"Звездный ястреб" (Академия 0)

Присцилла ненавидела похороны. И поминальные церемонии. Они были слишком болезненными. Она знала, что они должны были стать единственным способом пережить потерю кого-то, кто был ей дорог. (А может, и нет, так что приходилось притворяться). Но от этого ей не становилось легче. Они ей просто категорически не нравились. Она хотела, чтобы люди перестали притворяться, что покойный находится в лучшем месте. Что он отправился домой, в какой-то город за облаками. Она не понимала, почему была такой раздражительной в тот вечер. Может быть, из-за слишком сильного чувства вины.

Капеллан Траскотт вошел через боковую дверь. Он обменялся несколькими словами с Фрэнком Айраско, помощником директора, и пожал кому-то руки. Затем он вышел в центр часовни и подождал, пока прекратится все движение. — Дамы и господа, — сказал он, — мы собрались здесь сегодня, чтобы отдать дань уважения одному из самых мужественных людей, с которыми я когда-либо имел честь встречаться.

Джейк сидел тихо, застыв на месте.

Священник выразил соболезнования семье. Он добавил, что Джошуа также был членом большой семьи. Его потеря принесла горе "всем, кто носил форму ВКУ". Он, очевидно, и сам был тронут. — Мы не знаем, почему таким вещам позволено происходить, — сказал он голосом, который с трудом контролировал. — Мы можем только верить и продолжать жить так, как того хотел бы Джошуа. Он сам поступил бы так.

Друзья и коллеги вышли вперед, чтобы рассказать о том, как их потрясла потеря Джошуа. Они говорили о его прогулках по зеленым пастбищам, о том, как им будет его не хватать, как они доверили бы ему нести их куда угодно. — Он был, — сказал Изи Барникл, — как в конце концов доказал всем, непревзойденным капитаном. Он очень серьезно относился к своим обязанностям и, в конце концов, отдал свою жизнь за тех, кто был с ним.

В конце концов, Джейк встал, прошел в переднюю часть часовни и повернулся лицом к скорбящим. — Джошуа Миллер, — сказал он, — был идеалом того, кем я хотел бы быть. Без его самоотверженности меня бы здесь сегодня не было.

Жена Джошуа шла впереди. Во время церемонии не произнесла ни слова, но когда все закончилось и она направилась по центральному проходу, все освободили для нее место. Она пожимала руки, благодарила одних, обнимала других. Но ни разу не взглянула на Джейка.

* * *

Утром он позвонил Патриции Маккой. — Да, Джейк? — сказала она таким тоном, словно знала, что ее ждут плохие новости. Хотя, возможно, с ее точки зрения, это принесло бы облегчение. — Что я могу для тебя сделать?

— Я тут подумал, Патриция. — Он сидел в гостиной "Старлайта" и смотрел в иллюминатор на приближающийся корабль. — Я собираюсь досрочно выйти на пенсию.

* * *

ЗАПИСЬ В БИБЛИОТЕКЕ

Подробности того, что произошло в Лаланде, пока не ясны. Мы знаем, что один из капитанов, Джошуа Миллер, погиб, но все пассажиры вернулись целыми и невредимыми. И мы должны учитывать, что отправка детей в полеты к другим звездам, хотя и может предоставить исключительные возможности для получения образования, тем не менее сопряжена со значительным уровнем риска. Помощь, если она им понадобится, просто находится слишком далеко. Если бы Всемирное космическое управление смогло запустить спасательный аппарат с космической станции, когда впервые узнало, что на борту "Гремлина" заложена бомба, капитан Миллер, возможно, был бы жив сегодня.

Суровая реальность такова, что, если бы "Копперхед" не оказался рядом с Лаландом, где взорвалась бомба, выживших, возможно, не было бы. Гибель капитана Миллера является ярким свидетельством мужества и самоотверженности тех, кто управляет межзвездниками. Но этого мужества и самоотверженности может оказаться недостаточно, чтобы в конечном итоге предотвратить еще большую катастрофу. Будем ли мы ждать, пока не потеряем, возможно, целый вагон, набитый молодыми людьми, как это чуть не произошло здесь?

