— А до этого? — У эльфа ещё оставались силы на сарказм. — Спокойно прогуливался по рынку?
— А при чём тут рынок? Какой-то воришка пытался украсть сумку, я к нему даже пальцем не притронулся, всё сделал хранитель.
— Ага, а стражников тоже хранитель хотел прикончить.
Аксин не мог понять, к чему клонит Флерес.
— А при чём тут стража? Они хотели конфисковать книгу и свитки по чёрному искусству, этого было нельзя допустить.
— Скажи честно, Аксин — эльф устало смотрел на мага. — В тот момент ты думал только об этом?
Юноша хотел возразить, но сразу остановился. Аксин вспомнил тот водоворот беспричинной ярости, который чуть не привёл к побоищу. А ведь он мог просто оглушить или парализовать стражников. Юноша не мог понять, что на него тогда нашло.
— Что, молчишь? Правильно, лучше молчи. — Несмотря на слабую улыбку, голос эльфа звучал тускло, безжизненно. — Весь день я пытался выяснить, что с тобой происходит.
— Колдовал. — Констатировал факт Аксин, чувствуя возмущения сил вокруг эльфа. — И потратил почти все силы. Странно, природное колдовство требует меньше напряжения, чем магия. Флерес, это чем ты таким занимался, что довёл себя до такого состояния?
— Ты прав, чем я только не занимался. Обидно, что почти всё впустую.
— Зачем такие сложности из-за простого нервного срыва? — Недоумевал Аксин. — Ну, вспылил, с кем не бывает. Немудрено, после приговора, бессонных ночей, и такой дороги у меня нервы на пределе.
— Это не усталость. — В голосе эльфа пропала последняя нотка сарказма, осталась усталость и беспокойство. — Мы слишком мало знаем про проклятое искусство, но с помощью духов природы мне удалось кое-что выяснить. И это тебя не обрадует.
Маг не мог понять, что так беспокоит эльфа.
— Послушай, Флерес, что может быть хуже того, что уже произошло со мной? Я либо погибну, либо потеряю память, превратившись в безмозглого, пускающего слюну идиота. Из-за чего, по-твоему, я должен расстроиться ещё сильнее?
Эльф довольно долго молчал. Когда маг решил, что он просто отключился, не выдержав потери сил, Флерес заговорил снова.
— Задёрни, пожалуйста, шторы. Возьми посох, и встань в том углу. Да, да, там, где тень погуще.
Недоумевая, Аксин сделал всё то, о чём просил его эльф.
— Ну, и за чем всё это?
— Кристалл на вершине посоха каждого мага связан с хозяином. Он, как зеркало, отражает всё, что происходит с человеком. Посмотри, ничего необычного не замечаешь?
Кристалл, внутренний свет которого до этого был ярким и мягким, словно померк. Нет, он не стал тусклым, не ослаб. Сложилось впечатление, что камень впитал тьму, окружающую его. Свет камня стал холодным, но и более интенсивным. Аксин вспомнил, что недавно на постоялом дворе он заметил нечто подобное.
— Ну, как? Только не говори, что это нормальное состояние твоего посоха.
— А что это должно означать? Кристалл целый, внутренних трещин нет, то есть со здоровьем у меня всё в порядке. Какая разница, какого оттенка его свет.
— Большая. У боевых магов к концу жизни кристалл даёт немного красноватый свет: у магов, имевших дело с природой — зелёный или голубой. Мы думаем, что управляем магией, но это не совсем верно. Магия, проходящая через тело колдующего, меняет его. Нет, физически маг остаётся неизменным, а вот мысли и чувства.... Начинаешь видеть мир, словно сквозь призму этой силы. Ту направляешь магию, а она, со временем, начинает руководить твоими поступками. И неважно, каким ты был до этого: в конце пути ты сольёшься с ней в единое целое.
— Ты думаешь, что я становлюсь настоящим некромантом? Но это же смешно! Я только начал изучать чёрное искусство, и ещё ни разу не воспользовался им.
