Бен Губер шагнул вперед, бросив взгляд на Джофиэла. — Возможно, я мог бы добавить к этому.
— Продолжайте, Бен.
— Офицер Феннелл, вы говорите, что вам не нравится внешний вид вон той звезды наверху. Ну, мне было поручено осмотреть места, где мы сейчас находимся, это облако Оорта и пояс Койпера ближе к звезде. И мне тоже не нравится внешний вид этих двух образований.
— Покажи нам.
Бен Губер поднял руки и подбросил в воздух виртуальные объекты: точечную звезду, широкие круги вокруг нее, которые были орбитами планет. Он начал подробно рассказывать о долгосрочной эволюции движений семейств малых тел. Он уже не был ребенком. Но в свои тридцать с небольшим, нервный, застенчивый, хотя, очевидно, очень умный, он был гораздо менее впечатляющим оратором, чем Ашер Феннелл. Команда заерзала.
Когда он начал выбиваться из сил, Ашер помогла ему. — Итак, если я могу подвести итог — орбиты многих объектов в поясе Койпера, даже в облаке Оорта, выглядят так, как будто они были скорректированы. Да?
Губер энергично кивнул. — Сильно упорядочены. Эллиптичность сглажена. Проделать это не обязательно сложно, если у вас есть ресурсы и время. Здесь имеется несколько больших объектов, но они движутся медленно. Вы могли бы скорректировать траекторию с помощью целенаправленных взрывов, или ВЕС-двигателей, установленных на полюсах, или просто с помощью серии гравитационных манипуляций при полете. Множество подстроек, пока не получите то, что хотели.
Джофиэлу показалось, что он увидел закономерность. — И что это?
Губер пожал плечами. — Безопасность, сэр. Одомашнивание. Здесь находятся орбиты ядер комет. Космическая стража у нас в Солнечной системе была в течение — ммм...
— Пары тысячелетий, — вставила Ашер.
— Мы наблюдали за блуждающими во внутренней части Солнечной системы объектами-нарушителями, которые могли бы нанести удар по обитаемым мирам. На самом деле мы оттолкнули пару из них. Здесь процесс защиты зашел намного дальше. Кто-то пришел сюда и привел все в порядок — сделал это безопасным. И это была большая работа, сэр. Облако Оорта у Солнца достигало половины расстояния до Альфы Центавра. Глубокое небо с множеством объектов. То же самое здесь. Должно быть, потребовалось время, но они это сделали.
— Много времени, — сказала Никола. — Что согласуется с моим собственным отчетом.
Джофиэл кивнул, приглашая ее говорить.
Никола была по профессии пилотом, но она была воином — сражалась с самими ксили, когда они впервые приблизились к пространству Земля-Луна, — и была ближе всех к военному уму, какой можно было найти на борту "Айленда", почти наравне с Максом Уордом, все еще находившимся на "Коши". Все надеялись, что эта система не превратится в поле битвы. Но казалось упущением не подготовиться к худшему. Итак, Джофиэл поручил Никола предварительное наблюдение.
Теперь оживленная, деловитая, даже нетерпеливая, она поспешила сквозь бурю собственных визуальных эффектов, появившихся в воздухе над головами экипажа: план внутренней системы Губера, аккуратные круговые орбиты планет.
— Мы идентифицировали семь внутренних планет, — начала она. — От Губера a до Губера g. У некоторых есть спутники. Вы знаете, как это бывает; нечеткий внешний край системы, подобной этой, с плутоидами, ледяными мирами, блуждающими из внутренних областей пояса Койпера. Так или иначе, действие происходит в самых сокровенных мирах... Кстати, на что вы обращаете внимание в первую очередь?
— Аккуратные круговые орбиты, — сказал Бен Губер.
