A Second Chance часть 1

— Прости, я не буду плакать! — сказал он испуганным и пристыженным голосом.

Сириус нежно провел пальцем по его щеке, нежно целуя ее.

— Ты очень храбрый человечек, Гарри. Я знаю, что это больно — иди и плачь, если хочешь.

Гарри только смотрел на него широко раскрытыми глазами, когда Сириус аккуратно закончил наносить второй слой мази и помог Гарри снова надеть пижамную рубашку. Затем он протянул руки к Гарри. Гарри мгновение смотрел на него, а затем вместо этого осторожно протянул руку. Сириус взял его маленькую ручку в свою, желая, чтобы он мог успокоительно прижать ребенка к груди, но боялся напугать его, поэтому просто помог ему подняться с дивана. Он наклонился, чтобы подобрать оленя, и улыбнулся.

— Не забудь Сохатого.

— Сохатого?

— Твой олень, — с улыбкой сказал ему Сириус. — Пошли. Мне есть что тебе показать.

Он повел Гарри вверх по лестнице и включил свет в коридоре, подходя к двери с именем Гарри на ней.

— Это я! — воскликнул Гарри, указывая на надпись на двери. — Что такое Сохат?"

— Сохатик, — ласково поправил Сириус. — Это и твое имя тоже.

Гарри удивленно уставился на дверь.

Сириус усмехнулся.

— На нем твое имя, потому что вся эта комната для тебя.

Он толкнул дверь и включил свет, и глаза Гарри расширились, когда он оглядел комнату. Сириус сел на кровать, жестом приглашая Гарри подойти, и глаза Гарри расширились.

— Это моя кровать?

— Да, это так, — с улыбкой сказал Сириус.

— Эта кровать больше, чем весь мой чулан!

Сириус на это нахмурился. Его чулан? Что, мать вашу, это значит?

— Ты никогда не вернешься туда, Гарри.

Гарри забрался на кровать и дотронулся до мягких игрушек, улыбаясь, коснувшись собаки, потом волка, а затем на мгновение его глаза встретились с глазами Сириуса.

— Лунатик, Бродяга и Сохатый.

Сириус удивленно усмехнулся. Кое-что вспомнил, подумал он.

— Верно, Гарри.

Он сдернул одеяло, и Гарри нетерпеливо забрался в кровать, его мягкие игрушки были вокруг него.

— Когда ты проснешься утром, Гарри, меня здесь не будет.

— Почему?

— Мне нужно поговорить с кем-то. Но твой дядя Муни будет здесь.

— Дядя Муни? — спросил Гарри, зевая и поднимая волка.

Сириус кивнул, улыбаясь.

— Да, дядя Лунатик или дядя Римус. Он приготовит тебе завтрак, а я вернусь к обеду. Будь хорошим мальчиком, и дядя Римус расскажет тебе все истории, которые ты только можешь попросить. Он знает их сотни.

Гарри ухмыльнулся.

— Мне нравятся истории.

— Мне тоже, — сказал Сириус, осторожно укутывая Гарри. — Спокойной ночи, Гарри, я люблю тебя. Моя спальня прямо по коридору, если я тебе понадоблюсь, хорошо?

— Хорошо, — тихо сказал Гарри, зевнув.

Сириус понял, что зелье подействовало, когда увидел, как его ярко-зеленые глаза закрылись, и положил очки Гарри на столик рядом с кроватью. Он оставил дверь чуть приоткрытой и использовал чары наблюдения за ребенком, и тихие звуки детского дыхания наполнили гостиную, прежде чем он применил к Римусу каминную сеть.

— Луууннаааттииик!

Сириус заревел в огонь, когда Римус выбежал из своей спальни.

— Мерлин, Сириус — не надо выть! — сказал Римус, садясь перед огнем, где плавала голова его друга.

— Извини, просто ты мне нужен. Мне нужно, чтобы ты приехал в мой новый дом в Девоне, старый дом моего дяди Альфарда, ты помнишь, где он?

— Смутно, — ответил Римус, сосредоточенно морща лоб. — Это тот, что у скал?

— Вот именно, — усмехнулся Сириус. — Прямо сейчас было бы здорово.

