Спасти Ссср ч7

Европа тогда начиналась на границе Германии и Австрии. Страны Восточной Европы, как и мы — барахтались в реформах. В той же Чехии — тоже была приватизация, и точно так же всех кинули с чеками в том числе и президента Чехии. Из этих стран массово уезжали в Германию и Великобританию, а страны — готовы были принимать кого угодно. Русофобии тогда не было, она появится потом. Чтобы получить гражданство Чехии — надо было показать пять, по моему тысяч долларов и бизнес-план. И все, вперед.

Тогда так на Запад уходили многие...

Интересные были времена...

Двадцать четвертое февраля застало врасплох всех, включая меня. У нас в Чикаго много поляков и украинцев, они активизировались, начали собирать донаты для ВСУ. Мы, небольшая община русскоязычных — думали, какие бы товары из России бойкотировать, но так ничего и не нашли. Многие в том числе и я вывесили на домах украинские флаги: тогда они по-моему были на каждом десятом доме в Чикаго.

Россию не поддержал никто. Вообще никто.

В Москве, судя по всему, была тихая паника, в один день я получил команду "Обрыв" Эта операция, еще времен Холодной войны — означала, что мы на пороге ядерной войны и надо переходить к террору с целью уничтожения военной и политической элиты США. Моей целью был Госсекретарь США, я уже примерялся к нему и вполне мог бы достать его и в одиночку. Но через час пришел сигнал отмены.

Чехия — имеет славу европейского Техаса, потому что там разрешено в оружии почти всё. Автоматический огонь, укороты различные — всё. Потому в Чехословакии один из самых интересных оружейных рынков в мире: на него сливают излишки и остатки оружия после перевооружения многие европейские и не только европейские страны. Тут можно, например, купить оригинальный израильский Галиль, итальянскую Беретту из излишков полиции, испанский СЕТМЕ, польский и румынский АК и много чего еще. Российское оружие тоже можно, но его берут мало: слишком дорого и не интересно по сравнению с военным сурпласом*. Помимо современного, можно купить и историческое — вплоть до маузеров с Первой мировой. Чехи активно всем этим пользуются, закон о оружии там рабочий, активно скупают например недорогие АК. Потому я бы не хотел быть на месте тех, кто нападет на Чехию — тут их встретят огнем из каждого окна. Тот же Басаев со своим отрядом — недалеко бы здесь ушел...

Я поселился не в отеле — а нашел комнату, сдаваемую через интернет. Заплатил хозяину наличными. Тот не задал никаких вопросов — хотя наличными сейчас платят в основном бандиты.

Вечером пошел знакомиться с Прагой...

Прага — едва восстановилась после локдауна, частично еще были ограничения, толп туристов не было. Но может оно и к лучшему. В пиварнях хватало народа, все пытались веселиться, не думать об эпидемии и о том как будет дальше. А в нескольких сотнях километров отсюда на восток — два крупнейших славянских народа вцепились друг другу в глотки. Тогда еще не было стратегического тупика, убивали друг друга легко, весело, в охотку. О том, что дальше — не думали, победа казалось — вот, на расстоянии вытянутой руки. Европа млела от собственной смелости в санкциях — у этих впереди была первая зима с дорогим газом и миграция промышленности в страны Азии.

Вообще, все это тогда казалось — ну край, до зимы. Как и тогда, в четырнадцатом.

Тысяча девятьсот четырнадцатом.

В нужной мне пиварне я заказал местного пива (так и сказал, просто — локал) и к нему что-нибудь. Так как это была Чехия мне принесли не сухарики и не орешки, а свиную ногу с картошкой.

Нужный мне человек появился вскоре, я видел как он парковал машину. У него парадно-выходным был Москвич, он продавался как Алеко-2141, настоящий, еще с двигателем УЗАМ, не Рено. Машина была оранжево-красного, "москвичовского" цвета и вылизана до блеска.