Дети не осознают сурового факта, что их жизни подвергаются риску. Одно дело, когда взрослые рискуют отправиться в полет, когда помощь, если она потребуется, может быть просто недоступна. Совсем другое — отправлять в такой полет своих сыновей и дочерей. Либо мы должны прекратить, либо предоставить властям средства для обеспечения разумной защиты межзвездных путешественников.

— Нью-Йорк Таймс, 25 ноября 2195 г.

* * *

В СЕТИ

Думаю, всегда найдутся психи, которые захотят взрывать людей, которых они не знают.

— Бриковен2

Нам нужно вернуть смертную казнь.

— Бобмонтана

Бриковен прав. У нас никогда не будет недостатка в маньяках.

— МэриИ

Трудно понять, как можно пронести бомбу на борт космического корабля. Последнее, что я слышал, это то, что у них есть детекторы оружия. Я не слышал объяснений, но, очевидно, кто-то не обратил внимания.

— Соллифорт

Соллифорт, похоже, не в курсе, что это первый случай, когда кто-то пытается взорвать космический корабль. Я был бы удивлен, если бы они перехватили бомбиста.

— Биллривер

Биллривер, очевидно, не знает, что в шаттлах проводятся обычные проверки.

— Соллифорт

Эй, Солли, шаттлы не являются единственным способом доступа к "Юниону". Некоторые люди, я полагаю, из числа инсайдеров, могут пользоваться посадочными модулями. Процедуры поиска применяются только в терминалах.

— Биллривер

Что ж, какова бы ни была реальность, когда они поймают парня, который это сделал — а это будет парень, и никогда не женщина, — они должны поджарить его.

— Бобмонтана

Это сексизм, Боб. Женщины так же способны вести себя как сумасшедшие, как и мужчины. Просто они делают это не так часто. Помните ту мать на Ближнем Востоке, чей ребенок несколько месяцев назад взорвал себя в храме и убил дюжину людей? Она сказала, что гордится им. Это самое безумное, что может быть.

— МэриИ

ГЛАВА 13

До церемонии вручения лицензии пилота оставался месяц. А до тех пор Присцилла могла распоряжаться своим временем самостоятельно. Обычной процедурой для нового пилота было наняться на работу в одной из корпораций дальнего космоса и взять отпуск. Присцилле нужно было уехать. Лучше вернуться домой и забыть о Лаланде, чем провести неделю или две на "Юнионе". Она устала от замкнутости, от центростремительной силы тяжести, создаваемой вращающейся космической станцией, и от того, что находится так далеко от ближайшего пляжа. Да, был ноябрь, но ей нравились пляжи. Поэтому она позвонила домой. Затем она позвонила Джейку, чтобы попрощаться.

— Наслаждайтесь жизнью, — сказал он. — Хорошо проведите время.

— Сделаю все, что в моих силах.

— Как там Тони?

— Она хорошая.

— Твоя мама собирается ее забрать?

— Обязательно. Утром мы с Тони отправляемся в Принстон.

— Хорошо. Она счастливая кошка. О, кстати, у меня есть новости.

— Вы будете новым директором ВКУ.

Он рассмеялся. — Нет. Даже лучше: я ухожу на пенсию.

— Вы шутите, Джейк.

— Нет. Я прекращаю работу.

— Вы провели со мной несколько недель, и все закончилось, да? Что ж, именно так я всегда и действовала на симпатичных парней.

Это его сломило. — Присцилла, вам нет цены.

— Итак, куда вы направляетесь?

— В Блю-Ридж. Собираюсь поселиться в Вирджинии.

— Это довольно неожиданно, не так ли?

— Пора.

— Почему в Вирджинию? Я думала, вы из Питтсбурга.

— У меня там домик. Многие годы это было моим местом отдыха.

