"Долгий закат" (Академия 7)

МОЛОДОЙ УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ ПОПАДАЕТ В РУКИ ПРОФЕССОРА МОРИАРТИ В

ДЕЛЕ УОТСОНА

Завтра в восемь на канале Мистери

"БЕРЕГИСЬ" — В ПОНЕДЕЛЬНИК У ЛУИ НАЧИНАЕТСЯ НОВЫЙ СЕЗОН

Отмеченная наградами комедия открывает шестнадцатый сезон

УИЛЬЯМ КАСТОР ВОЗВРАЩАЕТСЯ В "БЕЗУМСТВА СУББОТНЕЙ НОЧИ"

Повторяет культовую роль первого джентльмена

ДОСТОЕВСКИЙ В НАШЕ ВРЕМЯ

Гарри Корбин играет главную роль в "Братьях Карамазовых"

Завтра начинается двенадцатисерийный сериал

ЖИЗНЬ В ДРУГИХ МИРАХ

Сайенс Уэнсди посетит Тигарден III

Поприветствуйте драконов

УНИЧТОЖИТЬ ЗЕМЛЮ: ДВЕНАДЦАТЬ СПОСОБОВ, КОТОРЫМИ ИНОПЛАНЕТЯНЕ

МОГУТ НАЧАТЬ АТАКУ

Документальный фильм Блэк Кэт сегодня в девять

"ЭЙФЕРМАН" НА ПУТИ К КАЛЛИОПЕ

Попытка отменить полет в дальний космос провалилась

8.

Допустим, у нас хватило бы воли и здравого смысла правильно выбирать себе друзей, но как мало у нас таких сил! ...Почти все наши ассоциации определяются случайностью или необходимостью и ограничены узким кругом.

— Джон Рескин, "Сезам и лилии", 1865 г.

Они дрейфовали в бескрайней черной как смоль ночи, которая была естественным царством привода "Локарно". Ни звезд, ни какого-либо другого света, даже ощущения движения. Иллюминаторы были темными, и не создавалось впечатления глубины, не было и намека на то, что они путешествуют в вакууме с какой-либо надеждой куда-то прибыть. Казалось, что пустота просто окутывает "Эйферман". Когда Хатч включила навигационные огни, они не проникали так далеко, как следовало бы. Темнота казалась чем-то большим, чем просто отсутствием света. Это была ощутимая сила.

Она не видела причин подолгу сидеть на мостике, хотя именно там она чувствовала себя как дома. Но это отделяло ее от всех и наводило на мысль, что она асоциальна. Это было совсем не так. Однако остальные никак не могли этого понять. На самом деле, для нее это не имело никакого смысла. За исключением того, что это было ее рабочее место, и хотя она могла легко управлять "Эйферманом" из камбуза или тренировочного помещения, мостик был предназначен для нее. За прошедшие годы технологии изменились, и она не сомневалась, что подготовка пилотов теперь стала другой. Она подозревала, что инструкторов больше не особенно волновало, где находится капитан.

Самым ошеломляющим эффектом, по мнению Хатч, было полное отсутствие движения. Когда вы летели с "Локарно", вы никуда не двигались. При движении слышался едва слышный шум. И вы были в корабле, который просто плыл в темноте. На самом деле, он даже не плыл. Скорее, он был закреплен на фундаменте. Система Хэйзелтайн, которую заменил "Локарно" и которая использовалась на протяжении почти столетия, по крайней мере, давала ощущение движения куда-то. Вы плыли по беззвездному небу, но проходили сквозь туман. И понимали, что находитесь на корабле. В этом не было ничего особенного, но теперь Хэйзелтайн казался гораздо лучшим способом путешествия. Она могла бы с тем же успехом сидеть в офисном здании с глухими окнами. "Локарно" никогда не привлекал бы туристов. За исключением того, что он значительно сокращал продолжительность перелетов.

