| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
К югу от египетских владений Саладина брачные союзы между нубийскими христианами Макурии и Алвы и арабскими мусульманами также заключались беспрепятственно. По мнению историка Ибн Халдуна (ум. 1406), распад нубийских царств в XIV в. и их обращение в ислам отчасти произошло из-за того, что нубийские цари выдавали своих дочерей замуж за сыновей арабов из Джухайны. Поскольку сестры и их сыновья унаследовали землю, царства были разделены между мусульманскими детьми от этих браков 22. В христианской Эфиопии знатные семьи обычно использовали межконфессиональные браки как средство заключения союзов; здесь обычно жена принимала религию своего мужа. Королева Эфиопии Элени, которая в 1509 г. в качестве регента своего сводного правнука Лебна Денгеля предложила королю Португалии Мануэлу заключить антимусульманский союз, по рождению была мусульманской принцессой из Хадьи на юге Эфиопии, но обратилась в христианство, когда вышла замуж за короля Эфиопии Зара Якоба 23. В случае с Джоанной и аль-Адилем не упоминалось об обращении в веру ни одной из сторон, и они должны были разделить власть над Иерусалимом и замками королевства. Предложение Ричарда могло быть или не быть серьезным, но в любом случае оно поставило его оппонентов в невыгодное положение, поскольку они пытались угадать его мотивы, и таким образом позволило ему выиграть драгоценное время.
Как и у себя дома, жены, сопровождавшие своих мужей в крестовом походе, действовали от их имени в критических ситуациях. Когда король Людовик IX был взят в плен в начале апреля 1250 г. во время своей кампании в Египте, его жена Маргарита находилась в недавно захваченном египетском порту Дамиетта и собиралась родить сына. В мае патриарх Иерусалимский Роберт обратился с письмом к коллегии кардиналов Римской церкви, в котором сообщил им о пленении короля и перемирии, которое в конечном итоге заключил Людовик, в том числе о том, что 8 апреля, когда не поступало никаких известий о судьбе короля, королева отдала приказ построить десять галер и множество других военных судов с большим количеством вооруженных людей, чтобы подняться по Нилу на помощь королю. Обнаружив множество тел недавно убитых людей и мертвых лошадей и никаких следов короля, они вернулись в Дамиетту, чтобы сообщить об этом 24. Более пятидесяти лет спустя, в своей книге "Жизнь Людовика Святого" Жан Жуанвильский ничего не сказал об этом решительном поступке королевы, а лишь описал ее страх:
"Она была так напугана этим известием [о том, что король взят в плен], что всякий раз, когда она ложилась спать в своей постели, ей казалось, что ее комната полна сарацин, и она кричала: "Помогите! Помогите!""
Жан вспоминал, что, чтобы защитить своего будущего ребенка, Маргарита устроила так, чтобы в ее комнате спал старый восьмидесятилетний рыцарь, который держал ее за руку и успокаивал, если ей снились кошмары. Когда она готовилась рожать, она попросила его убить ее, если сарацины захватят город. Однако Жан не только зафиксировал страх королевы, но и вспомнил, что она сделала для того, чтобы защитить Дамиетту. Когда она только что разрешилась от бремени, ей сообщили, что пизанцы, генуэзцы и члены других итальянских коммун намереваются бежать из города, оставив его без защиты. Она позвала их представителей к своей постели и умоляла их остаться, "ибо вы видите, что мой господин король и все те, кто был взят в плен, погибнут, если город будет потерян", — или, если они этого не сделают, она умоляла их остаться хотя бы до тех пор, пока она не оправится от родов. Они ответили, что вынуждены уехать, потому что в городе умирают от голода. Маргарита пообещала им, что закупит все продукты в городе и сохранит всех итальянцев на службе за счет короля. Они согласились остаться на этих условиях, и королева, как и обещала, купила продукты по огромной цене 25. Тем не менее Маргарите пришлось подняться с постели и покинуть город, который был сдан 6 мая 1250 г. в соответствии с условиями освобождения Людовика
