Вот и бойцы Величко отказались отступать и решили драться до последнего. Эсэсовцы подожгли дом с ранеными и санитарами. В рукопашном бою погибла группа младшего политрука Барсука. Последней гранатой Барсук подорвал себя и окруживших его эсэсовцев. На выручку в город всё-таки прорвался лыжный истребительный отряд из прославленной в боях 84-й Тульской стрелковой дивизии Фоменко. Но слишком поздно, и их слишком мало. Подлецы же перебросили в город массу войск. Через два дня Шаповаленко вывел к своим 7 человек. Лыжники почти все погибли в бою.
12 января 1942 года 30 уцелевших советских воинов из лыжного отряда приняли на льнозаводе страшную смерть. Они ступали босыми ногами по ледяной дороге с гордо поднятой головой. Герои на своей земле. Вместе с ними девушка-санинструктор. Избитая, обесчещенная, хрупкая, похожая на ребенка в гимнастёрке и бриджах не по росту — не нашлось у каптёрщика по росту, с обгорелыми, некогда рыжими волосами. Почти босая — кто-то из товарищей отдал ей свои последние носки с дырами на пальцах. Она нашла в себе силы в этом крестном пути утешать своих товарищей-мужчин и даже как могла заботилась об их ранах... Она знала, что она не Христос, что никогда не воскреснет, но в свои 19 лет не плакала. Подлецы с фотоаппаратом не увидели слёз этой русской девушки. Зоя её звали. Как Зою Космодемьянскую. Зоя Космодемьянская умерла за власть Советов, которая делала её хозяйкой в своей стране. За это умирала и вторая Зоя по фамилии Карцева. Жители ближайших бункеров и землянок спустя полчаса услышали доносившееся со стороны завода пение 'Интернационала'. В приземистом здании из больших валунов, где до этого хранили бензин, средневековые твари замуровывали советских мучеников. Пролетарский гимн звучал пока эсэсовцы и украинские негодяи 'хиви' не закрыли отверстие последним кирпичом с цементным раствором... Вот на кого наткнулся в Советском Союзе капиталистический Сатана! Он наткнулся на большевиков, на людей из несгибаемого сплава — характера русского народа и его передовых социальных убеждений!
10 января Мерецков по согласованию со Ставкой ВГК приказал упорные бои на участке Крупично — Русса прекратить. Враг успел слишком хорошо укрепить свой 'Волховский вал'. Вести дальнейшие атаки без мощной артиллерийской поддержки, напрасно растрачивать драгоценные жизни советских людей Мерецков не собрался. С самого первого дня пребывания в действующей армии он всячески боролся с тактикой штыковых атак, расчётом на рукопашную, делая упор на огневое поражение врага артиллерией и танки. Соколов отдал приказ на отход. Когда стемнело, войска отошли на свой берег. Фашисты ликовали и пили шампанское в штабах. В этот же день Соколов назначил новое наступление на следующий день, но Сталин при прямом разговоре с Мерецковым и Мехлисом перенёс наступление на 13 января, чтобы войска могли получше подготовиться.
Мехлис убедил Ставку ВГК в неспособности командарма Соколова руководить армией в сложных условиях преодоления глубоко эшелонированной обороны. Ставка прислушалась к мнению начальника Главного политического управления Красной Армии и заменила Соколова на Клыкова — бывшего командарма-52, и с выбором не ошиблась. Заменили и члена Военного совета армии бригадного комиссара Михайлова.
Клыков — сам лично храбрый, закончил Первую Мировую войну в чине штабс-капитана. Затем будущий командарм служил в московском продотряде и в Красной Армии на разных фронтах Гражданской войны. Подавлял Кронштадтский мятеж, участвовал в Финском походе. В дальнейшем получил блестящее военное образование, опыт командования крупными соединениями.
Новое наступление через Волхов назначили на 13 января. Оно планировалось одновременно на 27-километровом фронте после пополнения запаса снарядов. Артиллерией насыщался преимущественно участок прорыва Коломно — Костылево — совхоз 'Красный ударник' в направлении на деревни Мясной Бор и Спасская Полисть — опорные пункты врага 2-й линии обороны около одноимённых станций железной дороги Чудово — Новгород.
