Легенда N1. Отстойник

— Тогда до завтра...

Выезжали, как и предупреждал Андрей, с первыми лучами солнца пока не стало совсем жарко. Взяли пикап, которым позавчера управлял Ильич — Сан Саныч как раз его вчера подшаманил, как мог, но никакой гарантии не давал, ссылаясь на изношенность агрегатов.

— До Развилки отсюда километров двадцать будет,— сказал Андрей.

— Это хорошо. Если что, назад можно и пешком дойти.

— Это вряд ли.

— Настолько все хреново, да?— сморщился механик.— У-у... Куда я попал...

— Так сиди за забором! Тебя же никто насильно с собой не тащит?

В какой-то момент Сан Саныч задумался, но потом все же набрался мужества и полез в кабину рядом с водителем, бросив свой рюкзак себе под ноги.

— Понаблюдаю за приборами.

На самом деле ему не хотелось трястись в кузове, вот и нашел причину.

Впрочем, никто возражать не стал. Андрей и Тим разместились в кузове, а за руль сел Принцип — он сегодня был за водителя.

Пока солнце не вошло в зенит, Андрей откинул тент, так что ехали с ветерком. Большаков с любопытством глазел по сторонам, знакомясь с Отстойником. Местность была однообразная: песок, барханы, редкие скалы. Дороги, как таковой, не существовало, но определенные ориентиры все же имелись. Таковыми Тим посчитал встречавшиеся время от времени пирамидки из камней, на которые правил машину Принцип. Из-за этого машина ехала не по прямой, а ломаной линией. Почему именно так, учитывая, что препятствий в пустыне было немного? Вопрос. С растительностью в пустыне была беда, но все же кое-какая зелень имелась. Хотя... и не зелень вовсе, а почти голые, обсыпанные серебристым "пухом" ветки колючего кустарника, росшего преимущественно в тени скал. Из живности попадались мараканы, какие-то то ли птицы, то ли хрен знает что, названия которых Тим не успевал рисовать, так как они, завидев машину и взмахнув короткими крылышками, ловко ныряли в песок или, забавно виляя мясистым хвостиком, прятались среди камней.

— Это самисы,— лениво пояснил Андрей.— У них мясо вкусное, особенно хвостики. Настоящий деликатес. Правда, кусаются, заразы, больно. И зубки у них ядовитые.

Встретились им и марги. Они на самом деле чем-то походили на шакалов, но довольно крупных, размером с взрослого волка. Эти держались небольшими группками и провожали машину внимательными взглядами покупателей, выбирающих на рынке кусок свежего мяса.

Самыми глупыми или агрессивными из всех обитателей пустыни оказались некросы. Один такой нарисовался прямо перед машиной. Он тупо вылез из песка и, размахивая ржавым тесаком, бросился в атаку. Принцип не стал притормаживать, напротив, поддал газку и снес придурка укрепленным бампером. Послышался звук удара, потом хруст сухих костей под колесами и... все на этом.

Примерно через полчаса езды Тим начал подумывать о том, что пора бы уже и Развилке появиться на горизонте, когда послышался крик Принципа:

— Шленги!

Тим как раз разглядывал странную на вид скалу, испещренную мелкими дырами, как будто ее черви погрызли или кислота изъела, поэтому не заметил появления опасности. Это были три машины: вместительный пикап и два новых транспортных средства, похожих на багги. Они представляли собой грубо смонтированную армированную раму, открытый двигатель, место для водителя и небольшую площадку в кормовой части, на которой можно было перевозить как грузы, так и пассажиров. Довольно странная конструкция, но, тем не менее, вполне ходовая и даже резвая. Первым с места сорвался пикап, дежуривший на вершине бархана. Принцип его тоже заметил лишь тогда, когда машина обогнула изъеденную скалу. Встреча это не была случайной: шленги устроили засаду на подъезде к Развилке, и как только появилась добыча, их пикап сорвался с места, подняв настоящую волну песка. А багги появились лишь тогда, когда началась погоня, взяв пикап поселенцев в "коробочку".

