Dead Pasts and Dread Futures

— Трещину, которую вы здесь закрыли? Вы видели, как он крутил время вокруг себя: что-то ускорял, что-то замедлял. Скоро таких будет больше, и они будут все дальше и дальше удаляться от Редклиффа. Магия, которую использует Алексиус, крайне нестабильна, и это разрушает мир.

— Что еще ты знаешь об этой магии? — Спросил Солас, и Икшел был рад оставить разговор на время магам.

Ей было так тяжело смотреть Дориану в глаза, видеть, насколько серьезным и оптимистичным он был за этим гордым выражением лица, и осознавать, что он воспользовался разрушающимся миром, чтобы совершить немыслимое. Невозможное.

Икшель недостаточно разбиралась в магии, чтобы понять, как ей удалось встать между двумя мужчинами, которые так сильно повлияли на ее судьбу, чья магия была так тесно вплетена в ее существо — метка Фен'Харела на ее руке и магия Дориана, скреплявшая ее тело души вместе после того, как вытащил ее из пучины смерти. Судя по всему, мир вокруг нее должен был развалиться на части в тот самый момент из-за явного резонанса сил внутри нее.

Но нет. Мир продолжал разваливаться на части в обычном режиме.

Появился Феликс, чтобы рассказать им о культе Венатори и о том, как Алексий был зациклен на метке на ее руке. Она помахала им всем рукой.

— Я польщена, — сказала она с сарказмом. — Кто-то должен сказать ему, что ему не нужно было вовремя проделывать дыру, чтобы привлечь мое внимание. В небе уже образовалась дыра.

Дориан улыбнулся ей с такой необузданной нежностью, что ей захотелось убежать. Или ударить его. Или зарезать себя.

— Ты знаешь, что ты его цель. Ожидание ловушки — первый шаг к тому, чтобы обернуть ее в свою пользу. Алексиус не знает, что я здесь, и я хочу, чтобы пока все оставалось по-прежнему.

— Как только мы сможем добиться аудиенции у него, я хочу, чтобы ты был там, Павус, — сказал Икшел. — Позволь мне посоветоваться с моими людьми и отправить сообщение Алексиусу.

Уходя, Дориан бросил Феликсу через плечо:

— Не дай себя убить, ладно?

— Есть вещи похуже смерти, Дориан, — ответил он.

Как только мужчины ушли, Икшел подбежала к ближайшей урне и опорожнила в нее свой желудок.

Глава 9: Редклифф

Резюме:

Ранее в сериале "Мертвое прошлое и ужасное будущее"... Икшел размышляет о поцелуе нарушителя и о том, что это значит теперь, когда она понимает, что Соласа влечет к ней по-настоящему. Кажется, ни один из них не может прийти к удовлетворительному ответу, несмотря на его планы на будущее.

Строятся планы как для Теринфала, так и для Редклиффа — и Икшел впервые сталкивается лицом к лицу с человеком, который воскресил ее.

10/16/20

Отредактировано с помощью BECAndCall и значительно переработано.

Текст песни: "Если бы я убил кого-нибудь ради тебя" — Алек Бенджамин

Текст главы

— Не следует ли нам дождаться подкрепления? — Спросила Хардинг, и, возможно, впервые Икшел услышал сомнение в голосе Лейс. — Замок Редклифф — одна из самых защищенных крепостей в Ферелдене. Он выдержал тысячи нападений более крупных армий.

— Не говоря уже о том, что, если он убьет тебя, неизвестно, что случится с нашим единственным способом украсить небо. Знаешь, — задумчиво произнес Варрик, — если бы ты была посмешнее, я мог бы называть тебя Швами.

— Швы — это хорошо, но я не знаю, Варрик. — Икшел прошла мимо него и успокаивающе положила руки ему на плечи. — Солнечный свет, Свет Создателя, Вестник Андрасте. Они все такие тематические, Варрик. "Швы" не подходят.

— Армия орлесайнской инквизиции, наступающая на ферелденский город — это может спровоцировать войну, ма фалон, — сказал Солас.

Икшел указала на него пальцем.