Главой египетского правительства на момент завершения этих переговоров также была женщина, Шаджар или Шаджарат ад-Дурр, действовавшая от имени своего покойного мужа Аль-Салиха Айюба, султана Египта 26. Когда султан умер от болезни в своем военном лагере в ноябре 1249 г., в решающий момент кампании, его жена Шаджар поняла, что, если о его смерти станет известно, дело Египта будет проиграно. Она и Джамаль ад-Дин Мухасан, командующий кавалерией и отвечавший за мамлюков покойного султана, договорились с эмиром Фахром ад-Дином, командующим армиями ее покойного мужа, сохранить смерть султана в тайне. Все трое работали сообща, чтобы сохранить контроль над правительством до тех пор, пока наследник аль-Малик аль-Муаззам Гияс ад-Дин Туран-Шах не смог прибыть из Хисн-Кайфы (ныне Хасанкейф на юго-востоке Турции), где он был наместником. Эмир Фахр ад-Дин командовал армией, контролировал мамлюков и принес присягу на верность султану Салиху и Туран-Шаху как наследнику. Тем временем до крестоносцев дошли слухи о смерти султана, и они двинулись на Каир. Войска Фахр ад-Дина разгромили их при Мансуре 8 февраля 1250 г., но сам он был убит.
Шаджар ад-Дурр продолжала вести государственные дела от имени своего умершего мужа, пока Туран-Шах не прибыл в Каир и не был провозглашен султаном. Войска Людовика IX начали отступать, но были окружены египетскими войсками под командованием Туран-Шаха и вынуждены сдаться. Туран-Шах теперь хотел вернуть Дамиетту (которую удерживала Маргарита Прованская) и потребовал, чтобы Шаджар передала ему сокровища покойного султана и ее драгоценности. Шаджар отрицала наличие сокровищ и написала мамлюкам своего покойного мужа с просьбой о помощи 27. В то время, как переговоры об освобождении Людовика IX зашли в тупик, 2 мая 1250 г. мамлюки убили Туран-Шаха, а два дня спустя — как мать сына покойного султана Салиха Халила и при отсутствии других наследников — Шаджар была провозглашена султаном. Переговоры с Людовиком IX возобновились, и от имени мусульман их вел эмир Хусам ад-Дин ибн Абу Али. Было решено, что Дамиетта будет сдана и заплачен выкуп. Дамиетта была сдана 6 мая, а Людовик освобожден. Он и крестоносцы покинули Египет 28.
Предположительно, многие женщины более низкого положения также сопровождали своих мужей в крестовом походе, но современные комментаторы не назвали имен большинства из этих женщин 29. Как и об участии их мужчин, о большинстве женщин становится известно только тогда, когда они упоминаются в каком-либо случайно сохранившемся юридическом документе, например, в завещании или благотворительном пожертвовании. Эрве де Донзи, граф Невер, и его жена Матильда де Куртенэ составили совместное завещание в Генуе в сентябре 1218 г., незадолго до того, как вместе отправились в Пятый крестовый поход, в то время как Екатерина, жена Жиля Берту, сеньора Ауденбурга в Брабанте, сопровождала своего мужа, и в 1219 г. во время осады Дамиетты они вместе сделали пожертвование Тевтонскому ордену, одному из ведущих военно-религиозных орденов, созданных во время крестовых походов, после тамплиеров и госпитальеров 30. Присутствие Гильетты Болонской в Пятом крестовом походе, а также присутствие ее мужа Барцеллы Мерксадру и их спутников было зафиксировано только потому, что в декабре 1219 г. ее муж заболел и составил завещание, в котором оставил своей жене и товарищам долю в своей палатке с условием, что его товарищи не будут беспокоить его жену по поводу палатки и ее обстановки, и она сможет продолжать спокойно жить в ней, как делала это до сих пор 31.