— Что ж, рада за вас, Джейк. Но я буду скучать по вам.

— Я тоже буду скучать по вам, Присцилла. Если когда-нибудь понадоблюсь, просто позвоните...

* * *

Ее жизненные амбиции выходили за рамки простого пилотирования. Она хотела большего, чем просто полететь на межзвезднике в дальний космос. В этом не было ничего интересного. Она рассчитывала пойти дальше, заняться исследованиями. Отправиться в места, которые никто никогда не видел. Большинство пилотов занимались только перевозкой пассажиров и грузов между исследовательскими станциями и, в паре случаев, обслуживали персонал, работающий на внеземных археологических раскопках, в местах, где когда-то процветали цивилизации, но которые по пока еще неясным причинам пришли в упадок и погибли, забрав с собой обитателей. Существовал только один известный мир с живыми разумными существами. Это был мир с неуклюжим названием Инакадемери, попытка передать на английском языке одно из собственных названий планеты, на которой обитали эти люди. Присцилла никак не могла понять, почему эксперты не остановились на чем-то менее труднопроизносимом. Конечно, у местных жителей были и другие названия для их планеты. В любом случае, это название было сокращено до Нок.

Нок был не тем местом, которое кто-либо захотел бы посетить. Пришельцы были двуногими существами, внешность которых не сильно отличалась от человеческой, но была проблема. Они были невероятно скучными. Они были втянуты в многовековую череду конфликтов, возникающих из-за политики, религии и всего остального, из-за чего могли придумать повод для вражды. К счастью, их технология была более или менее основана на девятнадцатом веке. Но, как выразился один из ее преподавателей, им не хватало исторических специальностей.

Репродукции их произведений искусства висели в музеях, а переводы их литературы были доступны. Но они писали многословные романы, рисовали абстрактные картины, в которых Присцилла не могла разобраться, и исповедовали религии, которые в некоторых случаях призывали убивать неверующих. Их защитники утверждали, что это просто давало им время на развитие. Плохая новость заключалась в том, что у них была примерно десятитысячелетняя фора перед людьми. "Может быть, в конце концов, — подумала она, — мы обнаружим, что, как бы ни выглядели обитатели других миров, все они будут вести себя так же, как мы. Разве что, возможно, еще хуже. В конце концов, возможно, не будет инопланетян, с которыми стоило бы познакомиться поближе. По крайней мере, таких, которые были бы достаточно близко, чтобы мы могли их найти".

Но она забыла о создателях монументов. И о тех, кто был на Талиосе.

Присцилла присутствовала при разговоре в "Кокпите" в ночь перед вылетом в квалификационный полет. Она слышала, как проповедник Броули, один из самых уважаемых пилотов в своей отрасли, говорил о том, что эпоха исследований закончилась. По прошествии двух десятилетий различные правительства рассматривали межзвездные полеты не более чем трату ресурсов. А частные корпорации занимались исключительно зарабатыванием денег. Туристические туры, орбитальные отели и потенциальные колонии. Но корпорации не хотели делать инвестиции, отдача от которых была бы только в долгосрочной перспективе, не говоря уже о том, чтобы заниматься какой-либо научной деятельностью. Она подозревала, что Космик с радостью продал бы свои межзвездные операции, если бы смог найти покупателя. И правительства делали все возможное, чтобы прекратить финансирование.

Так что теперь, в основном, мы не занимались ничем, кроме перевозки грузов и пассажиров. Было несколько небольших проектов, финансируемых из частных источников, таких как проект Академии, которые на самом деле пытались продвигаться дальше. Но им требовались ресурсы.

На какое-то время ей придется смириться. Офис Космик Инкорпорейтед находился рядом с главным залом ожидания. Она послала резюме через несколько часов после возвращения из сертификационного рейса. Ее шаттл отправлялся только в четыре, так что у нее было достаточно времени. Почему бы не сообщить хорошие новости домой?

Она позвонила им. — Меня зовут Хатчинс, — сказала она молодому человеку, который ответил. — Я хотела бы работать в Космик. Пилотом.

