Свой путь

Не тратя времени на переговоры, девушка спустила курок, отправляя болт в полёт. Ричард, ничуть не смущённый таким обстоятельством, лениво взмахнул рукой, словно бы отгоняя назойливую муху. Встретившись с запястьем, болт, вместо того, чтобы пройти сквозь него, как раскалённая игла сквозь масло, с треском отлетел, весело запрыгав по асфальту. София выругалась. По левой руке Ричарда прокатилась волна изменений, рука вытянулась и стала тоньше, превращаясь в длинный клинок, подобный тому, что он демонстрировал в школе Уинслоу.

— Как видишь, никаких неприятностей ты мне доставить не можешь.

— Ты мне тоже, урод, — процедила София сквозь зубы, пристально наблюдая за противником. Ричард всё так же шёл по кругу, лишь только кончик лезвия волочился по земле, оставляя длинную, глубокую царапину. — Ублюдочная тварь, притворяющаяся человеком. Именно ты испортил всё, ты и эта сучка Тейлор. Как же я вас ненавижу, тупые вы мрази...

— У всех нас свои недостатки, — пожал плечами Ричард, задумчиво смотря на маску Призрачного Сталкера. — Кто-то способен к вариативной трансформации тела, а кто-то стерва с комплексом неполноценности, что шляется по городу, размахивая стыренным из ближайшего музея оружием... Кстати, насчёт стерв. Позволь пару вопросиков?

— Ну, попытайся, выродок, — фыркнула София, разворачиваясь лицом к зашедшему ей за спину Ричарду. Тот, проигнорировав оскорбление, остановился, склонив голову набок, и спросил:

— Потрудись объяснить, какого чёрта вы, дегенеративное трио, постоянно доё...сь до Тейлор? Нет, школьная травля это вполне логично и старо как мир, но вы чуть ли не из кожи вон выбиваетесь, постоянно ходите по краю, норовите ввязаться в неприятности... Ради чего столько усилий?

— Что, втюрился в эту жа-а-а-лкую крыску? — презрительно скривилась София, поудобнее перехватывая арбалет.

— Втюрился? Нет, не думаю. Просто не люблю, когда люди ведут себя как взбесившиеся животные. Как, например, делали вы, — он довольно хмыкнул. — О, как же мне нравится говорить о таких событиях в прошедшем времени.

— Ну так и быть, побуду сегодня доброй, — смилостивилась София, надменно подняв голову. — Видишь ли... Я ненавижу эту тварь всего лишь за то, что она существует. Посмотри на неё! Плоскогрудая, тощая, бедная замухрышка. Она никто, она родилась никем, никем же и останется. Весь смысл её жалкой жизни — служить игрушкой нормальным людям. Тем, кто может и имеет право выбирать. Тем, кто указывает толпе, этому стаду покорных баранов, куда идти, в стойло или на бойню! Тем, кто потащит всех людей к лучшему будущему, хотят они этого или нет! И если для этого понадобиться задрать одну паршивую овцу — то что же, такова её судьба!

Всё больше распаляясь, София почти выкрикнула последние слова. Истина, которую она осознала во время своей одиночной борьбы со злом, ещё до того, как её заставили примкнуть к Стражам, долгое время жгла её изнутри, побуждая поведать её другим. В то же время она прекрасно понимала, что такие мысли никак не вяжутся с карьерой героя, бескорыстного защитника справедливости и мира во всём мире. Поэтому она была почти счастлива — теперь, когда смогла высказать свои тщательно взращённые утверждения вслух.

Ричард, казалось, был несколько ошеломлён таким признанием.

— Раз все люди вокруг — бессловесный скот, то стоит ли понимать, что ты считаешь себя хищником?

— Именно так! — обрадованно воскликнула София. — Мы — хищники, а они жертвы! Они должны подчиняться нам! Должны без слов выполнять все наши требования! И не сметь сопротивляться, иначе...

