Когда Торэн спустился в ангар, Карак и Валлит уже были там, дистанционно управляя двумя мощными подъёмниками, с их помощью водружая на передвижную платформу обогатительную установку.
— Уже выяснили? — громко произнёс Торэн, подойдя к Караку.
— У нас есть выбор? — ответил астрофизик, не поворачивая головы.
— Шпилями усеяна вся долина до гор. Выбрать есть из чего.
— Начнём разрабатывать ближайший — небулий там, однозначно, есть и займёмся анализом других. Если найдём более богатый — перейдем на него, — объяснил Карак, по-прежнему не оборачиваясь.
— Согласен! — Торэн кивнул головой астрофизику в спину и повернувшись, направился в лабораторию.
Двери лаборатории были открыты. Мертвое тело астроархеолога лежало на прежнем месте. Амп Грат стоял рядом с ним; планетарные разведчики сидели в креслах перед столами с аппаратурой, уставившись в их экраны. При появлении капитана, будто у каждого был третий глаз с тыльной стороны головы, все они дружно поднялись и повернулись в его сторону.
Торэн подошёл к штурману.
— Это землянин... — Амп Грат ткнул рукой в сторону неподвижного тела астроархеолога.
Среди разведчиков раздались легкие смешки. Торэн хмыкнул.
— Это и без твоего заключения известно.
— Он настоящий землянин, который всё время пути находился среди нас. Вот здесь... — Амп Грат повернулся к тому месту, где прежде лежало тело сожженного Торэном астроархеолога. — Что-то лежало. Я чувствую сонм не совсем понятных полей.
— Здесь лежала его точная копия, которую я сжег.
— Значит, то была копия настоящего землянина, — Амп Грат дернул своими серыми плечами, если таковые можно было выделить на его теле, так как его толстые руки росли прямо от шеи, даже, скорее всего от того места, где оканчивалась его голова.
— Проклятье! — лицо Торэна исказилось гримасой досады. — Откуда взялась эта копия? — он помахал рукой перед лицом Амп Грата. — Где он прятался?
— Нигде! — Амп Грат мотну головой. — Это продукт техногенной инженерии. Если хочешь — это клон.
— Какой клон? Клонирование запрещено во всей галактике.
— Значит не во всей, — Амп Грат дернул мнимыми плечами. — Кто-то игнорирует ваш запрет.
— Хорошо! Тогда, кто сделал матрицу Греналя и как она попала на корабль?
— Не знаю. Возможно он сам. Хотя... Нет, это маловероятно, — Амп Грат покрутил головой.
— Что за бред? Кто-то замечал странности в поведении Греналя? — Торэн обвел взглядом разведчиков.
— Все мы за эти месяцы после перемещения уже... — Женни, ботаник, одна из двух женщин в составе группы разведчиков, покрутила пальцем у своего виска.
— Он ничем от нас не отличался, — произнёс О"Рунн, вест по происхождению, механик корабля и помощник всем, кому эта помощь была нужна. — Не было у него никакого клона. Я это гарантирую.
— Выходит, ты не прав, — Торэн повернулся к Амп Грату.
Лицо Амп Грата исказилось непонятной гримасой, его толстые губы вытянулись далеко вперед. Постояв так некоторое время, он подтянул губы и его лицо приняло прежнее, безразличное выражение.
— Я всегда прав, — проскрежетал он.
Торэн сдвинул брови. С первого дня полета его раздражала холодная безразличность лазуранина к происходящим событиям, будто его они ни в коей мере ни касались. Если бы появилась возможность посадить в соседнее кресло кого-то ещё, кроме этого бесформенного серого гнуса, он моментально бы это сделал, а так, приходилось его терпеть, стиснув зубы и смиряя своё презрение. Отвернувшись от Амп Грата, он обвел взглядом планетных исследователей.
— Тело в морозилку. Дома разберемся. Закончите анализ планеты — результаты мне.
