Лесная ведьма

Мстислав и Мирна встали и отошли от изголовья, уступая место Глебу, который смотрел вокруг насторожённо, а потом и вовсе упёрся глазами в тело, лежавшее на полке сенника. Потом поднял глаза на Олега Палыча.

— Пленника зовут Айас. Нам нужно узнать, кто в него стрелял, — объяснил тот. — В зависимости от узнанного результата будем действовать далее.

От нового открытия Мирну едва не прогнуло судорогой. Только сейчас, после слов взрослого мага, она сообразила, чем им и лесу грозит предательство в стане врага: тот нелюдь, что думал — убил Айаса, может в любой момент показать своему племени какой-нибудь предмет в качестве неопровержимого свидетельства, что шаман убит. И тем самым если не встать во главе отряда нелюдей и скомандовать немедленное сожжение леса, то якобы напомнить, что они вместе с Айасом собирались устроить лесной пожар.

Не-ет, тому предателю ("Если нелюдя подстрелили свои же!" — снова в сомнении думала она) очень не повезло, что в здешней крепости всего на две недели появилась лесная ведьма. Ведь она уже заручилась поддержкой здешнего Лешака, стерегущего здешний лес. Ещё ночью, проверяя себя в полусонном состоянии (так легче добраться до нужных воспоминаний), Мирна обнаружила, что в спасительных кустах, а потом и на невидимой для всех тропе к жилищу оказалась она отнюдь не самостоятельно: Лешак помог добраться. Да и несколько слоёв защиты вокруг дома лесничего не просто так появились. Это когда ведьма сначала увидела халупу, в которой жить невозможно из-за проваленной вовнутрь крыши; потом почудился более или менее приютный дом, и уже напоследок лишь — вполне подходящее для житья строение. А значит, обратись она к Лешаку, объясни опасную ситуацию с лесом и нелюдями, лесной хозяин поможет отстоять свои владения.

Глеб между тем насупился.

— Но у меня нет артефактов, чтобы тщательно просмотреть даже недавнее прошлое. Всё осталось в крепости. При всём том, что у меня сейчас есть при себе, я увижу лишь смутные картинки.

Теперь и ведьма резко закрыла рот. Она-то удивлялась, почему для выяснения важного вопроса позвали школяра... И тут же вспомнилось, как он проверял её слова о кошаке. Следовательно, специализация Глеба — просмотр прошлого?

— А нам и этого хватит, — спокойно отозвался Олег Палыч. — Уж отличить нашу форму от одеяний врага ты сумеешь, не правда ли?

На школяре — то, что он успел надеть, когда в крепости раздались первые звуки тревоги. Это учебная форма выпускников, близкая к офицерской: гимнастёрка и брюки с лампасами, мундир и короткие сапоги; плащ с собой схватить по тревоге — времени уже не хватило. Но брюки подпоясывались настоящим офицерским ремнём — благо школярам разрешалось, хотя Глебу до чина ещё расти и расти. И на ремне, как у всякого уважающего себя мага-школяра, чего только нет!.. Многое стало видно, когда Глеб задрал край гимнастёрки, у которой четыре кармана, между прочим, тяжко отвисали тоже не зря. Да и накинутый на плечи, но незастёгнутый мундир тоже мог похвастаться набитыми чем-то карманами.

Из кожаного кармашка с ремня Глеб вынул пару бус. На низку тесно друг к дружке крепились в определённом узоре разноцветные бусины. На самих бусинах, хоть и мелковатых, заинтригованная Мирна разглядела вырезанные на них символы: буквы, значки — распознать только не распознала, что это... Школяр обвил бусами пальцы рук. Ведьма ещё удивилась: проверяя прошлое Злюки, Глеб не использовал артефактов. Или всё дело в том, что кошак есть кошак, пусть зверь и магический? А шаман окружён неизвестным для магов колдовством? Не зря же, обвивая пальцы бусами, Глеб напряжённо смотрел на лежащее перед ним тело.

Не оглядываясь, монотонно попросил:

— Откройте дверь, пожалуйста.

Стоявшая ближе к выходу, Мирна торопливо выполнила его просьбу.

