Рыскач 3

Входить не стал, мало ли чего: может, дамы в неглиже... Дверь распахнулась и мне предстала чудная картина: сестра с запутавшейся в волосах расческой, в каком-то балахоне вместо платья, разрумянившаяся, с нездоровым блеском в глазах, протягивает ко мне руки. Честно, даже назад попятился!

— Рэн, братик мой! — бросилась она мне на шею. — Как же я по тебе соскучилась!

Дальше ее слова слились в один сплошной поток, из которого я выхватил только фразы о том, как меня ей не хватает, какой я милый и хороший, упрямый, злой, деспот, сволочь и изменник. Голова пошла кругом... еще немного — и совсем свихнусь, к черту! Отстранив сестру и не обращая внимания на ее слова, гаркнул:

— Что тут, в конце-то концов, творится?!

— Ваша светлость, госпожа Анлуса — в положении... — вымолвила служанка, показавшаяся в дверях.

Дородная женщина улыбалась, хотя в свете услышанного ей этого никак не следовало делать.

— Мирта, вечно ты раньше меня все новости выкладываешь! — обиделась сестра, у которой явственно проглядывал округлившийся живот.

Да и сама она стала выглядеть не лучшим образом: мелкие прыщики на лице, мешки под глазами.

— Мои поздравления... — неуверенно проблеял я: слишком уж неожиданно.

— Рэн, ты же с дороги! Надо тебя покормить! — воскликнула сестра и мгновенно прикрыла рот ладошкой, поменяв цвет лица на землистый. — Извини, мне надо... — Не договорив, она метнулась обратно в покои.

— Ей плохо? — встревожился я, обратившись к продолжающей улыбаться служанке.

— Нет-нет, что вы, она прекрасно себя чувствует, — покачала та головой, а из ванной при спальне донеслись звуки опорожнения желудка Анлусы. — Пойдемте со мной, покормлю вас, а госпожа позже подойдет.

Поваров в доме не оказалось, да и вообще никакой прислуги. Словоохотливая Мирта поведала, что госпожа выгоняет всех, а ее оставила... точнее, служанка сама не поддается и не уходит. За это ей мэр благодарен и платит за четверых. Сам же Генер пропадает в мэрии и домой приходит поздно, а рано утром старается незамеченным исчезнуть. В кабинет же к нему Анлусу стараются не допускать, хотя каждый день повторяется одно и то же: госпожа отправляется к мужу, охрана ее задерживает на входе, а господин мэр ускользает в окно. Последний раз даже порвал штаны при этом.

— Скажи, Мирта, а девушка у вас гостила? — вставил я вопрос в крошечную паузу между не кончающимся потоком слов служанки.

— Да, — коротко ответила та и нахмурилась.

— И? — подстегнул ее вопросом.

— Уехала она, — коротко ответила служанка и отвернулась.

После моего вопроса она словно воды в рот набрала. Отвечала коротко и объяснять ничего не стала. Поразмыслить над таким поведением не успел — в кухню спустилась сестра... Через пять минут я готов скакать на Вороне обратно, да что там скакать — бежать впереди него! Боги, как же Генеру-то несладко приходится! Поток слов обрушился водопадом на мои уши, и разум только лишь успевал следить за мыслями Анлусы, а уж чтобы ответить — и пытаться не стоило... Нет, в Лиине не задержит меня ничего и ничто — бежать!

— Так, проведал; рад, что у тебя все в порядке, — встав и пятясь к двери, на ходу сказал я.

— Рэн, ты куда? — всполошилась Анлуса.

— Дела, времени нет, — нащупываю за спиной ручку двери. — С Генером повидаюсь — и в дорогу; прости, — приложил левую руку к груди, — действительно пора.

— Рэн... — сестра стала вставать, но охнула и схватилась за живот.

— Госпожа? — подскочила к ней служанка.

Я так и замер у двери, а Мирта подскочила к Анлусе, склонилась, и о чем-то тихо стала ее расспрашивать. Затем служанка выпрямилась и с облегчением выдохнула:

— Все в порядке.