К сожалению подлецы Буш и фон Кюхлер также воспользовались паузой. Опираясь на железные дороги и шоссе, они провели перегруппировку, пополнили дивизии, усилили оборону и систему огня, подтянули танки и различную бронетехнику. На участке Мясной Бор — Спасская Полисть окопались и приготовились к обороне соединения и части 16-й полевой армии Буша: 126-я и 215-я пехотные дивизии Лаукса и Книза, части испанской 'голубой дивизии' из XXXVIII армейского корпуса фон Чаппюи, 12-й танковой, 20-й моторизованной дивизий, усиленные большим количеством армейской артиллерии, зениток, танков. Эти войска успели запасти большое количество снарядов, амуниции и продовольствия. Фон Кюхлер объявил войскам: 'Господин командующий группой армий сказал мне вчера, что если мы не удержим Волхов, мы проиграем войну, удержим его — выиграем войну. Это стоит жизни...' Кровавый упырь имел в виду жизнь не свою, конечно, а жизнь пушечного мяса — своих солдат.
Фашисты настолько уверились в своей неуязвимости за 'Волховским валом', что 10 января, приняв, как водится, препарат 'Pervitin', в котором никогда не испытывали недостатка, попытались атаковать сами. Однако они только понесли напрасные потери убитыми, ранеными и пленными. Советские части в этот момент продолжали вести разведку боем, вскрывали систему обороны, засекали пулемётные точки, миномётные, артиллерийские позиции. Готовились.
Перед ними стояла нелёгкая задача. 2-я Ударная армия насчитывала 49 тысяч человек, из них в первом эшелоне 25 тысяч и во втором эшелоне 12,5 тысячи. Перед ними мощный 'Волховский вал', который обороняли в 1-й линии 35 тысяч оккупантов, а во 2-й линии ещё 18 тысяч. За ними вся мощь группы армий 'Север'. Но надо спасать Ленинград! 'Безумству храбрых поём мы песню!' — сказал в своём рассказе 'Песня о соколе' великий пролетарий писателя Максим Горький, подло убитый врагами. — В бою с врагами истёк ты кровью... Но будет время — и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света!' Сказано будто про 2-ю Ударную армию!
Глава 2. Сокрушение 'Волховского вала' фон Лееба
Морозный рассвет перед всеобщим наступлением Волховского фронта Мерецкова 13 января 1942 года... Из труб блиндажей оккупантов выскакивают золотистые искорки. Фрицам холодно, и они шуруют печи до красного накала. Утро солнечное, словно солнце радуется будущему очищению русской земли от разной подлой нечисти. Но над Волховом висит морозный туман. Под утро во всех советских ротах прошли митинги... И вот 9:00...
Взлетела красная ракета. Тишину распорол ужасающий грохот залпа 'Катюш'. Началась артподготовка. На позиции фрицев обрушился шквал артогня. С закрытых и открытых позиций прямой наводкой били 45 и 76-миллиметровые пушки полковой артиллерии, с закрытых — дивизионные и армейские 122-миллиметровые гаубицы 'Матушки', 152-миллиметровые гаубицы-пушки 'Емели' и 203-миллиметровые Б-5 'Кувалды Сталина' из полков Резерва Верховного Главнокомандования. Штурмовики Ил-2 из 175-го штурмового авиаполк Валивахина и 218-го штурмового авиаполка Сапогова, а также бомбардировщики Пе-2 из бомбардировочных авиаполков ВВС Волховского фронта начали бомбить и штурмовать позиции Лаукса и Книза. Под мощные раскаты канонады передний край обороны укрыла густая пелена дыма.