Список пассажиров корабля "Святой Виктор", направлявшихся в Дамиетту в июле 1250 г., чтобы присоединиться к крестовому походу Людовика IX, свидетельствует о том, что половина женщин, присоединившихся к крестовому походу, путешествовала со своими мужчинами: из 42 женщин среди 453 пассажиров четырнадцать путешествовали со своими мужьями и одна с мужем и сыном, четверо с другими родственниками-мужчинами и двое с неопределенным спутником-мужчиной 32. Но другие доказательства позволяют предположить, что это заниженная оценка и что большинство женщин, отправлявшихся в крестовый поход, сопровождали своих родственников-мужчин. В Англии королевские разрешения на выезд за границу (выполняющие ту же функцию, что и современный паспорт) свидетельствуют о том, что несколько женщин отправлялись в Святую Землю со своими мужьями. Например, 25 июля 1270 г. Юлиана и ее муж Джон Гер или де Гоер собирались отправиться из Англии в Святую Землю по разрешению короля 33. 4 июля 1310 г. Роберт, сын Вальтера, и его жена Алиса направлялись в Иерусалим. Это единственная из десяти лицензий, выданных на поездку в Иерусалим в 1308-1313 гг., в которой упоминается женщина-путешественница, и больше никакой информации об этих поездках не сохранилось 34.
Некоторые женщины, которые намеревались отправиться в крестовый поход со своим мужем, в конечном итоге отправились в путь одни, потому что их муж умер или по какой-то причине был вынужден заменить свой обет денежной выплатой. Поступая таким образом, жена могла надеяться принести пользу душе своего мужа, как и своей собственной, совершая "паломничество по доверенности" (то есть паломничество от имени другого человека)35. В 1225-1226 гг. некий Уильям Хоксур из Хэмпшира, Англия, рассказал королевскому двору, что он и его жена Эрнебург вместе приняли крест; когда же папа римский освободил его от обета, поскольку он был слишком немощен, чтобы совершить путешествие, Эрнебург отправилась в Святую Землю одна 36. Гораздо выше по социальной лестнице стояла Ида Шамская, вдова маркграфа Леопольда II Австрийского, умершего в 1095 г., которая возглавляла собственную армию в составе крестового похода 1101 г. вместе с герцогами Баварии и Аквитании. Эта экспедиция потерпела поражение в Анатолии от Кылыч-Арслана I, султана Рума; герцоги бежали, но судьба Иды осталась неизвестной 37. Английский королевский клерк Роджер Ховеден, очевидец Третьего крестового похода, отметил в своей "Хронике", что в 1196 г. после смерти венгерского короля Белы III "его жена Маргарита, сестра короля Франции Филиппа II и бывшая королева Англии, как жена Генриха молодого короля, приняла крест с целью совершения паломничества в Иерусалим и оставалась в земле Иерусалимской в Акре в служении Господу до конца своей жизни". Хотя она была crucesignata, Роджер ничего не говорит о том, что она делала, когда прибыла на Святую Землю 38. По-видимому, она вела благочестивый образ жизни, полный самоотречения, молитв и благотворительности, чтобы принести пользу своей душе и душе своего мужа, как было позже записано о графине Алисе де Блуа.
Графиня Алиса приняла крест в 1266 или 1267 г. После смерти своего мужа Жана Шатильона (который сам тоже принял крест, но умер в 1279 г., не исполнив своего обета), она отправилась в Акру в 1286 или 1287 г. во главе большого войска и в следующем году умерла в Акре. Сообщается, что находясь там, она "сделала много добра самым разным людям, построила хорошую башню и часовню в Акре и назначила священника, который каждый день служил мессу в часовне", обеспечивая тем самым как военную, так и духовную защиту города. Было также высказано предположение, что именно графиня Алиса являлась заказчицей "Histoire Universelle" или "Всемирной истории", созданной в Акре в 1287 г.: на ее иллюстрациях женщины-воительницы, известные как амазонки, изображены в очень позитивных ролях "защитниц общественного порядка"39. Алиса была примером женщины-крестоносца, получившей одобрение от выдающегося канонического юриста XIII в. Генриха де Суза, известного как Хостиенсис: у нее было достаточно средств, чтобы оплатить военный вклад в военные действия 40.