— Точно. — Она подошла к Хардинг и протянула ей письмо, адресованное Лелиане. — Нам не нужна армия, — сказала Икшел. — Мы будем действовать разумно, и Каллен никогда не узнает. Она похлопала Лейс по плечу и повернулась лицом к Буллу, Крэму и "Чарджерс". — Ваши призраки нашли другой способ проникнуть внутрь? — спросила она Булла.

Он почтительно кивнул Долиш, и она с ухмылкой оперлась на свой посох.

— Да, — сказала она. — Под замком есть потайной ход. Несомненно, это путь к отступлению для женщин и детей, хотя сейчас от них ничего не осталось.

В лагерь Инквизиции пришел важный Дориан и предложил помощь в преодолении защитных чар Алексиуса. Икшель сказала чтобы он передал свои навыки Долишу. А сам он нужен будет ей в зале, когда разведка закончит свою работу по перерезанию глоток охране.

Эльфийка решила устроить небольшую шутку и нацепить неподходящие друг другу доспехи. И приехать на хромой лохматой лошади. А её спутники шли пешком. Посмеявшись их всех пропустили в зал.

Икшель молчала давая расхаживающему Алексию поважничать. Потом ус покоила Фиону.

Икшель подошла немного ближе, пока ревущий огонь в очаге за спиной Алексиуса не заиграл на ее золотых украшениях из драконьей кости; когда их отблески отразились на кислом лице магистра, она остановилась, решив, что заняла достаточно места, чтобы, если на нее нападут, ее союзники не пали в радиус опасности.

— Я полагаю, вас неверно информировали, — ласково сказал Икшел. — Я пришла к Свободным магам не потому, что мне нужна их помощь, чтобы закрыть Брешь. Я пришла, чтобы предложить им шанс помочь, чтобы они могли доказать Церкви и храмовникам, что их свобода от Кругов не означает, что они отвернулись от Тедаса.

Икшел указал рукой на Фиону и собравшихся магов.

— Я пришла предложить Свободным магам защиту инквизиции в переговорах, которые, несомненно, последуют, когда эта угроза миру будет устранена.

Доспехи Соласа зашипели, когда он перенес вес тела на другую ногу, — единственный признак его реакции; казалось, она снова удивила его. Варрик, с другой стороны, был более откровенен в своем недоверии:

— Так вот почему вы не хотели видеть здесь Искательницу.

Икшел проигнорировала его и пристально посмотрел на Фиону. Великая чародейка стиснула зубы. Казалось, она вот-вот потеряет самообладание, поэтому Икшел позволила своему взгляду вернуться к Алексиусу.

— Конечно, они продались тебе в рабство, — сказала она. — Мои намерения довольно спорны. Однако, — она скрестила руки на груди и, прищурившись, посмотрела на него, — я бы предпочла обсудить твою магию времени, Алексиус.

— Ну, — сказал он с улыбкой, в которой сквозило беспокойство, — я понятия не имею, что вы имеете в виду.

Феликс остановился на полшага перед Алексиусом, нахмурив брови.

— Она все знает, отец. Я сказал ей.

Улыбка Алексиуса превратилась в оскал, в глазах появилось отчаяние.

— Феликс. Что ты наделал? — зашипел он.

Икшель с беспокойством наблюдала за каждой переменой в его поведении.

— Гереон, твой сын знает, что ты лучше этого, — мягко сказала она. — Я здесь, чтобы предложить тебе выход. Мирно.

— Выхода нет! — Рявкнул Алексий, хотя в его голосе слышалось жуткое напряжение. Брови Икшел сошлись на переносице в знак сочувствия, которое она не смогла скрыть, и он плюнул ей под ноги. — Ты приходишь в мою крепость со своей украденной меткой — даром, который ты даже не понимаешь, — и думаешь, что у тебя все под контролем? Ты думаешь, что знаешь мои мотивы? Ты думаешь, что сможешь настроить моего сына против меня?

— Ты понимаешь, что это за знак? — Икшел выстрелил в ответ. Она сделала шаг вперед. — Чего на самом деле должен был достичь этот Взлом? Чего желает твой хозяин и что он пообещал тебе? Вход в Тень?