Затем его голова исчезла, и Римус вздохнул, схватив щепотку летучего порошка и отряхнувшись, когда Сириус взял его за руку, чтобы вытащить из огня.

— Мерлин, Сириус, куда торопиться? Я не видел тебя и не слышал о тебе с тех пор, как ты переехал сюда несколько недель назад. — воскликнул Римус, оглядываясь по сторонам. — Вау, Бродяга, это место выглядит великолепно! Ты действительно был занят.

Сириус кивнул и плюхнулся на диван.

— Да, последние несколько недель, но это не важно. Важно то, что утром я иду к Дамблдору и требую полной опеки над Гарри.

Брови Римуса удивленно приподнялись.

— Бродяга, мы говорили об этом...

— Да, мы это сделали, и я сказал, что хочу быть частью его жизни, поэтому я пошел туда, как собака, и я играл с ним неделю — смотрел и...

— Ты пошел как собака?

— Ну, я полагаю, что дети любят собак, и таким образом я мог видеть, как он поживает, не вызывая подозрений.

Римус выглядел так, будто хотел что-то сказать в ответ, но покачал головой.

— Нет, на самом деле я согласен с этим планом. Значит, я предполагаю, что ты планируешь снова представиться Дурслям?

Сириус кивнул.

— Возможно, я уже сделал это, когда вывел Гарри на вечер и, э-э... похитил его.

— подожди что? — воскликнул Римус, его глаза расширились, когда он схватил друга за руку. — Что значит, ты его похитил? Петунья не пустила тебя в дом или что-то в этом роде?

— Довольно неохотно, но да, она впустила меня и упомянула, что ты тоже однажды заходил — кстати, очень снисходительно — но в любом случае, он не может оставаться с этими людьми, Рем! Он в ужасе! Прикоснись к нему, и он съежиться от тебя! У него на спине глубокие рубцы от побоев, и он спит в долбаном чулане! Я сказал Петунии, что отвезу его домой перед сном, но после того, что я увидел... он никогда не вернется вот, Лунатик. Никогда.

Римус в шоке уставился на своего друга.

— Они избили его?

— Я искупал его, а он умолял меня не держать его голову под водой, Римус! Что за ебанутые люди так мучают ребенка? — потребовал Сириус, его гнев вибрировал от него толпами. — Он заслуживает лучшего, и я больше никогда не позволю этим людям прикасаться к нему.

— Согласен. Что тебе от меня нужно?

Сириус с благодарностью посмотрел на своего друга:

— Спасибо, Лунатик. Я знал, что ты поймешь.

Он сел на диван и потер лицо кулаками.

— Он уже силен. Я имею в виду, мы всегда знали, что он будет сильным магом. Помнишь, когда он позвал меня в свою кроватку в моей собачьей форме? Или когда он продолжал менять морковное пюре на пюре из абрикосов? В любом случае, я купал его раньше и он превратил воду в смерч, выбил дерьмо из меня и всего вокруг меня, но вода даже не коснулась его. Однажды он станет могущественным волшебником.

Римус улыбнулся.

— Мне бы хотелось увидеть, как тебе водоворотом взорвут в лицо.

Сириус усмехнулся.

— Я уверен, что это было довольно забавно. Слушай, я сказал Гарри, что его дядя Муни будет здесь, когда он проснется, чтобы накормить его завтраком и рассказать ему истории. Я обещал, что вернусь к обеду.

— Конечно, но ты сказал быть с ним осторожным?

Сириус кивнул.

— Никаких внезапных попыток прикоснуться к нему. Если ты будешь смотреть ему в глаза, он всегда хочет знать, где ты находишься. Это самое важное, Римус.

Римус понимающе кивнул.

— Понял. Здесь он будет в безопасности, Бродяга.

Сириус провел рукой по лицу.

— Да, он так и сделает. Он никогда туда не вернется. Пока я жив.

Глава 7: Эпизод, где Сириус бьет Вернона Дурсля

Было уже за полночь, когда Римус ушел, а Сириус направился в постель, но спал он беспокойно. Он все еще не привык к роскоши удобной кровати, и мечты все еще были слишком близки к поверхности. Его собственные детские воспоминания объединились со знанием того, как жестоко обращались с Гарри, и вскоре он обнаружил, что смотрит в потолок своей комнаты, задаваясь вопросом, как он собирается воспитывать этого ребенка.