Несмотря на то что мы давно не виделись, а он насколько я знал, не работал больше — он меня узнал сразу. Я отсалютовал ему бокалом пива — не стоит нервировать человека. А то еще получишь нож в бок в темном переулке...

Нужного мне человека я знал как Илью Горелова, биографии у нас были в общем то схожи — только он двигался изначально по линии МВД. В составе сводного отряда был направлен в Чеченскую республику Ичкерия восстанавливать законность. Тогда еще не понимали — и сейчас не понимают — разницы между преступниками и врагами. Там, в Чечне, он опер провинциального угрозыска как и некоторые другие люди — озверел от происходящего и сделал шаг, после которого пути назад не было. Вошел в состав группы, занимавшейся внесудебными расправами с агентурой боевиков во Временной администрации. Законом там и не пахло ни с той ни с другой стороны, все прекрасно понимали, что нам противостоят не боевики, а народ. Да, остались и "советские чеченцы", хотя немного, между тейпами были свои разборки, причем такие что некоторые переходили на нашу сторону чтобы разобраться с врагами — но это все же был единый народ, формирование которого завершилось в лихие восьмидесятые, в конец — восьмидесятых. Народ лихой, разбойный — но все же народ. Доверять нельзя было никому, это все поняли почти сразу. И решили действовать методами боевиков — вы убиваете нас — окей, мы будем убивать вас. Размен.

Вот, один такой чиновник из временной администрации работал на боевиков. Причина — их могла быть масса, от добровольного сотрудничества, до того что к нему пришли ночные гости и сказали — работай на нас или... у тебя семья есть. Наши партизаны в сорок третьем — сильно ли отличались? Чиновника остановили на дороге, менты, переодетые в форму ГАИшников — и расстреляли. Должны были исполнить и водителя — но он сбежал. Лица он запомнил...в общем, провал полный. Горелова — в числе прочих забрало к себе ГРУ, он прошел переподготовку и был заброшен в Западную Европу. Основная задача на момент заброски — подрывная деятельность и террор против чеченских активистов в Европе. После соглашений Хасавюрта — из Европы вернулись немногие, там и чище и сытнее чем в родном Грозном — а наши сварганили доклад, согласно которому с полунезависимой Чечней придется существовать многие годы, возможно — десятилетия, и для того чтобы ограничить возможности причинять вред России — надо обрубать ее корни в Европе и на Ближнем Востоке. В противном случае — движимые жаждой мести чеченские активисты найдут связи с исламскими радикалами, диаспоры предоставят политическую крышу и гуманитарную помощь, и... где-то в промежутке между 2010 и 2020-м годом можно ждать восстания уже на всем Кавказе с попыткой создания единой Кавказской федерации с землями чуть ли не до Ростова. Россия в этом случае полностью лишалась выхода к Черному морю. Это не был алармизм — вполне реальные предсказания, напомню, что ЦРУ на тот же период прогнозировало развал России — не просто же так. Все это базировалось на вполне конкретных выкладках — высочайшая рождаемость на всем Северном Кавказе, укоренившаяся ненависть к русским, уже имевшие место попытки политического оформления — помните, была такая КГНК, Конфедерация горских народов Кавказа. В Турции в то время у власти были правые, помните, Тансу Чилер, первая женщина — премьер в Турции. Крайне правая.