— Ух, — выдохнул я точно так же, и смахнул пот со лба; как-то оно неприятно и тревожно... Однако задерживаться здесь точно не стоит... — Все! Пока! А как только подаришь Генеру сына или дочь — непременно сообщи мне!

Чуть помявшись, я все же подошел к сестре и обнял ее. Та молчала, лишь крепко обняла меня, так мы простояли пару минут, а потом я ретировался. На улице вздохнул полной грудью, и почувствовал, что рубаха промокла от пота. Нда, дела, не позавидуешь мэру-то... Так, ладно — надо его, бедолагу, проведать!

"Бедолага" развалился в кресле в своем кабинете, и вяло потягивал вино. Меня к нему пропустили только после того, как кто-то опознал во мне спасителя города. Приятно, что помнят! А вот когда открыл дверь к мэру, решил его разыграть. Не заходя внутрь, сымитировал интонации сестры:

— Где же он еще может быть?! — капризно воскликнул я, обращаясь к двери, в предвкушении растягивая губы в улыбке.

Надежды мои оправдались в полной мере. В кабинете послышался грохот, следом звон разбитого стекла, треск материи и скрип оконной рамы. Мэра я застал заносившим ногу на подоконник.

— Уважаемый мэр решил прогуляться? — задал вопрос Генеру, рассматривая погром в кабинете: на полу разбитая бутылка, какие-то документы плавают в вине, на спинке кресла камзол с треснувшим по шву рукавом, и вполовину в окне — сам мэр, впавший в ступор.

— Рэн? — спросил он, не делая никаких движений, только глаза переводя с меня на дверь. — Сестра-то твоя где?

— Жена-то твоя — дома, — улыбнулся я.

— Нет, ну нельзя же так!.. — свободно выдохнув, он обрел подвижность и покачал головой, осматривая беспорядок. Потом подошел к двери и отдал распоряжение навести в кабинете порядок.

После того как стол повторно накрыли, а осколки разбитого стекла вынесли, Генер разлил по бокалам вино и, развалившись в кресле, жалобно спросил:

— Анлусу-то видел?

— Естественно, — кивнул я и, сделав глоток вина, спросил: — Она всегда такая?

— Угу, — подтвердил он, а потом добавил: — Никак не ожидал, что женщина так может изменить свое поведение. Столько капризов у нее никогда не было... да что там — она же вообще ничего особенного не желала! А теперь... — он махнул рукой.

— Там оружие... — начал я, но мэр меня прервал:

— Да, на каждом свободном пятачке! У нее разыгрались страхи! В доме кроме нее, служанки и слуги — никого, а она в каждом шорохе слышит шаги недоброжелателя. То, что дом охраняется по периметру, ей прекрасно известно...

— Что-то я никого не заметил из охраны, — усомнился в его словах.

— Да там они, — махнул тот рукой, — ты только в ворота въехал, а мне уже доложили. Знали, что ты к сестре идешь, и останавливать не стали.

Мы молча выпили, каждый думая о своем.

— Рэн, у тебя-то как дела? — задал мне вопрос Генер.

— Да все в порядке, школу вот собираясь открыть, — начал я рассказывать, а бывший глава ночной гильдии Лиина рассеянно кивал головой. — Слушай, так ты наверняка все знаешь!

— Ну, все знать невозможно, а про школу... ты прав — знаю, весточку от отца получил.

— Так про что же ты меня спрашиваешь?

— Кин-то по дороге не встретил? Она ведь не так давно уехала.

— Не пересеклись, — покачал я головой, а потом спросил: — Может, ты мне скажешь, что в наших с ней отношениях происходит? А то все как сговорились — молчат как рыба об лед!

— Увы, — развел тот руками, — слово дал!

— Ладно, — закипая и вставая с места, сказал я, — сестру проведал, с тобой пообщался, сейчас вот Кин нагоню и... — Что дальше — не представляю, только одно знаю — все станет ясно.