— Верно. Очень низкая эллиптичность для любой из орбит. Мы подозреваем, что произошла сознательная корректировка, как с вашими объектами Койпера и Оорта, Бен. Также обратите внимание на отсутствие пояса астероидов, в отличие от Солнечной системы. Астероиды есть, но все они, похоже, находятся в стабильных местоположениях — таких, как троянские точки тех планет типа Юпитера, которые вы можете видеть. Надежно спрятаны. В любом случае, семь планет. Все со своими аномалиями, следует сказать заранее. Самая внутренняя, каменистая планета размером с Марс, вращающаяся примерно там, где находится Меркурий в нашей Солнечной системе. Или был.
Джофиэл пожал плечами. — Что в ней аномального?
— Слишком легкая, — просто сказала она. — Недостаточно плотная. Мы можем рассчитать массу, если есть спутник, или, как в данном случае, по гравитационным отклонениям других планет...
— Мы тебе верим, — сказал Джофиэл.
— Вся эта штука имеет плотность силикатной породы, вплоть до центра. Металлического ядра нет.
— Луна Земли была такой, — сказала Ашер. — Это был реликт большого удара, который выбросил породу из мантии большой протоземли. Может ли это быть продуктом удара?
— Мы так не думаем, — сказала Никола. — Мы думаем, что ядро было добыто.
— Добыто. Как? Что заставляет вас так думать?
— Аномальные особенности поверхности, — прямо сказала она.
Теперь она показывала слегка размытые, сильно увеличенные изображения. Джофиэл разглядел очень похожий на лунный пейзаж, безвоздушный и суровый, ярко освещенный ближайшей звездой. Кратеры всех размеров, круги накладываются друг на друга. И ряд больших прямоугольных разрезов в земле, глубже, чем мог достичь свет.
— Лета, — сказала Ашер. — Сколько времени требуется, чтобы извлечь все ядро планеты?
— Примерно столько же времени может потребоваться, чтобы починить облако Оорта, как сказал нам Губер. Далее.
Джофиэл оглянулся на команду, которая внимательно наблюдала за происходящим. Он на мгновение задался вопросом, что происходит в их головах, когда они впервые видят эти миры, которые, как он предполагал, вероятно, станут их домом — или полем битвы.
Губер b был планетой примерно на таком же расстоянии от родительской звезды, как Земля от Солнца. Но на изображении Никола Джофиэл увидел только белое сияние со слабыми намеками на тени, похожие на высокие облака. И намек на что-то еще. На краю планеты, на видимом краю, было что-то похожее на своего рода отражение, кривая, отражающая горизонт, высотой в десятки, сотни километров...
Кто-то крикнул: — Это то место, где должна быть Земля. Больше похоже на Венеру.
— Примерно так, — сказала Никола. — Этот мир пострадал от неуправляемого тепличного эффекта. Точно так же, как на Венере, весь углекислый газ выжигается из горных пород и взвешивается в воздухе, задерживая тепло. Звезда Губера примерно на десять процентов ярче Солнца, что может объяснить, почему в этом мире все пошло наперекосяк.
Джофиэл почувствовал невысказанную оговорку. — Или? Что еще?
— Война. Мы не знаем, что там, внизу, на поверхности. Но мы обнаружили здесь искусственность.
— Эта крыша, — сказал кто-то. — За горизонтом — вы можете ясно видеть ее.
— У вас зоркие глаза, — сказала Никола, высматривая говорившего. — Как у вас с впечатлениями от полета? Увидимся позже. — Она вывела на экран соответствующее изображение: эта тонкая дуга, видимая краем, нависающая над горизонтом планеты. — Мы думаем, что это реликт оболочки. Похоже на купол аркологии, но такой, который когда-то закрывал всю планету. На орбите остались и другие обломки, стоящие на огромных колоннах космического лифта. С такой оболочкой вы могли бы содержать атмосферу; вы могли бы экранировать солнечные вспышки и другие неприятные явления, уменьшить количество солнечного света, исходящего от этой горячей старой звезды... Очень глупая технология, которая становится умной, если ее масштабировать.
— Но она сломана, — спокойно сказал Джофиэл. — Подумайте, сколько времени потребовалось бы, чтобы создать такую штуку. А потом...
— Подумайте, сколько времени потребовалось бы, чтобы она развалилась до такой степени.