Развернувшись, он направился в зал управления. Амп Грат, шумно дыша, шёл за ним.
* * *
Торэн рассеянным взглядом наблюдал за неторопливой работой Карака и Валлита, планета была достаточно массивна и сила тяжести на ней превышала стандартную более, чем в полтора раза, пытаясь решить, чем заняться.
Вчера он еле дождался, когда исследователи развернут обогатительную установку и сразу же уставился в терминал уровня небулия на пульте управления, но скорость заполнения накопителя оказалась очень и очень низкой. Поняв, что этот шпиль небогат минералом, он начал торопить исследователей с анализом других шпилей, но и их обследование оптимизма не прибавило — небулесодержащего минерала в них тоже было немного. Почти за сутки работы обогатителя запас небулия увеличился всего лишь на десятую долю процента. Стало понятно — задержаться на планете придётся надолго.
Было раннее пасмурное утро. Со стороны моря, за лесом, виднелись тяжелые облака, но здесь их не было, будто они опасаясь прибывших инопланетян, не решались перейти лесную границу. Климатический анализатор показывал, что снаружи очень свежо. Местного солнца ещё не было видно, но было достаточно светло, бледно-зеленоватый свет будто генерировался самой атмосферой, однозначно показывая присутствие в ней достаточного количества небулия, что раздражало Торэна и никак не соответствовало содержанию минерала в горной породе. По времени зевсов утро уже закончилось и наступал день и потому спать экипажу не хотелось и все были заняты каким-то делом.
Вчера, перед тем, как уснуть Торэн пытался решить, продолжить добывать небулий здесь, на этом плато или поискать более богатую минералом поверхность планеты. Его останавливало то, что поиски могли занять очень долгое время, гораздо дольше, чем восполнение требуемого объема здесь, в этой долине. К тому же, весьма, настораживало непонятное поведение степперов...
"Почему они не пошли через пояс астероидов? Что их остановило? — размышлял он ночью, вертясь на спальной платформе. — Однозначно, не страх перед нашей внезапной атакой из-за какого-либо астероида. Страх прячется где-то внутри астероидного кольца. И страх большой. Настолько большой, что от него даже не спасают, ни фьюты, ни плазмоны. Но мы же ничего не почувствовали. А двойник Греналя? Откуда он взялся? Сам же он не мог сгенерироваться? А если это ещё какое-то оружие, на генетическом уровне? Обстреляли нас какими-то полями и теперь ждут, когда мы передохнем? Может потому и не пошли за нами, что эти поля и им вредны? Но почему мы не сразу их почувствовали? А если они активируются лишь в атмосфере или вблизи массивных тел — планет, например? Но почему сгенерировался лишь один двойник? Когда он появился? Скорее всего, когда мы проходили озоновый слой атмосферы. Значит другие могут появиться, когда будем уходить. Или я чего-то не понимаю? Однозначно, нужно убираться отсюда поскорей. А если сходить к морю? Вдруг в воде минерала больше, нежели в горных породах? Проклятье! Все же я чего-то не понимаю", — продралась к нему последняя мысль, сквозь уже плотно сомкнувшиеся веки.
"Вчера я планировал сходить к морю, — углубился Торэн в утренние размышления. — Никаких тревожных признаков не наблюдается. Может действительно сходить и в воде окажется небулия больше, нежели в этих шпилях? Может мои страхи преувеличены? — попытался он успокоить себя. — И есть совсем другие причины тресхолдам не соваться сюда. Но это их проблемы, а нам нужно поскорее убраться отсюда. Кого бы из них взять? Валлит, пожалуй, будет в самый раз".
Поднявшись, Торэн покинул зал управления и сойдя по трапу, сел в левет и подняв его, послал к обогатительной установке. Забрав от неё Валлита и анализатор, он направил левет в сторону леса.
