Это, как в старом анекдоте из советских времен: Грузин в горах за рубль переносит людей через пропасть по узкому бревнышку. Одного перенес, другого перенес, а с третьим накладка вышла — стал равновесие терять и чтобы самому не свалиться, груз скинул. На него оставшиеся туристы наехали: — Ты что ты наделал, гад!?! — А он смотрит вниз и говорит: — Да, черт с ним, с рублем. Так что — черт с ней, с информацией — жизнь дороже!
Настроения не добавило и то обстоятельство, что перед выходом из дома пришлось заняться грязной работой — отрезать головы медведю и сутулому. Никак на такой ход событий не рассчитывал старший помощник, проникая в штаб-квартиру разведки Нейтена. Он вообще не собирался никого убивать, но обстоятельства сложились так, что оставлять эту парочку в живых было бы верхом глупости — так обычно поступают в плохих детективах, чтобы супостаты очнувшись начали, как можно более эффективно, вредить главному герою. В жизни так не бывает.
Кто-то наверняка решит, что отрезание голов это перебор, что можно было бы и обойтись без таких зверств, но Денис полагал иначе. Он считал, что пренебрежение техникой безопасности это прямой путь в могилу. Есть стопроцентная гарантия, что оборотень, кажущийся мертвым, не оживет? А хрен его знает — может есть, а может и нет. Оборотни они такие... А уж, что представлял из себя сутулый вообще непонятно. Так что, лучше с гарантией.
Да и вообще, если уж суждено сложить голову на Батране, то старший помощник не хотел, чтобы в последние мгновения, когда перед глазами будет проноситься вся жизнь, пришло осознание, что пришибли его по глупости, или от лени — не сделал того, что нужно было сделать, понадеялся на авось.
Одно дело, когда не в чем себя упрекнуть — твоей вины нет, просто обстоятельства были сильнее тебе: "Мир оказался прочней", и совсем другое, когда тебя озаряет, что, скорее всего, паспорт ты потерял возле трупа обер-прокурора Синода, а сам ты известен в определенных кругах, как ярый антиклерикал. И то, что ты его не убивал, говорит только о том, что ты еще больший осел, чем можно было подумать — тебя повесят за преступление, которого ты не совершал.
Вот приблизительно такими соображениями и руководствовался Денис, делая свое грязное дело. Хорошо еще, что шкира позволяла не замараться в крови и дерьме. Труп и голову сутулого он перетащил наверх в кабинет. Теперь даже опытный некромант вряд ли сможет понять, что здесь произошло на самом деле. Даже, если влезет в голову медведя, что очень сомнительно — увидит, как он сражается с сутулым. Влезет к сутулому — увидит сначала долговязого благородного с лошадиным лицом, а потом самого сутулого и вообще ничего не поймет.
А если не будет некроманта, а будут обычные следаки, то для них все станет предельно ясно, как только они закончат первичный осмотр места преступления — оппоненты что-то не поделили и поубивали друг друга, отрезав головы, на хрен. А может это вообще — ритуальное самоубийство! Вроде сеппуку. Можно докладывать начальству, что дело раскрыто и ждать премию.
Жечь головы старший помощник не стал, чтобы не оставлять наводку на Шрама — такой "фирменный почерк" ни с кем не перепутаешь, а раз головы целы, значит его здесь не было. А кто материальные ценность похитил? — а храц его знает. Может сами все и своровали, а потом что-то не поделили — вот и передрались. Так это, или нет, неизвестно, но, право на существование такая версия имела.
После зачистки здания у Дениса появилась определенная временная фора — вряд ли о случившемся узнают до того, как из дома ощутимо не завоняет. Приходящие агенты и прочие стукачи постучат в дверь, постучат, да и уйдут не солоно хлебавши — не будут же они дверь ломать. Правда, не исключался вариант, что могут кому-то донести о нештатной ситуации, но кому, если здесь штаб-квартира? Правда, предположительно — не исключено, что здесь только явочная. Но, по-любому, существовала большая вероятность, что об очередных проделках Шрама еще некоторое — достаточно долгое, время не узнают.
