Ходок 5

Ведьма, в свою очередь, тоже что-то тихонько сказала своему безымянному возлюбленному, после чего из его взгляда злость исчезла напрочь, а опасливость перешла в откровенный ужас. Единственным оправданием "сантехника" мог бы послужить тот факт, что и сама Ореста выглядела чрезвычайно напуганной. Раз уж хозяйке не по себе, что уж говорить про холопов?

Видя, что ведьма пришла в себя, к ней обратился Шэф, по-прежнему несколько сконфуженный. Разгром, причиненный гадательному инвентарю, несколько выбил его из привычной колеи — ведь что бы ни говорили о нем многочисленные оппоненты, злым человеком он не был и без крайней на то необходимости никого не обижал. А с ведьмой получилось нехорошо — пришли безо всякой надобности, только для того чтобы номер отбыть, прозрачно на это намекнули — чуть ли не одолжение сделали, а вдобавок еще и напакостили... — нехорошо.

— Мадам! — галантно начал он. — Назовите сумму, которую мы должны за гадание и за... — он неопределенно пошевелил пальцами в направлении расколотого шара, — ... за все остальное. Ответ ведьмы Дениса поразил:

— Ничего! — Огласив этот странный вердикт, она сделала небольшую паузу и видимо после нее окончательно пришла в себя. По-крайней мере на ее лицо вернулись краски жизни и невозмутимое выражение. — Наоборот — скорее я должна выплатить неустойку, так как не смогла дать ответ на твой вопрос. — Спорить с ней командор не стал, а просто скорчил рожу: мол какие счеты между своими!? Все так же молча, он вытащил из кошелька и аккуратно положил на стол десять золотых монет, после чего мигнул Денису и компаньоны направились на выход. Тем самым они выполнили хотя и беззвучную, но очень хорошо ощущаемую просьбу хозяйки "гадательного салона" — больше всего на свете ей хотелось, чтобы северные варвары: Лорд Атос и Лорд Арамис, как можно быстрее покинули подведомственную ей территорию и больше никогда на ней не появлялись!

Пока компаньоны неторопливо шагали к калитке, Денис поинтересовался у Шэфа — все-таки ему было любопытно узнать мнение руководства:

— Ну, и какой это был ответ: "Да" или "Нет", как ты думаешь? — После небольшой паузы командор ответил:

— Я думаю — это был уклончивый ответ.

— В смысле: фиг его знает?

— Почти что... — усмехнулся Шэф, — у меня когда-то приятель был, так он в ответ на всякие дурацкие вопросы говорил: "Отвечаю уклончиво — иди к ебени матери!", — так вот, мне кажется, сейчас был именно такой — уклончивый ответ.

— Понятно...

После загрузки в тарантас, Шэф приказал Брамсу: — Сначала завезем Алхана, а потом навестим пира начальника полиции, — и карета компаньонов тронулась в путь.

* * *

*

— Что скажешь Дамир? — угрюмо поинтересовался хозяин кабинета — стройный подтянутый мужчина, лет пятидесяти, у одного из двух своих собеседников.

— Отец! Я сегодня же вызову его на смертельный поединок! — воскликнул командир особой стражи Тит Арден.

— Ты разве Дамир? — удивился Талион Арден. — Я разве с тобой говорю? — очень спокойно поинтересовался он у сына. Этот сдержанный тон резко контрастировал с яростным блеском голубых глаз на резко очерченном, загорелом лице старшего Ардена. Командир Бакарского ОМОНа в очередной раз с неудовольствием отметил, что хотя он и сам уже взрослый мужчина и отец уже не молод, но он по-прежнему побаивается, а если говорить начистоту — боится, его гнева, хотя ни в детстве, ни тем более, сейчас, тот никогда не только ни поднимал на него руку, но даже не повышал голос.

