Вход не с той стороны

Знаменитый парабеллум Р-08. Только не стандартный, а образца 1904 года, так называемый "морской", с указателем патрона в патроннике и удлиненным стволом, не настолько, правда, как у "артиллерийской" модели. Культовый пистолет. Классика. Удивительно точное и надежное оружие для своего времени, да и сейчас со многими пистолетами потягаться может. По точности. Новенький. Мой будет. Магазина всего два к нему, так мне не в атаку с ним ходить.

А дальше в ящике пошли настоящие сокровища. Я размотал большой сверток и ахнул, увидев алюминиевый оружейный кейс, в котором обычно хранили знаменитый тройник Люфтваффе. Комбинированное охотничье ружье Зауэр, оружие выживания летчиков дальней авиации. Но в этом кейсе я нашел совсем другую вещь, неимоверно ценнее. Это сокровище можно было в Старом свете с ходу менять на престижную машину или даже квартиру. Там лежал дриллинг "Нептун", комбинированное трехствольное ружье фирмы Кригхоф. Этот ствол сейчас на заказ делают три года. Стоит за тридцать тысяч долларов. А этот экземпляр, с историей, наверняка вдвое дороже будет. Изысканная гравировка, идеальное дерево, точнейший бой. Верхние стволы 12х70, а нижний — 7,92х57. И цейсовский оптический прицел-четырехкратник. У меня, когда я взял ружье, чуть не задрожали руки. Я твердо решил, что не расстанусь с ним никогда. В контейнере еще лежали принадлежности для чистки, и кожаный ремень. Отдельно в чемоданчике нашлись снаряженные патроны — десятка три, крупная дробь и картечь. Пятьдесят латунных гильз, порох, капсюли, дробь, пули и приборы для снаряжения. Полное счастье для охотника. И, соответственно, для меня. Но это было не все.

В кожаном чехле обнаружилась ещё одна большая и ценная для знатока редкость. Траншейный дробовик Винчестер М 1897 Тгеnсh. Помповый дробовик американских солдат в первую мировую войну. Даже штык от него присутствовал. Такие стволы солдатики называли "Траншейная метла". Действительно, он оказался не в пример удобнее в тесноте окопов, чем длинные магазинные винтовки. Особо одаренные стрелки даже отбивали брошенные гранаты выстрелами из этих карамультуков.

Переполненный эмоциями по самую маковку и, честно говоря, практически без сил, на этом решил остановиться. Слишком много всего сегодня свалилось на голову, причём в буквальном смысле тоже. Поставил бутылку с водой рядом с Гердой, затащил выпавшую дверь в кузов и прикрыл ею дверной проем, а потом еще подпер тяжелыми ящиками. Приоткрыл все окна, что смог и тоже завалился спать, забравшись на верхнюю койку.

"...да. Из грязи в князи. Вот пруха-то подвалила, да ещё и реально ниоткуда. Так не бывает. Что-то в последнее время со мной случается много всего... мягко говоря, невероятного. И хандры как не бывало. Господи, не возвращай меня домой... не надо. Я счастлив. Я определенно счастлив. Что мне еще нужно? Ничего. Определенно ничего. Мы еще здесь побарахтаемся. С такими запасами можно смело жить... Надо завтра найти еще и золото с бриллиантами. Этого точно не хватает. Эко ты, дружок, губу раскатал... да ладно. Здесь и мечтается лучше... Завтра Нептун пристреляю..."

С этими мыслями я заснул. Спал, впрочем, чутко. Возле автобуса ухала какая-то тварь, меня так и подмывало стрельнуть в кусты, но будить Герду не хотелось, и я провел в полудреме ночь до рассвета. Герда тоже вставала, но, найдя бутылку с водой, успокоилась и задрыхла дальше.

Как только появилось солнышко, мы одновременно проснулись. Герда выглядела помятой, и ее явно мучил нешуточный бодун. Сидела на лавке, глотала воду и жалобно смотрела на меня, пока я, разложив хитрый прибор, читай — подставку для разогрева пищи — пытался сделать кофе в котелке на таблетках сухого спирта. Баночку с кофе она нашла вчера в шкафчиках. Попили кофе, а потом Герда взяла чемоданчик, куда отложила для нас туалетные принадлежности и решительно потребовала вояжа к ручью, для утреннего моциона.