Брезгливо поморщившись, школяр опустил одну руку так, чтобы его растопыренные пальцы вошли в грязные волосы шамана. Не пальцы, а будто паук. Правда, через секунды этот паук полностью распластался на голове нелюдя. А вторую руку, также распялив пальцы, увитые посвёркивающими камнями, Глеб воздел к дощатому потолку сарая. Закрыл глаза и тут же зашептал так тихо, что без звука и видны только шевелящиеся губы. Поэтому в помещении слышно всё, что происходило за стенами, но никак не ожидаемый шёпот в самом сарае.

Повисла чуть ли не гудящая от напряжения тишина. Глеб переступил рядом с полкой, кажется выбирая позу удобнее. И снова застыл. А затем камни бус начали источать сияние, которое постепенно нарастало. Ещё немного — и Глеб глухо заговорил:

— Двое, крадучись, идут по лесу. Один — впереди. Они оба в одинаковых балахонах. Впереди идущий останавливается. Он оборачивается и рукой подзывает второго. И снова отворачивается, смотрит вперёд. Второй останавливается и вынимает из-под полы балахона винтарь. Стреляет первому в спину и сразу убегает. Первый лежит.

Камешки в бусах медленно погасли... Выждав время и увидев, что Глеб шагнул от шамана, Олег Палыч только хотел спросить что-то у школяра, как Мирна, наплевав на все приличия и почтение к высокородным, нетерпеливо шагнула к Глебу.

— Вы разглядели лица?

— Нет, — буркнул тот, покосившись на взрослых магов, которые порой, по его мнению, слишком многое позволяли этой ведьме. — Артефакты слабые. Почти всё истратил вчера ночью.

— Глеб, посмотрите ещё раз — вы увидите! — с нетерпеливой мольбой обратилась она к школяру. — Пожалуйста!

— Но... — растерялся он из-за её настойчивости, уже вопросительно глядя на магов.

Те переглянулись. Мстислав немедленно прошёл мимо полки к задней стене сарая. Мельком Мирна догадалась: он хочет видеть то, что, возможно, произойдёт.

— Посмотри, — велел Олег Палыч. — Как знать, может, в сочетании две силы дадут какой-никакой, но результат. Я ведь правильно понял тебя, Мирна, что ты хочешь добавить своего ведовства?

Она нетерпеливо закивала.

Глеб неуверенно пожал плечами. А потом вновь поднял руки: одну — к нелюдю, другую — к потолку. Зашептал, закрыл глаза.

Мирна, вставшая сбоку (сарай слишком тесен), тоже подняла руки: одну — к раскрытой двери, другую — на небольшом расстоянии от затылка юного мага. И тоже беззвучно зашептала... Даже будучи одетой, она отчётливо почуяла, как внутри дряхлого строения повеяло ветром из леса. Ветер чувствовался влажным, несущим запахи свежей и палой листвы, грибов и близкой воды... Закончив шептать, приговаривая в конце каждого заклинательного плетения словес: "Благодарствую за помощь, Лешак...", Мирна скользнула рукой, направляющей лесную силу, к запястью Глеба.

Сила из леса уже и "сама" шла по направлению, выпрошенному ведьмой. К затылку школяра. Причём школяр это тоже ощутил, дрогнув разок и вздёрнув голову так, словно пытался что-то расслышать. И — замер, когда в его личное магическое пространство хлынула отчётливая информация на заданный вопрос, слегка подправленный ведьмой. А Мирна следила за тем, что рассматривал ошарашенный Глеб, тоже считывая те же сведения, но пытаясь разобраться ещё и в том, что её саму же заинтересовало.

В сарае вновь стало тихо. Ветер улёгся... Взрослые маги осторожно крутили головами, присматриваясь и прислушиваясь. Ведьма, опуская руки, тихонько усмехнулась: судя по озадаченному виду, оба гадали, Мирна ли вызвала тот ветер, что они прочувствовали, нет ли.

Глеб тоже опустил руки. Обернулся к Мирне, беспокойно глядя на неё. Но ведьма чуть отступила и, вновь тушуясь, скромно встала в уголок сарая.

— Мне кажется, они братья, — наконец заговорил школяр. — Я "ушёл" так далеко, что видел их в детстве. У этого, нашего, — он скривился, — глаз с рождения был... плохим. А у его младшего брата оба глаза в порядке. И они похожи.

