"Так поступают братья"

— Может, подумаешь об этом в будущем. — Сказал Рэндал, уже выходя из комнаты.

Я нахмурился. Что он хотел этим сказать? Я подошел к окну и замер, вглядываясь в город за своим отражением. Константину нравилось, когда я надевал черное. Моя очень бледная от природы кожа делала меня еще более эфемерным. На шее был высокий ошейник, не позволявший мне опускать голову. Если я пытался наклонится — он до боли врезался мне в плечи. В лицо ударила струя воздуха из кондиционера. На мне был узкий топ из синтетики с глубоким вырезом, открывавшим грудь до самых сосков. Они затвердели от холода. Ему понравится. В остальном моим нарядом были, за отсутствием более подходящего слова, кожаные брюки. Красивая кукла, мечта фетишиста, снова готовая к игре. Я наклонился вперед и прижался лбом к стеклу.

Сегодня мне исполняется 30 лет. Я пробыл шлюхой больше половины жизни.

— Уилбер... — прошептал я. Вот предел моей бунтарской натуры. Шепот в пустой комнате. Константин хорошо меня выучил.

— Рэндал! — Раздался крик Константина, который, видимо, только что вошел в пентхаус. Я услышал, как зазвенели тарелки, печально улыбнулся, вернулся к кровати и опустился на колени. На покрывале лежал черный шелковый галстук. Я закрыл глаза и надел повязку. Она была нужна нам обоим. Он не хотел видеть свою работу, а мне не приходилось смотреть, как он измывается над моим телом.

Я слышал из соседней комнаты приглушенные голоса, но не пытался понять, о чем речь. Пусть просто придет сюда и поскорее закончит. День и так был слишком длинным. А мне хотелось только спать. Когда я проснусь, будет первый день очередной декады. Я мог лишь молиться, чтобы она оказалась лучше предыдущей.

С меня сорвали повязку, и Рэндал начал расстегивать ошейник.

— Надевай рубашку. — Он освободил мои запястья и сорвал с меня топ.

— Что происходит?

— Не заставляй его ждать. — Я сел на постель и занялся ремнями на лодыжках. Заметив краем глаза летящую в меня простую красную водолазку, я поймал ее. — Быстрее.

Рэндал придержал дверь и повел меня по широкому коридору в гостиную. Константин сидел в невысоком темно-коричневом мягком кожаном кресле и как обычно держал в руке стакан виски со льдом. Я слегка запнулся, увидев мальчика, который стоял на коленях в центре зала. У него были каштановые волосы до плеч, которые закрывали лицо, он словно съежился, всем телом источая покорность. В комнате был и другой мужчина, но я не мог разглядеть его за широкой спинкой еще одного кожаного кресла.

Я заметил, как Константин махнул мне рукой. На людях я был ценным сотрудником, но в узком кругу он обращался со мной как с выдрессированным псом. Может, это и мой пентхаус, но мы оба знали, кто здесь хозяин. Я сел — или скорее опустился на колени — почти точная копия незнакомого мальчика. Хотя... нет, мне поза покорности удавалась лучше. Мои колени стояли почти на ширине плеч, а спину я держал прямо. Плечи я отвел назад и расправил, а голову опустил, как будто от таза до самой головы меня пронзил стальной кабель. Я разглядывал мраморный пол прямо перед собой.

Наградой мне был звон льда в стакане Константина. Если бы поза оказалась неверной, он бы тут же меня поправил. В комнате наступила напряженная тишина. Единственными звуками были прерывистое дыхание мальчишки и звяканье льда.

— Хотя я нахожу твое предложение заманчивым, Брант не просто партнер для секса. Он в нашем бизнесе по самую голову. Твой мальчик красив и, возможно, из него когда-нибудь и получится хорошо натренированный раб, но я не могу представить, чтобы он занял место Бранта.

— Он здесь только для того, чтобы занять место Бранта в твоей постели. — Не знаю, как мне удалось не вскочить на ноги. Уилбер! Я почувствовал на себе взгляд Константина и уставился на мраморные плитки на полу. Уилбер здесь! Я закрыл глаза. Заставил взять себя в руки. Легче справиться с разочарованием, если ни на что не надеешься, чем позволить Константину отобрать твою надежду.

