Радужные крылья (общий файл)

Конечно, завал они весь не разобрали, но лаз прорыли. Когда Аллочка наивно поинтересовалась инвентарём, парни лишь хмыкнули. Руки у обоих по локти были в ссадинах, некоторые были достаточно глубоки, их пришлось обрабатывать. Зелёнка forever! С учётом отсутствия у нас серьёзных лекарств, счастье, что обошлись малыми ранами.

Судя по рассказу, больше всего времени у них ушло на раскопки. Дальше коридор опять был прямой, как пробор у Михалыча. Ни ответвлений, ни коридорчиков каких. Ловушек тоже не было.

И вот это было странно. Если я хоть что-то и понимаю в тайных ходах, а по всему выходило, что наш коридор именно он, то ловушки просто обязаны были быть. И их отсутствие вызывало некоторое напряжение. Причём, судя по насупленным бровям парней, не только у меня.

В итоге коридор вывел их в пещеру вроде как природного происхождения. Хотя они ни разу не геологи, потому ручаться не будут. Это кстати цитата. А вот из пещеры было уже несколько выходов. Лёха насчитал шесть штук, но не факт, что там не было ещё. Пещера оказалась немаленькой, потолок терялся где-то во тьме, самопальных светильников на полноценное освещение не хватило. Побродив вокруг и поразмыслив, парни решили завершить операцию и вернуться к этому вопросу на следующий день. Тем более, судя по всеобщему запустению, пыли и отсутствию следов жизнедеятельности, пещеру эту не посещали уже очень давно, и каких-либо сюрпризов можно было не опасаться. По крайней мере, мы все на это дружно понадеялись.

Ногу Пашка повредил как раз на обратном пути. Один из булыжников неудачно подвернулся под его ногой, когда он выбирался из лаза. Ну и здравствуй, травма.

Вояж геологов-спелеологов обсуждали мы уже в процессе укладывания на ночь. Оле-ежа составлял планы подготовки к марш-броску, распределял роли и задачи. По всему выходило, что без разведки соваться неведомо куда мы не будем. Сначала надо понять, есть ли там реальный выход. Желательно безопасный. Совсем хорошо, если там будут люди. И еда. И может сигареты?

На этой мысли я, всё так же цепляясь за руку Пашки, уснула.

* * *

Не скажу, что ощущение полноценной оплеухи было чем-то новым в моей жизни, но неожиданным — точно. Вокруг опять расстилался туман, скрывая реальность от меня, а меня от реальности. И это было неплохо, потому что даже так ненависть Охотника буквально сбивала с ног, и, похоже, именно ей я обязана дивным приветствием.

— Дрянь!

Ментальный удар едва не взорвал мне мозг. Вот же ж су-ука! Не руками, так неведомой хренью умудрился дотянуться! Тихо подскуливая, я сжалась в комок, пытаясь втиснуться в скалу. Стараясь даже не смотреть в ту сторону, где бесновалась тень Охотника.

— Выходи!

Ага, щаз. Только шнурки поглажу! Прикрыв ладонями голову, странно, но вроде как помогало, я ещё и для верности закрыла глаза. Как там было? Мой мир — мои правила... что там ещё? Гос-споди, да за что мне это?!

Давящая, чуть вздрагивающая тишина едва не отправила меня в обморок. Что ещё?!! Я приоткрыла глаза. Силуэт Охотника был почти чётким. Казалось, он распластался по туманной преграде, пытаясь продавить её, прорвать. Слава все чудесам, что у него это не получилась. Не буду думать, что возможно, это только пока. Не буду. Или я сойду с ума уже сейчас.

Он ударил туманную стену ладонью, и колокольный гул наполнил мою бедную голову. У-у-у! Тварь! В глазах плескались радужные кольца, в горле стоял привкус соли и металла, почему-то...

— Ну иди ко мне. Иди... маленькая дрянь!!!

Новый удар буквально опрокинул меня навзничь. Сил уже ни на что не хватало, и только мысль о тумане не давала мне сорваться в истерику. Я чётко помнила, он — моя последняя защита. И даже думать не могла, что будет, если Охотник сможет дотянуться до меня хоть кончиком пальца.

