Спасти красноармейца Райнова. Книга вторая. (Черновик)

— Собрать оружие и документы, — вскочив, я застрелил офицера из "ВИС", тот за хвостом самолёта прятался. Тоже по мне стрелял, сейчас как раз магазин у пистолет-пулемёта менял.

Вот так командуя, стал помогать. Носились мы как наскипидаренные, благо никто даже ранен не был. Быстро собрали документы немцев и оружие, мне для отчётности нужно, собрали своё. За нашими вещами сбегал Савва. Немцы всё бросили там, где нас обыскивали. Те к телегам относили, они в глубине леса, кстати, там же и наша зенитная установка. Когда появился передовой танк, берег уже был пуст, мы даже трупы сваливали в реку, и те сносило течением, жаль, немало трофеев на телах осталось, но только это успели, и то еле-еле. Я же укрылся в окопе. Танк выстрелил вслед бойцам, что последнее уносили, мелькали среди стволов сосен, танк был "Т-III", пушка мелкая, пятьдесят миллиметров где-то, но снаряд выбил щепу в одном из стволов, да поздно, наши скрылись. Тот ещё пострелял из башенного пулемёта и уверенно въехал на мост, вот я и крутанул ручку подрывной машинки, и замкнул провода. Мощный взрыв разнёс однопролётный мост, подкинув тяжёлую машину и сбросив её в воду, почти по всю башню ушла. Немцы ошалели от злости, покидали грузовики и бронетранспортёры, палили во все стороны. Я же, убрав подрывную машинку в хранилище и активно шевеля конечностями, пополз по ходу сообщения к кустам, чтобы свалить. Пусть окоп есть, хорошо замаскированный, но вот ход для спасения глубиной по колено, и чтобы не подстрелили и пришлось ползти по-пластунски. Не успели бойцы его вырыть. Да и тут по пояс и вода уже. Я недавно только двести кило взрывчатки добыл, сапёры поделились, сэкономили где-то, неучтёнка. На свои трофеи обменял, три пары наручных часов. А подрывная машинка моя. В хранилище держу, нашёл ещё когда девчат выводил к своим, в разбитой машине, с детонаторами. Именно сапёры всё и сделали, заминировав мост, выведя провод, прикопав его, в окоп. Сто кило взрывчатки ушло, ещё столько же в хранилище, и провода запас есть. Что те делали я видел, может это где пригодится.

Гренадёры про минирование знали, один осматривал, как раз хотел провода перерезать, когда я стрелять начал, не успел просто. Неплохо вышло, одиннадцать солдат с офицером и танк те потеряли. Похоже с экипажем, те не вылезли. Как вода попадёт внутрь, захлебнуться. Дальше ушёл в кустарник, но продолжал ползти вдоль берега. Уйдя за зону видимости немцев, вскочил и добежал до своих. Две пули в спину прилетело, чуть продавив защиту, я уже новый накопитель вставил, но не критично. Похоже снайпер, и по звуку наша "СВТ". Стрельба стихла, команды офицеров раздавались, вот и опознал. Наши в километре были, там второй лагерь замаскированный, два дня как организовал. Солдаты СС о нём явно не знали.

— Докладывайте. Что у вас и как?

В принципе без потерь обошлось, всё своё при нас, даже с прибытком, но одно мне не понравилось, слушая Малешко.

— Ваши документы у офицера в планшетке? — переспросил я.

— Да, товарищ сержант, — виновато вздохнул боец.

— Это плохо. Надо вернуть. Тело офицера течением снесло ниже по реке, если повезёт, выловим. Значит так, нужен доброволец кто нырять будет, хоть монетку кидайте. Телеги с имуществом отведите в глубину ельника, следы от копыт и колёс ветками как метлой маскируйте. Как бы немцы по следу группу преследования не послали.

— Есть, — козырнул тот.

Своё всё я вернул, разместил как было, и уже через пару минут бежал с Тихоновым, это ему выпало нырять, к реке. Время пока есть, где встретимся обсудили. Да найду их, не проблема. Сначала в стороне дорогу перебежали, что к мосту шла, нам на другую сторону нужно, и дальше спустились ниже. А чуть позже, убирая бинокль в чехол, я сказал бойцу:

— Всё, возвращаемся. Тело офицера на берег вытащили, с него уже всё сняли. Там тела других солдат. Пять вроде. И ищут остальные. Верёвку с крюком в реку бросают. Видать рассмотрели тела в камышах и достают своих.