— Кроме того, Брант уже немолод.

— Я заметил, Броуден. — Лед в стакане снова звенькнул, Константин сделал еще глоток. — Если бы он был членом Семьи, то давно уже управлял бы Округом. Я ценю талант, где бы он ни проявлялся.

Боже, они обсуждали меня так, словно меня нет в комнате. Я искоса глянул на мальчишку, который должен был меня заменить. Его трясло. Ну хватит. Я встал с колен и подошел к бедному ребенку. Он напомнил мне меня шестнадцать лет назад, когда я вошел в логово льва. Уилбер, что, черт возьми, ты наделал?

— Брант? — В голосе Константина слышалось веселое изумление. Я остановился и встретил его взгляд.

— Будь человеком. — Я схватил мальчика за руку и поднял на ноги. Его кожа была холодной как лед. На нем были лишь брюки, такие тонкие, что он с таким же успехом мог быть абсолютно голым. Мальчик вздрогнул от моего прикосновения. Все его тело было покрыто уже бледнеющими синяками, но я видел, что их больше, чем когда-либо оставлял на мне Уилбер. Этот паренек из борделя. Константин устроился поудобнее, поднял ногу и положил лодыжку одной на колено другой. Его зеленые глаза хищно заблестели. — Мне нужно не это, а стимул. Поцелуй его.

Что? Мальчишка застыл в моих руках.

— Ты знаешь, что происходит, если мне приходится повторять. — Веселье испарилось из его голоса. Да, я знал, но все равно сомневался. В голосе его послышалось предостережение, — Брант!

Мальчик поднял голову. Ему было не больше семнадцати. Он был очень хорошеньким на свой манер. Один из тех, кто мог улыбаться тебе, а потом вогнал бы нож тебе под ребра и украл бы твой бумажник. В борделе еще не успели выбить это из него; страх в глазах скоро исчезнет. Может, он и избит, но совсем не сломлен.

— Все в порядке. — Он протянул свободную руку к моему лицу, обнял меня за шею и потянул на себя. Ростом он доставал только до моего носа. Я перехватил его руку и оттолкнул.

Может, мне и придется лечь и спокойно принять то, что за этим последует, но я не собирался облегчать им жизнь. Я так не могу.

— Брант. — От голоса Уилбера по моей спине пробежала дрожь. Я не осмелился повернуться к нему, хотя мне и хотелось жадно вглядываться в его лицо. Если я подбегу к нему, как мне того хочется, Константин заставит кого-то за это заплатить. Сейчас меня терзало предчувствие, что это будет мальчишка.

Уилбер продолжил говорить.

— Ты знаешь, что мы никого не заставляем заключать сделки. Все они приходят сюда по своей воле. Такое происходит, только если они не выполняют условий договора. Ты забыл?

Константин все еще в обманчиво небрежной позе продолжал сидеть в кресле.

— Мистер Броуден хочет совершить обмен. Этот мальчик — на тебя.

Уилбер тихо добавил:

— Ники будет лучше тут, чем в борделе.

У меня сдавило грудь. Я наконец повернулся и посмотрел на Уилбера. Его лицо было абсолютно бесстрастным. Ники вдруг вскочил на ноги и обвил руками мои плечи. Это оказалось для меня полной неожиданностью, поэтому я, пошатнувшись, сделал шаг назад, споткнулся и тяжело свалился на пол. Ники воспользовался этим и оказался сверху. Его теплые губы заскользили по моим, он опустил голову и зашептал мне на ухо.

— Пожалуйста. — Его страстный шепот заставил меня замереть. — Не дай им отослать меня обратно.

Я просунул между нами руку, приподнял его и вгляделся в его лицо. Его глаза были тепло-карего цвета, но уже казались потухшими. Точь-в-точь как мои. Старые, несмотря на возраст... умирающие. Мне для того, чтобы умереть, понадобилось шестнадцать лет. А он не продержится долго, если вернется в бордель. Могу ли я помочь ему? Неужели я сам настолько сломлен, что даже этого не могу?

