"Кувырком"

Это должно быть весело.

— Почему ты ушел? — спросил он, стоило мне открыть дверь. Он прошел мимо меня в коридор, за ним в квартиру ворвался холодный воздух.

— Проходи.

— Я просил тебя подождать.

— Нет. Ты приказал подождать. Я устал ждать и уехал. Какая разница? Тут всего миля пути, Тони.

— Я ждал, что ты будешь там. Ты незаконно проник в мой дом, Марк. Я хотел бы знать, какая сила дедукции привела тебя к выводу, что это будет приемлемым решением твоей проблемы.

Аха. Снисходительность? Не прокатит.

— А мне хотелось бы знать, почему ты арестовал Джейми дважды за день. По-моему, что-то происходит... больше, чем ты хочешь показать, ты что-то скрываешь. — Да, я давил на него, но что-то тут было нечисто.

Я чувствовал это.

— Он вломился в мой дом. Дело закрыто.

— Черта с два. Мы с ним ничего не делали, разве что злоупотребляли твоим гостеприимством. — Если ждешь честности, надо самому подать пример. — И, да, нарушали твое право владения.

Он отвел глаза, снял куртку и бросил на стул. Сев, он резкими движениями развязал шнурки. Тони был мокрый насквозь, и с него капало на палас. Его руки покраснели от холода.

— Почему ты без перчаток? И без шапки? Сейчас пятнадцать градусов! Это могло подождать и до завтра. — Я отошел к кухонной стойке. — Хочешь чаю?

Когда я стал домохозяйкой Сюзи ?

Он последовал за мной.

— Ты воспользовался ключом и проник в мой дом. Без приглашения, но я верю, что в твоих действиях не было злого умысла. Я прав?

Я кивнул и сунул кружку в микроволновку.

— А Джейми — совсем другое дело, и тебе это известно. — Тони расправил плечи и поджал губы. — Так что ты забыл у меня, Марк? — Он явно пытался приготовиться к тому, что я скажу.

И я сказал правду:

— Его компьютер. Я оставил его у тебя прошлой ночью. Засунул в буфет, что, должен заметить, было нелегко, учитывая количество еды, которое ты там хранишь. А сегодня я решил вернуться за ним. Хотел забрать еще утром, но замотался... — Я замолчал. — Да, я виноват. Я знал, что он придет сюда за ним, и понял, что он никогда не станет искать что-то у тебя. — Микроволновка звенькнула. Я стал заваривать чай. Надо было чем-нибудь занять руки.

— Здорово. — Тони казался скорее усталым, чем рассерженным. Мне это не понравилось, видимо, он ждал от меня худшего.

— Я собираюсь вернуть его. Я хотел просто сделать копию его файлов, посмотреть, нет ли моих денег на его счетах, и, наверное, перевести их обратно. Он обокрал меня; я хотел вернуть деньги. Но у него нет ничего кроме нулей. Он банкрот.

— Ты менял его файлы?

Помедлив, я протянул ему ложку и сахар.

— Только пароль.

— Где лэптоп сейчас?

— А что? Я не собираюсь отдавать его. Завтра я поговорю с Ларри и посмотрю, что он скажет.

— Тебе повезло, что он на тебя не напал. Я не понимаю, что с тобой происходит.

"Всему свое место", — вспомнил я.

— А зачем тебе понимать? Тебя это не касается. Это моя жизнь. Какого черта, Тони? Один раз подрочил, и теперь у нас любовь до гроба? Я так не думаю. — Я вел себя как ублюдок. Злился не понятно на что и знал это. Но он что-то скрывал. Я чувствовал это, и мне чертовски надоело, что все водят меня за нос.

Его лицо ожесточилось.

— Ты что, злишься на меня? — Теплые карие глаза прищурились и как будто придавили тяжестью, остановившись на моем лице.

Моя спина уперлась в стену.

— Мы друзья. Ты сам пришел ко мне. — Он ткнул пальцем мне в грудь. — Ты вмешал меня во все это в ту минуту, когда спрятал краденую собственность в моем доме. — Он остановился и уставился куда-то мне в шею. — Я не слышал вчера "нет", Марк. Я слышал только "да". Если бы я хотел, ты бы позволил мне все прямо здесь.