— Это там топоры стучат?

— Да, сосны валят, для нового моста. Видимо объезжать дольше чем новый мост построить.

Зло сплюнув на песок, усыпанный старыми иголками, я мотнул головой, и мы побежали обратно. Смысла оставаться у реки уже не было.

— А вовремя я вернулся, — пробормотал я, выходя на поляну.

Там у двух наших телег три моих бойца держали оборону, выставив стволы карабинов и одного "МП-40", не подпуская чужих. Малешко командовал, у него "ПП" был. Против них не враги, три десятка крепких бойцов, похоже артиллеристы, чёрные петлицы. Капитан командовал. Орал на моих бойцов.

— Ша, разорались! Что тут происходит! — громко спросил я, выходя к своим.

Мои бойцы обрадовались, увидев меня, но оружия не опустили.

— Товарищ сержант, эти вот ограбить нас решили. Выскочили и давай хватать.

— Сержант, мы второй день на подножном корму, ни патронов, ни горячего питания, — обратился ко мне капитан, уже спокойным тоном. — А у вас вижу вон под брезентом ящики с консервами и крупой тоже. Приказываю поделится.

— А вы кто?

— Начальник штаба гаубичного полка.

— Документы.

Мы изучили документы друг друга, на что я сказал, поправив пилотку:

— Поделиться не сложно, письменный приказ напишите, с указанием своей должности и звания, и получите.

Мои требования тоже вполне законными были, тот отказываться не стал, достал из планшетки ступку бумаги и быстро начеркал что нужно, даже печать поставил полковую. Она у него была. Кстати, многие бойцы во влажной одежде были, через реку явно перебирались. Дальше я и поделился припасами, оставил себе мизер, нам пятерым на пять дней, остальное артиллеристы забрали. Ну и патроны, остались только те, что в ленты снаряжены. А окруженцев больше было, чуть дальше ещё, много раненых. Капитан ещё хотел наши телеги забрать, но я сообщил что мы в тылу у немцев, впереди всё перекрыто, как они через овраги и реки телеги переводить будут?

— А ты как поведёшь? — усмехнулся тот.

— А я не тороплюсь. У меня не зенитка, а мясорубка, если работать по плотной пехотной колонне, да ударить. Пока патроны не потрачу, к своим не двину. А дальше видно будет.

— Ясно.

К счастью нас отпустили, то как мы мост держали, и я его взорвал с танком на настиле, описал. Предупредил что немцы быстро новый мост сладят, к вечеру думаю закончат и тогда снова будет заполнена их техникой. На этом и разошлись. Правда не далеко, вскоре Григорьев к нам на дорогу вышел, со своим расчётом и двумя ездовыми. Без телег и зенитки, но живые.

Зол я был не передать. На Григорьева. Мы вчера с ним встретились, и бой на мосту вчера был, там ещё мелкий дождь пошёл, я накинул на себя, поверх шинели плащ-палатку, и пообщавшись, поели совместно с группой Григорьева, и вместе пошли прочь. К дороге. А встретились мы на лесной дороге на смолокурню, не та что вела к мосту. Перекрёсток к ней был километрах в трёх от моста. Я дроном приметил там старую заброшенную дорогу и гать, надеясь, что мы там пройдём. А Григорьев, узнав, что я мост взорвал, вернул нас на эту трассу и повёл по ней, не слушая моих возражений. И вообще рявкнул, приказав его слушаться. Тот старше и званием, и должностью, пришлось. И что, четыре километра прошли, когда к нам немцы вышли, из-за деревьев и кустов, и пришлось поднять руки. Те немцы у моста имели связь, понятно сообщили что произошло, не удивительно что нас ждали. Это обычный Вермахт, не СС. От них конечно тоже прилететь могло, но не так как от военных электриков. Разоружили, никто и не дёрнулся, я тоже руки поднял, у кого документы были, забрали. Оставили котелки, у меня красноармейский имелся, ложку и шинели, остальное велели сбросить. Я плащ-палатку незаметно прибрал в хранилище, она у меня одна. У бойцов шинели медленно тяжелели под дождём, пропитываясь влагой, у меня по суше было. Так нас в кузов грузовика, и через полчаса куда-то повезли. Тут не постреляешь, хотя парни из моих бойцов вопросительно поглядывали, но я отрицательно качал головой. За нами ехал второй грузовик и за ним похоже ещё несколько, а впереди две "коробочки" "Ганомагов".