Андрей, дремавший у борта, вскочил на ноги и переместился к стреломету, Тим тоже приготовился к бою, взяв в руки лук.

Вооружение противника было, к счастью, довольно примитивным: копья, дубины, тесаки. Огнестрела у них, вроде, не видно. На что только рассчитывали? Да, их было больше. Тимофей отметил в общей сложности десятерых шленгов, не считая водителей: шестеро в кузове пикапа, и по двое на площадках багги. И в рукопашной схватке всякое могло произойти. Но ведь для этого нужно было еще догнать противника и заставить остановиться. Или они хотели взять пикап на абордаж? Похоже, так оно и было.

Пикап шленгов поджимал сзади, но держался на расстоянии. Андрей не раз пытался прицелиться в него из Стреломета, но машину бросало из стороны в сторону, она подпрыгивала на неровностях песчано-каменистого покрытия, да и противники, чувствуя угрозу, лавировали, как могли. Поэтому выстрела так и не последовало: Андрей берег стрелы. Тим тоже не спешил, понимая, что до поры до времени неприятель на хвосте опасности не представляет. Гораздо больше напрягали багги, рыскавшие с обеих сторон. Время от времени казалось, что они идут на таран. Идея не самая разумная, учитывая тот факт, что пикап был гораздо тяжелее и устойчивее каркасных машинок. При этом Тим заметил, что расположившиеся на площадках шленги готовились к прыжку. Это ли не абордаж? Но стоило Большакову поднять лук, как багги уходил в сторону на безопасное с их точки зрения расстояние.

— Мы приближаемся к Прожорке,— крикнул ему Андрей. Тимофей понятия не имел, что это значит и что такое Прожорка, поэтому промолчал, дожидаясь пояснения. И оно последовало:— Гаси Прыгунов, пока не поздно. Попадешь?

Тим пожал плечами и, натянув лук, взял на прицел одного из шленгов.

С первого раза.

Время замедлило свой ход, Тим взял на опережение и отпустил тетиву. Стрела поразила цель, угодив шленгу в грудь, и он вылетел с площадки, покатившись по песку.

— Молодчина! Продолжай в том же духе!— подбодрил его Андрей.

Выстрелить повторно Тим не успел. Оба багги одновременно пошли на сближение. Вооруженные шленги перепрыгнули в кузов пикапа, не дожидаясь контакта. Один навалился на Тима, а другой обхватил сзади Андрея. Большаков вцепился в руку, сжимавшую дубину. Шленг, разинув беззубую пасть, попытался боднуть его головой, но Тим увернулся, сам врезал противнику коленом в пах, после чего добавил кулаком в челюсть.

Андрей резко развернулся, оказавшись лицом к лицу с шленгом, и использовал свой Талант: ударил кулаком снизу вверх. Голова противника откинулась назад так, что не возникало сомнений — Андрей сломал ему шейные позвонки. После чего он оттолкнул обмякшего дикаря, и тот вылетел за борт. Не мешкая, он пришел на помощь Большакову, схватил его противника в охапку и без особого напряжения вышвырнул из машины.

Пока происходили эти события, пикап шленгов, пользуясь возможностью, сократил отставание до минимума — все же движок у них был помощнее, — зашел слева и тут же резко взял вправо. Принцип удачно подловил момент и сам повел машину вправо, поэтому столкновения не произошло. Получивший свободу Тимофей схватил оброненный лук, и, как только машины снова поравнялись, выпустил стрелу в водителя. Снаряд прошел через открытое боковое окошко, ударил зазевавшегося шленга в висок и погрузился в голову почти до самого оперения. Пикап бросило в сторону и развернуло. Следуя по инерции, он перевернулся, разметав по песку находившихся в кузове Прыгунов. Одному не повезло — по нему прокатился кувыркающийся пикап. Другой сам свернул шею. Остальные вроде были живы. Правда, недолго. То там, то здесь из песка начали выскакивать то ли корни, то ли щупальца. Они опутывали пытавшихся подняться шленгов и резкими рывками утягивали их по свою стихию. Не прошло и десяти секунд, как от Прыгунов не осталось и следа — даже трупы исчезли. Оставшиеся без добычи побеги помахали вслед уносящейся машине своими отростками и скрылись из виду.