Вот самоуверенный ублюдок. Я решил пойти ва-банк.

— Скажи мне, какого черта сегодня было? Я понимаю еще утром. Он это заслужил. Но сегодняшний вечер не имел ко мне никакого отношения. Это было личное.

— Он имел к тебе отношение. — Тони тяжело дышал, почти прижимаясь ко мне грудью. Я стоял на своем, не отпуская его взгляда. — Я уже говорил тебе, что он клеился ко мне прошлым летом.

Я кивнул.

Тони поджал губы.

— В общем... все не так просто.

Так и знал. Еще до того как, разозлившись, Тони бросился за ним сегодня вечером, следя за самодовольным выражением на лице Джейми, явно уверенного, что его на станут арестовывать, я уже знал, что в этой истории что-то не так.

— И насколько сложнее?

Тони сокрушенно вздохнул и придвинулся ближе, словно чтобы успокоить.

— Намного. Послушай, мне нечем гордиться, но он пришел ко мне в ту ночь в Виллидж. Сразу после смерти отца... мы вышли на парковку. Я не знаю, он просто прижал меня к машине, и я позволил ему мне отсосать.

Я тяжело привалился к стене, благодарный хоть за какую-то поддержку, мне нужно было время, чтобы свыкнуться с этим откровением. Грудь Тони почти прижалась к моей. Сминая. Душа. Тони, мистер Нравственность, просто раздавил меня. Я всегда мог на него положиться. Он был моим другом.

— Убирайся. — Мой голос был так же тверд, как снежинки, тающие в волосах Тони.

Он вздохнул, и не подумав отодвинуться.

— Да. Наверное, ты прав. Поэтому я и хотел, чтобы ты подождал у меня.

Я пытался не слушать. Старался не смотреть на него.

— Марк. Прости. Это было ужасно с моей стороны. Я должен был тебе сказать. Но тем летом я был не в себе и...

— Что ж, вижу, мы все об этом жалеем. Я знаю, что мне действительно жаль, — голос был как у праведного мученика, да ну и черт с ним.

Тони прижался к моему точно застывшему телу. Может, он пытался впитать в себя мою обиду. Он нежно гладил меня по лицу большой, мозолистой ладонью, пока я смотрел на настенные часы, пытаясь не открывать рта и не показывать своих эмоций.

— Прости, Марк. Мне нет оправдания. Вы тогда еще не съехались. Я думал, он тебе обо всем расскажет. А когда он промолчал, я понял, что должен сделать это сам, но... — Его слова перешли в хриплый шепот, согревающий мои губы, и я напрягся. Эти большие руки скользнули вокруг меня, как будто он собирался меня обнять. Я не шевелился, боясь развалиться на части.

— Не надо. — Впервые с начала этого кошмара я действительно думал, что сейчас разревусь. Я медленно покачал головой, пытаясь разобрать, что он говорит. Я поджал губы, чтобы не показать, что они предательски дрожат, и одной силой воли не дал себе расклеиться.

В его тихом голосе слышалось раскаяние.

— Я не знал, насколько между вами все серьезно, и злился... на тебя за то, что ты спишь с ним, на него, на себя. Я позволил это ему. Я не сумел сказать тебе, Марк.

Но мог ведь. Джейми никогда бы не сделал этого сам. Интересно, сколько же "открытий" на этом фронте меня ждет. Остался ли в этом городе хоть кто-то с членом, который Джейми не успел оприходовать? Как я мог быть таким слепым? Я был так доволен своей жизнью. Я пустил Джейми в свой дом, в свою постель и знал, на что иду. Он был игроком, когда мы встретились. Веселым, даже милым, но игроком.

Губы Тони скользнули по моим, уговаривая, соблазняя. Я закрыл глаза. Зажмурился. Стиснул кулаки и отвернулся, отвергая его попытки меня утешить. А потом злость схлестнулась с обидой, и я изо всех сил пихнул его в грудь.

— Убери от меня руки, Тони. — Споткнувшись, он отлетел в сторону, но удержался на ногах, в глазах застыло что-то среднее между сожалением и изумлением. — Думаю, за последние два дня мной уже достаточно играли, а ты, Ти?

