— Верно... На этом допрос и кончился, аврор срочно побежал докладывать в Визенгамот. Бродягу там после этого едва голыми руками не разорвали. Дамблдор всех утихомирил. Начали думать, что делать с Блэком. Предложения сыпались — одно другого лучше!.. Поцелуй дементора, кто-то вообще предлагал специально для Сириуса ввести обратно пытки и особо противные казни — и люди соглашались. Да, если уж в Визенгамоте было такое воинственное настроение, чего уж ждать от остальной общественности?.. И опять вмешался Дамблдор. Правдами и неправдами он выбил для Блэка тюремное заключение в Азкабане на двадцать лет. Хотя никто на это не хотел соглашаться, максимум — пожизненное на самых нижних уровнях, и то хотели ввести систематические пытки. То решение, которого всеми правдами и неправдами добился директор, стоило ему большей части влияния и уважения. Да, суда и расследования не было — Сириус был заключён в Азкабане согласно официальному эдикту Визенгамота...

Мы помолчали. С этой стороны я никогда на проблему не смотрел...

Исповедь Ремуса внимательно слушал и портрет.

— Я безумно злился на Дамблдора за эту заботу о Блэке, я не понимал его. Я ненавидел Сириуса, потому что, как мне казалось, он лишил меня всего, всех самых дорогих мне людей. И тем обиднее мне было, что он жив. Пусть в Азкабане, пусть без глотка информации, потому что он не имел права на встречи с кем-либо и к нему никого не допускали, — хотя многие пытались пройти и хотя бы плюнуть в него... А Дамблдор сказал мне, что он всё ещё колеблется по поводу виновности Сириуса. Хотя как раз директор, наверно, должен был ненавидеть Блэка даже больше чем я, потому что они с Джеймсом были весьма дружны. Поттер даже как-то сказал, что планирует после войны бросить аврорат и пойти на ступень в Трансфигурации под руководством Дамблдора, и что директор уже даёт ему какие-то пособия... Я знаю ещё, что Дамблдор как-то поднимал в Визенгамоте вопрос расследования дела Блэка, но его никто не поддержал.

После паузы Ремус закончил:

— Ты не представляешь себе моего состояния, когда я увидел на Карте Хвоста и понял, что, возможно, Дамблдор был прав, — он покачал головой.

И тут я внезапно понял, чего на самом деле не хватает волшебникам в их магическом мире — хорошего психолога...

* * *

Но всё хорошее кончается, плохое в этом плане не особо отличается. Закончился и День рожденья Гарри, и мы смогли вернуться в Нору. В мой книжный шкаф, где уже были предусмотрительно замаскированы пособия по конструированию заклинаний, новоприобретённые книги не отправились, до поры до времени осев в шкафу вещевом. В общем, успокоив таким образом свою тревогу и совесть (да, этот атавизм у меня присутствует), я лёг спать.

Пробуждение было очень неприятным. Я чуть не заорал, когда понял, что у меня по лицу когтистыми лапками кто-то ходит! Впрочем, стоило мне поднять руки для устранения причины моего беспокойства, как она сразу пропала.

И вот он я, проснувшийся и вряд ли могущий заснуть дальше из-за прилива адреналина, сижу на кровати в два часа ночи. А на полу в центре комнаты сидит холёная нагловатая сова с письмом.

Письмо я отцепил, а сову выкинул из комнаты к чёртовой матери, не испытывая ни капли жалости.

В письме оказалось семь пригласительных в Министерскую ложу на финал Кубка мира по квиддичу. Положил пока конверт в стол, потом разберусь.

За день я так и не нашёл случая рассказать о чудесном подарке.

После завтрака вновь Перси отвёл нас (меня, Гарри, Гермиону и Джинни) в Косой переулок. Я чуял близость исполнения коварного гоблинского плана.