От поджарой, спортивной фигуры Талиона веяло силой, в голубых глазах светился ум, густые длинные волосы, цвета "соль с перцем" красиво обрамляли мужественное лицо. Глядя на отца, Тит Арден в очередной раз почувствовал укол ревности — он небезосновательно полагал, что как соперник отцу в подметки не годится, что и подтвердила давняя история с Ремой... и вот новый прокол, из-за которого отец снова будет смотреть на него с трудом скрываемой брезгливостью. Все, как всегда — отец никогда не кричал, не наказывал, он только брезгливо поджимал губы и смотрел... Понуря голову, Тит уставился в пол, разглядывая надраенный до зеркального блеска паркет отцовского кабинета.

— Я слушаю, Дамир.

Третий, присутствующий в комнате — невысокий жгучий брюнет, лет тридцати, обладатель запавших черных глаз и ястребиного профиля негромко заговорил:

— Как я уже говорил — именно я был дежурным магом и именно я сопровождал Уршана, когда он приперся в "Империум", арестовывать северян. — Брюнет сделал паузу. — Так вот... — никаких признаков наличия и использования магии ни у одного, ни у другого.

— Ты уверен?! — бросил на него яростный взгляд Талион, но наткнулся на такой ответный, что был вынужден тут же извиниться: — Прости... нервы...

— Ничего, — бесстрастно отреагировал маг.

— И все же... что его, — Талион небрежно кивнул в сторону Тита, — так напугало на набережной? — начальник особой стражи дернулся, но смолчал. — И что так напугало этого старого шакала, что он не только не арестовал северных варваров, а убрался из гостиницы, как побитая собака? Ведь в тот момент Уршан не знал, что консула убили...

— Пока не обнаружен его труп... — Маг без всякого стеснения перебил могущественного хозяина кабинета, — Гильдия предлагает использовать термин: пропал безвести.

Тишина воцарившаяся в комнате, наглядно продемонстрировала, кто на самом деле является хозяином положения в роскошном кабинете могущественного политика. И не важно, что Дож платит магу деньги, а не наоборот, неважно, что никакой политической власти у Гильдии нет, но Гильдия близко — в Бакаре, а Братство Света далеко — в столице, да и связываться с Братством, зачастую, себе дороже — ну, не любят Светлые Братья, когда их тревожат по пустякам, а уж что они сочтут пустяком, а что нет — одному Творцу известно.

Провинциальные эмиссары, присланные Братством в Бакар, давно уже прикормлены Гильдией, живут с ней душа в душу, а на жалобщиков смотрят, как солдат на вошь — то есть очень неодобрительно, а бескорыстные паладины короля Артара остались только в легендах. Нет, конечно, если маги где-нибудь перегнут палку и это станет достоянием гласности — то есть дойдет до ушей Императора, или кого-нибудь из его приближенных сановников, то вся боевая мощь Братства обрушится на мерзавцев и пойдут клочки по закоулочкам, но, если есть хоть какая-то возможность не портить отношения с Гильдией, то, грубо говоря — лучше и не портить, а мягко говоря — лучше всего с нею дружить. Причем трепетно и нежно.

Оба Ардена, и отец и сын, внутренне передернулись от такой наглой бесцеремонности Искусника, но, конечно же, ничем своих чувств не выдали. Ссориться с магом, который худо-бедно, но стоял на страже интересов семьи, не безвозмездно, разумеется, отнюдь не безвозмездно, но стоял, нельзя был ни в коем случае. Но Дож Талион Арден трусом никогда не был и отступать дальше определенной границы не собирался — в его душе была проведена черта, переступить которую он мог только перестав себя уважать, чего делать решительно не собирался, поэтому он продолжил будто не заметив, что его перебили:

