сожалею о своей поспешности и постараюсь не допустить подобного вновь.

Ты примешь мои извинения? — Я замер, ожидая решения, пожалуй, ценнейшего кадра, что я встретил в этом мире.

Иоганн Штуцер не торопился с ответом, по его лицу нельзя было сказать ничего, но неподвижный взгляд буравящий стол не давал сомнений о его внимании.

Лишь спустя несколько минут он расправил плечи и посмотрел на меня: — Я принимаю ваши извинения, босс. И не держу обиды. -

— Хорошо. — Я улыбнулся: — Теперь же награда за превосходно выполненный приказ. Ты получишь жилье и жалование, а также звание, если это можно назвать в нашей среде, командира моей личной охраны. людей отберешь сам. Также на тебя все также остается обучение наших рядовых членов и прививание им дисциплины. -

— Так точно, сэр. — По военному ответил Штуцер, встав со стула и вытянувшись передо мной.

— Мы не в армии сержант. -

— Хорошо, босс. — Штуцер сел обратно.

— И второе, после всех этих событий, ты доказал как своими действиями, так и характером, что ты достоин стать тем из немногих, кто знает мои цели. — Я голосом выделил важность последних слов, поэтому Иоганн подобрался.

— Эта тайна опасна, ведь стоит ей попасться не в те руки и последствия могут быть ужасны. Я верю в твое умение держать тайны, но все же скажу. После того, как ты выйдешь отсюда, ты не должен давать даже намеков о том, что я поведаю тебе.

Сложно описать это, но если сказать коротко: я хочу изменить мир, сделать его лучше. Убрать ту грязь в которой мы живем и помочь людям!

Ты как никто другой знаешь, как живут обычные люди! Дворяне и король должны были стать пастырями для тех кто внизу, они должны были помогать и оберегать, заботится. Ведь чем больше возможности, тем больше и ответственность.

Однако, что мы видим? А видим мы беззаконие и презрение от тех, кто должен помогать и оберегать.

Люди, объединяются вместе для того, чтобы стать сильней и помочь друг другу. Власть нужна для того, чтобы люди жили лучше с ней, чем без нее. Но что же получается?! Власть превратилась в паразита! Пиявку, которая вцепилась в нашу шею! Шею трудового народа, который тащит на себе этих заплывших жиром и пороками дворян! А они лишь смеются и стегают кнутом, оставляя кровоточащие раны на тебе народа! -

Глаза Иоганна вспыхнули от ярости и он медленно встал напротив меня.

— Если ничего не делать, то все так и будет продолжаться! аппетит приходит во время еды! Дворяне не считают нас людьми и если не пытаться это исправить они все дальше и дальше будут продолжать мучить нас.

Я хочу исправить это!! Пока что я почти никто, сейчас я почти не имею ресурсов для этого, но я буду делать все от себя возможное! Пролью как свою, так и чужую кровь для того, чтобы изменить сложившийся порядок! — Неожиданно для меня самого речь, в начале призванная лишь убедить Иоганна служить мне задело в моей душе то, ради чего я все это затеял. Грязь и несправедливость, что я видел нашла отражение в моей душе и сейчас выплеснулась в гневной необдуманной речи. Для жителя этого мира возможно чересчур откровенной.

Ведь для них дворяне и их бесчинства привычно, а король настолько великая фигура, что оспаривать его мнение является святотатством. Нужно постараться откатить назад:

-Я понимаю, что для тебя это скорее всего слишком... -

— Нет! — Я замолчал с потрясением смотря на стоявшего передо мной Иоганна.

Иоганн был зол. Нет! Он был в ярости! И это пугало. Когда в ярость приходит эмоциональный человек, он быстро прогорает и успокаивается, но если в ярость впадает такой человек как Штуцер... Можно лишь посочувствовать тем, на кого падет его гнев.

К его лицу прилила кровь так, что вместо белого оно стало почти черным, что было поистине страшно. Словно маска кровожадного демона была надета на его лицо.

— Я готов на все, чтобы дво-ря-не... — Он произнес это по слогам: — Чтобы они поняли, что мы не просто мясо! Я... — Наконец он справился с собой и произнес уже куда спокойней: — Среди людей ходят слухи о вашем титуле и что вы не из простого народа, но даже если это не так, вы все равно достойны его больше чем все эти, как вы сказали заплывшие жиром дворяне! -

Иоганн встал на колено: — Я вверяю свою верность вам, ваша милость. —

Я быстро встал с кресла и в несколько шагов дошел до коленопреклонного мужчины и рывком поднял его за плечи: — Я принимаю твою верность. Хоть я и впрямь не дворянин. Встань же! Теперь ты мой товарищ, не слуга! И я еще не сделал того, что обещал, вот когда народ вздохнет спокойно без гнета высшего света, тогда и я буду достоин твоих слов. —