— Избавь меня от этого "мы", — он отшатнулся от неё с открытой брезгливостью. — Знаешь, что мне напоминают твои сентенции? Украсть у чужака не грех, но если украдет чужак — преступление можно смыть только кровью. Убить чужака не грех, но за нападение на одного из нас следует вырезать их всех до единого, сжечь их дома и посыпать землю солью, что бы на ней ещё годы ничего не росло. Знакомо, не правда ли? Только я вот думал, что грёбаный родоплеменной строй устарел лет этак на десять тысяч!

— Я догадывалась, что ты не в состоянии меня понять.

— Понять безумца? — он усмехнулся — Да. Ты права, едва ли я могу это сделать. Тем не менее, должен тебя предупредить, — Ричард сделал шаг вперёд. — Поверь мне, милочка, я умею убивать. Я не собираюсь с тобой цацкаться. И ты не сможешь пребывать в такой форме вечно. Рискнёшь отомстить ей — хоронить будут в закрытом гробу. В самом крайнем случае, пострадать могут и твои близкие.

— Ты не посмеешь, — процедила она сквозь зубы.

Он, в противовес ей, беззаботно улыбнулся.

— О, дорогуша, это зависит от того, посмеешь ли ты.

София не ответила ему, сжимая и разжимая пальцы в кулак, буравя его взглядом. Казалось, она застыла на месте, шокированная и потерянная, но он отчётливо понимал, что это не так. Он ощущал, как все больше ускоряется её пульс, как кровь приливает к мускулам, выделяя в атмосферу больше тепла чем обычно.

Люди по разному реагируют на возникающую угрозу. Одни — неподвижно застывают на месте, парализованные страхом, не в силах вымолвить ни слова. Другие, наоборот, сохраняют трезвость мышления и ясность рассудка, мобилизуя все ресурсы организма на поиск выхода из ситуации. София была третьим типом людей. На возникшую угрозу такие люди реагировали так же, как их далёкие предки, ещё не познавшие огня. Агрессия. Направленная или на причину угрозы, или, в случае если это было невозможно, на других людей, вставших на пути к спасению.

— Неужели ты думала, что ты — самая крупная рыбка в этом пруду? Нет? Так почему же ты так боишься стать жертвой?

Подобного оскорбления София стерпеть уже не смогла. Она издала нечленораздельный крик ярости и бросилась на него. Она метила выхваченным из подсумка болтом прямо ему в лицо, пытаясь стереть, сбить, содрать с него эту мерзкую улыбку. Уклонившись от первого удара, он попробовал перехватить её за руку, попытался отбросить ударом плоской стороны клинка, но все его атаки пропали втуне — Призрачный Сталкер перешла в нематериальное состояние, став неосязаемой и почти невидимой, проявляясь только на краткие мгновения, достаточные для удара. Схватка грозила затянуться — она не могла повредить ему, даже ударив болтом в лицо, он же никак не мог подгадать момент и нанести удар — София танцевала вокруг него, проходила насквозь, пытаясь зайти за спину, взвивалась в воздух, совершая длинные прыжки, атакуя чуть ли не со всех сторон.

Как ни погляди — пат. Она не могла причинить ему никакого урона — внутреннее его строение было таково, что он мог попросту игнорировать попадания из мелкокалиберного оружия. Даже в небоевом состоянии ткани его тела представляли своего рода природный бронежилет, в котором, под эластичным внешним контуром, имитирующим человеческую кожу, но значительно крепче, располагались прочные, способные к изгибу пластины, занимающие место мышечной ткани. Даже в том случае, когда одиночная пуля всё-таки пробивала внешнюю защиту, она не могла причинить почти никакого урона — внутренние органы, столь уязвимые в человеческом теле, у него попросту отсутствовали, заменяясь сложными клеточными структурами, выполняющими по несколько функций одновременно, постоянно дублируя друг друга. Говоря проще, он думал одновременно мозгом, желудком — если, конечно, структуру, отвечающую за производство клеток, способных на почти мгновенную переработку органики, можно назвать желудком, — и ещё парой структур, аналогию с которыми в человеческом теле было сложно провести.

