Решение было принято, на все про все ушла одна секунда. Таким образом, через три секунды после появления на борту галеры, Мастер войны ш'Эф оценил обстановку, выработал план действий и атаковал легкую пехоту, столпившуюся на носу корабля. Война компаньонов с Высоким Престолом из холодной фазы перешла в горячую.
Кстати говоря, термин "столпившуюся" не совсем адекватно отражал расположение людей на баке. Их построение было в надлежащей мере структурировано за счет специфического устройства палубы на носу галеры, представляющей собой ступенчатую конструкцию, наподобие половины амфитеатра. В самой нижней ее части, на собственно "арене" располагался станковый стреломет, вокруг которого суетились шесть человек. Остальные пятьдесят выстроились за ними пятью вогнутыми линиями, каждый десяток занимал свою ступеньку, никто никому не мешал.
Такое расположение стрелков позволяло проводить залп пятьюдесятью стрелами и болтами, плюс "бревно" из стреломета. Достаточно мощная ударная сила. Скорее всего, количество личного состава легкой пехоты определялось геометрией палубы... или наоборот — "амфитеатр" изначально создавался для полной полусотни. Все эти соображения промелькнули на краю сознания командора, нисколько не мешая выполнению основной задачи — тактическому планированию предстоящей операции.
Шэф вышел из кадата и отключил шкиру. Для предстоящей операции эти опции были излишними — обычные люди, вооруженные луками и арбалетами, причем изначально направленными в другую сторону, не были тем противником ради которого требовалось использовать кадат и активированную шкиру — много чести! У них даже короткие мечи покоились в ножнах, а круглые деревянные щиты, обшитые кожей и усиленные железными бляхами, были закинуты за спину — по походному. Кстати говоря, это обстоятельство — щиты на спине, играло легкой пехоте на руку, поскольку командор собирался атаковать их с тыла.
И хотя верховный главнокомандующий мог пребывать в измененном состоянии сознания гораздо дольше, чем старший помощник, но тоже не бесконечно, а так как он был запаслив и расчетлив, как Матроскин, то никогда не упускал возможности сэкономить. Ресурс кадата и шкиры были слишком ценными, а легкая пехота как раз и была тем материалом, на котором можно было сэкономить. Термин "материал" был употреблен не случайно. Мастер войны ш'Эф к относился ко всем своим противникам одинаково, а именно — бесстрастно.
Он не испытывал к ним ни ненависти, ни сострадания — так любой профессионал относится к своему предмету труда: столяр к дереву; токарь к металлу, ну и так далее. Конечно же, и токарю и плотнику какой-то металл, или древисина могут нравиться больше, или меньше, но ненависти они к ним не испытывают, да и любви, пожалуй, тоже, хотя... насчет любви все может быть не так однозначно — кто-то может любить работать с красным деревом, а кто-то — с высокоуглеродистой сталью. Для Шэфа легкая пехота была предметом труда. Ни любимым, ни нелюбимым — нейтральным. Поэтому, никакой дешевой бравады в отключении шкиры и выходе из кадата не было — только голый расчет.
Став видимым, командор прыгнул вперед и атаковал легкую пехоту. "Черные когти" занялись привычным делом — кровавой жатвой. Главком врубился в тыл ничего подобного не ожидавшего отряда и спустя пять мгновений и несколько взмахов "когтей" прорубил себе кровавый коридор на "арену" со стрелометом. Первый солдат, беззащитная шея которого встретилась с "Черным когтем", не успел еще рухнуть на настил палубы, а Шэф уже бесчинствовал на "арене".
Каждая его рука действовала самостоятельно, можно сказать — асинхронно, как будто управлялась отдельным процессором, или же, на худой конец — отдельным потоком, если процессор, все-таки, был один. А может мозг главкома работал, как многоядерный процессор? Ничего конкретного на этот счет сказать было нельзя. Как верно отмечено — голова предмет темный и исследованию не подлежит.
Выглядело это примерно так: правый "коготь" рубящим ударом смахивает с плеч голову очередного стрелка; левый — колющим перерубает позвоночник; короткое передвижение вперед и правый "коготь" возвратным движением отрубает чью-то кисть, натягивающую лук; левый — каким-то невероятным, неудобным движением, снизу вверх отсекает предплечье, оказавшееся на пути "Черного когтя"; короткий шаг вперед и все по-новой.
Выбравшись на "арену", Мастер войны ш'Эф в течении семи секунд разгромил расчет станкового стреломета. Лишняя секунда ушла на то, чтобы поднять и вставить в специальный держатель упавший на палубу факел, выпавший из отрубленной руки. Командору было в общем-то плевать — будет пожар на корабле, или нет, но он еще не определился с дальнейшей судьбой галеры — нужна она им с Дэном, или нет. А вдруг понадобится? Значит побережем. Пока.