Тихий смех продрал ознобом до кости. Не помню, как смеялись киношные злодеи, но уверена, они и рядом не лежали с ЭТИМ. По моей личной градации это было страшнее, чем летающие крокодилы. Смех оборвался, словно рассыпался острым стеклом.

— Выходи. Я же всё равно тебя достану! Выходи!!!

Вот мне кажется или его когти пропарывают туман? Да нет. Нет! Это только кажется. Кажется! Я вжалась в скалу ещё плотнее, ощущая рельеф всей спиной. И почему я не горошина? Ей нужно так мало места, чтоб спрятаться! Зачем всё это? Что я сделала?! За что?!!

— Ты, мразь, ещё спрашиваешь?! Ты! — Охотник прямо ощутимо захлебнулся гневом, а меня каждое его слово вколачивало в землю. — Под кем ты ходишь, дрянь?!

Что?.. Я аж приподнялась. Что значит, под кем я хожу?

— Ты не могла одна провернуть такое. Кто направлял тебя?! Кто?!!

Мысли сухим горохом раскатились в разные стороны. Я ничего не понимала. Ни-че-го! Я даже сказать в своё оправдание ничего не могла!

Охотник вдруг замер, чуть поворачивая голову. Прислушиваясь, словно хищная птица...

— Руухи... Вставай!

Ярость Охотника пропала без следа, и с меня будто сняли тяжеленную плиту, что, оказывается, так мешала дышать. Голову буквально повело от облегчения. В его голосе осталось лишь напряжение и... Не поняла, какие руухи? Это что ещё за напасть?!

— Они совсем рядом. Просыпайся. Или ты хочешь, чтоб тебя сожрали во сне?

Что?.. Он беспокоится... обо мне?

— Дура! Твоя жизнь принадлежит мне! Проснись, идиотка! Проснись!!!

* * *

Вывалившись в реал, я с трудом глотала такой вкусный воздух, всё ещё пребывая мыслями во сне. Ну что за напасть?! Ну за что?!! Этот Охотник совсем псих ненормальный. И меня в гроб вгонит, урод! Под кем я хожу?! Ну под кем я могу ходить? Если он так меня чувствует, как мне кажется, то почему он не понимает? Столько гнева, столько ярости. Из-за чего?! Я-то при чём?! Бред какой-то... Ещё и руухи эти. Что за руухи? Мне только каких-то руухов не хватало...

Сквозь оконце проникали отблески от костра. В этих отблесках метались тени, и всё это ну никак не способствовало моему успокоению! Ну что за!..

Я перевернулась, решительно закутываясь в кофту, твёрдо решая всё-таки поспать. А то все дрыхнут, и только у меня не отдых, а сплошной аттракцион ужасов — то Охотник с невнятными, но очень страшными претензиями, то руухи какие-то. Знать бы ещё, что это за новая напасть... Все вокруг расслабленно сопели, сон подкрадывался ко мне на мягких лапах, оконце заслонила тень, кто-то закашлялся. Нам ещё простыть не хватало, тут зелёнка не поможет...

— Кхлик-кхлик-кхлю.

Ещё мгновение усталый мозг пребывал в покое, а потом меня словно облило жидким азотом! Блядь! Руухи?!!

Всё ещё не веря, я приподнялась, вглядываясь во тьму. В оконце что-то возилось, слышалось слабое цапанье, потом скрежет и вот, один из камней кладки вывернулся прочь, расширяя проём. Знакомая клыкатая* пасть пыталась просунуться внутрь, но места не хватало и вновь послышалось тихое царапанье.

Дальнейшие события понеслись словно камни с горы. И даже впоследствии я могла с трудом восстановить хронологию. Как я расталкивала спящих, как мы отбивались от крылатых тварей, что лезли в проём нескончаемым потоком, я помню смутно. Более-менее я пришла в себя, когда мы всей толпой ввалились в потайной коридор, и парни, натужно сипя, с трудом преодолевая яростную атаку тварей, закрывали дверь. После того, как механизм затвора щёлкнул, отрезая злобный клёкот с той стороны, мы все, хрипло дыша, рухнули на пол.

Тьма была абсолютная. И в этой тьме мы жались друг к другу в поисках тепла и хоть какой-то уверенности. В голове всё плыло, слабость накатывала жуткая. Кто-то разговаривал, кто-то всхлипывал. А у меня словно заложило ватой уши и мозг. Я могла лишь цепляться за Пашку, и только ощущение его тёплой руки не давало мне сойти с ума.