Глеб сказал это быстро, постоянно скашиваясь на Мирну. Чего это он? Боится, что она тоже разглядела прошлое двух нелюдей и захочет отчитаться первой?.. Однако ведьма предпочитала помалкивать. И так слишком много наговорила.

Старшие маги вновь переглянулись. И Глеб с тревогой спросил:

— А это имеет какое-то значение?

— И очень большое... — задумчиво откликнулся Олег Палыч, а Мстислав вздохнул. — Кажется, одновременно с нападением на пограничную крепость мы имеем дело с внутренней борьбой за власть среди наших врагов. В общем, надо думать, как повернуть дело в нашу пользу. А пока... Пулю мы из его пояса вынули, рассмотрели. Повреждений на ней нет. Значит, винтарь из наших — для них трофейный. Кровоподтёк его скоро должен пропасть. Только вот... Жаль, рядом с нами нет Ингвара. Он бы определил, когда этот Айас может зашевелиться и встать. А встанет он обязательно... Глеб, спасибо... Я рад, что ты нам помогла, Мирна.

И старшие маги вышли из сарая. Школяр побрёл было за ними, но у выхода остановился и, стараясь не смотреть на нелюдя, вполголоса спросил:

— Ты такая сильная?

— Нет. — Она даже головой покачала. — Это не я дала тебе силы. Я просто попросила лес о помощи. Он и отозвался.

— Я видел так отчётливо и ярко, как не видел до сих пор, — напряжённо посмотрел на неё Глеб. — Никогда не думал, что ведьмы настолько сильны...

— Это лес... — снова попыталась подправить его слова Мирна.

Он покачал головой.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Мирна. Но я помню, что именно видел, когда ты спасла Злюку. Твоя кровь... Он был почти мёртв, а ты отдала ему свою кровь, и он... — Он впервые на её памяти беспомощно пожал плечами. — Вы... все такие? Ну, ведьмы?

— У всех по-разному, — тихо сказала она.

Он вдруг затрясся от нервного смеха.

— Теперь я представляю, что бы ты могла сделать со всеми нами — выпускниками академии. Мы, сильные маги, драли перед тобой носы, а ты бегала, как мышка — лишь бы не замечали, не приставали со своими дразнилками... В поезде... Тебе достаточно было бы распахнуть одно окно и попросить о помощи все те леса, в которых и мимо которых мы ехали. Попросить, чтобы проучить нас.

Он замолк, внимательно глядя на неё.

Ведьма мягко улыбнулась.

— Я не выпускник академии, чтобы думать о зряшном. Я сопровождающая и думала только о том, как хорошо выполнять свои обязанности.

Он помолчал, всё ещё почему-то не решаясь выходить из сарая. А потом раздражённо предупредил:

— Я впечатлён, Мирна. Но я и обозлён. Ты ломаешь мои взгляды, и мне пока трудно принять, что ты можешь быть сильнее, чем я. Не надейся, что я сразу изменю моё отношение к тебе... — А постояв — полуотвернувшись, договорил: — Как будто тебе так важно моё отношение... Ты небось сопровождала нас и в душе смеялась...

"Я не школяр-насмешник", — подумала она и вздохнула:

— Я не смеялась. Я всего лишь не хотела, чтобы вы обращали на меня внимание. Вот и всё.

Он шагнул за порог сарая, словно только и дожидался этих слов.

Как только его шаги затихли, в сарай ворвались все три фамильяра. И Мирна снова вздохнула: ну ладно — нечаянно доставшийся ей Злюка. Но почему именно к ней прибился громадина Макс?

"Мирна-Мирна-Мирна! — заклекотал усевшийся на верхней полке Янис и склонился посмотреть на пленника. — Что решили? Убьёте нелюдя? Или снова отправите на болото? Чтоб там и пропал?"

— А вы что? Решили и его сожрать? — ухмыльнулась ведьма, глядя на кошака, по деревянному столбу деловито взбиравшегося к ястребу, на вторую полку.

"Нельзя", — строго сказал, обернувшись на полпути, Злюка.