Лес был мрачен и угрюм. Если трава поодаль от него была высокой, то рядом с ним её вообще не было, а перед опушкой леса простиралась достаточно широкая коричневатая полоса, будто траве расти здесь лесом было запрещено. Да и кустов на опушке не было, а сразу же росли высокие, прямые и похожие друг на друга, будто клонированные, деревья с голыми стволами и крохотной узколистной кроной на самой вершине, отчаянно машущей своими руками-ветками, будто старающимися отогнать непрошенных, в столь ранний час, гостей. Деревья стояли почти вплотную друг к другу, будто это был и не лес, вовсе, а какая-то стена, которой море отгородилось от наступающей на него суши. Со стороны моря лес обрывался так же резко, как и начался со стороны предгорной долины — от его опушки до воды было не более сотни метров.
Море, в этот предрассветный час, будто недовольное, что кто-то нарушает его сон, казалось гневным и злым.
Над ним мчались разорванные в клочья хмурые красные облака. Из него с шумом и плеском вздымались из глубин валы; порываясь, куда-то вперед, мчались разгневанные волны. Они веером рассыпали яркие брызги и сбивали серую пену, заставляя Торэна держаться от воды повыше.
Ни о каком нормальном анализе в таком волнении не могло быть и речи и Торэн, раздосадованный, уже вознамерился повернуть назад, как вдруг внизу, у самого моря, едва заметно прорезалась золотая ленточка зари и по небу поплыли сиреневые, потом розовые, а затем синие ленты. Последние клочья разорванных облаков упали на волны росою, небо сделалось прозрачным, голубым, дыхание ветра стихло и над морем воцарилась тишина, будто оно, поняло, что пришедшие в столь ранний час путники вовсе не враги ему и утихомирившись, решило спокойно понежиться в лучах своего ласкового солнца.
— Хм-м! Будто разумное, — донёсся возглас Валлита.
— Что разумное? — Торэн покрутил головой по стёклам левета, намереваясь где-то увидеть живое существо.
— Я говорю о море, — в голосе Валлита скользнула насмешка. — Поняло, что мы не враги и успокоилось.
— Займись анализом, пока оно вновь не разгневалось, — Торэн состроил недовольную гримасу.
— Если воздуха, то незачем было сюда тащиться, если воды, то высади меня на берегу, — голос Валлита прозвучал грубо и резко.
Торэн, будто не расслышав просьбу исследователя о береге, опустил левет к самой воде. Валлит оттолкнул дверь и вода плеснулась внутрь салона — его нога подскочила вверх. Он взглянул на Торэна, но капитан сидел с непроницаемым видом смотря куда-то в лобовое стекло. Ничего не сказав, Валлит развернул анализатор в салоне и опустил несколько сенсоров в воду. Его пальцы пробежались по клавишам аппарата. Прошло несколько тягостных минут, пока на одном их индикаторов вспыхнули несколько рядов символов. Валлит вытащил из воды сенсоры и захлопнул дверь. Торэн повернул к нему голову.
— В принципе, тоже самое, — Валлит дёрнул плечами. — Как-то непонятно: субъективно — небулия должно быть много; объективно — его совсем мало. Или датчики врут или я чего-то не понимаю на этой планете.
— Скорее ты. Датчикам я верю.
Торэн усмехнулся и отвернувшись от Валитта, потянул рыпп на себя — левет взмыл вверх и развернувшись, заскользил в сторону плато, на котором стоял "Глор".
* * *
Было утро уже третьего дня пребывания экспедиции на неизвестной планете. Небулия в накопителе прибавилось немного, что никак не радовало. Видимую окрест корабля местность планетологи исследовали ещё вчера, предоставив Торэну отчёт, с которым он сейчас и знакомился. Он запретил исследователям уходить далеко от места посадки и потому отчет был в большей степени субъективен для всей планеты, нежели объективен, но Торэн решил в первые несколько дней не рисковать и держаться около корабля, предложив исследователям пока понаблюдать за окрестностями.
