Ненавистно любимый

Стало мучительно стыдно. Я вообще не помню, чтобы за последние несколько лет настолько стыдилась. Что значит моя семья, если она таковой не является? У меня нет никого достаточно близкого из родственников. Есть только Кира, но она не в счет, потому что это подруга, а не сестра. А вот как раз таки с сестрой у меня напряг в отношениях.

И почему за почти двадцать лет меня это ни разу не взволновало? Получается, меня устраивал подобный гадюшник в нашей семье? Да я вообще нормальная после этого?

— Я... Прости меня, — наконец выдохнула я, — папа.

И я, наконец, поддалась тому порыву, что уже давно охватил меня — приблизилась к нему и обняла его. Обняла крепко, так, словно могла потерять в любую секунду.

— Ну же, Рита, дорогая, успокойся, — он погладил меня по спине, а вдруг осознала, что он действительно отощал. — Я все понял, но сейчас ты меня раздавишь.

Я отступила и чуть смущенно улыбнулась.

— Прости.

— Ничего страшного. Я рад, что не придется это больше от тебя скрывать.

— И давно... ты болен?

Я не могла принять это. Как же так? Дурацкая детская уверенность, будто ничего ни с тобой, ни с близкими тебе людьми не случится, не желала покидать меня. До сих пор я подсознательно верила в это. А что же теперь?

— Тебе было восемь, когда я узнал, что инфицирован, — вздохнул он, уставившись куда-то в сторону. — И десять, когда мне сообщили, что я таки заболел. Я уезжал тогда, если ты помнишь. Лекарства нет, но это можно замедлить, если начать лечение сразу. Я и начал, а тебе сказал, что у меня дела за границей и...

— И будто ты уехал в Америку, — продолжила я. — Я помню. На целый год уехал.

— Да, так оно и было. А на самом деле я лечился, чтобы приостановить ход болезни.

Он не договорил, но я поняла, что он хотел сказать. "Ради тебя". Он лечился, чтобы не оставить меня одну. Потому что реально любит меня, пусть я даже не его дочь.

В который раз за последние минуты я устыдилась. Я как полнейшая эгоистка — всю жизнь считала, что все для меня, даже не задумывалась, что у других могут быть какие-то проблемы. Обо мне всегда кто-то пекся, и я всегда знала, что в случае чего я смогу положиться на кого-то. Но чего это им стоило? Думала ли я когда-нибудь об этом?

Нет, не думала. И вот это самое страшное.

— И... одна я не знаю об этом?

Этот вопрос волновал меня донельзя. Если он сейчас скажет, что да, только я и не знала... Я даже не могла себе представить, как потом всем в глаза смотреть.

— Макс узнал сразу, естественно. Вслед за ним и Каролина. Олег услышал нечаянно, когда Макс уговаривал меня уехать еще раз, а я не смог.

Он снова не договорил, но эти слова были даже еще более осязаемыми, чем предыдущие.

"Из-за тебя". Он не уехал из-за меня. Просто чтобы не расстраивать меня. Отказался от своего лечения, лишь бы мне не было плохо.

О Господи, что же такое творится вокруг меня? Все всё делают ради меня, а я — ничто и ни для кого!

— А остальные не знают, и я прошу тебя не говорить им.

— Я... Да, конечно, если ты так хочешь.

— Спасибо.

Мы молчали. Я все думала о своем поведении за все эти годы, а вот о чем думал он? О чем может думать человек, который знает, что через несколько лет умрет?

— И сколько... тебе прочат? — слова давались мне с трудом.

— По самым оптимистичным оценкам — еще лет восемь примерно, может и чуть больше.

— А по... не самым оптимистичным?

— Года три, если ничего не предпринимать, — он пожал плечами.

Наигранность. Пытается сделать вид, что ему все равно. Но ведь это не так!

— Ты должен лечиться дальше, — горячо сказала я.

— Я был нужен тебе. Я до сих пор нужен. И я не могу оставить тебя.