— Это старая система, — сказал Бен Губер. — Старая, спроектированная, отработанная.
— Такое впечатление складывается у нас, — сказала Никола. — Монументальные руины. Хорошо. Губер d...
— Эй, — запротестовал Джофиэл. — А как же с?
Она улыбнулась ему. — Приберегаю лучшее напоследок.
Губер d, как и e, f и g, оказался газовым гигантом. Ни один из квартета не был таким большим, как Юпитер. По словам Никола, здесь не было видно никаких следов мегаинженерии, но, тем не менее, было ясно, что здесь поработал разум.
— Истощение ресурсов, — сказала она. — Изотопов гелия, пригодных для термоядерного синтеза. Экзотических углеводородов в верхних слоях атмосферы. Возможно, даже металлического водорода из ядер планет. И, возможно, других веществ, которые мы не распознаем. Все, что мы можем придумать, что могло бы нам пригодиться, находится в аномальном дефиците. Возможно, они даже добывали энергию из магнитных полей, как ты использовал Ио и Юпитер для создания своих червоточин, Джофиэл. Или, во всяком случае, это сделал Майкл.
— Но все же, вызвать длительное, видимое истощение в масштабах газового гиганта...
— Требуется много времени, — сказал Бен Губер. — Извлекается много ресурсов. Это тема всей системы, не так ли? Потребовалось много времени, чтобы добиться этого.
— Кстати, это необязательно должны быть ксили, — сказала Ашер. — Мы проделали долгий путь по человеческим меркам, но в Галактике сделали всего лишь маленькие шаги. Мы столкнулись только с двумя разумными видами — ксили и призраком червоточины — и они пришли к нам. Но есть все основания полагать, что там должно быть много рас — или было.
Она оглядела своих товарищей по экипажу, и Джофиэл подумал, не опасается ли она давать слишком мрачную перспективу. — Видите ли, Вселенная не молода. Как и Галактика. Большинство звезд нашей Галактики уже родились, а мы опоздали на вечеринку. Скорее всего, существовало много рас, приходивших и уходивших, строителей и технологов, чьи руины мы могли бы увидеть, и других, которые вообще не оставили никаких следов, начиная с самых ранних дней существования Вселенной. На самом деле мы считаем, что ксили — это реликт очень ранней эры, сразу после самого Большого взрыва.
Джофиэл сказал: — Так что это может быть типичным для того, что мы найдем. Обширные руины, отработанные шахты.
— Возможно, — сказала Никола и усмехнулась. — Но что нетипично для этой системы, так это то, что мы услышали этот человеческий сигнал.
Джофиэлу пришлось ухмыльнуться в ответ. — И вы собираетесь сообщить нам, откуда пришел сигнал?
— Насколько мы можем судить... — Она взмахнула рукой, и над ее головой возникло изображение другого яркого мира. — Губер c.
Джофиэл с первого взгляда понял, что этот мир был гораздо более сложным, чем его собратья.
И что он был живым. Во всяком случае, так казалось.
Очевидно, это был большой мир, но скалистый, как Земля, а не гигант из газа или льда. Атмосфера не была ни полностью прозрачной, ни совсем непрозрачной: она была облачной, туманной, неуловимой. Местами возвышенность казалась более отчетливо видимой, как будто выступала из этого мутного воздуха. Цепи огромных гор пересекали неровные континенты. Возможно, там были океаны, сказала Никола. Отблеск белого льда простирался далеко от каждого полюса. И местами Джофиэлу показалось, что он видит серо-зеленое. Жизнь?
В небе висели две луны, казавшиеся голыми, залитыми солнцем скалами.
Ашер взяла управление на себя. — Вы смотрите на суперземлю. Значительно массивнее Земли. Гравитация на сорок процентов выше. Там, внизу, будет неуютно... На самом деле, если говорить более строго, она похожа на супермарс. Несмотря на то, что Губер ярче Солнца, планета Губер c находится в два раза дальше от звезды, чем была Земля от Солнца, и получает только около трети солнечного света, когда-то получаемого Землей. Меньше, чем получал Марс. Но поверхность теплее, чем на Марсе. Не из-за солнечного света, а потому, что планета намного больше, с гораздо большим количеством остаточного тепла. И на ней сохранилось больше атмосферы. Это покрывало, которое вы видите, на удивление толстое. Оно содержит примерно в пять раз больше массы атмосферы Земли за счет одного только углекислого газа.