— ... полицмейстер не знал, что консула убили при помощи магии, — повторил Талион, правда нисколько не акцентируясь на слове: "убили". С другой стороны и Дамир ничуть не был дураком, а вовсе наоборот — был умным человеком, поэтому и он предпочел не заметить, что его мягкое замечание проигнорировано. Правда он ничем не рисковал: если представить невозможное — что слова Талиона Ардена дойдут до Председателя, то с него взятки гладки: Протокол был соблюден — он позицию Гильдии озвучил, а остальное его не касается — он в осведомители, чтобы докладывать о нарушении бесталанными Протокола не нанимался — не его уровень! — пусть этим занимаются шавки Председателя. А Дож между тем продолжил: — И поэтому в тот момент лучших кандидатов, чтобы свалить на них преступление, не было. Но он этого не сделал. Почему? Непонятно... Мы все хорошо знаем Уршана — его никогда не интересуют истинные виновники — его всегда интересуют только свои интересы: если выгодно найти вора — он его найдет, если выгодно не найти — он найдет того, на кого можно все списать. Так вот — северные варвары на тот момент, были идеальными жертвенными баранами... но что-то его так напугало во время разговора с ними, что он от мысли об их аресте отказался. Что его так напугало?.. И пока я досконально не разберусь, как этот... как его... — он нетерпеливо пощелкал пальцами, — Лорд Арамис, — вспомнил Дож, — напугал тебя, а Лорд Атос — Уршана, никакого вызова не будет. — Талион тяжело взглянул на сына, приготовившегося было бурно протестовать, но ничего из этой затеи у него не вышло — под отцовским взглядом он был вынужден молча проглотить заготовленный спич. Поэтому весь протест Тита свелся лишь к тому, что он угрюмо уставился в окно, перестав разглядывать пол. И лишь судорожно сжимавшиеся и разжимавшиеся кулаки говорили о том, как трудно командиру особой стражи контролировать душивший его гнев. — Пойми сын! — внезапно смягчился Дож, — и у Уршана и у тебя недостатков хватает, все мы люди... — он усмехнулся каким-то своим мыслям, но сразу же снова посторожел, — однако, ни тебя, ни его нельзя обвинить в трусости... однако вы испугались... оба... и это странно. А любая странность опасна. Ты согласен?

— Да... — нехотя выдавил начальник особой стражи.

— Если ты испугаешься во время поединка — ты труп! Согласен?

— Да.

— Значит вызывать Лорда Арамиса на смертельный поединок до того, как Дамир разберется с опасными странностями этих северных Лордов -Тьма с ними обоими — это самоубийство! Согласен?

— Да... — немного поколебавшись выдавил Тит.

Добившись от сына согласия со своей позицией, Талион облегченно вздохнул. Правда про себя — внешне его радость никак не проявилась. Навыки и умения приобретенные и развитые в бесчисленных битвах на заседаниях Совета Дожей пригодились в очередной раз. Дож Арден славился среди своих многомудрух и хитрожопых коллег умением навязать оппоненту свою точку зрения и вот это умение еще раз пригодилось — теперь при общении с собственным упрямым отпрыском.

Тишину нарушил Дамир:

— Если мы все обсудили, — заговорил маг, — то я ухожу — много дел. — Дож внутренне скривился, но... только внутренне. Юридически, маг был наемным работником, слугой, который получал деньги за свою службу и был обязан проявлять хотя бы показную почтительность по отношению к... не будем говорить "хозяину" — это был бы перебор, но к работодателю, хотя бы. Но Дамир себя этим не обременял. Ему было плевать на чувства Дожа Талиона Ардена, впрочем в своей позиции он был не одинок — практически всем Искусникам было плевать на бесталанных, тем более на их чувства.

Фактически, каждый маг, номинально работающий на кого-то из "сильных мира сего", все время невербально давал понять "хозяину", что его главенство — это миф, мыльный пузырь, и что на самом деле сильные мира сего — это они — маги! Если "юридически сильные" и маги были в достаточной степени умны, корректны и толерантны по отношению друг к другу, то плодотворное сотрудничество могло длится очень долго, в противном случае вмешивалось Братство Света, а это мало кому нравилось, как среди магов, так и среди "юридически сильных", поэтому открытые конфликты случались нечасто... но все же случались. Дамир и Талион взаимодействовали уже много лет, притерлись к друг к другу, но взаимное раздражение все же нет-нет, да проскакивало. Правда в контролируемых дозах — как между супругами, дожившими до золотой свадьбы.