— Пожалуйста, Брант. — Умолял он задыхающимся голосом. Я поднял руку, сжал его затылок притянул к себе и стал целовать, нежно, мягко, дразняще. Сомневаюсь, что у Ники было много опыта. Я лизнул его в губы, и они приоткрылись. Мой язык погрузился в его рот. От него сильно пахло мятой. Ники заерзал на моем теле, вжимаясь твердеющим пахом в мой живот. Он был ниже и тоньше меня. Не думаю, что шлюх в борделях прилично кормят. Он казался таким хрупким.

Я бросил взгляд на Константина, который с интересом наблюдал за сценой, развернувшейся на полу. Он кивнул. Проклятье. Я не какой-нибудь извращенец. В кого бы я ни превратился, я не стану насиловать ребенка.

Я закрыл глаза.

— Ему нужно шоу.

Ники замер. Я почувствовал, как от страха у него на животе сокращаются мышцы.

— Делай, что хочешь. Я не стану сопротивляться.

— Ты... ты не хочешь меня трахнуть?

— Нет, я не трахаю детей. Напряги фантазию, и, возможно, останешься здесь.

Выражение его глаза стало озадаченным.

— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Нет, я вовсе не хотел, чтобы он меня трахал, но альтернатива была еще хуже.

— Все, что захочешь, Ники.

Я старался сделать так, чтобы нашим зрителям понравилось. В конце концов, я же порнозвезда. В отличие от меня Ники сомнения не тревожили. Несколько утешало то, что Уилбер нашел мальчика... не натренировал его. Я позволил ему перевернуть себя, оказавшись на четвереньках. Ники запустил руки под мою водолазку и грубо ущипнул за соски. Я дернулся от боли и стиснул зубы. Грубость. Наверное, ничего другого он просто не знал. Он сжал мои бедра и потерся о них твердым членом. Я просто опустил голову и позволил ему поставить меня в любую позицию, какую захочет. Он был готов на все. Его ногти царапнули чувствительную кожу у меня в паху, когда он сунул руку в мои тугие кожаные брюки. Я резко выдохнул.

— Достаточно. — Константин отставил виски и встал.

Ники застыл, но его рука все еще сжимала мой теплый член.

— Теперь я понимаю, что мне уже довольно давно кое-чего не хватает. Ники, иди сюда и сядь у моего кресла. Брант, вставай.

Нам понадобилась секунда, чтобы расплести руки и ноги, я поднялся. В паху тянуло.

— Мистер Уильямс, эти три года вы вели себя идеально. Вы были послушны. Делали все, о чем я просил, без возражений. Хотя я вам и не нравлюсь.

— А должен? Это в условия не входило... — Я заработал тяжелую пощечину. Моя голова дернулась от силы удара, но я стоял на своем.

— Но теперь я вижу, что спал с тенью... красивым бледным призраком. Я сломал его, Броуден. Я дал его телу комфорт, но не заметил, что смертельно ранил дух. Он все еще тебе нужен, даже такой?

— Да. — Этот простой ответ Уилбера просто... просто...

Константин протянул ко мне руку. Я отшатнулся. Его зеленые глаза вспыхнули. Даже в худшие дни я никогда от него не отшатывался. Он медленно снова протянул руку и дотронулся до красного пятна на щеке.

— Мы не можем тебя отпустить, Брант. Ты ведь понимаешь, верно? — Его пальцы вдруг сжали мой подбородок, притянули мое лицо к его, и он тихо зашептал мне на ухо. — Ты слишком много знаешь обо мне и об Организации. Безопаснее всего было бы всадить пулю промеж твоих больших, серых глаз... но я думаю, что и так достаточно отнял у тебя. Поэтому я решил кое-что вернуть.

Он выпрямился и отвернулся, чтобы рассмотреть свое новое приобретение.

— Николас... чем бы мы ни занялись сегодня, это пентхаус принадлежит Бранту.

— Мне он не нужен.

Константин опустил руку и запустил пальцы в каштановые волосы мальчишки.

— Тогда продай его.

— Отдай его Ники.