— Господи, снова я! Подумай теперь о себе! Я уже не маленькая, в кои-то веки сама решу свои проблемы! А вот ты... Ты должен помочь себе.

Он снова пожал плечами. В это он весь — всегда в себе. Раньше я думала, это у него всегда так было, а теперь... Уж не после ли новости о болезни он стал таким?

Многого же я, оказывается, не знаю! Сколько всего я упустила! И как много я отдала бы, лишь бы вернуть время назад!

К сожалению, знаменитая машина времени из такого известного фильма не существует. И я могу исправить лишь будущее.

И я должна это сделать. Попытаться починить разбитое корыто семьи. Разве у нас совсем нет шанса жить как любая другая нормальная дружная семья? Да не может быть. Всегда есть способ, и я должна найти его, пока не стало слишком поздно. А если я не успею... Я никогда не смогу простить себе этого.

Никогда.

Новости были убойные. Что делать? Что предпринять? Почему я не узнала раньше? Почему никто не подумал, что это и для меня очень важно?!

Я не могла найти себе места. Везде что-то было не то. Словно что-то подгоняло меня, а я все никак не могла понять, что это такое.

Как теперь быть?

И я решилась. Всегда надо начинать с малого. Теперь у меня будет два отца. Тот факт, что меня вырастил не мой настоящий отец, а его брат, — это ничего не меняет.

Читал ли кто-нибудь книгу "Богатые тоже плачут"? Мне говорили, что это была одна из любимых книг мамы. И мне было шестнадцать, когда я решила прочитать ее. Состоящий из двух томов роман навсегда остался в моем сердце. Книжки были уже старые, потрепанные временем, но зато КАКОЙ смысл они несут внутри себя! Состоятельный известный в широких кругах мужчина решает взять на воспитание уже взрослую восемнадцатилетнюю девушку — не нонсенс ли? А вот для дона Альберто, как его звали, это не было нонсенсом, потому что он верил, что сможет это сделать. И в его случае деньги, акции, компания — все потеряло свое значение перед лицом важной проблемы — осознания, что его сын никчемен, что он не сможет на него положиться. Не тогда ли я окончательно решила, что никогда не посмею подвести своего отца? Что несмотря ни на что я приду на помощь, бросив все дела, просто потому что он мой отец?!

Но, так или иначе, зацепило меня тогда не это. Во второй книге, когда девушка все же приживается в доме и даже изменяет сына приютившего ее человека в лучшую сторону, а так же выходит за него замуж по любви, она оставляет сына незнакомой женщине. Казалось бы, обычная трагедия — муж ее почти бросил, она на грани нервного срыва, и ребенок кажется ей ненужным. И вот мальчик растет в совершенно другой обстановке, называя своей матерью другую женщину, которая так и не открыла секрета. Конечно же, его настоящая мать искала своего сына, но найти его она смогла лишь когда он уже был совсем взрослым. Так вот, тот парень, он же называл мамой обеих женщин! Потому что они обе ему таковыми приходятся. Одна его родила, потом искала долгие годы и сильно помогла, когда нашла, другая же вырастила его, вложив часть своей души в этот процесс.

Разве у меня не похожая ситуация? Ладно, все не совсем так, но ведь в общих чертах — я столкнулась с тем же вопросом!

Почему я не могу называть их обоих папой? Почему я пересиливаю себя, чтобы вообще хоть кого-то из них назвать отцом? Разве это нормально?

Я не могла найти ответа на мучившие меня вопросы. Чувствовала, что они все где-то рядом, но не могла их осмыслить. Возможно, мне не хватало сосредоточенности, но попробуй тут установить порядок в мыслях, когда всего час-другой назад узнала о неизлечимой болезни своего отца!

Не знаю, когда ко мне пришло решение все поменять. Просто внезапно мне все стало противным — и свое поведение, и положение дел, и даже внешний свой вид.

Изменение. Вот чего я хочу. Хочу установить теплые отношения между мной и остальными членами нашей семьи. Хочу, чтобы мы сдружились.