В свою очередь, он ни как не мог достать Софию. Пользуясь своей способностью переходить в призрачное состояние, она игнорировала его удары, маневрируя, буквально танцевала вокруг него, выжидая удобный момент для того, чтобы материализоваться и нанести первый и последний удар.

Неудобный противник. Реально неудобный. Этот бой наглядно показывал разницу между его положением в старом мире и тут. В Нью-Йорке он был на вершине пищевой цепочки. Достаточно ловкий, чтобы избегать ударов, достаточно быстрый для того, чтобы вовремя отступить, и достаточно сильный, чтобы нанести критический урон любому противнику — от танка до высших заражённых. Теперь же Призрачный Сталкер наглядно демонстрировала ему, как заведомо слабый враг может быть абсолютно неуязвимым, выгодно пользуясь своей особенностью игнорировать физический урон.

В то же время отступить, чтобы затем навязать бой на своих условиях, он не мог. Вернее, это было бы неприемлемо с точки зрения психологии. Воодушевлённая своей мнимой победой, Сталкер вряд ли бы восприняла его слова всерьёз. А в таком случае... Оскорблённая, униженная, лишённая звания героя и положения в обществе и, одновременно с этим, на голову отмороженная и повёрнутая на насилии психопатка могла, — да что там “могла”! Она обязательно обвинила бы в своих бедах не собственную дурость и жажду утвердиться над другими, а именно того, из-за кого всё началось. Тейлор. Ей даже не обязательно было подходить близко — один точный выстрел из арбалета и всё. Месть свершится, а жизнь той, кому он предложил свою помощь, оборвётся навсегда.

Бой угрожал затянуться надолго. Возможности быстро его закончить не было. Была лишь возможность отступить, признать своё бессилие. Неприятная ситуация.

— Нужна помощь?

Хм. За время схватки он как-то упустил появление новых лиц. Непростительная ошибка. Возможно, он слишком расслабился в последнее время?

Посреди детской площадки, в паре десятков метров от него, стояли трое. Парень, одетый в некую смесь байкерского прикида и защитного костюма для мотоциклистов. Голову его скрывал мотоциклетный же шлем, забрало которого было стилизовано под череп чёрного цвета. Вокруг него клубилась похожая на дым тьма. Вернее, даже не тьма, а отсутствие света, как бы странно это ни звучало. Рядом с ним стоял ещё один парень, одетый в костюм, похожий на те, что носили в тринадцатом-четырнадцатом веках. Белая рубашка; карнавальная маска такого же цвета, полностью скрывающая лицо; штаны заправлены в высокие сапоги. Под рубашкой угадывался лёгкий бронежилет. Достаточно позерски, и вместе с этим достаточно практично. Третьим членом группы была девушка. На ней был обтягивающий тёмно-фиолетовый костюм, верхнюю часть лица прикрывала тёмная маска, похожая на те, что за гроши продаются в любом ларьке со всякой всячиной. Маска закрывала только глаза и переносицу, оставляя открытым веснушчатый нос и губы, изогнутые в озорной, но вместе с тем приветливой улыбке. Девушка встретила его взгляд и задорно подмигнула. Чёрт. Он ведь задержал на ней взгляд всего лишь на пару секунд. Или нет? Что вообще значило это подмигивание? Имело ли оно какой-нибудь смысл, или просто было демонстрацией хороших намерений? А если и имело, то какой именно? Что она вообще хотела этим сказать?

Проклятье. Общение с девушками — не самая сильная его сторона. Далеко не самая. Сказать по правде, схватка с тем же Охотником давалась ему существенно легче. По крайней мере, там не требовалось ничего, кроме банального мордобоя.