Старший помощник вышел из дома в облике сутулого, запер дверь ключом, найденным у все того же сутулого и растворился в узких улочках Экта.
"Блять! Блять! Блять! — раздраженно думал Денис быстро двигаясь в направлении "Трех сестер". — Я не пытаюсь перехватить у местных власть, я не прогрессорствую, я не отбираю ни у кого кусок хлеба, я стараюсь никого не задевать, а на меня идет непрерывная охота! Какого черта, блин!?! Что не так!?! За мной же кровь льется рекой, будто я маньяк какой. Неприятно, блин!"
"Самостийный, ты больно, — с фальшивым участием вздохнул внутренний голос, — прям, как хохол. Нет бы уважить людей, так ведь на дыбы сразу! В позу!"
"Это ты о чем?" — подозрительно осведомился старший помощник.
"Ну-у... как это о чем? Понятно о чем... Дал бы себя ограбить на базаре в Нейтене и жил спокойно... — продолжил ехидничать голос. — Так ведь нет — жадность обуяла! Жадный ты, а люди этого не любят! — безапелляционно заявил голос. — Отсюда и проблемы!"
"Да пошел ты!" — Денис хотел выматериться, но не стал, ибо достиг точки бифуркации: налево пойдешь в гостиницу попадешь, направо — в гости к коренастому, который следил за книжным магазином и обмишурился.
А по какому пути двинуться он еще не решил. У обоих направлений были свои плюсы и минусы. Если в гостиницу, то можно сразу сматывать удочки и прости-прощай Одесса-мама... Чем дальше будет старший помощник от места преступления когда прибудет авторитетная комиссия разбираться что же произошло с резидентом нейтенской разведки, или с чрезвычайным и полномочным послом — а что? — чем черт не шутит, вдруг здесь такие посольства непритязательные, или кем там медведь был на самом деле, а разбираться будут однозначно, тем лучше.
Это с одной стороны, а с другой — информация о тактике и стратегии противника так и не получена. Не исключено, конечно, а даже не исключено, а вполне вероятно, что коренастый мало разбирается в вопросах, интересующих Дениса, но, — а вдруг? Не проверишь, не узнаешь. Однако, опять же, разработка, хоть и кратковременная, шпика-неудачника, это потеря времени, а зачастую даже не часы, а секунды отделяют успех от провала, плюс от минуса и жизнь от смерти. Сунуться к коренастому, если выжать из вопроса всю воду и оставить твердый остаток, означало еще раз рискнуть собственной шкурой — такие уж ставки были в игре. А еще следовало учитывать, что это будет необязательный риск, вроде невынужденной ошибки в теннисе. Можно рискнуть, а можно не рисковать.
"Сделаем так! — вновь заявил о себе внутренний голос. — Скорее всего этот хрен забурился в какой-нибудь кабак и бухает — горе заливает, но если он окажется дома — это знак судьбы, что надо брать его за пищик и расспрашивать!"
"А на нэт и суда нэт! — хмыкнул старший помощник. — Подсудимый не явился!"
"Именно!"
"Ну что ж... — после короткого раздумья принял решение Денис. — Пойдем. Потрогаем гражданина Корейко за вымя..."
"Потрогаем!" — обрадовался голос.
"А ты помнишь, что у Системы можно выиграть сражение, но не войну, — поморщился старший помощник. — А мы и так задолжал Госпоже Удаче..."
"Я все помню! — отрезал голос. — Пошли!"
"Ну, пошли, так пошли..."
— Глава
Нельзя сказать, что вызов в Храм Воли стал неожиданностью для каноника Храма Крови У-Вея — нет, он ждал его, помня обещание Архиприора, но все равно появление дежурного клирика в цветах главного храма Школы Духа заставило его сердце сбиться с нормального ритма. Это, как плановая операция — ты к ней морально готов, ты ее ждешь, ты знаешь дату и час, на которые она назначена, но, когда в палате появляется каталка, на которой тебя отвезут в операционную, сердце твое тревожно сжимается.