Примерно через двадцать минут она присоединилась к остальным пассажирам в салоне. Они освободили кресла от магнитных зажимов, поскольку больше не беспокоились о передвижении, и расставили их по кругу. Говорили в основном о миссии, обсуждая, что им следует делать, если они прибудут на Каллиопу и обнаружат флот межзвездных кораблей, заполнивших небо. Повернуться? Попытаться заговорить с ними? — Пригласить их на ужин, — сказала Бет, и не было никаких признаков того, что она шутит.

— Много звезд? — спросил Дерек. — У этих людей, кем бы они ни были, что бы они ни представляли, были огни в небе, когда мы еще жили в пещерах. Я был бы удивлен, если бы мы не обнаружили у них сферу Дайсона вокруг солнца, поглощающую всю его энергию, вместо того чтобы просто наблюдать, как она тратится впустую, что происходит у нас дома.

— Вы действительно думаете, — спросил Уолли, — что это возможно?

— Я не уверен, что это нарушило бы какие-либо основные законы физики.

Хатч и представить себе не могла, что когда-нибудь будет возможно возвести такое сооружение, но физика не была ее сильной стороной. Она реагировала исключительно на интуицию. И знала, насколько можно доверять этому.

— Мне было жаль, что нам пришлось оставить Клэя, — сказал Уолли. — Он был очень взволнован этой миссией.

Хатч тоже чувствовала себя неловко из-за этого решения. Они все так думали. — Он был бы именно тем человеком, который был бы рядом, если бы у нас возникли серьезные проблемы, — сказала она.

— Может быть, — сказал Кен, — если ни у кого нет неотложных дел, нам стоит позавтракать. — Это прозвучало как хорошая идея, способная поднять настроение. Они проследовали за ним на кухню и увидели широкий выбор яиц, картофеля, вафель, французских тостов, блинчиков, запеканки с картофельным пюре, деревенской ветчины, кексов, клубники и яблок. Никто из них до этого не видел меню.

Они сели за столик, сделали заказы Барри и стали ждать звонка. Дерек поблагодарил всех за реакцию на попытку отключения. — В конце концов, — сказал он, — они будут рады, что мы это сделали.

— Будем надеяться, что мы что-нибудь найдем, — сказал Кен.

Хатч заметила, что Дерек с беспокойством наблюдает за ней. С ней все в порядке?

Она кивнула. Я в порядке.

Барри объявил, что кофе готов. Все взяли по чашке и прокомментировали, какой у него приятный запах. И вкус. Они изо всех сил пытались найти тему, отличную от миссии, которая на тот момент имела темную сторону. Они поговорили о комфорте своих кают, планировке тренажерного зала, о шоу и книгах, которые можно найти в библиотеке. И, наконец, прозвенел звонок. Они встали и взяли свои завтраки с раздачи. Еда выглядела аппетитно, поэтому она стала центром обсуждения.

Жизнь в межзвезднике "Локарно", полностью отрезанном от внешнего мира, быстро превращается в жизнь в пузыре. Для Хатч, которая уже проходила через это раньше, двадцать шесть дней внезапно показались необычайно долгим сроком.

Хатч знала, что во время длительных миссий лучше есть медленно. Возникала склонность съесть слишком много, забыть о съеденном обеде и приняться за второй. Если бы она следовала своим инстинктам, то вернулась бы домой с лишними двадцатью фунтами. — Знаете, — сказала она, — у нас есть все эти научные достижения, коммуникационные импланты, средства продления жизни, светомаскировочные устройства, аватары и я не уверена, что еще. Интересно, когда же мы добьемся прорыва, который позволит нам есть все, что нам захочется, не набирая вес.

Покончив с едой, они вернулись в пассажирский салон и посмотрели на экран дисплея. У них у всех была привычка периодически просматривать сводки новостей в течение дня. — Извините, — сказал Дерек. — Но у нас миллион записей шоу.

Они поставили комедию, которая всем нравилась дома. Но здесь она не работала, если только вы не могли начать, скажем, с "Шоу Джека Криспи". Если вы не могли получить последний отчет о президентской избирательной кампании, не было никакой возможности избежать чувства изоляции. — Это заставляет меня задуматься, — сказала Бет, — как люди вообще справлялись до того, как у нас появилось электричество. Знаете, в те дни в стране могла начаться крупная война, а вы могли не знать об этом неделями.