— Вот это и пугает. Я сегодня обращался к духам природы и познания, и выяснил одну пугающую вещь: магия никуда не исчезает. Она накапливается, трансформируется, объединяется с себе подобной. И, когда кто-то начинает колдовать, то он словно присоединяется к огромному источнику. Когда магов много, то эта сила словно разделена между ними. Но ты единственный некромант в мире, и ты подсоединился к огромному по мощи источнику. Сейчас, Аксин, хоть ты этого пока не чувствуешь, всё могущество черного искусства проходит только через одного тебя. Ты очень быстро меняешься. Становишься некромантом, в одиночку подключившимся к Тьме — огромному по силе источнику чёрной энергии. Если так пойдёт и дальше, то очень скоро ты станешь магом проклятого искусства, самым могущественным из всех, кто когда-либо ходил по земле.
— И, что, ничего нельзя сделать?
— Абсолютно ничего. Невозможно заниматься некромагией, и остаться чистым. Не существует ничего, что бы могло оградить тебя от влияния проклятого искусства.
Аксин был абсолютно раздавлен этой новостью.
— Но почему так быстро? Ты же сам говорил, что у всех магов происходят изменения только к концу жизни.
— Ты подключён к океану энергии смерти, который веками пополняли десятки тысяч некромантов. Я поражен, что ты до сих пор почти прежний. Обычного мага это сломало бы в мгновение, а ты всё ещё держишься. Похоже, Аксин, ты можешь сопротивляться этому потоку: а эта способность даёт тебе маленький шанс.
— Шанс на что?
— Ну, рано или поздно, но в некроманта ты превратишься. Но будешь не чисто чёрным, а с оттенком серого цвета.
— Спасибо, утешил. То есть, я стану не сумасшедшим извергом, а просто обычным маньяком-убийцей.
— Не надо так драматизировать. Когда вернёмся домой, это из тебя вычистят. А в Торзалии или на древней земле твои новоприобретённые магические и душевные характеристики нам очень понадобятся. Подожди, пройдёт немного времени, и самый страшный зомби предпочтёт побыстрее убраться с твоей дороги, нежели связываться с тобой.
— А как же вы?
— Ну, я надеюсь, что старый Аксин не даст новому растерзать своих боевых товарищей.
Молодой маг пристально посмотрел на эльфа.
— Я бы на вашем месте днём и ночью молился всем богам, чтобы у "старого Аксина" хватило сил хотя бы выжить под напором нового.
Глава 4
Выехав из замка, Гарвин остановил коня.
— На время наши дороги расходятся, Джонатан.
— Господин, если Вы позволите....
— Я позволю тебе повторить приказ, упрямый старик.
Старый слуга понуро сидел в седле.
— Ехать в "Лесной стан" и там ждать господина.
— Ждать где?
— На постоянном дворе, господин.
— Вот видишь, всё прекрасно помнишь. А то я уже забеспокоился — думал, склероз у тебя развился, пора замену искать.
Словно позабыв про старика, маг повернулся к Лефту.
— Ну, что, наш бравый капитан, в путь.
— Осмелюсь заметить, Владыка Гарвин, что мы не знаем, где точно исчезли отряды. Второй отряд успел подать сигнал, но известно только общее направление.
— Я чувствовал всплеск силы, капитан, так что легко определю место с точностью до нескольких сотен шагов. Думаю, на таком пятачке ваши люди смогут найти поле боя.
Повернувшись спиной к отряду, и не беспокоясь, поехал за ним кто-нибудь или нет, Гарвин поскакал к лесу. Отстав на несколько шагов, за магом следовал Лефт со своим отрядом.
Отъехав от замка, Джонатан остановился, и посмотрел вслед удаляющемуся господину. Старому слуге не давал покоя приказ оставить мага, да на ум всё время шёл этот напиток, что приготовил маг. Он помнил всего два случая, когда маг употреблял отвар, и оба раза они попадали в такую заварушку, что еле-еле ноги унесли. Джонатан понимал, что Гарвин, отсылая его, преследовал только одну цель — спасти жизнь другу. А отсиживаться в таверне и пить пиво, когда магу угрожала смертельная опасность, в планы старика не входило. Но могло случиться так, что он мог просто помешать Гарвину. И, вместо того, чтобы просто атаковать всё, что попадает в поле зрения, магу пришлось бы тратить силы на защиту слуги.
