— Я передумал.
— Вы уверены? Пожалуйста, поймите, это предложение не может быть повторено.
Он посмотрел ей в глаза. Его пульс участился. — Вики, мне не хотелось, чтобы вы думали, будто я не благодарен. Но я не подходящий для этого парень.
— Хорошо. — Она что-то сказала в микрофон. Гул двигателей замедлился и прекратился. — Ваши вещи будут возвращены через пункт выдачи багажа, — сказала она, открывая люк.
Чарли вскочил со своего места. — Черт возьми, Джейк, я бы хотел, чтобы ты принял решение.
— Что теперь? — проворчал Чарли, пока они ждали у стойки выдачи багажа. Ракета-носитель была едва видна в окне на другой стороне зала ожидания. Она все еще поднималась в небо, ее огни быстро гасли на фоне темных облаков. — Возвращаемся в южную часть Тихого океана?
— Как насчет сезонных абонементов на следующий год? В ложу?
— Да. Хорошо. — Он толкнул Джейка. — Знаешь, что бы ты ни говорил, межзвездники — это чушь собачья. Ты должен стремиться к тому, что действительно важно.
ЛЮСИ
— Мы потеряли "Кораджио". — В голосе Калкина слышалось отчаяние. — Эта чертова штука исчезла, Моррис.
Когда поступил звонок, Моррис ассистировал имитационной программе для группы по освоению Луны, отвечал на телефонные звонки одиннадцати руководителей, готовил пресс-релизы о проектах "Клеймонт" и "Деметриус", открывал двери и включал свет для туристической группы из местной средней школы, поддерживал поток холодного воздуха на удивление теплым мартовским днем, играл в шахматы с Германом Миллсом в архиве. Другими словами, это был обычный день. Пока на связь не вышел директор.
Денни Калкин — маленький, ограниченный человек во всех смыслах этого слова. И у него громкий голос. Он занимал высокий политический пост в НАСА и, следовательно, был не в своей тарелке. Конечно, он был высокого мнения о себе и верил, что у него есть ответы на все вопросы. На этот раз, однако, он был на грани истерики. — Моррис, ты слышал, что я сказал? — Он не стал дожидаться ответа. — Мы потеряли "Кораджио".
— Как это, Денни? Что значит потеряли "Кораджио"?
— Как ты думаешь, что я имею в виду? Люси с нами больше не разговаривает. Мы понятия не имеем, где она и что там происходит.
Лицо Морриса стало совершенно белым. — Это невозможно. Что вы хотите сказать мне, Денни?
— Проект "Игл" только что сорвался, черт возьми.
— У вас есть какие-нибудь идеи, что может быть не так?
— Нет. Она полностью отключилась. — Он сказал это так, словно разговаривал с шестилетним ребенком.
— Хорошо. — Моррис попытался сохранить спокойствие. — Как давно это было?
— Прошло около пяти часов. Она пропустила свой отчет, и с тех пор мы пытаемся связаться с ней.
— Понятно.
— Мы стараемся держать это в секрете. Но долго продолжать не сможем.
"Кораджио", оснащенный термоядерным двигателем и множеством передовых технологий, прибыл в пояс Койпера двумя днями ранее и в 3:17 утра по восточному времени сообщил об обнаружении своей цели — плутоида Минутка. Это было завершение перелета протяженностью 4,7 миллиарда миль.
Моррис всегда был неизменно оптимистичен. Это качество было необходимо ему в наши дни, когда бюджет становился все более ограниченным. — Вероятно, это просто проблема с радиопередачей, Денни.
— Я надеюсь на это! Но сомневаюсь в этом.
— Так что же мы делаем?
— Прямо сейчас мы тянем время. И надеемся, что Люси объявится.
— А если она этого не сделает?
— Вот почему я звоню тебе. Послушай, мы не хотим оказаться на месте людей, потерявших аппарат стоимостью в двадцать миллиардов долларов. Если она не ответит, нам придется отправиться за ней.
— "Эксельсиор" готов?