Если бы они сумели захватить все побережье — то потом прекрасно могли существовать в союзе с Турцией, а деньги брали бы у нас, переваливая наши грузы в ставших их портах. Не просто так в то время случилась попытка переворота в Азербайджане, с возвращением к власти Эльчибея... не просто так было два публичных покушения на Шеварднадзе в Грузии. Не случилось тогда по трем причинам. Первая — несмотря на предательство части узбеков — Талибану не удалось зайти в тыл и отрезать Ахмад Шах Масуда, захватив Афганистан вовремя и начав движение на север. Вторая — как раз обломы в Грузии и Азербайджане. Третья — свара в самой Чечне: если Масхадов был вполне лоялен и связан с Турцией, то проигравший ему выборы, но опиравшийся на молодежь и бывших боевиков Басаев начал искать своих спонсоров, и нашел их в Саудовской Аравии и Кувейте. Сделав такое, он совершил следующую ошибку — вторгся в 1999 году к соседям, опираясь не на империалистические, а на ваххабитские связи. Так он, поторопившись, погубил многообещающий проект, а 9/11 вообще все перевернуло с ног на голову. Ну и все... потихоньку скурвились. В девяностые еще было много тех кто за идею, за мечту. В нулевые... диаспора в Европе стала крышевать проституток и торговать наркотой. На Кавказе борцы за свободу ушли в леса и быстро поняли, что написание флешек с требованиями платить закят — быстро делает очень богатым, а террор — лишь побочное, для устрашения. Те, кто с ними боролся — теперь падали им в долю и потом, как надоело — за половину собранного делали им новые документы и отправляли в Дубай. Через полтора десятка лет — некоторые полковники и генералы ФСБ, которым после 2022 года добраться до своих вилл в Черногории и доходных домов в Берлине стало затруднительно, купили виллы в Дубае — и обнаружили что стали соседями со своими бывшими фигурантами, официально погибшими и похороненными. И чего? Да ничего, накатили водочки, стали дружить домами и ругать Америку. Не верите? А помните, как прошел указ о том, что лица, подозреваемые в терроризме, хоронятся в потаенных местах без могил и их тела не выдаются родственникам. Думаете, для чего это было сделано? Чтобы устрашить и опозорить? Или потому что тел не было? Чтобы потом никто не вскрыл могилу и не обнаружил, что в гробу вместо тела мешок с песком?

Ну а наша система — тоже как то попыталась устроиться, пару раз опозорилась — но все же дожила — допыхтела до Мебельщика. А потом и до 2022 года...

Илья Горелов уходил как раз через Чехословакию, Чехию точнее. Он обосновался в Гамбурге, какое-то время работал там и в Амстердаме, был переориентирован на наркомафию — в Амстердаме ширяться законно, там полно проституток, которых чеченская диаспора крышует. Потом вернулся в Чехию — неудивительно, многие немцы сюда переезжают. Настоящая Европа, но все дешевле...

Скрываться он особо не скрывался, занимался чем-то, вел страницы в соцсетях, но без фанатизма. Семьи у него не было, как и у многих из нас. Через семью очень хорошо давить.

Увидев меня, у него было два варианта. Уйти и готовиться к схватке. Или — подойти и выяснить, что нужно. Он выбрал второй.

— Салют — он отсалютовал бокалом пива, который ему налили не спрашивая как завсегдатаю — какими судьбами

— Проходил мимо — ответил я, повторяя жест.

Нас учили своим... словам и недомолвкам. Понятно, что верить он не был обязан и не поверил. Я бы тоже не поверил.

Проходил мимо — означает что мне нужна помощь.

— Говорят, ты в Америке обосновался?

— Примерно так

— И что здесь забыл?

— Много чего — я отпил из своего бокала — давай, завтра поговорим

— На стрельбище — решил Илья — пиши адрес

Я записал

— Жить есть где?