Покончив с "ареной", главком развернулся и черным вихрем атаковал солдат оставшихся стоять на ступеньках "амфитеатра". На этот раз ему нужно было подниматься, а не спускаться, что было менее удобно, но, разумеется, не критично. Конечно же, проще было зачищать ступеньку за ступенькой, сверху вниз, но в таком случае он добрался бы до арены в последнюю очередь и стреломет успел выстрелить. И хотя вероятность травмы Дэна, или повреждения ялика были не сильно высоки, но Мастер войны ш'Эф всегда придерживался правила — береженого Бог бережет, и понапрасну никогда не рисковал. Ключевое слово в этом предложении: "понапрасну".
"Во всех мирах одно и тоже, — отстраненно размышлял Шэф, нанося направо и налево смертоносные удары. — Паны дерутся, а у мужика чуб трещит. Вот каким местом этих бедолаг касаются наши разборки с некромантами Высокого Престола? Никаким. А они первыми подставили лбы. С одной стороны несправедливо, а с другой — где она, эта справедливость? Я не встречал. А может они сильно нагрешили? — продолжил размышлять командор, поднимаясь на очередную ступеньку "амфитеатра". — В этой жизни... а может в прошлых... Ладно — не мое дело. И все-таки — шкира зло! — неожиданно перескочили его мысли. — Совершенно забываешь о защите. Надо завязывать с ее постоянным использованием, а то вообще разучишься защищаться..."
К тому моменту, как командор покончил со стрелометной прислугой, раненные и еще не подвергшиеся "обработке" солдаты разразились воплями боли, ужаса и отчаянья. Кстати говоря, следует отметить, что убитых, практически еще не было, за исключением двух-трех человек, которым Шэф отрубил головы. Ведь для того, чтобы истечь кровью из-за отсеченной руки, или ноги, требуется время, а распоротый живот, из которого выпадает требуха, или перебитый позвоночник и вовсе не предполагают мгновенную смерть. Так что большинство контингента легкой пехоты было все еще живо, но, конечно же — временно. И время это подходило к концу.
Солдатам просто не повезло — они оказались не в том месте, не в то время. Если бы командор пришел к выводу, что в предстоящей битве с магом они мешать не будут, он бы и не посмотрел в их сторону — живите. Шэф не был жестоким человеком и любое ненужное кровопролитие ему претило, а охотники любители, убивающие зверей для развлечения, вообще вызывали идиосинкразию, но если дело требовало, никакой жалости он не знал, и действовал с эффективностью и безэмоциональностью промышленной мясорубки.
Но, повторимся, к сожалению для легкой пехоты, определенную опасность она представляла и избиение младенцев продолжалось с прежней интенсивностью. Черная металлическая статуя, сеющая смерть в их рядах, повергла солдат в шок и трепет. Некоторые, очень немногочисленные, смельчаки, или безумцы — смотря что заставило их пойти на такой шаг, побросали свое оружие и бросились за борт, но таких было немного — человек пять, от силы. Остальные пали под неумолимыми ударами черного голема, ведь ничем иным считать Шэфа они не могли.
Итого, с момента "высадки" командора на борт галеры до полного уничтожения отряда легкой пехоты на баке, с учетом того, что последняя часть бойни длилась двадцать одну секунду, прошло тридцать шесть секунд. С одной стороны немного, а с другой — чудовищное количество времени, за которое маг со своим отрядом големов мог наворотить черт знает что, однако этого не произошло. Вернее, как не произошло? Кое-что все-таки произошло — стальная стена продвинулась в сторону бака и даже миновала мачту, отрезая Шэфа от юта, где продолжал непонятно чем заниматься маг. Никакого реального вреда от него вроде бы не было... или главком не заметил.
"Ну, что ж... отстраненно подумал Шэф, активируя шкиру и поднимая сознание в кадат. — Есть время собирать камни и есть время разбрасывать камни..." — отряд големов был не тем противником с которым следовало экономить дефицитные ресурсы. Так можно и доэкономиться.
Окинув поля боя истинным зрением, командор мысленно присвистнул — как выяснилось, зловредный маг времени даром не терял. Отпущенные ему тридцать шесть секунд он использовал на все сто, можно сказать — выжал их досуха. Неприятного вида "паутина", ранее прикрывавшая только корму, успела окутать своим саваном все галеру от киля до клотика и от бака до юта. Теперь, в случае форс-мажора, уйти прыжком главком не сможет — это будет аналогично прыжку под гребной винт линкора.
Из развертывания этой сети, командор сделал три вывода. Первый — маг очень силен. Растянуть сеть на весь корабль, да еще за сравнительно короткое время, слабому магу было бы не под силу. Второй — маг заранее знал, что враг прыгнет к нему на галеру, или по крайней мере, может это сделать, но прикрыл только корму, где находился он сам, а не весь корабль. Почему? А потому, что он знал, или предполагал, что противник увидит его паутину и откажется от прыжка. Значит, оставляя пространство для безопасного финиша, он хотел, чтобы незваный гость оказался на борту.
Третий — маг полностью уверен в себе и в своей победе. Ведь закупоривая для Шэфа выход с галеры, маг оказывался в положении человека, отрезавшего бешенной крысе все пути к отступлению, а как известно, крыса, припертая к стенке — опасный соперник для противника любого размера, и все же колдун ничего не боялся.