— Мы работаем над этим.
— Так что вам от меня нужно, Денни?
Он заколебался. — Бейкер только что подал в отставку.
— О, уже?
— Ну, он собирался уходить в отставку.
В музее один из старшеклассников задал вопрос о полетах "Аполлона", каково это — находиться в месте, где отсутствует гравитация. Учитель переадресовал этот вопрос Моррису, и тот ответил, как мог, сказав, что это немного похоже на пребывание в воде, что ты как бы плывешь по течению, но к этому очень быстро привыкаешь. Тем временем он сделал ход ладьей против Германа, угрожая коню. Затем он сказал то, что думал. — Мне жаль это слышать. — Это было обвинение.
— Иногда нам приходится чем-то жертвовать, Моррис. Может быть, у нас перерыв, и потом все наладится.
— Но никто не ожидает, что это произойдет.
— Да. — Послышался хлюпающий звук: Калкин прикусил нижнюю губу.
— Мы остаемся без начальника отдела операций.
— Вот почему...
— ...Я вам нужен.
— Да, Моррис, именно поэтому ты нам и нужен. Я хочу, чтобы ты как можно скорее приехал на Кейп и принял командование [cape — мыс (англ.); по-видимому, имеется в виду мыс Канаверал, место расположения базы ВВС США, также часто подразумеваемое общее название с близрасположенным Космическим центром имени Кеннеди НАСА. С базы и центра производятся запуски космических аппаратов].
— У вас есть какие-нибудь предположения, в чем может быть проблема?
— Ничего.
— Значит, вы просто собираетесь отправить "Эксельсиор" в полет и надеяться на лучшее.
— Что ты предлагаешь?
— По всей вероятности, у вас произошел сбой в системе связи. Или это искусственный интеллект.
— Это мое предположение.
— Вы проверяли систему связи в "Эксельсиоре"?
— Пока нет. Они сейчас этим занимаются.
— Хорошо. Что насчет искусственного интеллекта?
— Мы собираемся провести несколько тестов и с Джери тоже. Не беспокойся об этом, Моррис, хорошо? Ты просто приедешь сюда и запустишь эту штуку.
— Денни, ИИ Джери и Люси — это системы третьего уровня Бэнтам.
— Так что ты хочешь сказать, Моррис? Это лучшее, что есть на свете. Ты это знаешь.
— Я также знаю, что они непроверенные.
— Это неправда. Мы провели несколько симуляций.
— Это не то же самое, что операции на борту.
— Моррис, нет смысла проводить все эти тесты снова. Мы получим те же результаты. С Бэнтамами все в порядке.
— Хорошо, Денни. Но у нас уже есть система, проверенная в деле. Мы знаем, что она работает. Почему бы не использовать ее?
— Потому что мы потратили слишком много денег на Бэнтамы, черт возьми.
— Денни, Сара совершила все испытательные полеты на "Кораджио". Если будем использовать ее, это устранит один потенциальный источник неприятностей из уравнения.
Ему понравилось, как это прозвучало, и он бы улыбнулся, если бы мог, пока заканчивал пресс-релиз о предстоящем мероприятии по случаю возвращения нескольких космонавтов. Ему было жаль их. Они были на действительной службе в среднем по девятнадцать лет, и никто из них никогда не покидал пределы космической станции. Калкин ответил как раз в тот момент, когда документ отправлялся в отдел общественной информации. — Мы поговорим об этом, когда ты приедешь.
Он повесил трубку, и прошла долгая минута, прежде чем Моррис тоже положил трубку. Он сам был астронавтом, больше лет назад, чем ему хотелось бы помнить. Теперь он сидел, уставившись в окно. И, наконец, он глубоко вздохнул: — Сара?
— Я слышала, Моррис.
— А ты что думаешь?
— Самая уязвимая часть оборудования на корабле — это искусственный интеллект.
— Ты ведь не будешь возражать против этого, правда? Если Бэнтамы каким-то образом облажались.
— Это не так, Моррис. Я просто отвечаю на твой вопрос.