Вот Перси отбывает на работу, а мы грозным стадом направляемся в Гринготтс — Гарри снять деньги, Гермиона разменять. И пока Гермиона отходит к кассам, а Гарри направляется к окошку на другом конце холла, мы с Джин вяло мнёмся в сторонке. Очередь с Гермионой продвигается, Гарри уводит на вид очень сердитый гоблин, Джинни отходит в сторонку, чем-то заинтересовавшись, а рядом со мной внезапно раздаётся голос Шейтхара:

— Доброго вам дня, мистер Прюэтт.

Собственно, "коварный план" включал в себя единственный пункт — вместо обычного привратника, которые управляют тележками, с Гарри сегодня будет возиться его поверенный, который выскажет парню всё, что о нём думает. Если уж это не поможет, то я к Поттеру в няньки не нанимался...

— Э, привет, Шейтхар, — фишка в том, что контакта между мной и моим поверенным этот план вовсе не предусматривал.

— Сэр, может быть, вы мне объясните, почему сегодня ночью ко мне прибежал взъерошенный поверенный угасающего рода Блэков и поинтересовался, не хочет ли случаем лорд Прюэтт взять двойную фамилию?

— Понятия не имею, — шокировано ответил я.

— Тогда, может, вы знаете, почему хамоватый ворчливый домовик часом позже перетаскал в мой кабинет колоссальный объём книг, бормоча что-то о сохранении наследия рода?! — прошипел гоблин. — Книги, кстати, сейчас в вашем тренировочном сейфе...

— Шейтхар, клянусь, я не в курсе!.. — гоблин недовольно покачал головой, смерил меня недоверчивым взглядом и сказал:

— Поговорим потом, — ко мне уже направлялась Гермиона, по пути зацепив и Джинни.

Чуть погодя из неприметной дверки в холл вышел Гарри, выглядевший, наверно, так же пришибленно и ошарашено, как я.

С чего бы это Кричеру сгружать мне отвергнутые Сириусом книги? Почему вообще кто-то решил, что я могу претендовать на род Блэков? Что происходит вообще?!

Тем временем, Гарри и Гермиона, тщательно сверяясь со списком, закупали себе учебники. Моё письмо из Хогвартса, пришедшее в середине июля, пока лежало у меня в кармане — до магазина с ингредиентами.

В целом наш небольшой шоппинг прошёл вполне спокойно. Разве что я один раз отлучился и скоренько забежал к уже знакомому мастеру, заказав "рабочий костюм". В голове у меня уже приблизительно вырисовывался план маскировки — простой, как три копейки, но, надеюсь, действенный.

Через неделю мне предстояла встреча со Скиттер, всё-таки.

Но апогей сумасшествия сегодняшнего дня настал за ужином, когда сияющий Артур объявил о том, что ему удалось чудом выбить семь билетов Министерскую ложу на финал Кубка... и так далее. Также он отметил, что Билл на ближайший месяц занят взломом заковыристой пирамиды и вырваться никак не может, а Чарльз наотрез отказался покидать родной заповедник — у него там какая-то самка сейчас драконят высиживает... Перси сказал, что и так там будет, так что на него можно не тратить билет, а Молли, поморщившись, сказала решительное "Нет" и неодобрительно глянула на билеты. Квиддич она не жаловала.

Итого ехали я, Гарри, Гермиона, близнецы, Джинни и Артур плюс Перси по своим каналам.

В ступоре поднялся в свою комнату, проверил стол. Конверт — на месте, пригласительные — в нём, ничем не отличаются от предъявленных Артуром за ужином.

Интересный подарочек от тётушки Мюриэль. Кажется, это неплохой шанс наладить связи в магическом мире... Да чёрта с два! Буду я ещё изгаляться с мозговым штурмом и выбирать наиболее симпатичные имена из списка малознакомых людей... Во-первых, мне лень, а во-вторых, я, кажется, придумал, как их пристроить с наибольшей пользой, только мне позарез нужен будет "рабочий костюм" и пара фишек в придачу, хотя я уже примерно всё себе представляю.

Так, срочно навестить Гринготтс.

Докупить красок для Сычика.

Потеребить Перси на предмет информации.

И... где там мой "Квоффл"?..