Я только улыбнулся

... Я помню: я сидел в тюрьме и ждал казни. Тюрьма была сырая и грязная. В коридоре пахло махоркой, солдатскими щами. За окном шагал часовой. Иногда через стену долетали обрывки жизни, случайные слова разговора. И было странно: там за окном море, солнце, жизнь, а здесь одиночество и неизбежная смерть... Днём я лежал на железной койке, читал прошлогоднюю "Ниву". Вечером тускло мерцали лампы. Я украдкой влезал на стол, цеплялся руками за прутья решётки. Видно было чёрное небо, южные звёзды, сияла Венера. Я говорил себе: ещё много дней впереди, ещё встанет утро; будет день, будет ночь. Я увижу солнце, я услышу людей. Но как-то не верилось в смерть. Смерть казалась ненужной и потому невозможной. Даже радости не было, спокойной гордости, что умираю за революцию. Было какое-то странное равнодушие. Не хотелось жить, но и умирать не хотелось. Не тревожил вопрос, как прожита жизнь, не рождалось сомнения, что там, — за тёмной гранью. А вот помню: режет ли верёвка шею, больно ли задыхаться? И часто вечером, после поверки, когда на дворе затихал барабан, я пристально смотрел на жёлтый огонь лампы, — единственный предмет на покрытом хлебными крошками тюремном столе. Я спрашивал себя: нет ли страха в душе? И я отвечал себе: нет. Потому что мне было всё — всё равно... А потом я бежал. Первые дни в сердце было всё то же мёртвое равнодушие. Машинально я делал так, чтобы меня не поймали. Но зачем я это делал, зачем я бежал, — не знаю. Там, в тюрьме, иногда казалось, что мир прекрасен и хотелось воздуха и горячего солнца. А здесь, на воле, меня снова томила скука.

Борис Савинков

Конь бледный

Почему разговор отложили до стрельбища?

На стрельбище невозможно ничего записать — от звуков выстрелов ломается чувствительная аппаратура. Кроме того, напрямую подслушать тоже можно.

Поехали на Шкоде, Москвич оставили дома, как парадно-выходной. Шкода — модель Октавия предыдущего модельного ряда, но универсал и 4*4. Популярная в Европе машина, ее очень полюбили в Швейцарии — там она стоила прижимистым швейцарским бюргерам в их среднюю зарплату за полгода, но прекрасно брала обледенелые альпийские серпантины. Самое то — и в горы выехать на лыжах покататься и в городе удобнее и дешевле в эксплуатации, чем полноценный внедорожник.

У Ильи было девять автоматов Калашникова, на пострелухи взяли три из них. Еще взяли винтовку Вепрь, и израильский оригинальный Тавор — никогда из него не стрелял. Это была уже вторая версия в коротком, карабинном варианте.

Стрельбище было небольшим по американским меркам — но весьма удобным. Принадлежало оно местной "сокольской" ассоциации — что-то типа славянской самообороны.

Местные, узнав что на стрельбище американец, удивились, начали подходить чтобы пожать руку. Меня подобное внимание конечно не радовало.

Схватил Тавор — никогда не стрелял из него.

Тавор оказался тяжелее, чем я думал, довольно точным для такого размера, но не очень удобным в стрельбе — скорее с непривычки. Переключатель режимов — попытались сделать как на М16 чтобы не отрывая руку — но я так и не смог приспособиться. Тем не менее — для транспорта вариант идеальный, можно под одеждой спрятать. Бьет... ну для такой длины ствола и с непривычки — нормально так бьет, не отрывает.

Дальше взялся за Вепрь — ну тут все знакомо и бьет кучно. В США полно Вепрей, у меня тоже есть. Как старого друга встретил.

Еще опробовал два пистолета. Один — Ругер П85, самый первый из боевых пистолетов этой фирмы, его делали на конкурс для армии США, но опоздали, потом по моему даже суд был. Он вышел на гражданский рынок, успешно причем. Билл Ругер опробовал на этом пистолете новую коммерческую модель — он очень простой, всего шестьдесят с чем-то сборочных единиц и большая часть изготавливается на гражданских станках, он еще брал подряды на изготовление деталей для автомобильной промышленности и тем самым снижал себестоимость оружия. Ставка оправдала себя — из новых гигантов оружейной индустрии США Ругер самый успешный, они давно обогнали и Кольт и Смит-Вессон и Винчестер. По общим продажам они обходят даже Глок в один из годов они продали два миллиона пистолетов и револьверов, что просто непредставимо для Европы. В отличие от Глока — они делают ставку на более легкие и компактные варианты для повседневного ношения. И видимо, не прогадывают.