Выражение на его лице сменилось бешенством, он повысил голос:

— Я никогда не играл тобой. Ты перепутал меня со своим засранцем-бойфрендом, Марк.

— Да? Тогда какого черта?

Тони налетел на меня, придавил к стене и, не дав ни секунды, чтобы подготовиться, смял мои губы своими. Это было отнюдь не нежное исследование или утешающее извинение, а пугающая демонстрация ярости и... ревности. Когда я попробовал оттолкнуть его, он перехватил мои запястья и прижал к стене над головой с такой силой, что оконное стекло задребезжало. Я попытался заехать ему коленом по яйцам, но он втиснул бедро между моих ног, удержал на месте, целуя, тяжело дыша, и медленно потерся своими бедрами о мои. Никогда за почти двадцать лет знакомства не видел, чтобы он настолько терял самообладание, внутри растекался неожиданный, непрошеный жар. Я отвернулся, он последовал за мной, прихватил зубами мою губу, а потом отстранился, чтобы приказать:

— Открой гребаный рот, Марк.

Я застонал. Почему-то его грубый тон будил во мне ярость и жажду. Я был зол, но быстро переходил от обижен и зол к возбужден и зол. Я хотел его. Хотел забраться в него. Разорвать на части. Я жадно толкнулся бедрами ему навстречу — он все еще удерживал мои руки — и с низким стоном впустил его. Его язык яростно сцепился с моим, двести фунтов итальянского мяса расплющили меня по стене. Я втянул его в рот, двигая головой, словно его язык — это член, и на этот раз застонал уже Тони.

Когда поцелуй закончился, горло першило и словно распухло. Я не улыбнулся, укусил Тони за подбородок, ощупал губами его кадык, провел языком вдоль темных волосков у ключицы. Соль, мыло и мужчина.

— Пусти. — Я нетерпеливо попытался вырваться.

— Нет. — Он снова накрыл мои губы, горячий рот скользнул по моему подбородку к ушной раковине. Обведя ее языком, Тони втянул губами мочку и прикусил, заставив меня судорожно вздохнуть. Его губы двинулись вниз, язык лизнул шею.

— Тони, пусти меня.

— Зачем? Ты что-то задумал, Михан? Собираешься найти применение этому ротику?

— Заткнись.

Он убрал руки.

Я ухватился за низ его свитера, мне хотелось почувствовать, как его кожа прижимается к моей. Его пальцы потянули меня за волосы, он хотел снова поцеловать меня, но я был слишком занят, пытаясь избавить его от одежды.

— Марк. — Он уставился на мой нос. — Я не хочу сделать тебе больно.

— Теперь тебя это волнует? Просто не бей по нему. Я в порядке. — Сорвав с него свитер, я бросил его на пол, расстегнул его ремень, Тони запустил пальцы в мои волосы. Он несколько успокоился, но мы оба все еще были взвинчены.

Его член жеманно выглядывал из-под боксеров, почти касаясь пупка. Тони был большим парнем, и у меня просто слюнки текли при мысли о том, чтобы взять его в рот. Он крепче обхватил мою голову, когда моя рука скользнула по дорожке жестких волос к основанию напряженного члена. Я сомкнул пальцы, Тони шумно выдохнул и толкнулся в мою ладонь. Головка его члена была размером со сливу и влажной; я лениво вывел на ней круг большим пальцем. Тони застонал и выдавил:

— Отсоси мне, Марк.

Мне не нужно было повторять дважды. Стянув с него джинсы, я высвободил его член. Погладил нежную мошонку, редкие волоски пощекотали кончики пальцев. Я перекатил в руке его яички и потёр чувствительный шов, ведущий к его дырочке. Он шире расставил ноги.

— Да, так.

Я встал на колени на холодном кухонном полу, он поднес член к моим губам, положив ладонь мне на затылок, как прошлой ночью. Ноздри наполнились его чистым мускусным запахом, рот — вкусом. Я втянул его глубже. Слегка царапнул зубами, а потом занялся головкой. Обвел ее языком, прихватил губами и лизнул.

Тони довольно застонал, продолжая крепко держать меня и входить мой рот.

— Да... Марк. Боже. У тебя самый классный рот...