* * *

На следующий день Гарри сказал, что ему позарез надо в банк на целый день. Я напросился с ним. По пути занял у него сто галеонов, сказал, что подожду в холле. Мы клятвенно договорились, что это останется между нами.

Деньги нам занёс в кабинет Шейтхара один из гоблинов.

С порога я без обиняков начал:

— Шейтхар, давайте оставим все дела с Блэками на потом, сейчас нам кровь из носу необходимо сосредоточиться на другой задаче. — Он вопросительно на меня посмотрел. — Вы, я имею в виду, гоблины, держите единственный банк в магическом мире? — он осторожно кивнул, уже чуя, что ничего хорошего я ему не скажу. — То есть все денежные операции проходят через вас, и фактически у вас есть финансовый отчёт на каждого волшебника?

Шейтхар уже откровенно недовольно кивнул, хмуря брови и буравя меня тяжёлым взглядом.

— Шейтхар, — я глубоко вздохнул. — За сколько вы готовы поделиться со мной некоторой информацией?..

* * *

— Ну, как всё прошло? — обеспокоено спросил меня гоблин.

— Всё нормально, Шейт, — устало улыбнулся я. Мы здраво рассудили, что после "замшелого пенька, облитого зелёнкой" и "вконец оборзевшей сопли" будет несколько нелогично возвращаться к формальному общению. — Выдай мне две тысячи галеонов, возьми деньги, чтоб провести хотя бы разведывательные работы в поместье и начинай всё готовить на ночь через три дня. Вот чек, — протянул я гоблину добытую бумажку. — Обожаю квиддич...

...И вот сижу за решёткой в темнице сырой... В смысле, в сейфе своём. Надо же, а я раньше и не замечал, что здесь так прохладно.

Сижу я, значит, в специально притащенном сюда кресле в одних трусах. Рядом со мной стоит тумбочка и подставка, на которой висит мой костюм Супермена.

Сижу я и сильно волнуюсь.

— Саш, пять минут до выхода, — заглянул в сейф Шейтхар. На русском варианте сокращения Александра настоял я. — Все уже собрались.

— Хорошо, — махнул рукой я, тут же скривившись от боли. Теперь на моём правом предплечье из чёрной кляксы угрожающе выглядывал Шайтан. Даяна сказала, что остаточные боли пробудут со мной ещё недельку — мол, перестройка магических каналов, завязка защиты разума и... длинная заковыристая фраза из непонятных слов.

У меня есть час. Время пошло, — я аккуратно нажал на своих новых модных часах кнопочку. Признаться, пришлось помучиться, выискивая часы с таймером, которые за пять минут до конца срока нагреваются. Теперь главное распознать вовремя сигнал.

Носки, рубашка, брюки, ремень, туфли, галстук, пиджак. В отличии от первого мною купленного костюма мягкого серебристого цвета, этот был строгим и чёрным. Белела только рубашка. На ключицах две металлические зацепки. Спереди с них немного свисает серебристая цепочка, которая от них уходит мне за спину, где на ней телепается в роли плаща короткая парадная мантия, в таком виде спускающаяся до середины бёдер. Так, вытащить наружу родовую цепочку, которая после пары минут сосредоточенности показывает только "Александр Прюэтт". Теперь запонки и значок на левую сторону груди в виде герба Прюэттов — каплевидный щит с графской короной над ним. Чуть ниже центра щита на золотисто-белом фоне перекрещиваются стилет, который сейчас покоится на подставке неподалёку, и палочка, а над ними в полёте распростёрся сокол.

И финальный штрих — очки. Сплошные ярко-жёлтые очки, которые, если смотреть на мой вид, совершенно ни к чему. Но на самом деле они волшебные.

Во-первых, они сильно привлекают внимание и несколько усложняют работу легилиментам. Да, у меня уже есть чудесная татуировка, но раньше-то её не было.

Как я узнал, легилименты — крайне редки и малоизвестны. Ещё бы, если общественность узнает, что есть люди, могущие прочесть их мысли... В смысле, все всё знают и так, но пока для большинства людей легилименты — что-то вроде абстрактной и не очень достоверной угрозы.