— Что?! — Воскликнула Фиона. — Ты не можешь втягивать в это моих людей! Я этого не допущу!

Феликс вытаращил глаза и резко повернулся к отцу.

— Это правда? И это после всех твоих исследований силы Завесы?

Взгляд Алексия дрогнул, когда он посмотрел на Феликса, но затем он протиснулся мимо сына и указал на Икшеля.

— Он хочет твою голову! — прорычал он. — Ты просто ошибка! Жертвоприношение на Конклаве должно было стать триумфальным моментом для Старейшины — для всего мира. Я увижу, как его воля будет приведена в исполнение, и он окажет мне милость!

— Отец, послушай себя! — взмолился Феликс. — Подумай о маме — ты знаешь, на кого ты похож?

— Он звучит в точности как злодейское клише, которым все нас считают, — выплюнул Дориан, внезапно выходя из тени, чтобы присоединиться к Икшел.

— Дориан. — Предостережение Алексиуса тяжело слетело с его сжатых губ, но вся кровь отхлынула от его лица. — Я дал тебе шанс стать частью этого. Еще не поздно присоединиться к нам. Старейший обладает силой, в которую ты не поверишь — он поднимет Империум из его собственного пепла.

— Ты говоришь о нем так, словно он уже бог, — огрызнулся Икшел. — Что он сделал, чтобы доказать тебе это, кроме того, что так по-королевски облажался на Конклаве?

Алексиус запнулся.

— Алексиус, — мягко сказал Дориан, — это именно то, о чем мы с тобой говорили, что никогда не хотели бы, чтобы это произошло! Почему ты поддерживаешь его?

— Потому что Старший пообещал то, от чего Алексий не смог отказаться, на случай, если это окажется правдой, — сказал Икшел, ни на мгновение не отводя взгляда от лица Алексия. — Но разве твой учитель сделал что-нибудь, кроме того, что показал еще больше смертей и разрушений, Алексий? Проявил ли он какой-нибудь талант к целительству?

— Отец, — взмолился Феликс более пылко, чем Икшел могла припомнить из их краткого общения в своей прошлой жизни. Но в этот момент все казалось напряженным по сравнению с прошлым разом; ее собственное сердце стучало у нее в ушах, и все в комнате, казалось, были на взводе, готовые драться или бежать в любой момент. — Отец, — повторил Феликс, — если это обо мне, пожалуйста. Просто откажитесь от Венатори. Пусть южные маги сражаются с Брешью, и давайте отправимся домой.

— Это единственный способ, Феликс! — Ответил Алексий, схватив сына за руки и встряхнув его. — Это единственный способ. Он может спасти тебя!

Что-то в Икшел дрогнуло при виде боли Алексиуса, так ясно написанной на его лице, когда он смотрел на своего сына, и она повернулась спиной к происходящему. Она отчетливо помнила отчаяние магистра после смерти Феликса и чувствовала, как кровь стынет в жилах, даже если оно звучит эхом.

Надежда была такой опасной вещью, что ее стоило доверить смертным — либо отдать ее в чужие руки, либо держать в своих.

Она посмотрела на Соласа, и ее охватила такая усталость, которую она уже некоторое время не позволяла себе испытывать. Ей захотелось убежать далеко-далеко от этого места; ей хотелось, чтобы на ее плечи не ложилось столько бремени. Но у нее не было выбора. — Я скоро умру, — сказала Феликс таким же усталым голосом, каким чувствовала себя она. — Тебе нужно принять это.

— Есть способ, — пробормотал Алексий. — Старейший обещал мне. Если только я смогу исправить ошибку в Храме Священного Пепла — нет!

Прежде чем он успел приказать своим людям атаковать, Венатори пали, почти все как один; на их месте появились всадники с окровавленными кинжалами в руках. Икшел подумал, что они настоящие профессионалы. Никто не мог выбрать лучшего момента.

— Поздравляю, Алексий, — с горечью произнесла она, не сводя глаз с Соласа. Он, в свою очередь, склонил голову набок, глядя на нее в замешательстве и беспокойстве. — Ты допустил еще один просчет. От этого недуга нет лекарства. Все твои попытки исправить ошибки Корифея обречены на провал. Пришло время сдаться. Живи хорошо, пока есть время.

