Ролевик: Рунолог. Мелочь пузатая

— Эй, Черный! Ты там что, гнездо свил? — под деревом стоял белый и пушистый спутник Арагорна, предпочитающий облик огромного кота Асаль-тэ-Баукир. Правда, с такого расстояния он казался не больше новорожденного котенка.

— Нет, — крикнул, свесившись, Черный Белк. — Убежище от наглых котов. Попробуйте забраться, не запуская когти в кору!

— Не смогу, — согласился тот. — Поэтому ты должен спуститься.

— Лично вам, — качнул головой Белк. — Я ничего не должен.

— А тому, кто сотворил Древо?

— Той чУдной девушке с сиреневыми глазами? Я хочу поблагодарить ее...

— Знаю, о ком ты говоришь, но сейчас речь о другой.

— Такая маленькая вечно напуганная орочка? Ее еще Арти пытался перевербовать.

— Хм, — мурлыкнул кот. — Ну, если ты ее так видишь. С некоторых пор она попадает сюда в виде разноцветного кустика, и тут же проваливается глубже.

— В почву? — Черный Белк удивился.

— Да спустись же! Не тот разговор, чтобы перекрикиваться.

— Неужели? — Белк хмыкнул. — Но это действительно интересно.

Вниз он сбежал гораздо быстрее, чем поднимался, метрах в трех над поверхностью оттолкнулся от ствола и ловко приземлился перед котом. Хорош! Никакого сравнения с тем облезлым посудным ершиком, с которым еще недавно его можно было перепутать, сейчас черная шерсть блестела и лоснилась, бока из вогнутых стали выпуклыми, глаза сверкали, а движения приобрели совсем не беличью хищную грацию.

— А ты заматерел...

— Нет, уважаемый мыслитель, я просто восстанавливаю форму. С тех пор, как наш хороший знакомый вернулся в свой родной мир... мне сильно не хватает его общества. Не то, чтобы скучно, но пресновато тут стало. Проблемы решаешь, а удовольствия от этого — ну, хоть бы на гран! А потом нашел дерево. Древо, — Белк уважительно похлопал лапкой по морщинистой коре. — Вот и подумал, что стоит подкачаться, а после в гости сходить, посмотреть, откуда наши стабилизаторы берутся.

— Хм. Не забывай, что и мутаторы тоже оттуда. И хаоситы.

— И что, я их мало видел? Или боюсь...

— Ты в сторону-то не уводи. Начал с того, что тебе тут скучно. Значит, Наблюдатель мало загружает.

— Неправда ваша, уважаемый Асаль-тэ-Баукир! Бегаю, как взмыленный рысак, отдохнуть некогда. Я сказал, что не получаю радости от этой рутины. А труд... он должен воодушевлять. Иначе исчезнет тот единственный процент вдохновения, который дает смысл всему остальному потению.

— Уууу.... — взвыл кот мерзким мявом. — Вот как заговорил! А ведь кто-то еще недавно подбирал крошки со стола и выполнял любое поручение начальства за малую толику силы.

— А вам не кажется, уважаемый мыслитель, — маленький Белк бочком двинулся к огромному коту. — Что оскорблять без повода опасно не только для жизни, но и для посмертного существования?

— Успокойся, — кот переступил с лапы на лапу, опять развернувшись к нему лицом... то есть, мордой. — Я лишь констатирую, что на Оси многое изменилось, и не в худшую сторону. Третья сила, — он кивнул на Древо. — Внесла свои коррективы. У Костра не чувствуется ничего лишнего, а вот Водопад волнуется.

— Откуда сведенья?

— Одна неразлучная парочка проговорилась. Ребята еще не осознают свою мощь, а изначально в них заложено очень много. И по натуре — не хаоситы, а мутаторы, суть у них правильная, здоровая... и одна на двоих. Так вот, они сказали, что слышали, как Хюльду заказали. Как и кому? Есть тут один... убийца богов. Здоровый такой бугай, наглый, с дефектом эфирного тела. Причем, дефект для него очень удачный: в своем нормальном состоянии он просто подсасывает энергию, ничего не давая миру взамен, а вот если разрушить наружный слой, хотя бы частично, то это срабатывает, как пустотное заклинание среднего покрытия.