Планета была не то, чтобы странной, но какой-то противоречивой. Она была массивна и стара, под стать своей начавшей угасать звезде, что однозначно показывали, как её, уже подходящее к концу обезличивание поверхности, так и атмосфера, хотя очень мощная, но с низким содержанием кислорода. Её ось вращения была наклонена примерно на сорок градусов, так что на ней имели место сезонные явления, но близость её к своей звезде делали климат на ней достаточно жарким и к тому же "Глор" совершил посадку где-то в районе экватора, то есть в наиболее жаркой части планеты.
Большая часть окружающей место посадки поверхности состояла из твёрдой скалистой породы, покрытой на ширину половины ладони слоем коричневой пыли, именно пыли, а не песка. Скорее всего пыль была продуктом эрозии, как повсюду торчащих из поверхности шпилей, так и виднеющихся вдали гор. Выступающие части поверхности, свободные от пыли, были покрыты зеленоватыми, жесткими, как металлическая щетка, мхами. Воздух содержал очень мало влаги, практически, был сух и было непонятно, откуда мхи берут влагу, так как анализ показывал большое содержание в них воды, гораздо большее, чем содержалось её в поверхности, на которой росли эти мхи и в атмосфере, которой они дышали, вместе взятых. Атмосфера, действительно оказалась неоднородной: в ней содержались какие-то уплотнения из той же самой атмосферы. Атмосфера в атмосфере: своего рода невидимые облака. К тому же в этих самых уплотнениях содержалось большое количество электричества и когда они касались каменных шпилей, то шпили вспыхивали, будто получали грозовой разряд, но совершенно никакого звукового сопровождения этот разряд не имел. Что успокаивало, атмосферные уплотнения, по непонятной причине, ниже примерно полутора сотен метров не опускались и потому за стоящий на плато корабль можно было не беспокоиться.
По уточнённым подсчётам исследователей, океан был меньше, чем казался с орбиты и занимал порядка пятнадцати процентов поверхности планеты и жил, будто своей жизнью, отгородившись от суши полосой леса, местами достигавшей пятнадцатикилометровой ширины и если над сушей облаков практически не было, то над океаном они появлялись регулярно: то тяжелые и мрачные, будто, разъярённые близостью добычи, хищники, с яркими вспышками электрических разрядов и совсем тихими раскатами грома; то белые и лёгкие, будто потерянные, пролетевшими над ним птицами, перышки. Торэн запретил исследователям удаляться от берега далее ста метров и потому более пространных характеристик океана ещё не было. Окаймляющий океан лес состоял из деревьев всего лишь одной породы, напоминающих хвойные деревья Земли. Деревья были какие-то странные, будто одного возраста — среди них совершенно не наблюдалось молодой поросли, как не наблюдалось и кустарника, неизменно растущего перед лесом, да и трава росла лишь неширокой полосой в непосредственной близости перед ним. К тому же деревья росли настолько густо, будто и в самом деле составляли собой изгородь, отгораживающую океан от суши.
Самое же странное было то, что ни где, ни в траве, ни во мхах, ни в лесу не наблюдалось ни единого биологического организма — планета была совершенно безжизненна, если не считать некоторых ленивых, словно сонных, бактерий, которых удалось обнаружить во мхах.
Но в тоже время исследователи давали однозначное заключение, что на планете должна быть разумная жизнь, потому что в коричневой пыли нашлось очень много химических соединений, явно, искусственного происхождения, да и город на горизонте подтверждал это. Но почему за два дня их пребывания на планете никто из её разумных жителей не заинтересовался ими, было и странно и совершенно непонятно.
После некоторых раздумий, Торэн решил сам обследовать находящийся на горизонте город, не дожидаясь местных жителей, тем более, что никаких тревожных результатов анализаторы не выдали — по крайней мере в радиусе двух десятков километров от посадки "Глор" никаких активных объектов биологического происхождения не регистрировалось. Он повернулся к штурману.