И судя по всему, пока все шло по намеченному им плану. Еще командора тревожило то обстоятельство, что некромант не предпринял ничего для перекрытия самого очевидного пути отступления — ничто не мешало Шэфу просто-напросто прыгнуть за борт и уплыть. И это настораживало. Рассчитывать на то, что колдун просто об этом не подумал было несколько наивно, так, по крайней мере, решил командор.
Главком с досадой понял, что даже уничтожение легкой пехоты могло каким-то образом входить в планы мага — уж больно легко все получилось. Выходило, что солдат подставили. И непосредственную угрозу для ялика представляли только они, и расположились очень компактно — руби не хочу, и безо всякой брони... Короче говоря — поработали сыром. А зачем? А затем, с опозданием осознал Шэф, чтобы маг успел растянуть "паутину". Вот зачем!
"Похоже на то, что галера — это крысоловка, а крыса — это я... — невесело подвел итог своим раздумьям командор. Ощущения были не из приятных. — Хотя... — внезапно пришло ему в голову, — этот хрен рассчитывал, что мы здесь окажемся вдвоем с Дэном. Наверняка маг, которого мы упокоили при захвате "Арлекина" успел сообщить своим, что мы прыгнули на корабль. Значит и этот рассчитывала, что мы прибудем вдвоем. Значит он ошибся. Следовательно, эту ошибку нужно и можно использовать. Как? Пока не знаю... но обязательно придумаю!"
Все эти рассуждения нисколько не отвлекали Мастера войны от выполнения основной работы. Философские размышления — философскими размышлениями, рефлексия — рефлексией, а рубка и колка големов — рубкой и колкой. То ли мозг командора отлично работал в мультизадачном режиме, то ли был устроен, как многопроцессорная система — неизвестно, но мухи у него всегда были отдельно, а котлеты отдельно.
Шэфа, в свое время, чрезвычайно обрадовал тот факт, что шкира не экранировала восходящий и нисходящий поток. Он привык пользоваться возможностями, которые они предоставляли и не представлял, как будет без них обходиться. Но, на его счастье, энергия этих потоков, скорее всего, относилась к фундаментальным, ничем не маскируемым, силам, типа гравитации и сильного ядерного взаимодействия. Однако и тут было одно "но", причем не простое "но", а "но" прописными буквами — "НО"!
Дело было в том, что электромагнитные силы тоже относились к фундаментальным, а электромагнитное излучение шкира вполне себе экранировала. Хотя... может быть электромагнитные силы относились к фундаментальным только по земной классификации, а что там на самом деле — иди знай. Короче говоря, недолго поломав голову, в свое время, над этим эффектом, командор принял, как данность, что восходящий и нисходящий потоки работают даже в шкире, и даже больше того — в активированной шкире.
Големы тоже не прохлаждались — они все, как один, вздернули мечи над головой и сделали пару шагов навстречу своему черному собрату. По крайней мере, такую картину увидел бы беспристрастный внешний наблюдатель. Да вот только таковых на палубе уже не оставалось. Да, пожалуй, и раньше не было — все были пристрастные. Шэф не стал дожидаться, когда они еще приблизятся, он расширил, насколько мог, нисходящий поток и прыгнул к стальной стене. За счет того, что весил он сейчас килограмм двадцать-тридцать, не больше, а мускулы остались прежними, десятиметровое расстояние он пролетел, как камень, выпущенный из катапульты.
За миг до того момента, как его ноги должны были встретиться со стальной грудью третьего слева голема, командор сузил нисходящий поток и расширил до предела восходящий. В грудь металлического, или что там у него внутри, болвана угодил снаряд весом килограмм двести пятьдесят-триста, на скорости десять метров в секунду! Каким бы ни был тяжелым сам голем, его снесло, как кеглю в кегельбане. Как только импульс был передан, Шэф сузил восходящий поток и расширил нисходящий. Таким образом на палубу главком приземлился легким и проворным, словно белка.
Мастер войны находился в полете не более одной секунды, но этого времени ему хватило не только для того, чтобы подготовиться к встрече с местным терминатором — просчитать и осуществить все манипуляции с восходящим и нисходящим потоком, но и для того, чтобы оценить обстановку вокруг колдуна.
Находясь в высшей точке прыжка, когда металлический "забор" перестал скрывать ют, Шэф успел окинуть взглядом корму и получил информацию, необходимую для выработки решения о дальнейших действиях. А решить нужно было следующее: нападать на мага, или сначала разбираться с его металлоломом.
Увиденное командора ничем не порадовало. Скорее даже — наоборот. Свечение "Щита Генда", установленного магом, говорил о том, что энергии в щит вбухано демоническое количество и что, соответственно, сил у колдуна немеряно. Радужный пузырь, прикрывающий некроманта, искрил и играл всеми цветами радуги, словно огромная елочная игрушка в неверном свете новогодних свечей. Шэф вспомнил, как непросто было добраться до Хана Карума, укрытого под таким же плетением в бакарском консульстве и сколько на это ушло времени, и загрустил.