— Э...?

— Либо город на десять-пятнадцать тысяч жителей, либо один некрупный божок. Он таким образом уже слопал нескольких планетников.

— Это серьезно. Но что мы, духи, можем ему противопоставить? Арагорн знает?

— Сказал, что, пока ничего не совершено против Хю, он не имеет права вмешиваться. Правда, он — не последняя инстанция, у девочки есть покровители выше, — кот подмигнул и поднял лапу. — Но у них та же проблема. За мысли не судят, а когда все совершится, будет несколько... поздновато.

— А нам-то что с того? Прости, но на всех девушек меня точно не хватит, особенно, если за этими девушками охотится такой киллер.

— Тебя же одолела скука? Ты хотел вдохновения? Вот тебе его источник: крошка Хю не даст заскучать. Кроме того, на Оси в последнее время она появляется на доли секунды, так что засечь ее сложно. Поэтому здесь девчонку вряд ли зацепят. Киллера им придется переправлять в ее мир. Это дело небыстрое, особенно после того, как Шут исчез, а Фалль серьезно пострадала и до сих пор восстанавливается. И пока в мире этой девчонки... то ли Ирайе, то ли Хирайе... не угнездился Хаос, сам Артас там не появится. Так что он будет искать посредников.

— А киллер сам по мирам не ходит, надеюсь?

— Ходит, в этом-то и проблема. Но для перемещения нужны метки, а ни у него, ни у Арти их нет. И хорошо бы, чтобы подольше не появлялись.

— Ну, это лишь оттянет неизбежный финал. Та же Фалль подскажет. Надо решить вопрос принципиально. У вас есть мысли на сей счет, уважаемый?

— Я думаю, вы вдвоем сможете решить эту проблему. Хюльда — рунный маг, это, знаешь ли, обычно говорит об уме выше среднего. А сила... щит помнишь?

— Артефакт в щите? В том, с которым бегал наш орк?

— Он. В этой девчонке — в ее сути, неотделимый от личности — находится столь же мощный источник. Вкус этой силы другой, но тебе понравится. Чем больше черпаешь, тем шире поток. Одно условие — работает только у тех, кто способствует прогрессу.

— Хюльда — мутатор?

— Судя по источнику — да. Древо — ее детище более чем наполовину. Жизнь, правда, ему другая «мама» дала.

— Ночная эльфийка.

— Майя. Красавица, умница... мизантроп и интимофоб.

— Чудесное сочетание! А белок она любит?

— Вот уж не знаю, — улыбнулся во все клыки кот. — Хочешь по... говорить? Тогда тебе тем более стоит ближе познакомиться с Хю. Они с Майей, не скажу — подруги, но общаются. И, кстати, по непроверенным данным, обе регулярно покидают наш веер и бродят во внешнем ментале. А вот где именно — хочешь узнать?

— Железные аргументы, — вздохнул Белк. — А, главное, искусная игра на чувствах собеседника. Умеете убеждать, уважаемый Асаль-тэ-Баукир. Если бы вы были моим советником при жизни... я бы удавил вас собственными руками.

— Если бы мы были знакомы при жизни, — рассмеялся кот. — То я бы не выпускал вас из лабораторий. Как ученый, вы были весьма прогрессивны для своего времени, а как правитель — натворили много вреда. И для экологии мира, и для его населения.