— Это почему ещё? — заинтересовалась удивлённая ведьма. И понимающе усмехнулась: — Невкусный?

"В нём сидит дух Повреждённых земель".

— Ничего не поняла, — прошептала Мирна.

А Макс свалился возле порога, хмуро созерцая голову нелюдя. Мирна взглянула на собачий живот, чуть выпяченный. Наелся. От пуза. И глубокая царапина на собачьем боку начала быстро исцеляться.

Она помогла кошаку доползти до верхней полки. А потом обошла полки и присела перед Айасом. Тот насупленно уставился на неё.

— Айас, я тебя сейчас накормлю, — сказала ведьма, хоть и понимала, что он не поймёт её. Последнее здорово удивляло её: земли-то Повреждённые ранее принадлежали империи. Ну да ладно. Сейчас её занимало иное. И она произнесла лишь одно слово, которое произносила в его памяти, обращаясь к младшему сыну, женщина — её Мирна угадала, как мать двух братьев: — Саман.

Лицо нелюдя не изменилось. Только голубой глаз сощурился — показалось, в ненависти, а уродливый гнилой — неожиданно заплакал. Из-за братова предательства? Долго этого жутковатого зрелища Мирна вынести не смогла — встала и отошла к выходу.

Итак, сейчас её помощь в избе нужна лишь Юрию, который пока встать не может. Порез на животе Дары затянулся. Глеб уже успешно и достаточно быстро шагает, а на его голове затягиваются те раны, что получены от нелюдей. Поэтому на ней, на ведьме, сейчас два дела: накормить фамильяров варёной пищей, чтобы не увлекались свежим мясом, а затем — кормёжка шамана.

И ведьма выполнила то, что считала нужным.

А пока кормила шамана, вдруг додумалась до странного. И удивлённо усмехнулась себе, вспомнив, что сказал Глеб. "Ты ломаешь мои взгляды..."

И фраза вторая: "Дух Повреждённых земель". От кошака. А ведь Злюка кое в чём помог. Если, конечно, она, Мирна, правильно поняла связь между некоторыми понятиями.

Пока старшие маги совещаются, надо бы попробовать то, что пришло в голову. Может, она задумала глупость. Может, и нет. Но попробовать надо.

Ведьма поправила кожаный наплечник, сняла с петли на пояске кожаную перчатку.

— Янис, иди сюда, — подняла руку в перчатке.

Даже Макс поднял лобастую квадратную башку посмотреть, зачем фамильяр понадобился ведьме в сарае.

— Напомни мне, Янис, откуда ты взялся у меня.

"Мирна-Мирна-Мирна! — укоризненно ответил ястреб. — Ты же ещё молодая. А память у тебя... Я взялся у тебя из южных степей!"

Она отложила миску, из которой кормила Айаса, снова обошла полку с нелюдем и в который раз присела так, чтобы он видел её. Глаза уставились сначала на неё, а потом на ястреба, который тоже с откровенным любопытством уставился на нелюдя.

"И что?"

— Янис, ты не знал человеческого языка, когда слетел ко мне. Но ты понимал меня. Сумеешь понять этого нелюдя?

"Ведьма, ты сошла с ума! — пафосно воскликнул ястреб, но склонил голову, чтобы лучше видеть лицо шамана. — Он же молчит!"

— Янис, тебе напомнить, как мы познакомились? Так умеют только ястребы!

Маленькая толика лести зря не пропала. Теперь фамильяр не наклонился, а хищно ссутулился, разглядывая пленника, словно предложенную дичь. А Мирна вдруг подумала, что ни она, ни маги не удивляются, что опасный шаман лежит себе на полке, ничем не связанный, ничем не... стреноженный. Сбежит ведь в любой момент! А никто и не беспокоится о том. Напомнить Мстиславу?

"Мирна-Мирна-Мирна! А что мне спросить у него?"

— Спроси, знает ли он, за что его хочет убить брат?

Ястреб потоптался на наплечнике и вновь заглянул в глаза несколько удивлённого шамана. Мирна чувствовала это удивление, но в душе просила Айаса: "Потерпи. Сейчас наладим разговор — и тогда будет легче и тебе, и нам".

Янис клекотнул тихонько — собеседник-то прямо перед ним.