Как он собирался заставить Гарри доверять ему?

Его вырвали из бессонницы крики Гарри где-то после двух часов ночи. Он бросился из своей спальни в спальню Гарри и сел на край кровати, включив свет в спальне.

— Гарри?

Слезы катились по щекам Гарри, когда он отчаянно цеплялся за чучело оленя.

— Простите! Я пытался подождать до утра! Я пытался! Простите!

— Пытался дождаться чего, Гарри? — спросил Сириус, а затем почувствовал влагу под рукой и понял, что произошло.

Гарри обмочился в постель.

— Гарри... все в порядке, не плачь.

Гарри мгновение смотрел на него, его лицо было заплаканным.

— Вы не будете толкать мое лицо в этом?

Возмущение, которое почувствовал Сириус, должно быть, отразилось на его лице, потому что Гарри на мгновение съежился.

— Нет, нет, Гарри, я на тебя не сержусь.

Он взял руку Гарри в свою и слегка сжал.

— Я бы никогда не сунул тебя в это лицом.

— Я пытался дождаться завтрака! Я пытался!

— Гарри, почему ты пытался ждать? — спросил Сириус, уже боясь узнать ответ.

— Дядя Вернон говорит, что я не могу вставать ночью, мне приходится ждать до завтрака, чтобы сходить в туалет. И дверь всегда заперта, так что я не могу выйти!

Сириус поцеловал маленькую ручку Гарри, и его глаза расширились от удивления.

— Здесь нет правил, Гарри. Ты пользуешься туалетом, когда тебе нужно. Эта дверь никогда не будет заперта.

Он указал палочкой на кровать.

— Scourgify!

Кровать мгновенно стала сухой и чистой. Он указал палочкой на пижамные штаны Гарри. Гарри стал чистым.

Гарри изумленно уставился на него. Сириус улыбнулся и снова прижал его к себе.

— Магия, я же говорил тебе.

— Дядя Бродяга?

— Да? — спросил Сириус, тепло улыбаясь. Звук тихого голоса Гарри, назвавшего его дядей Бродяги, заставил его почувствовать себя смехотворно теплым и пушистым внутри.

— Мне приснилось, что ты был такой собакой, — сказал он, держа плюшевую черную собаку и протягивая ее Сириусу.

Сириус улыбнулся ему, принимая плюшевую игрушку.

— Иногда я могу, помнишь? Тебе это нравилось, когда я был собакой, когда ты был ребенком.

Глаза Гарри расширились.

— Это был не сон? Ты действительно собака.

Сириус укрыл его, а затем превратился в своего Анимагического пса, запрыгнув на кровать и прижавшись к Гарри. Руки Гарри обвились вокруг него, хихикая, когда Сириус лизнул его в лицо. Он прижал собаку к себе, его сладкий детский запах заставил Сириуса улыбнуться.

— Побудь здесь, дядя Бродяга, — прошептал он и заснул, прижавшись головой к мягкому меху Сириуса.

* * *

Сириус проснулся утром, а Гарри все еще прижимался к нему. Он осторожно оторвался от ребенка и снова превратился в себя, направляясь в ванну, чтобы принять душ и переодеться. Когда он спустился вниз, Римус уже готовил завтрак.

— Доброе утро, Лунатик, — сказал он, хватая свою кожаную куртку с кухонного стула.

— Я показал ему свою меховую форму и спал с ним. Остаток ночи он был спокоен.

— Хорошо, — сказал Римус, глядя в потолок. — Мы будем в порядке.

Сириус кивнул и направился наружу, чтобы завести мотоцикл. Он планировал сначала увидеть Дамблдора, но после вчерашнего инцидента в туалете передумал. Он воспользовался летным механизмом мотоцикла и взлетел в небо, невидимый для окружающего мира, и приземлился на лужайке перед домом Дурслей.

Он постоянно звонил в звонок, пока Вернон Дурсль не открыл его и сердито посмотрел на него.

— Где мальчик?

Сириус протиснулся в дом, закрыв за собой входную дверь.

— Этот мальчик никогда больше не ступит в этот дом.