Я об этом разговоре узнала много позже, и от самого Черного Белка, то есть, бывшего темного властелина всея Илерома (да-да, именно так, Белк мне сказал, что Карод — это название всего лишь провинции). Но, конечно, события пошли совсем не так, как предполагалось. Я к этому давно привыкла, а Белк, наверно, за долгие века посмертия стал фаталистом. А если не стал, то это его проблемы. И встретились мы после этого разговора не сразу, а через семь-восемь декад по ирайскому времени и более чем через полгода по времени Илерома. По моим прикидкам, в то время как происходил этот разговор, Фалль гостила у Ороро, Саныч только что вернулся на Землю, причем, после этого еще не раз посещал Илером, а его сычи в храме надиктовывали библиотеку земной фантастики, которая для Веера в целом оказалась крайне реалистичной беллетристикой. Не зря я им две недели книги пересказывала. Мечтать о космосе не вредно, вредно не мечтать. А вот нашу науку нельзя переносить на местные почвы столь же бездумно. Во-первых и в-главных, потому что она пренебрегает эффектами тонких планов, как сред, они на Земле и впрямь мало заметны. Но на той же Ирайе земная лабораторка по перекисям разнесет полгорода вдребезги, и земные механические часы будут ускоряться и замедляться не из-за релятивистских эффектов, а из-за влияния стихийных потоков. Не зря же энсторские часовщики делают двойную магоизоляцию хронометров. Так вот, этот разговор произошел задолго до передачи на Карод выходов в ментал, но вскоре после того, как Прекраснейшей начистили рыльце.

И примерно в те дни, когда мы плыли на Кугро. Судно было и впрямь игрушечка, гладенькое, отмытое и свежевыкрашенное, а выглядело на первый взгляд как яхта какого-нибудь богатого дядечки, а на второй сказать не могу — ни разу не специалист. Помимо парусов, у него был двигатель типа «кальмар» и артефакт-движитель, оба запитанные от батареи кристаллов. Последний слегка менял плотность воды под днищем судна, и оно выталкивалось вперед градиентом давления. Корма при этом приподнималась, но конструкция корабля и была на это рассчитана. Мы летели, как обмылок из-под ноги незадачливого купальщика, а за нами резво бежала волна, всякий раз чуть-чуть отставая. Обожаю местный принцип минимального воздействия! Он поощряет изящные решения, что были бы невозможны без магии, но и при затыкании ею любых дыр тоже не смогли бы возникнуть. И «кальмар», и свернутые паруса сейчас бездействуют, но в ситуации, когда их использование оправдано, перейти на другую тягу — вопрос нескольких минут. Только ветер сейчас противный, а «кальмар» запускают лишь в случае шторма, когда артефакт полностью переключается на гашение волн.

Когда судно идет на артефакте, качка почти неощутима, и я так и не выяснила, берет ли меня морская болезнь. До вечера ходила по палубе, дышала свежим ветром и любовалась небом и морем, смыкающимися на горизонте. Поняла, что море у меня восторга не вызывает. Может, если бы волны мотали и подкидывали нас аж до неба, я бы лучше прочувствовала его суть и силу, а когда они гаснут уже метрах в ста от судна, а качает корабль не сильнее, чем ребенка в колыбели, то и к буйной Лаваари относишься без должного уважения. Зато небо было прекрасно, пышные облака акварельных оттенков, от молочно-белого до цвета старого серебра, вздымались над горизонтом прямо по курсу, выдавая местоположение архипелага. В незапамятные времена альвийского господства энергия вулкана, расколовшего огромный остров на кучу разнокалиберных кусков, была обуздана магами и направлена на локальное изменение климата, а стихийная сила местного источника и его удобство сделало архипелаг последним прибежищем многих изгоев. Пока альвов не потеснили дварфы на суше и ллири в морях, Кугро (по-альвийски — Алма-Фанья) был местом бессрочной ссылки для политических противников правящего рода. Альвы ценят жизнь соплеменников, это чужая кровь для них как водица, своих «казнили», нанося позорное увечье и отправляя в пожизненное изгнание, так что архипелаг долгое время носил еще одно, неофициальное название — «страна безухих». Ллири, осмелевшие после пяти альво-дварфийских войн и очередного катаклизма (судя по тому, что сказал Орм, связанного с переходом системы Камос-Ирайя в соприкосновение с другой вселенной), захватили архипелаг почти на тысячелетие, и были выбиты оттуда лишь с помощью магии уже людьми. Дальше на архипелаге менялись правители, но он оставался независимым от материковых государств. Уж очень удобна для обороны россыпь мелких островов и изрезанная береговая линия на трех крупных, центральных. Во время Божественной войны там некоторое время скрывался даже Райван Убийца, а теперь сидит на троне лич и зомбодел Пекрито...