Раздираемый сомнениями, Джонатан увидел, как ворота замка открылись, и одинокий всадник поскакал за скрывшимся за деревьями отрядом. В такие совпадения старик не верил, и это стало решающим фактом, склонившим его к неповиновению. Повернув кобылу, он поскакал за отрядом, благо идти по следам только что проехавших полутора десятка лошадей оказалось легко.
Гарвин уверенно вёл людей барона к месту уничтожения второго патруля. Он чувствовал место, где использовался новый, неизвестный вид магии. Как простой человек, видящий в темноте отблески костра, так и маг видел внутренним зрением вдали след использования силы. Рядом с ним скакали два солдата, назначенные Лефтом телохранителями мага. Гарвин не стал отказываться, хотя не исключал возможность того, что один из этих двух или сразу оба могут оказаться убийцами. Маг вполне справедливо предполагал, что врага лучше держать в поле зрения, невидимый неприятель опасен вдвойне. Хотя он мог быть несправедлив к солдатам. Вполне возможно, что это просто хорошие парни, старающиеся хорошо выполнить поставленную задачу, а за его головой направлен кто-то другой. В том, что убийца есть, Гарвин не сомневался. Другой возможности достать его у барона могло не оказаться, а прощать Вильям был не склонен, в этом маг был твёрдо уверен. В другое время он бы просто посмеялся над подобным недругом: но сейчас, когда была возможность стычки с неизвестным врагом, Гарвин хотел полностью сосредоточиться на бое, а не постоянно оглядываться, пытаясь определить, кто стоит за спиной.
Почувствовав, что они почти приехали, Гарвин остановился и подозвал Лефта.
— Скажите людям, чтобы были готовы, капитан. Шагов с полтысячи вперёд, и мы выйдем к интересующему нас месту.
— Предлагаю послать вперёд разведчиков и следопыта, Владыка Гарвин. Если завалимся толпой, то затопчем все следы.
— Здравая мысль, капитан. Только пусть не играют в героев. В случае чего пусть сразу ноги в руки, и врассыпную. И пусть кричат погромче, чтобы мы здесь услышали.
— Что вы говорите, Владыка Гарвин. Наши люди храбры, и не будут убегать с криками от каких то варваров.
— Сила, уничтожившая патрули, велика. Чем раньше мы получим предупреждение о засаде, тем больше шансов решить всё одним сильным ударом. Это по поводу криков. А по поводу бегства.... Представьте, что останется от ваших людей, доблестно сражающихся с неприятелем, когда я нанесу этот один удар. И поверьте, сдерживаться и аккуратно выбирать цели я не собираюсь.
— Вы абсолютно правы, Владыка Гарвин. Я передам ваш приказ, и поверьте, мои люди выполнят его в точности.
Маг кивнул и отъехал в сторону. Пока разведчики отсутствовали, Гарвин прислушивался к своим ощущениям, приготовившись в случае необходимости броситься вперёд, обрушивая на противника всю мощь боевой магии. При этом он не забывал держать в поле зрения Лефта с его солдатами и прилегающие кусты. За время нахождения в лесу маг несколько раз ловил себя на мысли, что чувствует на себе чей-то взгляд. Гарвин не был новичком в военных кампаниях и вылазках, и привык доверять своей интуиции. И если ему казалось, что на него кто-то смотрит, то обычно он не ошибался. Сейчас Гарвин гадал, чей взгляд он почувствовал. Сначала маг подумал про Джонатана, но отмёл эту мысль, как невероятную. Старик не умел прятаться и бесшумно передвигаться по лесу, и, если бы подошёл близко к отряду, то уже много раз выдал бы себя. Рассудив, что так просто никто не будет преследовать в лесу вооруженный отряд, Гарвин решил удвоить осторожность.