Напротив деревни Вергежи советские артиллеристы подняли привязные аэростаты корректировщиков. Советская артиллерия использовала при пристрелке, ведении огня и при контрбатарейной борьбе также звукометрические приборы разведки типа СЧЗМ-36 Уральского электромеханического завода УЭМЗ. Завод этот возник на базе эвакуированного из Ленинграда по 'Дороге жизни' электромеханического завода имени Кулакова. Сигналы от трёх удалённых на значительное расстояние принимающих звук устройств записывались механизмом чернилами на бумажной ленте. Батареи подлецов засекались в любое время суток, при любой погоде в течение считанных минут, и уже через четверть часа 'Емели' или 'Катюши' превращали местоположение незваных гостей в лунный рельеф. Фотометрические приборы, вроде немецких, как менее точные — использовались реже. Вот и сейчас звукометрический способ действовал отлично. 'Унтерменши' и в этом компоненте вооружённой борьбы показали 'самой сильной армии мира' где раки зимуют!
Один за другим на позициях 435-го пехотного полка пехотной дивизии Книза в Коломно, Кузино и Ульково, Вергеже, Острове и Дымно, на позициях 380-го пехотного полка той же дивизии взлетали в воздух ДЗОТы, огневые позиции и наблюдательные пункты вместе с фигурками в мышиных шинелях. Наносились удары по позициям артиллерии фашистов в роще 'Клин', западнее Костылево, Кузино и в других местах. Также по опорным пунктам вели залповый огонь 'Катюши', сплошь выжигая местность целыми километрами. К великому сожалению действенность советской артерии по дерево-земляным укреплениям подлецов снижалось из-за того, что промёрзшая на сильном морозе земля имела прочность бетона.
Многие деревни, где оккупанты построили опорные пункты, охватили пожары. Над заснеженным лесом потянулись чёрные языки дыма. Запахло горечью... В деревнях на линии обороны оккупанты ещё до Нового года выгнали всех жителей из домов, и разместили там солдат и офицеров. Те жители, кого не убили и не угнали на рабские работы по строительству дорог и оборонных сооружений, ютились в погребах и землянках.
Оккупанты прошли всю Европу, но такого артиллерийского ада ещё не видели. Огонь советской артиллерии оказался ошеломляющим. Оглушал. Лишал возможности вести бой. В ДЗОТах дрожали стены и осыпалась земля. На открытых площадках и в траншеях невозможно находиться... Солдат охватывала паника. Находящиеся в траншеях, готовы были без особого сговора или команды поднимать руки вверх перед атакующими, если рядом отсутствовал офицер, который имел приказ расстреливать на месте любого по своему усмотрению...
В течение полутора часов выло, ревело и стонало. Колебалась земля. Тысячи снарядов крошили оборону. 'На орехи' добавляли 'Максимы' и крупнокалиберные пулемёты ДШК. Иногда казалось, что над головами не синее утреннее небо, а какой-то движущийся железный поток! Уничтожались наблюдательные пункты, ДЗОТы, огневые точки, блиндажи, землянки, траншеи, ходы сообщения...
Когда спустя два часа дым несколько рассеялся, стало видно, что от 200 вражеских ДЗОТов и блиндажей 1-й линии остались развалины. Каждый ДЗОТ — это 10-15 фашистов при 2-3 пулемётах разных европейских марок и калибров. К большому сожалению, артподготовка не смогла полностью уничтожить все оборонительные сооружения, пулемётные гнёзда и траншеи двух дивизий с частями усиления. К концу артподготовки поднялся ветер и закрутил позёмку...
На направлении главного удара ждал сигнала к атаке 1102-й полк подполковника Можаева из 327-й 'воронежской' стрелковой дивизии Антюфеева. Большинство личного состава ещё не участвовало в боях, и то, что до этого увидели люди по дороге к передовой, потрясло: уничтоженные деревни, обгорелые трупы оккупантов, мирных жителей, убитые лошади, разбитые машины... Комиссар полка батальонный комиссар Царёв перед атакой предупредил политруков: 'Мы на войне, а на войне стреляют, поэтому берегите людей, каждого человека, нам ещё долго воевать!'
Перед красноармейцами открытое пространство, в том числе ровная ледяная гладь Волхова. До врага 800-1000 метров. Глубина снега у берега — до 1,5 метров. Мороз ;30 градусов. Но войска отлично подготовились к морозам. Валенки, стёганые ватники, меховые шапки, химические грелки. Лыжи, сани, трактора, цепи на колёсах грузовиков давали широкие возможности для передвижений вне дорог. Мастерское разведение небольших костров позволяло не привязываться к населённым пунктам.