Кроме того, походя, с полпинка прочесть чужие мысли могут только очень сильные ребята, да и то они предпочитают контакт глаза в глаза. Прозрачные очки этому не особо препятствуют, а вот тёмные или, как у меня сейчас, цветные немного рассеивают внимание легилимента и чуть меняют цвет глаз, затемняя взгляд, что эти мегателепатам не в кассу. Всех тонкостей хитрой науки легилименции мне всё равно не понять, и вряд ли я когда-нибудь смогу ею воспользоваться и ей научиться — я не настолько усидчив и скрупулёзен, но одно я уяснил — подобного рода непрозрачные очки незначительно уменьшают шансы мыслечтецов на успех.

Во-вторых, как я уже сказал, эта деталь моего образа совершенно ни к чему. И если натуральный Рон Уизли ещё мог красиво одеться ради денег, то на эти очки он бы даже внимания не обратил бы — настолько с ним не вяжется эта вещь.

И в-третьих, очки не простые, а полезные. В случае, если начнётся дуэль, они в моём восприятии притушат свет от лучей заклятий, и в глазах у меня начнёт рябить от обилия красок позже, чем у остальных.

Мало ли что, а бережёного бог бережёт.

Так и размышлял я, идя по коридору в специальный зал.

Гринготтс давным-давно стал синонимом надёжности, и не только потому, что хорошо хранит чужие деньги. Если ты проводишь сделку через Гринготтс и с помощью гоблинов, — любого рода сделку, я уточню, даже там продажу людских сердец или рабов каких-нибудь, — тебе придётся заплатить за это внушительную сумму денег, но сделка будет гарантированно честной. Гоблинские спецы всё проверят с обеих сторон, и сердца будут самого высшего качества, а золото, за них заплаченное — не лепреконским. За небольшую доплату гоблины даже помогут найти клиентов.

За пятьсот галеонов я провожу в Гринготтсе аукцион.

— Здравствуйте, дамы и господа! — говорю я, выходя на небольшой помост небольшого же зала. Передо мной — сорок с лишним человек, цвет магического общества. Это притом, что половина пришла с парами, а некоторые даже с детьми. Зря, ребята, женщина как ничто иное стимулирует мужчину на чрезмерные траты.

Я решил поставить на два древних признака животного мира и человека. На конкуренцию, свойственную природе, и желание подгадить ближнему своему, свойственное людям. — Меня зовут Александр Прюэтт, и я рад вас приветствовать в этом зале. — Полупоклон вышел немного неловким из-за боли в руке. Правда, так ещё может проявиться побочный эффект Оборотного зелья, в случае если левша принимает вид правши и наоборот, о чём знают все интересующиеся. Я спрашивал об этом у Перси, который сначала заметил: "Ты явно задумал какую-то афёру, Рон. Но это не моё дело," — и со вздохом рассказал мне эту маленькую тайну. И последний штрих к моей нехитрой маскировке: — Упреждая возможные вопросы, должен заметить, что парня с точно такой же внешностью зовут Рон Уизли, и ваши дети могли замечать его в Хогвартсе. Он ещё вечно с Гарри Поттером таскается... Но не будем об этом, сегодня мы собрались совершенно для другого дела.

Я ставил свою относительную безопасность на то, что, как недавно заметила Гермиона, у меня и Рона были абсолютно разные манеры, жесты, даже в чём-то построение фраз. Не говоря уж о поведении и реакции на разные ситуации и реплики.

На собравшихся здесь волшебников уже было произведено предварительное впечатление, уж не знаю, хорошее или плохое. Почивавший сейчас на лаврах Сычик последние три дня почти непрерывно работал, доставляя родовитым и богатым волшебникам письма с приглашениями, возвращаясь в Гринготтс, меняя окрас и снова взлетая с очередным письмом. Раскрашивал его в меру своей фантазии рандомно выбранный гоблин, так как я в это время усиленно изображал пай-мальчика в Норе. С приездом Гарри и Гермионы безопасно отлучаться стало возможным только ночью. А, да, я же им ещё и про свой новоявленный аристократизм забыл рассказать...