Уход за больными
Планировщик крестовых походов Пьер Дюбуа подчеркнул, что медицина является подходящей ролью для женщин в крестовых походах, но практикующие женщины-врачи почти никогда не упоминались в нарративных или документальных источниках. В июне 1272 г., когда принц Эдуард стал жертвой покушения во время своего крестового похода, его жена Элеонора Кастильская не позаботилась о его ране. Современный английский комментатор Уолтер Гисборо писал, что Элеонору, "плачущую и причитающую", пришлось увести ее зятьям Эдмунду и Джону де Весси, пока хирурги-мужчины оперировали ее мужа. (Поскольку Уолтер не был очевидцем событий, он, возможно, получил информацию от очевидцев или основал эту трогательную сцену на известной тесной привязанности между Элеонорой и Эдуардом.) Столетие спустя писатель Птолемей Луккский отвел Элеоноре более активную роль и утверждал, что она высосала яд убийцы из раны Эдуарда: "Говорят, однако, что тогда его испанская жена, [которая была] сестрой короля Кастилии, выказала мужу большую верность, потому что она весь день лизала его открытые раны языком", удаляя яд и способствуя скорейшему заживлению раны 41. Однако эта история была явно романтическим вымыслом.
В большинстве случаев, когда современные комментаторы упоминали практикующих врачей, это были, очевидно, мужчины, но в экстренных ситуациях функции сиделок действительно выполняли знатные дамы. В апреле 1542 г., во время войны Эфиопии против Ахмада ибн Ибрагима аль-Гази, когда королевский двор Эфиопии находился в походе вместе со своими португальскими союзниками, Мигель де Каштаньоза писал, что королева Эфиопии Сабла Вангел и ее фрейлины разбили палатку возле поля битвы в Джарте и разместили там раненых, после чего она и ее дамы принялись перевязывать раненых христиан своими собственными головными уборами. В августе 1542 г., когда португальцы и эфиопы потерпели поражение, раненых доставили в шатер королевы в лагере, где королева и ее женщины перевязывали им раны, находясь под огнем врага 42.
Известна одна женщина-врач, участвовавшая в первом крестовом походе Людовика IX. В документе, изданном в Акко в августе 1250 г., король Людовик назначил врачу (phisica) Герсенде пожизненную пенсию в знак благодарности за оказанные ею услуги. Герсенда, жена королевского аптекаря Якоба, упоминается в документе из Отель-Дьё в Париже в 1259 г., и эта супружеская чета упоминается снова (как умершая) в документе 1299 г. Герсенда-phisica, вероятно, была "borjoise de Paris", или горожанкой Парижа, на колени которой спутники Людовика IX положили его во время отступления в Дамиетту 6 апреля 1250 г., когда думали, что он умирает и не доживет до вечера. Королевский врач был бы наиболее подходящим человеком, который мог бы оказать ему помощь в этот критический момент 43. Но Герсенда — единственная известная профессиональная женщина-врач, связанная с крестовыми походами 44.
Было высказано предположение, что Герсенда могла находиться при королеве Маргарите во время ее родов в Дамиетте, но нет никаких доказательств того, что она это делала 45. Акушерки или женщины, имеющие опыт в принятии родов, наверняка требовались во время крестовых походов, поскольку многие жены крестоносцев рожали, находясь на Востоке. Графиня Эльвира Сен-Жиль родила сына на Востоке после Первого крестового похода 46. Маргарита Провансальская родила троих детей во время первого крестового похода своего мужа Людовика IX в 1248-1254 гг., а ее сестра Беатрис и ее невестка Матильда Брабантская родили по сыну. Элеонора Кастильская родила дочь, когда она находилась в Акре в 1271 г. со своим мужем принцем Эдуардом, который вскоре стал королем Англии Эдуардом I. Но имена женщин, которые ухаживали за ними, не сохранились. Имя Эделины, obstetrix или акушерки Изабеллы Арагонской, известно только потому, что Изабель включила ее в число наследников в своем завещании 47.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