— И ты бы с удовольствием пришла на помощь, верно?
— В отличие от чего? Открывать почту в административном здании? Конечно.
— Да. Это было бы здорово. Но не питай особых надежд, малышка.
Бэнтам 3-го уровня был объявлен самым продвинутым ИИ на планете. У меня 2-й уровень, и я продукт Телстар, приобретенный во время предыдущего периода жесткой экономии.
С Бэнтамами, Люси и Джери, было легко ладить, и они не демонстрировали своего превосходства. На самом деле, я бы удивилась, если бы они так поступили. Они просто были слишком умны, чтобы вести себя подобным образом. Конечно, я немного завидовала тому вниманию, которое они получали, и, возможно, их способностям. Как я могла не завидовать? Тем не менее, я держала это под контролем, и мы стали друзьями, несмотря на то, что проводили вместе очень мало времени. Так поступают цивилизованные люди. Когда они прибыли, я проводила учебные симуляции в Космическом центре Кеннеди. Через несколько дней меня неожиданно перевели в резерв и отправили в Хантсвилл.
Мне было невыносимо думать о Люси, дрейфующей где-то там, в поясе Койпера, почти в пяти миллиардах миль от Земли. Вероятно, она пыталась справиться с перебоями в подаче электроэнергии. Это означало, что она может быть одна на темном корабле, находящемся так далеко, что радиопередаче потребуется семь с половиной часов, чтобы добраться до нее.
Меня создали во время Глобальной космической инициативы (ГКИ) с большими надеждами возглавить исследование Солнечной системы и, в конечном счете, вывести новый аппарат VR-2 с его термоядерными двигателями в эру межзвездных путешествий.
Но мне не на что жаловаться. Я на самом деле улетала с планеты. Доставила "Кораджио" в пояс астероидов для испытательного полета. Там прикрепила захват к астероиду и использовала его в качестве топлива для обратного полета. И на этом для меня все закончилось. Хотя и удалось больше, чем любому астронавту, это было далеко не то, чего я ожидала. Так что да, исчезновение "Кораджио" предоставило прекрасную возможность, и я бы отдала все, чтобы заполучить "Эксельсиор" или "Одасию" и отправиться на выручку Люси. Но этого бы не случилось. Только не с Джери. Поэтому я решила пойти на компромисс. — Моррис, а ты не мог бы отправить нас обеих? Было бы неплохо иметь запасной вариант. На всякий случай.
— Ты имеешь в виду, отправить оба корабля?
— Нет, это не сработает с политической точки зрения. Но почему бы, просто в качестве страховки, не пригласить нас обеих в один из них?
Он слабо улыбнулся. — Сара, я послал бы, если бы мог. На самом деле, я бы и сам хотел пойти.
— Моррис, в текущем номере "Сайнтифик Америкэн" есть статья Харви Брэдшоу. Он говорит, что ни в одном из межзвездных полетов не будет людей. Когда-либо. Так почему же мы продолжаем притворяться?
— В самом деле? Он сказал "когда-либо"?
— Ну, что-то в этом роде. Ты же знаешь этот аргумент.
Он кивнул. — Знаю.
Самое короткое из возможных путешествий к любой звезде — двадцать пять лет в один конец, и это было бы путешествие к альфе Центавра, где, по-видимому, не было ничего, на что стоило бы обратить внимание. Звезда Барнарда была единственным ближайшим объектом, представляющим серьезный интерес: один из ее миров находился прямо в центре биозоны и имел кислородную атмосферу, что, вполне возможно, означало существование жизни. И это, конечно, с человеческой точки зрения, было единственной причиной для полета. Но звезда Барнарда находилась в два раза дальше альфы Центавра. Так что нет. Пока не появится "Энтерпрайз" капитана Кирка, никто туда не полетит... по крайней мере, в ближайшее время.
Кроме нас, машин.