Его самообладание дало трещину. И что я за псих, если мне это нравится? Нравится чувствовать, как его сильное тело напрягается, потеет и дрожит. Даже стоя на коленях — что само по себе меня возбуждало — я был здесь главным. Член нещадно ныл, оттопыривая пижамные штаны, и я опустил руку, чтобы его потрогать.

Сжав основание члена Тони одной рукой, я позволил ему грубо трахать мой рот, дроча себе другой. Внутрь-наружу — мы нашли ритм, от которого Тони тяжело дышал, шепча что-то неразборчивое, а я чувствовал, что вот-вот кончу. Хотелось сосать сильнее, быстрее, глубже, но нам нужен был презерватив. Тони подался ко мне, хватая ртом воздух.

А потом я с влажным чмоком вытащил его изо рта.

— Боооже, Марк. — Он помог мне встать и попытался поцеловать, но я остановил его.

— Да. Знаю. Но нам нужен презерватив.

Тони хитро улыбнулся.

— У меня есть.

Я фыркнул. Кто бы сомневался.

— У меня тоже. Хочешь сделать это прямо здесь? Или мо... — Его рот заткнул меня, а руки подхватили и усадили на стойку. Я почувствовал, как тостер уперся в поясницу. Мы уронили коробку хлопьев, рассыпав их по столешнице. Стукнувшись спиной о шкафчик, я попытался сдержать улыбку. Моя кухня была совсем не такой просторной и чистой, как его. Пожалуй, сейчас ему плевать, но мы развели настоящий бардак.

— Сними их, — хрипло сказал Тони, нетерпеливо пытаясь стащить с меня штаны. Это что, соревнование? Если так, то я был намерен выиграть. Я подвинулся ближе, и он двумя сильными рывками стащил с меня штаны и забросил их на стойку.

В голую задницу впились крошки от готового завтрака. Тони встал между моих ног, приспустив брюки, в его взгляде читался голод. Темно-карие глаза пытливо всматривались в мое лицо. Я хватался за его плечи, спину, шею — за все, до чего мог дотянуться.

Он вжался мне в пах; уверенные руки скользнули вверх, ощупывая и разводя мои бедра еще шире. Его пальцы игриво прошлись по жестким волоскам вокруг моего члена, и я обвил его ногами.

Дотронься до меня.

— Уже. — Его ладонь послушно обхватила меня, и он втянул мой язык глубоко в свой влажный, теплый рот. Я хотел почувствовать его в себе: его пальцы, его язык, его член — все. Я не испытывал такого возбуждения... ну вообще-то со вчерашней ночи, но если не считать этого, то очень давно.

Я ласкал его грудь, плечи, сильную спину, член с широкой головкой. От прикосновений к нему, ощущения, как под пальцами перекатываются тугие мышцы, ладони приятно покалывало. Обожаю его кожу — горячую и гладкую. Его руки стиснули мои бедра, он потерся членом о мои ягодицы, подтащив поближе к краю. Еще немного — и он мог бы войти в меня. От его стонов, шепота, движений языка и колючей щетины на щеках кружилась голова. Я хотел, чтобы он сделал этот последний шаг. Я знал, что кончу почти сразу. Как вчера.

Тони запустил руку в карман джинсов и нашел то, что нужно. Он что, знал, что так и будет? Пришел сюда за этим? Ну да, почему нет? Я легкодоступен, одинок и в данный момент мне все равно.

— Тони. — Казалось, он везде. Но если мы хотим продолжить, нам нужна смазка. Я дернул его за волосы. — Тони. Подожди. Нужно найти смазку.

Карие глаза потемнели еще сильнее. Может, это была игра света, а может, у него расширились зрачки, не знаю, но он выглядел сексуально и совершенно развратно. Тони оглядел кухню, и я тут же покачал головой. Ни за что. Я не собирался засовывать себе в зад заправку для салата или еще что-нибудь из еды. Плавали. Знаем. Нет, спасибо.

— Ага. Хорошо. Я хочу тебя прямо здесь. Где она? Я принесу.

Я выпутался из его рук.

— Сейчас найду.

Ненавижу сверкать голой задницей, особенно когда на нее налипли крошки от хлопьев. Хотя, если подумать, задница у меня что надо. А пол я завтра подмету.