А привезли нас к недавнему месту боя. Немцы уже костяк моста собрали из стволов крепких сосен, по ним пехотинцы к нам перебрались и готовились настил сладить, вот нас как бесплатную рабочую силу и приставили к делу. Не удивлён, немцы парни рациональные. Так до темноты и работали. Там колонна, похоже моторизованной дивизии, двинула дальше, взорванный мост явно немало в планах у немцев помешал, а нас снова в грузовик и в составе колонны довезли до Мценска. Там высадили и завели в лагерь для военнопленных, где уже было с две тысячи сидельцев. Может и больше. Часть под отрытым небом, переполнен лагерь, в бараках уже места не было. А бежать просто не было возможности, солдат много, положили бы они нас. Ну я смог бы сбежать, пока защита держится, но это подло. Ничего, будет ещё наше время. Двигаясь через плотную толпу, преступая через мёртвых, что погибли от ран и холода, да и мы дрожали, шинели сырые, мы ушли к забору. Смогли освободить место, я велел бойцам держатся рядом со мной. Впрочем, и остальные с Григорьевым за нами шли по следам, и тоже стали устраиваться. Две шинели на низ, тут гнилые влажные доски, но хоть не жидкая грязь как вокруг, и остальными накрылись, грея друг друга. Так переждать нужно. Я собрался прогуляться, время полночь, может смогу найти выход, но меня, как и остальных сморило, и я уснул. Очень уж мы устали. Надо как можно быстрее бежать, иначе долго в лагере не продержимся. Вон двое уже шмыгать начали. Я конечно лекарским амулетом подлечил, мне здоровые бойцы нужны, но это первые признаки.

Утром пленных даже покормили. Два котла по сто литров с каким-то варевом занесли, так драка за содержимое поднялась, когда до нас очередь дошла, те уже пусты были. Ничего, бойцам по два сухаря выдал, и фляжка пошла гулять по рукам с чаем, хоть что-то, чтобы силы не потерять. Понятно удивили такие богатства, откуда, но молчали, есть хотели сильнее. Также мы протолкались к воротам, будут выводить первую партию пленных, чтобы отправить в тыл, мы первыми и будем.

Так и получилось, через два часа начали формировать первую колонну в полтысячи рыл, и под охраной полуроты направили в сторону Орла, как я понял. Расстроили, я надеялся на железную дорогу, но та видимо повреждена, в порядок привести не успели, хотя в стороне заметили, что работал ремонтный поезд. Эта основная трасса, не та на которой мы стояли. Фигово. И трасса забита войсками. Дождя нет, но общая сырость, серость и желтизна вокруг, давила. Пока поля вокруг, я присматривал место для побега, но всё не находил. Мы старались вместе держатся, в колонне также брели устало, как и остальные пленные. Командиры выделялись среди нас. Видимо ещё не разделили. Это странно, немцы в курсе какие от командиров проблемы могут быть и стараются их держать отдельно. И кстати, я с немцами согласен, с командирами одни проблемы. Подобрать удобное место я не успел, когда толпа колыхнулась, там оказалось зрел заговор и захлестнули конвоиров. Раздались выстрелы, очереди пистолет-пулемётов и пулемётов, сзади несколько телег были с пулемётчиками. Но пленных на пути к свободе уже было не остановить. Место мне не нравилось тем, что открытое. Да, тут по свежей пашне до опушки крупного леса метров триста. Но вы по мокрой пашне бегали? Попробуйте. Много впечатлений получите, и даже узнаете много новых слов, что всплывут в вашей памяти как-то даже неожиданно.