Я, прихватив помповик с пистолетами, не сильно и возражал. Правда, сначала тщательно выбрал с десяток охотничьих патронов. Они пролежали десятки лет, порох вполне мог спрессоваться или окислиться, и тогда жди чего угодно, от осечки до разрыва патронника. Еще вскрыл маленький цинк на пятьсот патронов 9х19 и снарядил магазины для пистолетов.

Ручей находился метрах в ста, и пока шли, я успел попробовать винчестер. Патроны сработали нормально, была всего одна осечка, но патрон со второго раза выстрелил. Ствол отличался резким и точным боем, но короткий ствол с цилиндрической сверловкой делал прицельный огонь возможным только метров до двадцати. Дальше дробь разлеталась так широко, что можно было вообще не попасть. Люггер, наоборот, был точнее ПМ на порядок, и удивительно комфортно сидел в ладони. Герда тоже пару раз пальнула из своего Вальтера и, сморщившись от головной боли, заявила, что все нормально, она из такого пистолета много постреляла.

А потом мне пришлось стоять на часах, и наблюдать краем глаза абсолютно безразлично относившуюся к своей наготе эстонку и подробности ее утреннего моциона. А потом самому осваивать и станок для бритья с лезвиями Жиллет, и зубной порошок.

Герда, заступив на пост, рассматривала меня самым бесстыдным образом и отворачиваться напрочь отказывалась, мотивируя это заботой о моей безопасности.

— Не вопи, что я там не видела? И вообще, ты так акцентируешь на этом внимание, что я начинаю подумывать о твоем душевном здоровье. Или ты извращенец, или... гей. Все... не начинай. Если я буду отворачиваться, не просматривается сектор с твоей стороны. Не забывай, я этим делом деньги зарабатываю. И вообще, здесь слишком много деревьев, и вода далеко. Надо возвращаться в первый лагерь. Там и вода рядом, и вообще ее больше. Обзор тоже лучше.

— Нам же туда таскать не перетаскать, а мы еще автобус полностью не осмотрели. И переносить все придется, чувствую, дня два. Добра-то сколько! Все пригодится. Люди здесь есть, только вот где они? И когда мы их найдем и, главное, как, я не представляю. Обсохла? Одевайся, а то голяком и с дробовиком наперевес ты смотришься так сексуально, что я сейчас сознание потеряю.

Я немного слукавил. Сознание я точно не потеряю, а на эстоно-немецкую девушку смотрел бы и смотрел. Очень уж хороша была.

Герда собралась ответить, даже состроила ехидную рожицу, но передумала и, приняв несколько провоцирующих поз, все-таки оделась. Дробовик отдать отказалась, очень уж, мол, к душе пришелся, а мне, если чего, пулемета хватит, или чего я там себе еще нашел. Действительно, она с оружием обращалась профессионально, как с ним родилась. И по пути, ради ехидства, задавала вопросики по поводу устройства дробовиков и передовых достижений в способах снаряжения дробовых патронов. Планировала задавить интеллектом, но не тут-то было. Уж что я и знал, так все охотничьи премудрости, и элементарно все поползновения отразил, посадив парой вопросов ехидную девчонку в лужу. А дробовик таскай, так уж и быть. Ну не могу я ей отказать. Не знаю почему.

Времени впереди было вагон и маленькая тележка. Изумительный воздух, экзотическая природа вокруг, по утрам бывало даже прохладно, сказывалось высокогорье, никуда спешить не надо, парадиз, одним словом. Меня вдобавок распирало чувство удовлетворения. Всем, в буквальном смысле слова. Мне нравилось все, даже реальная возможность быть съеденным в чем-то привлекала, — давала реальную возможность повоевать и в очередной раз самоутвердиться.