Он толкнул Вернона назад, пока тот не оказался у стены.

— Как ты смеешь относиться к своему племяннику с таким презрением?

— Мы никогда не хотели его! — крикнул Вернон. — Он плохое семя и всегда попадал в неприятности — никогда не делал то, что ему говорили!

— Значит, ты его избил? — тихо спросил Сириус, ударив кулаком вперед, когда Вернон вскрикнул от испуга, и кулак Сириуса ударился о стену рядом с его головой. — Вселил в него страх, — сказал он, снова ударив кулаком и заставив Вернона закричать, когда его кулак ударился о стену с другой стороны головы Вернона. — Этот невинный маленький ребенок, а вы избивали его и обращались с ним так, что я даже не могу себе представить.

Он крепче сжал переднюю часть рубашки Вернона и угрожающе посмотрел на него.

— Я должен убить тебя прямо сейчас.

— Нет!

Петуния закричала, в ужасе прикрывая руками рот с того места, где она стояла в дверном проеме кухни.

Сириус убрал руки от Вернона и распахнул дверцу шкафа под лестницей, с отвращением уставившись на испачканную грязную койку и одежду. Его взгляд упал на большого плюшевого белого оленя, которого он купил Лили в шутку еще на шестом курсе, того самого, которого она подарила Гарри, и он схватил его, оставив все остальное позади.

— Ты вызываешь у меня отвращение, Петуния. Лили всегда высоко отзывалась о тебе. Она всегда говорила, как сожалеет о том, что вы двое разошлись, и как ей хочется, чтобы вы снова были рядом. Как ты думаешь, как она отнесется к тому, что вы "лечили" ее сына?

Петуния захныкала, прижимая Дадли к себе, а его руки обнимали ее ноги.

— Мы никогда не хотели его, — прошептала она.

Сириус снова ударил кулаком, но на этот раз он целился Вернону в живот и наблюдал, как тот согнулся пополам от боли.

— Ты больше никогда его не увидишь. Ты никогда больше не прикоснешься к нему. Ты никогда больше не причинишь ему вреда. Ты меня понимаешь?

Петуния бросилась на помощь мужу и кивнула.

— Да.

Сириус посмотрел туда, где стоял Дадли, его руки были покрыты шоколадом, когда он жадно ел руками большой кусок шоколадного торта. Затем он вылетел из дома, запрыгнул на свой мопед и полетел прямо в Хогвартс, совершив восьмичасовую поездку верхом менее чем за два часа.

К тому времени, когда он вышел за главные ворота, большая часть его ярости утихла, но не до конца. Он поднялся по лестнице и обнаружил, что Дамблдор сидит за своим столом, пил чай и ел тосты.

— Альбус, я вижу, ты меня ждал.

Дамблдор жестом пригласил его сесть.

— Я ожидал, что ты придешь раньше, если честно. Хочешь позавтракать, Сириус?

Сириус покачал головой.

— Нет, Альбус, мне не нужен проклятый завтрак! Я здесь из-за Гарри.

Дамблдор кивнул, когда Сириус сел перед ним.

— Ты ходил к нему в гости?

— Я его на самом деле похитил.

Глаза Дамблдора расширились.

— Ты что?

— Не планировал, заметьте, — сказал ему Сириус. — Я только собирался отвести его в парк, познакомиться с ним немного, но он не может оставаться там ни минуты, Альбус. Дурсли издеваются над ним.

— Оскорбляют его? — встревоженно спросил Дамблдор, слегка сузив глаза из-за очков-полумесяцев. — Это суровое обвинение, Сириус.

— Он живет в проклятом шкафу под лестницей! Он боится купаться, потому что кто-то держит его голову под водой! У него глубокие рубцы на спине; не может спать, потому что он слишком боится ходить в туалет без разрешения. Он боится показать боль из страха быть наказанным. У него нет друзей, потому что его кузен отпугивает от него других детей, и это был только один день, Альбус — я знаю, что есть больше, чем я еще даже не встречал. Я едва коснулся поверхности жестокого обращения, которому подвергся этот ребенок, — объяснил Сириус, его глаза потемнели от ярости. — Он НИКОГДА не вернется туда. Я не позволю!