Иннены с уважением относятся к альвам и недолюбливают ллири, это понятно, учитывая постоянное противостояние рыбаков-людей и ллири — погонщиков рыб, так что корабельный маг, красавец-иннен, сильно смахивающий по строению ауры на речного духа, развлекал меня анекдотами из альвийской истории. С абсолютно непроницаемым выражением лица он повествовал о политических склоках и семейных отношениях долгоживущих ушастиков, которые людям, не говоря уж об орках, гарантированно покажутся смешными и глупыми. И хорошо, что я не смеялась — он сам не находил в этом ничего забавного, наоборот, самые идиотские решения считал мудрыми и поучительными. И я подумала, что сила дара и острота ума, к сожалению, совершенно не зависят друг от друга. А еще пожалела, что не умею рисовать, потому что лучшее, что было в этом парне — это его внешность. С палубы он уходил пару раз, даже пообедали мы пирожками и чуть теплым тей-фре на свежем воздухе. Говорил он медленно, делая долгие паузы, а его внимание было сосредоточено, в основном, на море и небе, время от времени — на артефакте-движителе, но не на собеседнике, и меня это вполне устраивало, потому что иначе он заметил бы, как я сжимаю губы, чтобы не улыбаться и глубоко дышу, сдерживая смех.

Уже в темноте я пошла в каюту, и чуть не столкнулась с одним из слуг эртен Гармета. Немолодой мужчина в тесной ливрее выносил пустые бутылки из-под вина и стопку грязной посуды. Что ж, каждый развлекается по-своему. Если послу и его спутникам очень повезет оказаться в нужном месте в нужное время, я даже прихвачу их в нагрузку к Альфлед, сделаю шефу мелкую пакость. Пусть у него голова поболит, как от них потом избавляться. Впрочем, даже слуг жальче, чем этих салонных стратегов. Слуги, хотя бы, ничего не решают.

Легла спать, не включив фиксаторы, страхующие от падения при сильной качке, все равно ход у кораблика ровный, а чужие плетения в непосредственной близости от собственной ауры — раздражают. Очередное погружение в колодец черного сна, гулкая глубина многомерного пространства — и я в ментале.

Мириады сознаний мерцают энерго-информационными структурами разума, обрывки мыслей витают вокруг больших скоплений разумных, и мелкие то ли паразиты, то ли утилизаторы подъедают ментальный мусор и выделения. А вот какие-то странные образования — то ли порванная сеть, то ли начатый и брошенный вторичный мир. Опасно, да. А вдруг это плод размышлений свихнувшегося гения или вообще негуманоида, думающего совершенно иначе? Но интересно! Именно потому, что это может быть и тем, и другим, и вообще чем-то третьим, гораздо более полезным для нас. Я прикоснулась — и тут же отдернула внимание. По обрывкам прошла дрожь. Причувствовалась, прислушалась к ощущениям. Логика, вроде, наша. Тронула опять и задержала внимание подольше. Что-то знакомое... «фу-фу-фу, русским духом пахнет!» Точнее — человеческим и родным, земным, понятным, а уж какой там нации — дело десятое. Уррааа! Своиии! Хоть и не так много новой инфо... нет, много... ойй, какой поток... ага, да, это мне не нужно пока, и это ограничим, фильтр... ну, давай-ка что-то не совсем тривиальное, что на моей родной планете, одной из тысячи с лишним параллельных Земель, не додумано. Межзвездные перелеты.