— Бежим! — крикнул я своим, и мы одной толпой рванули прочь, но не по пашне, а в другую сторону. Я возглавлял небольшую группу, остальные, напрягая итак небольшие силы, бежали за мной.

С этой стороны место для побега крайне неблагоприятное, мало того что целина, и до леса с этой стороны километра полтора, так ещё железную дорогу пересекать, что на Орёл шла. Только я приметил кустарник, что меня заинтересовал. А ведь я тут дрон гонял пару раз, наблюдая как Мценск немцы брали. Не уверен, но вроде там овраг, если это так, то это наш шанс. К счастью, память не подвела, метров триста отмахали и спустившись в низину дальше в овраг, с топким дном, бежали больше по склонам. Точнее быстро шли, восстанавливая сбитое дыхание. Ну у меня с ним всё в порядке, а остальные в этот рывок вложили все силы, что у них были. Пока шли, я осматривал бойцов. А не только нашей батареи были, ещё семеро левых, двое так здоровяки, по петлицам артиллеристы. Не знакомые, не из той группы капитана-гаубичника. Я остановил всех, подняв руку, и сказал:

— Осмотреть себя, на предмет ран. Могли не заметить, что ранило. Если кровь течёт, теряете силы.

— Ты чего раскомандовался?! — возмутился Григорьев. — Я тут старший по званию.

— Ты уже накомандовался, вон, в плен угодили. Говорил несколько, раз по той дороге идти опасно. Нет, проскочим. Проскочили, бл*ть. Знаешь, что скажу. Мы сейчас расходимся и идём каждый своей дорогой, потому что я уверен, пойдём с тобой, снова в плену окажемся. Мне одного раза хватило это понять.

— Кажется я ранен, — хмуро бросил Григорьев, решив сейчас не идти на конфронтацию. Да и видел взгляды бойцов, многие считали, что я прав.

У того скользящее пулевое ранение ноги, чуть выше колена. Царапина. Вот у одного из артиллеристов серьёзнее. Рукав гимнастёрки, он без шинели был. намокла от крови. Кость к счастью не задета, сквозное ранение. Использовали исподнюю рубаху одного из бойцов, порвали на материю и перевязали, и дальше шли. Тихонов поглядывал что там на дороге. Уцелевшие немцы отстреливали тех, что бежал к лесу. Тем более подошла автоколонна, похоже с тыловым обеспечением, там водители раненым помощь оказывали. Многие из беглецов увязли, как мухи в паутине, став беспомощными, и немцы хладнокровно одиночными выстрелами поражали их. Ещё двое с карабинами шли к нам. Значит заметили наш рывок. Да и как не заметить было?

— Так, бегом по оврагу до железной дороги, ждите меня там, а я этих двоих возьму. Больно нагло идут, — доставая из-за голенища нож, небольшую финку, сказал я, и побежал по нашим следам обратно.

От помощи отказался, так что те рванули дальше по оврагу, а я достал "ВАЛ" и как те спустились в овраг, изучая наши следы, пристрелил обоих в голову. В шуме выстрелов на дороге эти хлопки были не слышны. Сняв всё ценное, тюк за спину, оба карабина, даже сапоги, но их убрал в хранилище, и побежал нагонять наших. Вес немалый, но я особо не ощущал его. Нагнал быстро, и сразу распределил трофеи. Один карабин себе, второй Малешко, ремни с подсумками застегнули поверх шинелей. И дальше бегом. Раненому артиллеристу отдал шинель, та что побольше. Да и вторая ушла.

— Значит так, перебегаем через дорогу и дальше бежим рассыпавшись, чтобы не быть групповой целью. Бежим к тому лесу. Это наш единственный шанс. Готовы? Бегом.

И мы рванули к лесу, тут тоже убранное поле, но левее метрах в ста накатанная полевая дорога, рванули к ней и дальше в сторону леса. Дорога туда вела. Откуда-то по нам стреляли, был слышен свист пуль, но добежали все.

* * *

— Товарищ старший лейтенант, вас к телефону вызывают. Из штаба звонят, -кликнул меня телеграфист, ефрейтор Звягинцев, выглядывая из "ДЗОТа".