— И поэтому возникает сильный парниковый эффект, — предположил Джофиэл.
— Правильно, — сказала Ашер.
— Достаточно, чтобы сделать этот мир пригодным для жизни? На Марсе была решетка. На нем была жизнь. Но ничего столь очевидного, как земная жизнь — слишком холодно, слишком сухо — ничего подобного. — Она указала на зеленоватые пятна.
— Да, это действительно похоже на жизнь. Происходит что-то вроде фотосинтеза, но местные водоросли, растения или что-то еще расщепляют углекислый газ и местные горные породы, выделяя водород, а не кислород. Мы предполагаем это по тому, что можем измерить в воздухе; выяснить все это сможем, когда подойдем поближе. Насколько можно судить, там, внизу, воздух густой, как в мелководном океане, и, чтобы дышать, понадобятся кислородные баллоны. Но, по крайней мере, здесь тепло.
Никола усмехнулась. — И, Джофиэл, вот тебе большое открытие. Там, в тех глубоких долинах...
— Что?
— Обшивка корпуса.
Джофиэлу стало холодно. — Технология ксили?
— Верно. Участки, покрывающие ландшафт. Никаких других признаков ксили — ни гравитационных волн, приводящих к разрыву, ни утечек энергии разрушителей планет. Но, да, по крайней мере, они были здесь. Мы не знаем, что это значит.
Джофиэл сказал: — Но тот, кто отправил эти сообщения с человеческим содержанием, все еще там, внизу.
— Правильно.
Джофиэл, как и большинство членов экипажа, вздрогнул, пораженный. Голос, глубокий, сиплый, без интонаций — механический — казалось, гремел с неба.
Он поднял глаза.
В воздухе над их головами повисла серебристая сфера, затмевая сияние звезды Губера. Возможно, пару метров в поперечнике. Очевидно, массивная.
Кто-то выстрелил в нее. Джофиэл услышал щелчок спускового механизма. Что-то похожее на скобу прошло, не отклоняясь, сквозь блестящую тушу нарушителя. Не было ни видимой раны, ни повреждений. Значит, что-то виртуальное?
Джофиэл огляделся, чтобы увидеть, кто в этом виноват.
Молодой член экипажа держал в руках пистолет для монтажных скрепок.
Никола пошевелилась первой, выхватила пистолет у члена экипажа. — Эта штука не более реальна, чем вон тот Джофиэл. Тоже хорошая работа. Дальше никаких нападений без разрешения.
Теперь команда начала высказываться.
— Но эта штука находится внутри нашего жилого купола, даже если ее только что спроецировали сюда...
— Я знаю эту штуку, я видел записи из космоса Юпитера...
— Это призрак червоточины...
— Кто из вас, — прогремел теперь посетитель, — Пул?
Команда замолчала.
Никола и Ашер инстинктивно придвинулись к Джофиэлу, словно желая защитить его. Так же инстинктивно он попытался оттолкнуть их. В итоге он прошел сквозь их тела, испытывая острую боль от предупреждений о нарушении согласования.
Но когда он шагнул вперед, Никола прошептала ему на ухо. — Джофиэл. Помни, что ты программное обеспечение. Если можешь отправить сообщение через червоточину "Коши", сделай это сейчас. Пока призраки не отключили интерфейс, или...
— Хорошая мысль. — Он закрыл глаза, сосредоточился и снова нарушил свои протоколы согласования, копаясь в собственном исходном коде, чтобы открыть канал к "Коши". Он начал сбрасывать краткое изложение ситуации, необработанные данные — и мольбу о помощи. Такой вид обмана причинял физическую боль, и обращение с просьбой о помощи к своему ненастоящему брату было раздражающим. Он все равно это сделал.