Константин обернулся и слегка прищурил глаза, давая понять, что его начинает раздражать мое упрямство.

— Широкий жест, Брант, но ты заслужил этот маленький подарок. Мой Николас тоже должен заслужить свою награду. Мистер Броуден, вам стоит отправить это бледное привидение на кухню. У него много скрытых талантов. Внезапно Константин притянул меня к себе. Я отпрянул, но он шагнул еще ближе. — Мне нужен всего один последний поцелуй от тебя, Брант. Ты ведь знаешь, чего я хочу. Покажи Николасу, что он должен делать. — Я почувствовал, что лицо мое покраснело. Мне не хотелось делать это на глазах у Уилбера.

— Сейчас же... Брант.

Я заставил себя расслабиться и прижался к его телу. Константин всегда был в хорошей форме. Я знал это, потому что он составлял мое расписание согласно своим тренировкам. Он был весь покрыт мускулами. Я видел, как он поднимал тяжести, которых я и удержать не смог бы. Он был сильнее, но никогда не пользовался физической силой, чтобы меня контролировать. Как я уже говорил, ему это было без надобности; я был совсем не дурак, хоть и трус.

Мне не хотелось делать это на глазах у Уилбера. Константин запустил пальцы в мои короткие черные волосы и сильно дернул. Ахнув, я открыл рот, и его язык ворвался внутрь. Я начал посасывать его, как нравилось Константину. Потом закрыл глаза. Я все еще не хотел его видеть. Он отстранился, проведя напоследок зубами по моей нижней губе.

— Ты трахаешься как профессионал, Брант.

Это что — комплимент? Мне казалось, что меня сейчас вырвет. Жжение в животе усилилось.

Константин отпустил меня.

— Забираете его, мистер Броуден?

— Как и собирался, сэр.

— Тогда с твоего разрешения, Брант. Мне хотелось бы воспользоваться сегодня твоим пентхаусом. Завтра я подберу Николасу собственную квартиру. — Я кивнул. Я не доверял себе и поэтому боялся открыть рот. Иначе я начал бы кричать.

Уилбер мрачно бросил:

— Собирай все необходимое.

Константин начал свою игру еще до того, как мы с Уилбером вышли из гостиной. Я побежал в спальню, вытащил из шкафа пару туфель и старый коричневый свитер — те, что были на мне, когда начались эти ужасные три года. Уилбер ждал меня в холле.

— Это все?

— Мне больше отсюда ничего не нужно.

Уилбер развернулся и направился к двери. Рэндал открыл и придержал ее для нас.

— Классный ужин, Брант. Позвони мне, если откроешь собственный ресторан. Мы с ребятами обязательно будем заглядывать.

Скача на одной ноге, я натянул туфли, пока шел за Уилбером по коридору к лифтам. Я догнал его, только когда двери уже начали открываться, и стал натягивать свитер. Я едва успел всунуть голову, когда Уилбер схватил меня за руку и втащил в кабину лифта. Я налетел на стену. Он дернул свитер вниз, развернул меня, так что я прижался спиной к панельному покрытию. Его огромная ладонь легла на мое горло, удерживая на месте, потом скользнула вниз, на грудь.

— Ты обрезал волосы. — Его глаза прошлись по моему лицу. Тыльной стороной ладони он погладил меня по виску, потом обхватил короткую черную прядку. Когда я острым ножом просто отхватил их, на полу оказалось, наверное, фута три. Константина это ничуть не впечатлило. Парикмахера, которому пришлось исправлять мою работу, впрочем, тоже.

— Я не хотел, чтобы он к ним прикасался.

— Почему ты не вернулся? — В его голосе звучали напряжение и злость. Я опустил глаза на его руки и расплакался. Все его пальцы были целы.

Моя истерика его испугала. Он отпустил меня, и я сполз по стене на пол, потому что мои колени подогнулись.

— Брант...

Слезы жгли уголки глаз, горло сжималось.

— Я пытался... он прислал мне палец. Я думал, он твой.

— Малыш...

— Я думал, он твой. — Я поднес его ладонь к глазам. — Константин сказал мне вести себя хорошо и... и...