— Давай, это правильно, — согласился со мной муж моей сестры. Встал и, подойдя ко мне, протянул руку для рукопожатия, как-то сочувственно смотря в лицо.

Что-то ведь знает, но не скажет... эх, пути-дороги — нагоню, и если у нее кто-то завелся... испепелю! Какая-то дикая ревность поднялась из глубины души и на мгновение застила разум. Пожатие руки мэром Лиина отрезвило.

— У тебя-то проблемы утряслись? — задал ему вопрос.

— Пока тихо, — хмыкнул он, а потом добавил: — Большинство вещей в Куласу отправил вчера вечером, осталось самое необходимое и ценное. Не усидеть мне на этом, — он кивнул на кресло, — месте. Дай боги, чтобы Анлуса разродилась, да в себя пришла — сразу и двинем!

— Понятно, — потер я подбородок. — У меня к тебе будет предложение, думаю, если все удачно сложится, ты от него не откажешься. Однако, сейчас говорить об этом рано, ты вот что — в Куласе не соглашайся ни на какие должности, пока со мной не переговоришь. Хорошо?

— Договорились! — кивнул он, а потом тяжело вздохнул и добавил: — Удачи тебе и... терпения.

На этих словах мы и распрощались... Ворон радостно отдавался скачке, а лицо Генера, и его последняя фраза так и вертелись в голове. Что же он хотел сказать-то? Увы, понять ситуацию я пока не в состоянии: советник отнекивается и кивает на занятость, Портрис и Гунер ни слова не проронили. Поразмыслив, пришел к выводу, что вскоре все узнаю, на этом и успокоился, решив об этом не думать. Просто так слиться с ветром и погрузиться в скорость не удалось, мысли все равно мелькают, а мозг пытается их анализировать. В разговоре с Генером я коснулся и нападения неизвестных на территории гильдии отверженных. Мэру о подобном ничего не докладывали, но он призадумался, тем более что странных людей в последнее время хватает. Приходят с караванами, вроде бы и продажи ведут, но сами из-за моря, больше информацию выведать пытаются. С одной стороны — понятно: интересно им, как здесь люди живут, а вот с другой... слишком их много. Генер пообещал разузнать поподробнее, а вот какими методами он этого добьется, спрашивать я не стал, — правду можно получить далеко не цивилизованными средствами. Как это делается, наблюдать приходилось. Бурк тогда Лиса за десяток минут расколол. Проезжая тропу, по которой когда-то срезал путь от обследованных поместьев истинных магов, и где в лесу нашел схрон, я повернул Ворона в лес. Не знаю, что меня подвигло. Может, данное когда-то себе обещание, что вернусь и проверю территорию вокруг развалин на наличие тайных убежищ? Правда, времени-то нет, а если укрытия и существовали, то за это время природа могла их уничтожить, даже если их в войне не разрушили. Лесная дорога спокойна, в магической сети никого, конь сменил галоп на неторопливую рысь. Вот и то место, где находился обнаруженный магический посыл. Сейчас ничего не ощущаю, хотя должен бы. Может, Креун правильный вывод сделал, что при увеличенном магическом потенциале лучик неощутим? Спешился и прогулялся до плиты — отыскать ее сумел, хотя и не с первой попытки. Магический импульс есть! Такой же слабый, но я его ощущаю, значит, смогу уловить подобный, если он существует. Обрадованный, что советник все же ошибся в своих выводах, вскочил на Ворона и погнал его ко второму дому истинных — тому, от которого одни развалины остались. Здесь все обстояло, как и в тот раз: следов кострищ лишь прибавились, место пользуется спросом и его частенько посещают, наслушавшись рассказов о нетронутом поместье. Да, все любят байки! От города не так и далеко, а артефактчики место не обследовали. Наверняка, как и я, в это не верят, но проверить-то надо! Впрочем, не за этим я сюда приехал... Спешился и. наблюдая за магическими потоками, начинаю обходить развалины. Увы, ничего... Раз