И вот стрелковые подразделения с криком 'ура!' поднялись в атаку. Первыми двинулись вперёд лыжные батальоны. Их встречал сплошной пулемётный и миномётный огонь. Взрывы выплёскивали на лёд массы воды. Местами гитлеровцы лёд у западного берега подорвали. Появились обширные полыньи. Со своих наблюдательных пунктов на крутом берегу Волхова комдивы и комбриги с горечью наблюдали, как на снегу оставались лежать убитые и раненые защитники своей страны. Лыжбаты быстро, как белые тени, пересекли реку и ворвались в передние траншеи. Такова их задача — взять первую траншею, закрепиться и ждать основные силы.
Приданные пехоте лёгкие танки Т-60 из 160-го отдельного танкового батальона майора Грановского и 162-го отдельного танкового батальона капитана Бачакашвили через реку пока что пройти не могли. Лёд ещё не разведали, и переправ для танков не имелось. Всего Волховский фронт имел 133 танка, из них 8 тяжёлых КВ-1 и 25 средних Т-34.
Во время грандиозных событий личность человеческая как бы растворяется в других. Люди начинают думать и чувствовать как единый организм, рой, душа. Это сверхъестественное явление необъяснимым образом соединяет всех — от командующего до последнего ездового. 'Мы' и 'он', и больше в мире никого! Если, конечно, человек не считает это дело для себя чужим. Тогда он может абстрагироваться от происходящего и спокойно писать письма жене и любовнице одновременно и под копирку...
Там, где артподготовка не проводилась, фланкирующий пулемётный огонь из капонирных ДЗОТов гитлеровцев имел такую плотность, что пули оставили на льду Волхова насечки в виде сетки 1 на 1 сантиметр. Не будь у Клыкова мощной артиллерийской группировки, такую оборону прорвать не получилось бы ни за что. Но артиллерия имелась. Советская промышленность, ускоренно построенная большевиками во время коллективизации-индустриализации, дала командарму Клыкову и артиллерию, и снаряды...
Прорывом обороны, осуществляя маневр огнём и резервами, Клыков руководил с НП у Дубовиц. Одобрительно кивал головой:
— Ну-ка, ребятки, поддайте-ка ещё огоньку!
Особенно пригодились полки гаубично-пушечной артиллерии крупного калибра из Резерва Верховного Главнокомандования, приданные армии 152-миллиметровые пушки-гаубицы МЛ-20 'Емеля', имеющие возможность вести огонь на дистанции до 20 километров. Они уверенно перемешивали с землёй позиции врага и его подходящие резервы. Снаряды эти артполки получали централизованно и поэтому дефицита не испытывали. 1-й дивизион 18-го артполка Ставки ВГК выдвинул некоторые свои 'Емели' на прямую наводку. Расчёт сержанта Молчанова и наводчика Андреева снайперскими выстрелами подняли на воздух два ДЗОТа с пушками и пулемётами, и превратили в груду металлолома закопанный французский средний танк Somua S35.
— Эх, такую бы пушу на самоходку поставить! — вздохнул наводчик.
'Воронежцам' Антюфеева без лыж пришлось тяжело! Перед рекой снег по пояс. Красноармейцы быстро уставали, часто останавливались для передышки. Наступая через Волхов без танков, они при этом отнюдь не выступали мальчиками для битья. В атаку шли не с вилами-тройчатками, не с японскими винтовками 'Арисака', как при царе-батюшке, а имели в атакующих порядках современную и эффективную артиллерию — 'полковушки' и 'сорокопятки', ротные и батальонные миномёты. Для того, чтобы артиллерия не отставала, умельцы поставили 'полковушки' и 'сорокопятки' на полозья. Так же поступили со станковыми пулемётами 'Максим', ротными и батальонными миномётами БМ, ящиками со снарядами и минами. Бойцы впрягались в лямки и тащили свою ударную силу, спасителей и заступников по заснеженной целине.