— Дамир, я тебя очень прошу, — Талион выделил голосом слово: "очень", — разберись с северянами как можно быстрее — на кону честь семьи. Тит не может бесконечно тянуть с вызовом, а у них явно есть змеи в рукавах. — Маг молча выслушал Дожа, молча кивнул и также молча покинул кабинет.

Когда Ардены остались вдвоем, старший подошел к окну, сцепил руки за спиной и не оборачиваясь спросил:

— Скажи, за каким когтем нечистого ты ввязался в это дело? Ты же никак не связан с Высоким Престолом... или связан? — он повернулся к Титу, по-прежнему сидевшему в кресле.

— Ни с кем я не связан. — После продолжительного молчания, по-прежнему не глядя на отца, начал командир особой стражи. — Просто... — Тит замолчал, а потом будто плотину прорвало: он заговорил быстро и несколько даже сумбурно: — Мы сидели у меня в кабинете... с ней... с Люсеной... и тут адъютант начинает биться в дверь: мол срочнейшее дело!.. Ладно... входит этот тип и начинает: "Высокий пир!.. кроме тебя никто... защити невинных... консул похищен!.." И она смотрит... А когда выходили, он незаметно кошель с золотом сунул... большой... А дальше ты знаешь — я уже говорил.

— Какой тип?

— Ну-у... этот — Тар Гливар.

— Это который, по словам слуг, всю резню и устроил.

— Да.

Дож Талион Арден длинно и витиевато выругался, но сразу же взял себя в руки.

— С этого момента передвигаешься по городу только в закрытой карете, — тоном не терпящим возражений приказал он, а в ответ на недоуменный взгляд сына пояснил: — тебе нельзя случайно наткнуться на северян, прежде чем ты будешь готов к поединку. А если такая встреча, не приведи Творец, все же состоится, ты должен будешь немедленно вызвать Лорда Арамиса на дуэль, чтобы окончательно не потерять лицо. А вызывать его нельзя, пока Дамир, эта отрыжка нечистого на наши головы, не выяснит, каких змей северяне прячут в рукавах. Понятно?

— Да.

— Так вот, чтобы этого не произошло — только закрытая карета!

Оставшись один, Талион хотел было приняться за текущие дела, которые никто не отменял: предстояло несколько важных встреч, нужно было проверить многочисленные счета и подписать не менее многочисленные документы, короче говоря — обычная рутина, которой заняты все деловые люди во всех, без исключения, мирах, но... не смог. Мысли вновь и вновь возвращались к неизбежному поединку, предстоящему Титу. Казалось бы, особых причин волноваться не было — сын был отличным фехтовальщиком, воином по духу, он был закален и тренирован, но... опять это проклятое "но" — тревожные предчувствия не оставляли Дожа, а он привык им доверять. От невеселых мыслей его отвлек деликатный стук в дверь. Дождавшись разрешения, в кабинет вошел личный секретарь:

— Тебя хочет видеть Авкт, — наедине, чтобы не терять драгоценного времени, Дож и его личный секретарь общались безо всяких титулов и церемоний. Не то что на людях.

— Зови.

— Великий Сенор! — глубоко поклонился начальник личной охраны, — ты приказал немедленно...

— К делу, Авкт! — прервал его Талион. — Некогда. Докладывай только суть и как можно короче.

— Варвары посетили ведьму-гадалку Оресту и во время сеанса лопнул гадательный шар! Я счел...

— Правильно счел. Что-нибудь еще?

— Нет.

— Тогда все. Продолжайте следить. Обо всем странном тут же докладывать.

— Да, Великий Сенор!

"Если с Титом что-нибудь случится, — подумал он, когда начальник охраны покинул кабинет, — я уничтожу эти порождения Холода, чего бы мне это не стоило..."