Не знаю, сколько прошло времени. Просто в один момент невнятный гул превратился в разговор.

— ...ну и что?

— У нас все вещи там. Хорошо хоть сами выбрались, но ни еды, ни воды, ни светильников нет. Подождём утра. Может что и уцелело.

— Вода есть в пещере. Маленький ручеек, но чистый, пить можно.

— До пещеры ещё дойти надо. В слепую поползём? И потом, вы уверены, что там безопасно? Здесь хотя бы дверь сдерживает этих тварей. А там вообще неизвестно что.

— Пиздец. Я думал, нам конец пришёл. Если б Санька нас не подорвала, всех бы сожрали. И так еле отбиться сумели.

— Вот и мне интересно. Санька у нас прямо-таки незаменимая женщина получается. И пещеру нашла, и дверь. И разбудила вовремя.

— Ты на что, сука, намекаешь?! Да если б не Санька мы бы уже сдохли давно!

— Вот именно. Если б не Санька. А что ещё 'если б не...'? И стопэ, Павел. Уж больно всё завлекательно получается. Что не возьми, везде она отметилась. И сны, и мир, и пещера эта, и твари.

— Руухи...

Говорить было реально больно, словно я долго кричала. Но ведь вроде не было такого? Не знаю. Весь мир плыл и качался вокруг меня. Пашкина рука на мгновение сильно сжала моё плечо.

— Что?

— Эти твари — руухи. Гос-споди, — я потёрла лицо, пытаясь прийти в себя. — Хорошо хоть смогла проснуться вовремя...

— Сань, а откуда имечко?

— Сказали...

И только по тяжёлой, напряжённой тишине поняла, что кажется, ляпнула что-то не то.

— Кто сказал?

Ну коне-ечно. Ну кто же, как не Оле-ежа?

— Не знаю. Кошмар снился. Всё как обычно. А потом вот словно кто сказал: руухи пришли, проснись. Ну я и проснулась. Сначала даже не поняла ничего. А потом слышу, кто-то у входа шебуршится. Ну а дальше вы уже в курсе.

— Хорошие у тебя сны, Сань. Я бы сказал, жизненные.

— Спасибо, Змей, я очень рада твоей оценке.

Су-ука, нашёл время стебаться! Меня всю трясёт, зубы клацают, в груди всё смёрзлось комом, а он хихикает! Сволочь!

— А уж как я-то рад! Благодаря тебе, мы опять живы остались. Да ладно, народ, не кисните! Живы ведь! Утром твари уйдут, вещи соберём и пойдём выход искать.

— Да, уж. Живы остались, это главное. Если б не ты, Санька, — Пашкины губы на миг прижались к моему виску, и дышать стало легче. — Спасибо. Ты, Гриднева, как всегда отличилась. Прямую связь с космосом, что ли заимела?

— Дрянь!

Я вздрогнула и вжалась в Пашку. Голос не тот, но сколько ненависти!

— Всё из-за тебя! Это ты виновата, что мы оказались здесь! Ты!!! — Вопль захлебнулся, словно кому-то заткнули рот. Впрочем, почему кому-то? Аллочкин голос трудно спутать. Послышался шорох, звуки борьбы. Она ещё побарахталась с минуту, а потом затихла, и лишь иногда сквозь заглушку прорывались всхлипы.

— Ну всё. Всё. Успокаивайся. — Ну надо же. Оле-ежа решил выступить в роли жилетки? — Давайте попробуем отдохнуть хоть немного, пока твари не уйдут. Подождём рассвета.

— Ты молодец, Саня, — Анна Сергеевна трубно высморкалась, и охрипшим от слёз голосом весомо добавила. — Если бы не ты и твоя связь, не знаю, с космосом или ещё чем, не важно, мы бы умерли. Все. И вместо того, что бы орать и обвинениями кидаться, ты бы, Алла, подумала. Не разбуди нас Саня, тебя бы сейчас уже доедали. Хотя возможно, ты была бы ещё жива.

Затихшее было поскуливание переросло в безудержный, хотя и приглушённый рёв. Я сидела, пытаясь мысленно откреститься от жуткой картины и удержать скудный ужин внутри организма.

— Точно. Так что, Гриднева, слушай космос чаще и тщательнее. Авось ещё когда выручат.