Перекусили остатками вчерашнего мяса, еще раз попили кофе и принялись основательно потрошить автобус. Хозяева оказались запасливыми людьми, и мы обнаружили великое множество очень полезных вещей. Я даже усадил Герду писать список, чтобы лучше ориентироваться, что переносить в первую очередь. Переселяться вниз надо было однозначно. Верхнее плато заросло зеленью почти полностью, местность вокруг практически не просматривалась, а это, в связи с обилием всяческих гадов, было чревато. Да и вода от автобуса находилась далековато.

Я покопался в ящиках с патронами и нашел четыре небольших цинка винтовочных патронов 7,92х57. Цинки по триста патронов. Патроны с простым стальным сердечником, производства 1941 года. Но это для них не срок.

Цинк пистолетных патронов 9х19 Раrа, на пятьсот патронов. Тоже простые оболочечные и тоже производства 1941 года.

Вскрытый цинк автоматных патронов 7,62х39. Обычные отечественные патроны, но оружия под них мы так и не нашли. Да, еще парочка коробочек, с патронами 9х17 Кurz, к какому оружию, тоже неизвестно. Вот, собственно, с патронами и все.

Продуктов тоже оказалось порядочно, но мясные и рыбные консервы я не решился употреблять, они все оказались вздутыми, а чем это чревато — хорошо известно. Несколько жестяных банок со свиным салом и такая же банка с оливковым маслом остались в своем первозданном виде, значит, сначала испытаю на себе, и вполне пойдет. Половину концентратов уничтожили грызуны, но в жестяной, плотно закрытый ящик они не пробрались, и мы стали обладателями большого мешка пшенного, горохового и овсяного концентрата, прессованного в брикеты и затвердевшего до каменного состояния. Ну да не беда, пользоваться подобным я умел, были опыты в прошлой жизни. Кто-то из хозяев любил кухарничать, и нам достался в наследство большой набор специй, чему я обрадовался чуть ли не больше всего, кроме, конечно, большого ящика с коньяком, виски и водкой. Ему обрадовался больше. Набор продуктов завершали несколько больших запечатанных банок кофе, совсем не потерявшего за десятилетия своих качеств, чай, к моему великому сожалению, превратился в труху без запаха. Да, совсем забыл сладости. Десять банок сгущенки.

Одежды тоже оказалось предостаточно, причем её набор выглядел довольно странным. Рабочие армейские комбинезоны, армейское белье в упаковке, гражданская одежда и два полных комплекта — вплоть до касок, ремней с подсумками и прыжковых ботинок — формы немецких парашютистов с эмблемами полка "Герман Геринг". Загадка. Впрочем, скоро она немного прояснилась. В небольшом чемоданчике я нашел много фотографий и некоторые документы.

Фотографии военных лет. Бравый блондин в форме парашютиста на фоне горящего костела. Он же на фоне раздолбанных укреплений. Опять он, уже гауптман, на фоне пленных за колючей проволокой. Сука... на фоне русских пленных солдат. А здесь его занесло в Африку. На фоне горящего английского танка "Матильда". Вот группа офицеров на награждении Рыцарскими крестами. А на этой фотографии с женой, такой же образцовой арийской фрау и маленьким сыном, удивительно похожим на него, стоят на фоне родового замка. А эта фотография сделана в Арденнах, надпись и дата на обороте, рожа уже не такая уверенная, и рука на перевязи. На лице угрюмая решимость.

А вот и конец жизненного пути. Мрачный, строгий памятник на кладбище, рядом постаревшая жена и повзрослевший сын. Копия отца... и на лице такая же решимость. А это сын с женой. Цюрих. 1959 год. Еще их фотографии. На охоте, на природе. И ни одного документа, только картонная папочка с пожелтевшими листочками бумаги.

— Герда, посмотри, пожалуйста, что это? Не могу понять.

Эстонка очень внимательно сначала пересмотрела фотографии, причем на фотографии военных лет особенно пристально. Долго держала в руках фотографию с награждения и всматривалась в лица.