Хатч наблюдала, как главный герой обнаруживает, что его партнерша в широко разрекламированном свидании вслепую оказалась его сестрой. В зале воцарилась тишина. — Мне не хочется упоминать об этом, — сказала она, — но сегодня только среда. — Первый день.

Обычно она читала перед сном каждый вечер. Для своей миссии она приберегла классический анализ Энтони Пэйджена "Просвещение: и почему это все еще имеет значение". Она легко погрузилась в чтение.

• • •

Утром Дерек не выказывал никаких признаков того, что собирается преодолеть конфликт с Анной Кэплтон. — В этом вопросе она с самого начала была на обеих сторонах, — сказал он. — У нее масса политических связей. Все ее боятся. — Включая, очевидно, и Дерека. Но, похоже, он волновался не за себя. Скорее, беспокоился о Хатч и Уолли.

— Правда в том, — продолжил он, — что на самом деле ее не волнует ничего, кроме карьеры. Она была за то, чтобы полететь на Каллиопу, когда мы впервые увидели водопад. На самом деле, я думаю, что именно музыка пробудила в ней любопытство. Но затем в дело вмешались некоторые "тяжеловесы", в том числе президент. Она струсила и начала говорить и так, и эдак. Последние несколько дней говорила людям, будто пыталась предупредить всех с самого начала, что отправка миссии была плохой идеей.

Уолли вмешался. — Я не уверен, что она не права. На самом деле нет никакого способа узнать, какие технологии могут быть у кого-то из них.

— Знаю, — сказал Дерек. — Возможно, если они отпустят нас, мы смогли бы взять что-то из этих передовых технологий домой. Если предположить, что мы что-то найдем.

• • •

В самом начале Кен увлекся книгой, которую принес с собой. В воскресенье утром Хатч забрела в столовую, где он сидел в одиночестве, положив ноутбук перед пустой тарелкой. — Что вы читаете?

— "Эволюция рационального мышления". Автор Хэл Картер.

— Вы говорите так, как будто знаете его.

— Знаю. Мы вместе ходили в школу.

— Как вам книга?

— Она хорошая.

— Итак, кто же получит награду?

— Вероятно, Платон и Аристотель. Хэл задается вопросом, как бы они отреагировали на современный мир. За который в значительной степени ответственны. Ему нравится думать о том, как приятно было бы вернуться в прошлое на машине времени, перенести их вперед и полететь на Луну.

— Это есть в книге?

— О, нет. Я говорю о личных моментах. Перед тем, как мы уехали из дома, у меня была возможность поговорить с ним, и я спросил, как, по его мнению, эти ребята отреагируют на дебаты о звездолете.

— Что он сказал?

— Что они оба считали, что любопытство — это и есть смысл жизни. Они бы оба содрогнулись при мысли об обществе, у которого есть межзвездники, но которое ими не пользуется.

— Они бы пошли на риск?

— Он не думает, что в этом есть какие-то сомнения, Хатч. Именно любопытство сделало нас теми, кто мы есть. К сожалению, с начала письменной истории мы живем в мире, который становится все более опасным. Обратная сторона совершенствования технологий. И он говорит, что это заставляет нас проявлять чрезмерную осторожность.

— Значит, нас слишком легко испугать?

— Верно. Вот почему несколько ученых или политиков могут появиться на канале Блэк Кэт и напугать всех. Пять лет назад почти весь мир требовал, чтобы мы запускали межзвездные корабли, чтобы мы вышли и осмотрелись вокруг. В среду в космопорту нас ждали демонстранты против этого.

— Что ж, Кен, это правда, что люди, похоже, нервничают.

— Если Унтеркофлер и его компания продолжат говорить об опасностях этого полета, если такие парни, как Макалистер, будут продолжать говорить об этом, к тому времени, как мы вернемся домой, все будут в панике. Черт возьми, они уже завоевали Уолли.

— Может быть, он и прав.

— Вы тоже, Хатч?

— Нет. Все, что я хочу сказать... — Она вздохнула. — Знаете, условия жизни на таких рейсах, как правило, способствуют спорам.