Никто не видел серьезных экономических преимуществ в космической программе. Правительства разных стран, поддерживавшие Глобальную космическую инициативу, изо всех сил старались удержаться на плаву в финансовом отношении. Конечно, для Морриса это не было новостью. Он разбирался в политике. В науке. В математике. Но ему было очень трудно поверить в несбывшуюся мечту. Он сидел, уставившись в окно, его взгляд, вероятно, был прикован к административному зданию, а может, просто к Лунному парку. Наконец он издал сдавленный звук. — Сара?
— Да, Моррис?
— Насколько ты серьезно? Насчет того, что хочешь отправиться за "Кораджио"?
— Шутишь? Я готова на все.
Он глубоко вздохнул. — Хорошо, — сказал он наконец. — Ничего не обещаю, но попробую...
Если бы на борту "Кораджио" было несколько человек, нас бы окружили журналисты. У них могли быть проблемы. Отправляйтесь туда и сделайте что-нибудь. Это стало бы главной новостью для всех. Но, конечно, вам не нужно было беспокоиться о том, что ИИ израсходует имеющийся запас кислорода, или замерзнет из-за неисправности климат-контроля, или что-то еще. На самом деле, вам вообще не нужно было беспокоиться об ИИ. И это осознание не помогло программе. Вместо этого общественный интерес сосредоточился на неэффективности людей, которые отправили многомиллиардный корабль в пояс Койпера и потеряли его.
Я не была подключена к оперативной радиосвязи, поэтому, если бы пришло сообщение от Люси, то не узнала бы об этом, пока кто-нибудь не сказал бы мне. Итак, в течение первых нескольких часов после звонка Калкина я постоянно спрашивала, слышали ли мы что-нибудь. Я видела, что все начинают относиться ко мне как к обузе, и в конце концов Моррис пообещал дать мне знать, если ситуация изменится. — Немедленно, — добавил он.
Ближе к вечеру он вернулся с конференции. — Сара, — сказал он, — ничего не могу обещать, но мы с тобой направляемся на Кейп.
Вошел техник и отключил меня. Это лишило меня возможности видеть, хотя я все еще могла слышать, что происходит вокруг. Моррис завернул меня в пластик и положил в свой портфель. Затем мы спустились на лифте на первый этаж. — Нас ждет машина, — сказал он.
— А Мэри с детьми придут? — спросила я.
— Нет, Сара. Мы не хотели забирать ребят из школы. Я приглашу всех в июне.
Час спустя мы с двумя другими пассажирами поднялись на борт небольшого реактивного самолета и направились на Кейп.
Другие пассажиры знали о "Кораджио". Их пригласили для проведения испытаний "Эксельсиора".
Когда мы были в воздухе, Моррис вынул меня из портфеля. — Моррис, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал совершенно спокойно, — каковы мои шансы?
Он покачал головой. — Я еще не настаивал на этом, Сара. Но у тебя вообще не будет никаких шансов, если ты не будешь рядом, когда примут решение.
— Хорошо.
— Мы не можем торопиться с этим. — Он положил руку на мой корпус. — Я буду держать тебя в курсе.
— Убедись, что Калкин знает, что я летала на "Кораджио" к поясу астероидов.
— Он знает. Я уже напомнил ему.
— Хорошо. Спасибо.
— Там красиво, — сказал он.
Сначала я подумала, что мы все еще говорим о поясе астероидов. Потом поняла, что он смотрит в окно. Я, конечно, не могла видеть. В любом случае, это была всего лишь попытка сменить тему. Одна из пассажирок, женщина с мягким голосом, очевидно, подслушала наш разговор и спросила обо мне. Он представил меня, и мы начали обсуждать текущее состояние НАСА. Президент на своей еженедельной пресс-конференции, которая состоялась, когда мы направлялись в аэропорт, отрицал, что будут дальнейшие сокращения. История с "Кораджио" вышла наружу, когда он еще был на сцене. Кто-то спросил, что случилось. Другой репортер поинтересовался, не пришло ли время свернуть космическую программу и перестать тратить деньги впустую. Президент постарался, чтобы его голос звучал ободряюще.