Однако, У-Вей быстро взял себя в руки и в кабинет сияющего отца вошел без тени волнения на лице. По крайней мере, внешне это выглядело именно так, но, обмануть Архиприора Школы Духа было не то, чтобы невозможно, но, трудно — Вэй-Жунь-Май-Тей бросил на каноника понимающий взгляд и жестом предложил ему садиться, что тот с облегчением и сделал. Все-таки, как ни крути, а определенная дрожь в ногах У-Вея присутствовала — наступал один из переломных моментов его жизни, определяющий всю последующую карьеру — или тесное общение с колесами власти швырнет его в грязь, или подкинет к звездам. Третьего не дано. Архиприор тратить время на политесы не стал и сразу перешел к делу:
— Расследование, которое ты инспирировал, — хорошо поставленным голосом, способным удерживать внимание многочисленной аудитории, начал он, — привело к неожиданному результату.
С этими словами, Вэй-Жунь-Май-Тей сдернул небольшое покрывало, скрывавшее под собой поисковый амулет. Беглого взгляда, брошенного каноником на большой стеклянный блин, хватило, чтобы осознать степень неожиданности, к которой привела его инициатива. Эта степень оказалось очень высокой — вместо привычного "ежа", в глубине артефакта притаилась огромная, жирная, черная стрела, напоминающая змею. Ничего подобного У-Вей раньше не встречал, хотя, из-за характера службы, повидал много поисковых артефактов. Откровенно говоря, стрела выглядела пугающе, прозрачно намекая, что не тот охотник, кто входит в лес, а тот охотник, кто из леса выходит.
— Что скажешь? — Архиприор выжидающе уставился на каноника.
— Похоже, что враг очень силен... — осторожно начал У-Вей. — Никогда не видел такого поискового камня...
— Ты не видел, — пренебрежительно скривил губы Архиприор. — Я не видел! — взорвался он. — Я! — После этой короткой вспышки Вэй-Жунь-Май-Тей взял себя в руки и продолжил спокойным голосом, хотя чувствовалось, что внутри он кипит от ярости: — За ним, — он кивнул на артефакт, — пойдут две лучшие пятерки Наказующих, но, сам понимаешь — нужен Проводник. — Озвучив эту банальную истину, хозяин кабинета вперил в собеседника тяжелый взгляд. Не исключено, что он ждал какой-то реакции от каноника, но не дождавшись таковой, продолжил: — Сначала, пока я не увидел камень, думал назначить тебя, но, теперь... — он сделал паузу, снова давая канонику возможность вклиниться, чем У-Вей, на сей раз, предпочел воспользовался:
— Я справлюсь, сияющий отец! — твердо заявил каноник, хотя, честно признаемся, никакой твердости не ощущал. Но, деваться ему было некуда — после того, как он первый раз появился в кабинете Вэй-Жунь-Май-Тея, пути назад у него не было, тот запомнил молодого честолюбивого послушника и теперь, если У-Вей спасует, откажется от высокой, но, как выяснилось, опасной чести быть Проводником, Архиприор сделает вид, что понимает его выбор, никаких карательных мер не воспоследствует, но... репутация будет загублена и никакой карьерный рост будет невозможен. Так что, повторимся, выбора у каноника не было.
— Я хочу лично его допросить, — лицо хозяина кабинета при этих словах напомнило У-Вею маску гнева, которую учитель приносил на уроки рисования, но, эта забота Наказующих, — пояснил глава Школы Духа, увидев, недоумение на лице каноника, который не понял, каким образом может содействовать решению этой задачи. — На всякий случай, если не удастся взять живым, — Архиприор бросил косой взгляд на артефакт, — с вами пойдет брат-некромант. В любом случае, — продолжил Вэй-Жунь-Май-Тей, — его голова должна стоять в галерее Врагов! — Он сделал небольшую паузу. — Уверен, что справишься? — с ощутимыми нотками недоверия в голосе поинтересовался хозяин кабинета.