— Теперь понимаешь, почему это место называют Прожоркой?

Тим кивнул, провожая взглядом отставшие багги.

— Кто это был? Почему они на нас напали?— спросил он.

— Местные грабители.

— А я думал, они вас не трогают, так как Тор платит дань Безумным Братьям.

— Братья нас на самом деле не трогают, а это какие-то залетные.

— Все равно не понимаю. Если вы платите, разве Братья не должны вас защищать?

— Нет. Здесь каждый сам за себя. Мы платим Братьям, чтобы они на нас не нападали. А эти,— Андрей кивнул назад,— платят тем же Братьям за то, чтобы им не мешали грабить того, кого они захотят. Если они никого не будут грабить, чем они тогда будут платить?

— Жесть какая-то.

— А ты думал!— усмехнулся Андрей.

— Откуда ты знаешь, что это были не Братья, а залетные? Для меня они все на одно лицо.

— Братьев ни с кем не перепутаешь. Со временем ты сам это поймешь. Да и машины у них примечательные: они на капот крепят отрезанную голову. Человеческую, естественно.

— Это очень гуманно.

— Братья — они такие... А вот и Развилка,— снова кивнул Андрей, но на этот раз по ходу движения.

И да, из-за очередного бархана показались оборонительные сооружения внушавшей уверенность в завтрашнем дне крепости.

Глава 6

Театр начинается с вешалки, а Развилка — с парковки. Проехав через ворота, машина уперлась в каменные глыбы, препятствовавшие дальнейшему движению. Нарисованная на центральном камне стрелка указывала налево. Там, за забором из некоего аналога сетки рабица стояло два десятка автомобилей. Были там и излюбленные в этих краях пикапы, и багги, и внедорожники, и даже грузовики, чем-то похожие на мощные фрейтлайнер тракс. Вся техника была предусмотрительно защищена броней и шипами, отчего выглядела, несмотря на потасканность, грозно и величественно. Павел, он же Принцип, припарковал пикап на свободном месте, каковых оставалось не так уж много, после чего пришлось идти пешком.

— Не сопрут?— кивнул Сан Саныч на оставляемую машину.

— Нет,— заверил его Андрей.— Город отвечает за сохранность техники. А мы платим за это удовольствие.

— Блин, даже в Отстойнике парковки платные!— посетовал механик.

Но это было еще не все. В город вела одна единственная улица, начинавшаяся сразу за камнями-боллардами. И на проходе их уже поджидали люди, вооруженные и экипированные не хуже космического десанта.

Один из них узнал Андрея, поздоровался и напомнил:

— Ты знаешь наши правила.

— О чем это он?— тихо спросил Тим.

— Проход в город с оружием запрещен. Здесь,— он кивнул на вход в сторожку справа,— с ним придется расстаться.

— А...— засомневался Тим, которого это требование касалось в первую очередь. Уж больно не хотелось ему расставаться ни с луком, ни с Большим Бумом. Без оружия он чувствовал себя голым посреди стадиона.

— Не бойся, ничего с ним не случится. Будем возвращаться назад, получишь все в целости и сохранности.

— Да я не об этом,— продолжал хмуриться Большаков.— А если в городе что случится?

— Ничего не случится, если сам в бутылку не полезешь. Здесь суровые законы. Никакого оружия, никаких разборок. Хочешь почесать кулаки, выходи за стену и хоть до локтей их сотри. А здесь ни-ни. За драку в общественном месте наложат серьезный штраф и вышвырнут из города без права возвращения. А то ведь и в Прожорку могут кинуть — с них станется.

Охранник, внимательно слушавший их диалог, мило улыбнулся. Тим ответил ему взаимностью без каких бы то ни было намеков.