Меня передёрнуло. Оно, конечно, я тоже где-то признательна Охотнику, но... Его слова про то, что моя жизнь принадлежит ему, я не забыла. И вот мне кажется, он искренне считает, что она, в смысле моя жизнь, ему нужнее.

_________

* — именно так.

Глава 9. Удача

Если б не Пашка я б отморозила себе весь филей. Понятно, что с момента попадалова мы все спали одетыми, но и кофты, и полотенца, что у нас играли роль одеял, остались в пещере на откуп руухам. Чудо, что мы успели обуться. И ещё одно чудо, что мы не вымерзли как мамонты, дожидаясь в этом каменном мешке рассвета.

Меня усадил на колени Пашка, девчонок разобрали парни. Как я поняла, Аллочке достался Оле-ежа, а Заю пригрел на своей груди Змей. Анна Сергеевна, по её собственным словам, обладала достаточным слоем подкожного сала, чтобы не только не замёрзнуть самой, но и согреть кого-нибудь ещё.

После нашего побега, меня ещё долго била дрожь. Остатки адреналина сотрясали и Пашку, так что мы сидели в обнимку, в привычном молчании утешая друг друга.

Оказывается, я всё-таки задремала. И слава тебе, Господи, ничего мне в этот раз не снилось. Но всё равно, голова была тяжёлая, как чугунок, а глаза жгло, словно в них щедро сыпанули песка. Как Оле-ежа узнал, что уже наступило утро, я без понятия, да это и неважно. Может он по внутреннему секундомеру в туалет бегает? Главное, мы наконец-то выползли из этой гробницы на солнышко. Я была почти счастлива.

Однако когда мы открыли дверь и увидели то месиво, в которое превратились наши вещи, меня чуть не хватил кондратий. Всё, ну вот всё, что было нажито, тьфу, сохранено непосильным трудом... Короче, не было у нас больше ни полотенец, ни кофт, ни сумок. Эти твари, что б их солнце выжгло, разорили и погрызли всё, до чего смогли дотянуться. Не знаю, что такого ценного хранил в своём рюкзаке Змей (а там явно что-то эдакое было, судя по трепетному отношению Лёхи к этому вещмешку), но остатки указанного объекта теперь не тянули даже на звание памятных сувениров. Змей опять скрылся, и Лёха грустно вертел в руках бесполезные обрывки.

Остатки наших запасов тоже погибли. Вот теперь стало по-настоящему страшно смотреть в будущее.

В общем, сидела я у пещеры на солнышке, наблюдала, как парни разводят костёр — не поесть, так хоть согреться после пещеры — и постигала дзен.

Рядом аккуратно примостилась Зая.

— Ты плохо выглядишь.

А то я не знаю. Сумка моя не избежала общей судьбы, расчёска тоже, а вот осколок зеркала уцелел, и я даже успела заглянуть в него. К моему привычному бледному виду сегодня добавились шикарные подглазины, так что теперь я походила на сумасшедшего енота — тоже в очках и с дурным блеском в глазах.

К слову, Зая выглядела не лучше, только у неё ещё были синюшные губы. Одуванистый пух на её голове печально поник, подрагивающие пальцы зябко прятались в рукава толстовки... А, ну да, Зая с момента попадалова не снимала кофту, говорила, что мёрзнет. В общем, друг друга мы стоили.

— Ты тоже, подруга... далеко не крем-брюле.

Она ухмыльнулась в ответ и привалилась к моему плечу, прикрыв глаза. Еле уловимая дрожь сотрясала её хрупкую тушку, отдаваясь в ресницы, и я с удивлением заметила её реально больной вид. И это не последствия ночёвки в дикой природе изнеженной фифы, это действительно... Тут всё встало на свои места. И её навыки медсестры, и так вовремя находящиеся лекарства, и её вид.

— Когда ты собиралась сказать?

Поганка даже глаз не открыла, лишь слегка дёрнула плечом.

— Зая? Это ведь было твоё лекарство?

В принципе, я даже не спрашивала. Я уже знала ответ.

— Это не лекарство, Змей ещё когда сказал. Это так, — она опять легко дёрнула плечом. — Чтобы не откинуть тапки внезапно. Так что не бери в голову.

— И ампул у тебя больше нет.