Он передал ее пожилому мужчине с густыми бровями и залысинами. Тот посмотрел на нее с экрана. — Вы выглядите немного молодо, мэм. Какой у вас опыт?

— Я получу права в следующем месяце.

— Вы сейчас на "Юнионе"?

— Да, сэр.

Он на мгновение отвел взгляд. Казалось, он разговаривал с кем-то другим. — Когда вы сможете прийти?

* * *

Его звали Говард Бродерик. Он прикусил губу. — Значит, вы хотите выполнять миссии для нас, не так ли?

— Совершенно верно, мистер Бродерик. Я бы очень хотела стать частью Космика.

Он прожевал еще пару невидимых кусочков, заглянул в ноутбук, затем поднял глаза на нее. — Почему?

— Потому что Космик прокладывает путь в эпоху великих открытий. Они творят историю. Я не уверена, что мы когда-либо делали что-то более значительное, чем то, что происходит прямо сейчас. Я хочу быть частью этого.

— Понятно. — Его глаза сузились. — Вы были на миссии, которая вернулась вчера, не так ли?

— Да, сэр.

— Вы улыбаетесь. Почему?

Ей было интересно, как бы он отреагировал, если бы она рассказала ему, что помогла спасти кошку. — Просто подумала, как сильно я ждала этого момента.

— Да. Я уверен. Здесь сказано, что вы потеряли капитана Миллера. Не вы, а миссия, частью которой вы были.

Она кивнула. — Да. К сожалению, вынуждена признать, что это так.

— Не могли бы вы рассказать мне, что произошло?

Она повторила все еще раз, избегая некоторых наиболее сложных деталей. И снова она столкнулась с вопросом, который, как она подозревала, услышит еще несколько раз, прежде чем все закончится. — Как они решали, кому спускаться в грузовой отсек?

— Капитан Миллер просто пошел вниз, никому не сказав о своих намерениях. — Это, конечно, было правдой.

— И никто не понял, что происходит?

— Мистер Бродерик, я рассказала вам все, что знаю.

— Понимаю. — На него не произвел впечатления ее ответ. Как будто она должна была знать. Он выдохнул. Кивнул. — Есть еще что-нибудь, что нам следует знать?

— Думаю, на этом все.

— Если мы решим взять вас на работу, когда вы сможете приступить?

— Церемония сертификации состоится 22 декабря.

— Это не имеет значения, Присцилла. Вы уже сертифицированы. Церемония — это всего лишь церемония. Итак, когда вы могли бы начать?

— Это был долгий путь. Я бы хотела взять несколько выходных.

— Ладно. Убедитесь, что у нас есть ваш номер. Увидимся здесь в следующую пятницу, 4 декабря.

— Спасибо. — Она старалась, чтобы ее голос звучал ровно. — Я прибуду сюда.

— Отлично. Поздравляю и добро пожаловать на борт.

* * *

ПОДБОРКА НОВОСТЕЙ

По прошествии стольких лет трудно представить, какую возможную выгоду можно извлечь из освоения космоса, учитывая его огромные затраты и различные риски. Мы уже давно знаем, что во вселенной существуют другие разумные существа, хотя после более чем тридцати лет поисков нам так и не удалось найти никого, с кем мы могли бы поговорить, кроме варваров с Инакадемери. И нам явно нечему у них научиться.

Наши исследователи преодолели расстояние более шестидесяти световых лет. Мы увидели несколько руин и обнаружили великие памятники архитектуры, что, вероятно, является единственным серьезным преимуществом, которое мы получили от всего этого. Но реальность такова, что у нас дома были скульпторы и получше, хотя никто не хочет этого признавать.

Мы живем на перенаселенной планете, охваченной массовым голодом и страдающей от экологической катастрофы, вызванной предками, которые игнорировали проблему, пока она не вышла из-под контроля. И мы все еще нападаем друг на друга, бомбя один другого.