— Знаю. Если бы Платон был сейчас рядом, я думаю, он воспринял бы все это фиаско по поводу того, стоит или не стоит нам идти к Каллиопе, как демонстрацию нашей неспособности мыслить самостоятельно, а не реагировать на внешние силы, как придурки с телевидения и Интернета. Ирония всего этого заключается в том, что есть несколько серьезных преимуществ, которые мы могли бы получить от посещения высокоразвитого инопланетного вида, но мы их даже не рассматривали.

— Вы говорите о технологиях?

— Да ладно, Хатч, — сказал Кен. — Нам не нужно больше технологий. Нет. Мне было бы интереснее разобраться в том, как высокоразвитый биологический вид смотрит на вселенную. Верят ли они, что у нее есть цель? Мы просто обезьяны, которым повезло? У них интеллект выше нашего уровня? Каково это — разговаривать с человеком, у которого IQ триста? Что такое сознание?

— Если бы у вас была возможность встретиться с парнем, у которого коэффициент интеллекта триста, каким был бы ваш первый вопрос?

Он отодвинул ноутбук в сторону, поставил локти на стол, сцепил ладони и оперся на них подбородком. — Думаю, я бы предпочел старую классику.

— Что именно?

— Есть ли у жизни на самом деле смысл? Имеет ли она значение, выходящее за рамки того, что мы можем увидеть? Или это просто прогулка под дарвиновским солнечным светом и, в конечном счете, прощай, детка?

— Итак, главная практическая польза, которую мы могли бы получить от такого рода миссий, — это просто установление социальных связей?

Он ухмыльнулся. — Да. Я думаю, это было бы неплохо. Заведите новых друзей. Сядьте и поговорите с ними, если мы сможем найти способ это сделать. И я не имею в виду разговоры с их физиками. Я имею в виду обычных людей. Этих ребят из Каллиопы. Если бы семь тысяч лет назад у них действительно было телевидение, я бы с удовольствием купил у них несколько книг по истории. Узнал бы, что для них важно. Смогли ли они наладить мирное существование.

Хатч улыбнулась. — Все сводится к тому, чтобы посидеть с ними в баре.

— Можно и так сказать, Хатч.

— Я думаю, Джек Криспи должен пригласить вас на свое шоу.

• • •

Они вышли из столовой и направились обратно в пассажирский салон, где разговор перешел на политику. Уолли поддержал Проктор; Бет и Дерек считали, что любой из кандидатов с другой стороны был бы заметным улучшением. Все они потягивали напитки. Хатч намеревалась пройти мимо них на мостик. Не то чтобы в этом был какой-то смысл, но она не хотела слушать еще одну дискуссию. — Подождите, Хатч, — сказал Уолли. — У меня для вас сюрприз.

— О? — Это замечание привлекло всеобщее внимание. Сюрпризы, как правило, не то, с чем хотелось бы столкнуться на космическом корабле.

— Что это за сюрприз? — спросила Хатч.

Он обвел взглядом остальных. — Мы все раньше совершали дальние рейсы, верно? Что ж, это значит, что все помнят, как сидели здесь неделями, мечтая выбраться из этой проклятой комнаты и пойти куда-нибудь? Просто подышать свежим воздухом? Что ж, я рад сообщить, что технология была усовершенствована. Барри, вы слушаете?

— Я прямо здесь, Уолли.

— Хорошо. Сделайте так, чтобы это произошло.

— Уолли, вы же знаете, что я не могу этого сделать. Единственный человек, который может давать мне указания, это капитан.

— Хорошо. Хатч, думаю, вам придется сказать ему, чтобы он продолжал.

— Продолжал что, Уолли?

— Просто скажите ему, чтобы он продолжал. Доверьтесь мне.

Хатч знала Уолли достаточно хорошо, чтобы доверие ему не стало проблемой. И все же она не хотела, чтобы у других сложилось впечатление, что она уступчивая. Она взглянула на Дерека, который сидел рядом с ним, давая понять, что ей следует продолжать. Она уже собиралась сделать это, когда включились ее инстинкты. — Что будет дальше?