Как говорится, если хочешь изменений, то надо начинать с себя. Ну, я и начала. В качестве символики — поменяла немного свой внешний вид, а именно сходила к парикмахеру и вернула волосам их натуральный цвет, и постриглась заодно.

А вот дальше — это вам не просто сходить к специалисту и подождать. Тут работать надо. Стараться, чтобы получилось.

И, самое интересное, я боялась. Боялась, что не смогу. Червяки сомнения ворочались во мне, и я не знала, что теперь делать. А что, если у меня не получится? Что я тогда делать буду? Продолжать жить в подобной атмосфере? А ведь мне еще и главой семьи потом становиться!

Некстати вспоминается Даниил. Вот черт, еще и с ним проблему решать надо. Но ладно, тут можно и попозже подумать.

Так что же делать мне? Как установить эти самые "теплые отношения"? С чего начать? Разве я психолог, чтобы знать? Нет, но я просто обязана попытаться.

Мысли, мысли, но результата никакого нет. Время идет, а я так и ничего не придумала.

Надеюсь, интуиция мне поможет.

Зашла домой. На этот раз я очень хотела кого-то встретить, чтобы даже не пришлось решать, с кого начинать.

Меня будто услышали. Не знаю, есть ли Бог или кто-то подобный там, наверху, но он внял моим просьбам. В гостиной сидела Грета и почему-то делала домашние задания не в своей комнате. Ну и ладно, мне это даже на руку.

— Привет, Грета, — улыбаюсь я ей.

Пожалуй, из всех своих теперь уже братьев и сестер я наиболее близка к Грете. Наверное, это потому что она — маленькая. Еще только в третий класс пошла.

— Привет, Рита, — тоже улыбается она мне.

Вот уж кто у нас в семье удался. Глаза у нее как у отца, только, наверное, даже ярче из-за вечного детского любопытства, никогда не покидающего ее. В остальном — копия своей матери, с некоторой примесью черт то ли бабушки, то ли дедушки со стороны матери. Правда, красила она волосы под блондинку, прямо как ее мать и даже старшая сестра, Настя. И как я. Ладно, сегодня я вернула волосам их натуральный цвет.

— Выглядишь круто,— сказала она. — Я тебе еще в самом начале сказала, что так тебе больше идет.

— Я помню. Но зато теперь на собственном опыте убедилась. Ну а ты? Раз такая умная, чтобы другим советы давать, может, и сама не будешь красить волосы?

— Нет, — Грета сморщила носик. — Мне так не пойдет. У них свой цвет кошмарный и непонятный.

Вот странность. Многие не могут сказать, какого цвета у них волосы, потому заявляют, что им это не нравится и начинают красить их.

— Попробовала бы хоть раз. Ну ладно, не хочешь, как хочешь. Чем занята?

— Учу таблицу умножения. Скукота. Ничего не запоминается!

Я улыбнулась воспоминаниям. Я выучила быстро, потому что уже тогда меня погоняла мысль, что Даниил наверняка уже выучил, и теперь ждет лишь повода доказать это мне. Хотя теперь я начинаю задумываться, что он в тот момент остервенело учил с точно такими же мыслями на мой счет.

— Я могу помочь тебе, — предложила я. — Мы же сестры, в конце концов.

— Да, сестры, — откликнулась она. — А знаешь, я даже рада, что так получилось.

— Я тоже рада, — я чуть помедлила, но тут же продолжила, — сестренка. Ну а теперь — таблица умножения!

План потихоньку стал выстраиваться в моей голове. Никаких особых четких деталей у меня еще не было, но я намеревалась добиться своего.

Я удобно начала с Греты. Самая невинная в нашей семье, а еще и косвенно пострадавшая. Ее мать не особо много времени ей уделяет, вся поглощенная воспитанием Настьки и Олега. Мне ее жаль. Разве она виновата в сложившемся положении вещей? Ведь нет же.

Далее следовало поговорить с Рафаэлем. Здесь я тоже не видела особых препятствий — с ним у меня тоже всегда были хорошие отношения. Хотя теперь, откровенно признаюсь себе, подобные "хорошие отношения" вовсе не значат "близкие". И почему я раньше не могла понять этого?