— Да! — с решительностью, которой не ощущал, заверил его У-Вей.
— Ну-у... что ж... Приступай! — приказал Архиприор.
Что делать У-Вей знал. Продезинфицировав серебряную иглу, которую предусмотрительно захватил с собой, он уколол палец и, дождавшись появления крови, выдавил красную каплю на амулет. Каноник с тревогой ждал реакции артефакта — тот мог, как принять подношение, так и отвергнуть, тогда прости-прощай все мечты о стремительной карьере, но, все обошлось.
В ту же секунду, как кровь стремительно всосалась внутрь амулета, внутри поискового камня как будто заклубилась грозовая туча, скрывая черную стрелу, притаившуюся в глубине артефакта, сверкнули просверки молний, амулет потерял прозрачность, превратившись в матовую "летающую тарелку", а когда, через несколько мгновений, вновь стал прозрачным, внутри его ожила кроваво-красная стрела, которая стала еще больше походить на ядовитую змею. Стрела сначала дернулась, а затем плавно повернулась и замерла, указывая направление на Врага.
— Глава
Человеку свойственно ошибаться. Ишан думал, что все плохое, что могло случиться этим днем, уже случилось — задание провалено, нагоняй от страшного Аюша Арнава получен, денег в ближайшую декаду, а то и две можно не ждать. Да что там деньги — хорошо, что жив остался. При воспоминаниях, как Аюш разобрался с Лакшитом, тоже упустившим год назад своего поднадзорного, у Ишана засосало под ложечкой и мурашки пробежали по спине. Так что можно было считать, что он еще легко отделался. Но, все равно на душе было муторно.
"Кого там храц несет!?!" — раздраженно подумал хозяин дома, услышав стук в дверь.
Он никого не ждал — кухарка приходил раз в пятидневку и должна была появиться только послезавтра, близких друзей, да и вообще друзей, которые могли бы зайти в гости, у него не было, если бы это был кто-то из команды, то стук был бы условным, а не таким — беспорядочным и каким-то наглым — так обычно стучат стражники, которые тоже не могли ломиться — во-первых повода не было — он законов Экта не нарушал, а во-вторых — Ишан "дружил" с квартальным — подносил ему раз в десятидневку пару серебряников на пиво. Так что, не могли это быть стражники. Грабители, воры и наемные убийцы тоже среди бела дня в дом не ломятся, да и вообще — у них более тихие методы проникновения в закрытые помещения.
Весь в сомненьях, Ишан на цыпочках подкрался к двери и заглянул в глазок. Смотрового окошка у него не было, а маленький глазок, позволяющий разглядеть визитера, был. От увиденного он мгновенно протрезвел — до этого позволил себе немного для успокоения нервов, а сейчас будто и не пил, да еще и холодный пот прошиб от страха — у порога стоял верный цепной пес Аюша — Эрлих. Яблочко от яблоньки недалеко падает — тот еще отморозок — ему человека зарезать, как в лужу плюнуть.
От испуга и смятения Ишан даже не удивился, почему сутулый стучал не условным стуком, а не пойми каким, а ведь ларчик просто открывался — Денис остерегся отбивать кодовый ритм, потому что не было уверенности, что он не предназначен только для штаб-квартиры и его использование не по назначению сразу насторожит клиента, а так — стук и стук, если клиент дома — откроет.
И Ишан открыл дверь. Он этого еще не знал, но настоящие неприятности этого дня для него только начинались. Однако, испуг — испугом, а дома и стены помогают. Пускать незваного гостя дальше порога совершенно не хотелось и немного придя в себя, Ишан замер в дверях, собираясь задать сакраментальный вопрос, типа: "Какого, собственно говоря, храца!?", или: "Чем обязан?", или что-то в этом роде, но, не успел, потому что потерял сознание. А потерял из-за того, что пропустил удар в челюсть. А пропустил вследствии чрезвычайно высокой скорости нанесения удара — не успел не то что среагировать, а даже заметить.