— Помощь? — он бросил короткий взгляд на Призрачного Сталкера. Та, оставив попытки достать его, медленно отходила в сторону, по всей видимости, готовясь немедленно отступить. — Да, я был бы благодарен.

— Отлично, — байкер шагнул вперёд, поднимая руки. — Сейчас будет немножко темно.

Призрачный Сталкер направила было на байкера свой арбалет, но метнула быстрый взгляд на Ричарда и, резко развернувшись, бросилась прочь, не выходя из призрачного состояния. Облако тьмы, клубящееся вокруг фигуры кейпа, сгустилось и устремилось в спину Сталкеру, расширяясь и накрывая всё большую область. Ричард кинулся за ней, нырнув во тьму. Он вздрогнул, когда облако его накрыло. Внутри было темно. Нет, не так. Внутри было абсолютно темно. Нельзя было разглядеть ни малейшего проблеска света, сама же тьма ощущалась вполне материальной, словно была потоком почти невесомой жидкости, обволакивая его, скрадывая звуки и дуновения воздуха. Это было не слишком удобно. Как в такой темноте найти кейпа, способного стать почти прозрачным и невесомым? Хотя...

По всей видимости, эта тьма действовала и на силу Софии. Если раньше её шаги были невесомы и бесшумны, то теперь еле ощутимая вибрация земли предательски указывала направление её бегства. Чуть позади ощущались и другие шаги, более отчётливые, более редкие — скорее всего, они принадлежали байкеру. Длинными полушагами-полупрыжками он нагнал Призрачного Сталкера и наугад взмахнул рукой, стараясь нащупать её в темноте. Рука прошла через что-то определённо более плотное, чем окружающая темнота. Казалось, будто он сунул руку в воду, вернее, в некую фигуру, созданную из застывшей воды. Совсем рядом раздался крик боли, приглушённый, но отчётливо слышный. Он нанёс ещё один удар. И ещё. В четвёртый раз он ударил по человеческому телу, схватился за ткань плаща, резким рывком на себя отбрасывая Призрачного Сталкера назад, вслепую зашарил по её лицу, нащупывая шею.

— Отпусти! Я... Я всё равно... — игнорируя её попытки к сопротивлению, он крепко схватил её, сдавливая предплечьем её шею, останавливая приток крови к мозгу, вынуждая потерять сознание. Прежде чем тьма, разлитая снаружи, поглотила и её разум, София услышала его слова:

— Помни мои слова, дорогуша. И молись всем богам, в которых веришь, чтобы у меня не появилась причина для охоты.

Аккуратно положив безвольное тело на землю, Ричард выпрямился и по привычке сощурился — тьма рассеялась, будто бы её и не было, открывая троицу незнакомцев. Тот, кого он окрестил байкером, стоял ближе всех, медленно хлопая в ладоши. Девушка и парень в карнавальной маске стояли чуть позади.

— Неплохо, реально неплохо. Как ты её нашёл в моей тьме?

— Вибрация земли при беге. Достаточно легко обнаружить, если знать что искать, — он пожал плечами, рассматривая своего собеседника.

— Мрак, — шагнув вперед, байкер протянул ему руку. — Это Регент, — парень в маске коротко кивнул. — И Сплетница, — девушка снова улыбнулась и приветливо помахала рукой.

— Ричард. Прозвища, к сожалению, у меня ещё нет, — он принял рукопожатие, с удовлетворением отметив, что оно было, как и полагается, крепким. Люди, имеющие обыкновение протягивать расслабленную, словно связку сосисок, руку, его несказанно раздражали.

— Уже есть, — вмешалась Сплетница, подходя ближе. — Давно заходил на парахьюманс.нет?

— Три дня назад. Что-то изменилось?

— Тебя занесли в базу и классифицировали. Ричард Гордон, ведь так?

— Эй, я вообще-то собирался сам представится, — притворно возмутился Ричард, невольно перенимая легкомысленный тон.