Вернулись разведчики, и, коротко переговорив с Лефтом, вместе подъехали к магу. Их загорелые лица были бледны, челюсти крепко сжаты.
— Полагаю, вы не увидели ничего хорошего. Этого следовало ожидать, а сейчас хочется услышать подробности.
— Они все там, ваша милость. Все наши парни, оба патруля. Видимо, варвары перебили первый отряд, и устроили засаду рядом с трупами, поджидая подмогу. Когда их нашли, то убили и других.
— Как они убиты? На телах есть следы ожогов, обморожений, или ещё чего-то необычного?
Пожилой разведчик сглотнул ком, подступивший к горлу.
— Некоторые зарублены, некоторые утыканы стрелами. Но определить точно непросто: похоже, с дикарями были ручные волки, и они кормили своих зверюг нашими ребятами.
— С чего ты взял, что это звери варваров. Разве волки не могли прийти позднее?
— Нет. Следы зверей и варваров вместе, не накладываются друг на друга. Они прошли в одно время.
Маг задумался.
— Говоришь, трупы обгрызены волками? Это кое-что проясняет. Пойдём, мне нужно осмотреть тела.
— Зрелище не слишком эстетичное, Владыка Гарвин. — Вмешался капитан Лефт. — Может, мы приготовим отчёт с подробным описанием ран?
— Может, ты просто заткнёшься, и будешь исполнять то, что приказали? Вперёд!
Оттолкнув Лефта, маг двинулся вперёд. Очень скоро ему не нужно было прислушиваться к внутренним ощущениям и следить за следами силы. Запах разлагающихся тел перебил ароматы леса, и безошибочно указывал направление к месту, где произошла бойня. Выехав на небольшую полянку, маг остановился. Некогда мирный лесной пейзаж портили трупы воинов барона, вернее то, что от них осталось. Нормальному человеку стало бы плохо от открывшейся перед ним картины, но маг видел вещи и пострашнее. Спустившись с коня, Гарвин склонился к ближайшему телу.
— Капитан, подойдите.
Лефт с видимой неохотой спешился и подошёл к магу. Перед ним лежал наполовину обглоданный труп.
— Не замечаете ничего необычного?
В отличие от мага Лефт был нормальным человеком, и не мог равнодушно анализировать и рассуждать о странностях, присутствующих в разорванной грудной клетке и обглоданных конечностях тела, принадлежавшего когда-то его солдату. Вид и зловоние, исходящее от трупа, были настолько отвратительны, что только нежелание проявить слабость перед солдатами помешало завтраку капитана выйти наружу. Борясь из последних сил с непослушной едой, Лефт отошёл в сторону и отвернулся.
— Не вижу ничего примечательного, Владыка Гарвин.
Маг с толикой презрения посмотрел на капитана.
— Внимательнее надо быть. Этого человека убил не меч, всё дело сделал волк. Судя по выражению лица погибшего, он видел нападение, боролся со зверем и проиграл. Что вооружённый солдат позволил убить себя простому волку, маловероятно, но возможно. А теперь самое странное: почему волк не тронул внутренности, а обгрыз только конечности и вырвал сердце?
— Что вы имеете в виду, Владыка Гарвин? — Лефт не мог понять, о чём говорит маг. — Звери ведь питаются мясом.
— Надо интересоваться окружающим миром, капитан, а не проводить всё время в таверне за кружкой пива. — Маг повернулся к следопыту. — Скажите, как начинают поедать добычу хищники?
В отличие от остальных людей барона, следопыт просто излучал спокойствие. Жизнь в лесу закалила его, с людьми в замке он тоже почти не общался, поэтому делать трагедию из-за нескольких тел следопыт не собирался.
— Хищник сначала выест печень, потом внутренности. Живот мягкий, легко до пищи добраться.
— Молодец. Вот видите, капитан, приятно общаться с человеком, знающим своё дело. А теперь скажите, зачем нормальному волку маяться, вскрывая грудную клетку, чтобы добраться до сердца?