Я собрался с духом и спросил:

— Может, не ко времени, но я тебя хотел спросить. У тебя много вещей из того времени. Кольцо — это же кольцо "Мертвая голова"? Знак отличия СС? Портсигар, фляга. Какое это имеет к тебе отношение? На фоне увлечения нацистами у вас в Эстонии, конечно, понятно, но, мне кажется, не в этом дело. Просто увлекаешься или...

— Откуда ты так хорошо разбираешься в этом? — усталым голосом спросила Герда.

— Я много знаю про ту войну. Много читал. Было время, очень увлекался, даже реконструкциями баловался. Про оружие, конечно, больше знаю.

— Понятно. Ну что же, расскажу. Я думаю, ты должен это знать. Мой дед был штурмбанфюрером СС. Немцем. Он встретил в Эстонии мою бабушку. Эстонку Магду Мартинсен. Была большая любовь. В начале сорок четвертого года родилась моя мать. Они тайно поженились. Хотя эстонцев немцы относили к младшим братьям арийцев, в СС сам знаешь, как к такому относились. Потом оказалось, что дед причастен к заговору против Гитлера, и в июле того же сорок четвертого года его арестовали. Он пропал. Уже в наше время я узнала, что его казнили. У бабушки остались его личные вещи. Это вот они. Бабушка умудрилась уцелеть во время красных чисток и сохранить все это. Потом хранила мать. А когда умерла мама, стала хранить я. Вот и все. Ты не подумай... для меня это прежде всего вещи моего деда. Ублюдка Гитлера и его свору помешанных извергов я ненавижу. Они извратили и убили идею национал-социализма. Пойми, эта идея может быть спасением от того, что творится сейчас в мире. В Европе, да и у вас тоже. Ты даже не догадываешься, до чего там дело дошло. Хотя ладно, это тема совсем другого разговора. Теперь ты знаешь, что хотел. А это... — Герда взяла в руки папочку с документами, — это... это коды банковских ячеек и номера счетов. Причем во всем мире. Вот Ваrсlаys Ваnk в Англии, вот швейцарские Моrgаn Stаnly и АС Zuriсh. Шведский SЕВ. Тут много. Кто же они были?

— Я тебе сначала скажу вот что. Мне все равно, кем был твой дед. Мой прадед, например, рубился с красными войсками, был белогвардейским офицером и погиб в бою. Дед воевал, возможно, с твоим дедом, и тоже погиб в бою. Это дело прошлых лет. Я тебя не осуждаю. В любом случае мы должны чтить память своих предков. Понятно?

— Понятно. Спасибо.

— А хозяин этого автобуса — сын немецкого офицера. Это по фотографиям ясно. Только откуда у него эти документы — совсем непонятно. И почему они не поснимали деньги со счетов, тоже непонятно.

— Непонятно. Да и нам пока это бесполезно. Пошли, поищем их. Они золото искали, значит, недалеко от ручьев должны быть.

— Пошли, если хочешь. Только дробовик не бери с собой. Я патроны разберу и переснаряжу, потом будешь пользоваться. Сейчас почистим штурмовые винтовки и с ними пойдем. Договорились?

— Сам чисть винтовки, а свой Вальтер приведу в порядок. Мой пистолетик нуждается в интимной гигиене...

Я посмотрел, как ловко девушка разобрала пистолет, и подумал, что мне со спутницей определенно повезло. Герда оправдывала свое имя. Гертруда в переводе с древнегерманского означает — "невеста копья". Так реально и было, даже копье наличествовало.

Времени чистка оружия много не заняла. Винтовки разбирались просто, в чем-то даже примитивно. Через час мы уже шагали к ручью. Хозяева автобуса в его окрестностях определенно бывали. Я нашел в кустах остатки геологического молотка, лотков для промывки породы и странное приспособление, с дном в дырках разного диаметра, а потом Герда звонко закричала от радости и показала мне на ладони маленький, с голубиное яйцо, слиток желтого металла.

— Это же золото, Макс. З О Л О Т О, — по буквам произнесла она это слово.

— Где ты его нашла?

— В ручье блеснуло, посмотрела и вот...

— Значит, будем искать здесь, они как раз золото искали. И... и ты молодец.