— Какая жизнь тебя ждет? — прорычал Алексий у нее за спиной, и в его голосе слышалась мука. — Почему я не могу обменять твое на его?!

Она не заметила приближения разлома, стоя к нему спиной; прежде чем она смогла уловить разряд магии в воздухе, она увидела, как по лицу Соласа пробежала судорога зеленого света — вместе с его паникой. У нее не было времени подготовиться к этому рывку. Внезапно Дориан позвал Алексиуса, Варрик окликнул ее, а она позвала Соласа — и затем они исчезли.

— Кровь Старейшины!

— Откуда они взялись?

У Икшел не было и секунды, чтобы перевести дух, прежде чем перед ее лицом начали размахивать мечами. Она быстро убрала их, освободив руки, которые держали их, от тел их носильщиков, а затем пронзила мужчин насквозь.

Дориан, задыхаясь, рассмеялся, пораженный ее рефлекторной жестокостью, но постарался скрыть это, отступив на шаг и оглядевшись с преувеличенным любопытством.

— Вероятно, это не то, чего добивался Алексий. Должно быть, Разлом сдвинул нас с места...к чему? Самое близкое место скопления магической энергии?

Прежде чем она успела придумать ответ, на ладони Икшел вспыхнула метка. На этот раз это была не фантомная боль, а настоящая пульсация — такая же ужасная, как на Возвышенном Совете. Может быть, даже хуже.

— Это... это значит, что Брешь снова стала нестабильной, — выдохнула она, когда Дориан поднял ее с затопленной земли. Она стиснула зубы от боли и сглотнула желчь.

— Конечно, это не могло произойти в одно мгновение, — нахмурился Дориан. — Это значит, что вопрос не в том, где мы находимся, а в том, когда! Вы уже видели его временные разрывы раньше. На этот раз мы прошли через один из них. Потрясающе!

Икшель не сводила глаз с Якоря, который угрожающе мерцал в ее сторону. Она чувствовала, как он разрывает ее тело, увлекая к разорванному на части небу.

Дориан либо не заметил ее озабоченности, либо вежливо предпочел ее проигнорировать.

— Давайте осмотримся, — весело сказал он, — посмотрим, куда нас завел разлом. А потом, если получится, придумаем, как вернуться.

Икшел не думала, что сможет открыть рот без крика, поэтому она молча кивнула, и они осторожно пробрались через затопленные кости и тела в затопленном тюремном блоке.

— Похоже, он намеревался полностью удалить тебя из времени, — размышлял Дориан, пока они шли. — Если бы ты никогда не был на Конклаве, то Старейший, возможно, преуспел бы в... том, что он планировал. Интересно, что бы это могло быть.

Дориан всегда был таким разговорчивым? Возможно, она не так сильно переживала из-за этого, когда не испытывала к нему ненависти.

— У меня такое чувство, что мы это выясним, — сказала Икшел, стараясь, чтобы ее голос звучал сухо.

— О, я бы не стала задерживать ваше дыхание. Это, наверное, все то же самое: "Давайте поиграем с магией, которую мы не понимаем! Это сделает нас невероятно могущественными!

— Дориан, — предупредила она, — я выслушаю ваши соображения по поводу экспериментальной магии в другой раз. Может быть, после того, как мы вернемся в наше время?

— Это прекрасные мысли, — предложил он. — Как маленькие драгоценности.

Она с отвращением закатила глаза и пошла впереди, стараясь не подавать виду, что знает, куда идет.

— Ты удивительно храбрая, раз идешь по этому месту без малейшего намека на скрытность, — сказал Дориан, но понизил голос, как будто он, по крайней мере, не хотел, чтобы его заметили.

— Не храбрый. Эффективный. Она махнула рукой, указывая на залежи красного лириума. — Следуй за камнями зловещего цвета, найди злодея с камнями вместо мозгов. Пойдем...

Но она заметила еще один шпиль лириума, увенчанный туловищем бывшего Великого Чародея, и это заставило Икшел замереть на месте. Конечно, она насмотрелась на это в своих путешествиях, но от этого зрелище не становилось менее отвратительным.