А вот дальше уже сложнее. Я все склоняюсь в сторону Олега. В конце концов, он — парень, а мужчинами всегда легче договариваться, чем с женщинами. Большинству мужчин только объясни суть дела — и все, они уже определились. Может, это еще и потому что он тоже знает этот невероятно грустный секрет. Ему и объяснять толком ничего не придется.

Далее идет самое кошмарное — Каролина и ее дочь. Ладно, Настьку уломать можно, если поблизости не будет ее матери, чтобы указывать ей. А вот что делать с Каролиной? Как найти подходящие действия и слова, чтобы заставить ее поступиться своей ненавистью? Я провела целую бессонную ночь, размышляя обо всем этом. И пришла к выводу, что не могу винить Каролину. Все эти годы во мне рождалась ответная неприязнь на ее действия, но ведь и ее можно понять, в конце концов! Выйти замуж за незнакомого человека, похоронив свои планы на жизнь, а потом еще и выяснить, что и тут не все в порядке! Шутка ли — знать все эти почти двадцать лет, что я — дочь ее нелюбимой сестры, что именно я стану следующей главой? Как тут не попытаться что-то сделать?! Может, она выбрала не совсем верную тактику, но ведь, главное — она не сидела сложа руки! Уже это достойно уважения.

Ладно, я поняла ее, но вот сможет ли она понять меня? Здесь весь мой план обрывался. Не смогу поговорить с Каролиной и достигнуть именно того, чего хочу — и все полетит коту под хвост. Никакие дальнейшие разговоры ни с Настькой, ни с Олегом не помогут.

Поэтому я жутко нервничала. С Гретой было просто — во время учения таблицы умножения я вскользь расспросила ее обо всяком и выяснила, что ее вообще по возможности как можно больше ото всего защищают. Нет, это правильно. К тому же, идею, что я на самом деле не двоюродная, а кровная сестра, девочка приняла очень даже положительно. Хоть тут хорошо.

Итак, начало положено. И это от меня будет зависеть, насколько все дальше будет продуктивным.

А я постараюсь. Обязательно. Ради нас всех. Ради отца.

Ради обоих моих отцов.

Глава 10.

Я решила подождать Рафаэля на улице. Дома говорить не хотелось.

Ждать пришлось прилично. Ладно еще, ранняя осень, иначе вообще простудилась бы. А так прохладный ветерок шевелил отдельные пряди, а солнце приятно согревало меня всю.

Наконец, он появился. Один. Вздохнула с облегчением. Пожалуй, пока все идет как надо.

— Добрый вечер, Раф, — обратилась я к нему.

— О, привет, Марго, — улыбнулся он мне.

— Просто Рита, — тут же перебила я его.

— Ээээ... — немного опешил он. — Ну ладно, Рита так Рита. Что здесь стоишь? Не пускают?

Он забавный, Рафаэль. В последнее время у него немного начал ломаться голос. Взрослеет, однако.

— Прогуляемся? — я кивком головы указала на свою машину. — Покатаю немного.

Его глаза чуть засветились. Он любит автомобили. Очень сильно любит.

— Тебе что-то нужно? — тут же сощурился он подозрительно, прямо как его отец.

— В принципе ничего особенного, — я пожала плечами. — Поговорить только. Не бойся, не съем. В доме неуютно как-то. К тому же, ты всегда мечтал поводить на ней.

— Мне рано еще.

— Но ты ведь умеешь.

Он застыл. Похоже, этот факт должен был оставаться скрытым. Везет же мне — всегда я знаю что-то секретное.

— Специально накопала?

Я поморщилась. Говорят же, когда долго с кем-то живешь, то начинаешь перенимать их повадки. Вот и Раф постепенно становился таким же, как его мать — подозрительным.

— Прекрати. Лучше бы следил за болтливостью своих друзей — их услышала сестренка Киры. Ну, ты понял, как обо всем этом узнала я.