за разом увеличиваю диаметр поиска и вот, когда достиг удаления в пятьсот метров, ощутил слабый импульс. Нашел?! Похоже; вот и браслет чуть сжался, но если в прошлый раз я следовал по сжатиям на руке артефакта от ловушек, то теперь вижу магическую нить и чувствую импульс. Затаив дыхание, иду в глубь зарослей: импульс становится сильнее. Но странно: в тот раз у него не чувствовалось такой мощи, если же учесть, что прошло столько веков... Остановился и сошел с воображаемый тропы; импульс ощущается, да и магическую нить наблюдаю! А вот и место уже видно, откуда исходит поток магии. Как и предполагал — из земли. На этот раз не стал ковыряться мечом, а срубил деревце, метров пять в длину, очистил от веток — и получился этакий шест. Зайдя за ствол березы, одиноко росший в лесу, стал ковырять шестом землю в месте выхода магического луча. Длины шеста еле-ели хватает, хорошо хоть, что мох, а под ним грунт мягкий; дело с трудом, но идет. Вот моя импровизированная лопата во что-то уперлась, миг — и поток магии окрасился в красный цвет. Что-то не то! Яркая вспышка и удар по ушам, во все стороны летят камни. Моя предусмотрительность спасла мне жизнь; правда, березой чуть по голове не приложило. От взрыва оказался вдавленным в мох, глаза засыпаны грязью, но вроде руки-ноги целы. Не поднимаясь, прочищаю глаза. Надо мной сломанный ствол дерева, на расстоянии десяти метров стволы елей переломаны, будто прутики, в ушах звенит, из носа кровь идет, про одежду и говорить нечего — перемазана и порвана. Нда, знатная ловушка у истинного мага получилась, столько веков ждала свою жертву — и сработала! Хорошо хоть последствия не столь печальными оказались. Выбираюсь из-под березы и осматриваюсь: кое-где горит трава — непорядок, этак и пожар может быть. Активирую руну воды и от души заливаю весь огонь; пар поднимается в небо, а я иду осматривать бывшую ловушку. Если и существовали механические, то они от времени и взрыва уничтожены, а еще одну магическую ловушку устраивать смысла нет, да и невозможно держать рядом активными подобные ловушки, вот если на расстоянии... Лаз завален камнями и пробиться внутрь невозможно; что там находилось, останется неизвестным. Ну не прорывать же рядом грунт? Пиная сапогом камень у бывшего входа в схрон, размышляю: вполне возможно, что внутри что-то ценное и интересное, но и шансы на то, что там ничего нет — такие же. Так стоит ли забивать себе голову? Да и времени у меня нет. Плюнув на эту затею возвращаюсь к Ворону, который как ни в чем ни бывало пощипывает травку. Вот ведь! Хозяина мог лишиться — и даже ухом не ведет! Зато объявился обеспокоенный Креун.

— Рэн, что случилось? — встревоженный голос советника заставил меня поморщиться, ведь не трудно догадаться, что сейчас начнутся охи и нравоучения. Кстати, а как он узнал-то?

— Уважаемый дух школы Кулавассы ничего не хочет прояснить для своего хозяина? — ответил я вопросом на его слова.

— Прояснить что? — в голосе советника послышались смущенные нотки.

— А с чего это ты забеспокоился?!

— Так это... — советник замешкался.

— Давай-давай, говори! — подбодрил я его.

— Мне удалось установить прочную связь с орлом, — вздохнув, признался тот.

— С одним из стражей школы?

— Не совсем так, связи установил со всеми. Мог бы и барсов к тебе послать или тех же песчаников, русалок только не отправить, — он вздохнул и продолжил: — Оставлять без защиты своего хозяина и директора школы — желания у меня нет, — Креун, не слыша в ответ упреков с моей стороны, решил перейти в наступление: — тем более что мой господин вечно находит себе приключения!

— Ты не заговаривайся! — рявкнул я на него, разозлившись. — Позволь уж мне самому решать, как жить! Ты можешь советовать, но контролировать я себя не позволю!