Пришлось выкладывать оружие на стол — приемщик довольно аккуратно относил каждый предмет в специальную ячейку. К слову сказать, таких ячеек в его пенатах было немало, и почти все они были заполнены, что говорило о высокой посещаемости города. В основном это было холодное и ударное оружие — тесаки, дубины, луки. Но встречался и довольно причудливый огнестрел.

После приемки, прошерстив посетителя похожим на рогатку сканером и не обнаружив ничего лишнего, служащий выдавал жестянку-номерок.

— Добро пожаловать в Развилку!— заученно произнес охранник и убрался с дороги.

Развилка — город контрастов. Можно и так сказать. Тим представлял его себе иначе. Нечто вроде первых поселений Дикого Запада с широкой главной улицей, одноэтажной застройкой и салуном. Салун здесь, наверное, на самом деле имелся в наличии, и не один. Но что касалось всего остального... Нет, не похоже. Развилка больше напоминала трущобы Мехико, Бангкока или Бомбея. Здесь в цене был каждый квадратный метр, поэтому дома жались, а то и липли друг другу и росли вверх, хотя и не высоко. На постройку шло все, что попадалось под руку: камень, бетон, кирпич, листовое железо, чаще крепившееся не сваркой, а болтами или даже проволокой. По этой причине дома выглядели несимметричными, корявыми, ржавыми, опасными для проживания. При этом в городе, судя по всему, не было проблем с электричеством. С его помощью освещались улицы, помещения, вывески над различными торговыми точками и злачными местами и даже ориентировавшие в их направлении указатели. Это был не неон, что-то попроще, но все равно неожиданно.

Правили городом местные, то есть, шленги, вернее, один из них. Звали его Дардрат. Легендой он не был, но властью обладал немалой. А главное — авторитетом. Таким, что даже Безумные Братья относились к нему с уважением. Никакой демократией в городе даже не пахло, диктатура, как она есть. Но всех такое положение вещей устраивало. А если нет — вали на все четыре стороны. Кстати, вполне демократично, могли ведь и на кол посадить.

Все это рассказывал Андрей, знакомя новичков с местными достопримечательностями. Тим слушал его внимательно и по ходу дела разглядывал проходивших мимо горожан и гостей города. Большинство из них были шленгами. От выпускников различных Полигонов их можно было отличить по смуглой коже, миндалевидным глазам, слегка приплюснутому носу и откровенному недоверию, которое они оказывали незваным пришельцам. Одевались они в большинстве своем бедно, а некоторые и вовсе обходились одними лишь портками. Это мужчины. А женщины использовали для этих целей целых два куска ткани — один на груди, другой на бедрах, что по местным меркам было настоящим расточительством. А вот в украшениях они себя не ограничивали. Любили пощеголять браслетами, цепями, перстнями. Материалы различные — от кости и хитина до редких металлов и камней. Раз уж это город контрастов, то имелись в нем и свои богачи, ну, или просто состоятельные люди. В первую очередь к ним относились торговцы и владельцы заведений. Развилка по сути своей была торговым форпостом, так что правили они здесь по праву, хотя и вынуждены были подчиняться воле Дардрата. На жалком фоне преобладающего большинства они выделялись как своим внешним видом, так и нарядами. Случайно это или нет, но все встреченные на улицах Развилки богатеи были толстыми и важными. А одежды они носили пышные, ниспадающие, делавшие их похожими на римских сенаторов времен Калигулы. У них даже кожа была светлее, возможно, потому что они предпочитали иметь над головой зонтик, который держали сами или поручали это ответственное задание слугам.

Если продолжать разговор о контрастности, то ее в Развилке хватало. Здесь примитивизм граничил с техническими достижениями высокоразвитой цивилизации. Здесь какой-нибудь сверкавший голой задницей оборванец мог носить очки дополнительной реальности, а парень с ожерельем из зубов какого-то хищника общаться с товарищем, похожим на мандалорца.