Хордыш Кам

— Вы что творите? Уроды! Изверги! — шепелявя, возмутился наблюдавший за беспредельщиками Первуша. — И после этого, вы надеетесь, что я вам буду добровольно помогать?

— А время, когда ты мог дать согласие на добровольную помощь, давно прошло. — с небрежной усмешкой, не оборачиваясь, ответил Контей. — Ныне пошёл другой расклад, с иными правилами. И говорить с тобою, отныне будем по-другому. И ты, в любом случае будешь "пахать" на нас.

— С чего это вдруг?

— А с того, что этому юному дезертиру, у которого на мордашке нет даже намёков на растительность, не повезло уже в том, что он пришёл с тобою. А ты, на его беду, не согласился добровольно стать нашим меценатом и помощником. Сейчас, мы надёжно зафиксируем этого несчастного. Трума над ним немного поработает, так, для разогрева, и чтоб ты проникся серьёзностью ситуации.

Произнося эти слова, Контей даже перестал пытаться развязывать узлы на путах Кама, и обернувшись к Бортнику, как будто извиняясь, развёл руками. После чего, заметив, как Трума, потянулся к ножу, пригрозил ему кулаком и ткнул пальцем в узлы, мол сам вязал, сам и распутывай. А верёвка, в лесу, вещь дефицитная, при этом очень нужная.

— А если я уже согласен показать вам самую дальнюю заимку? И по возможности продуктами снабжу.

— Поздно, Первуша, да и разовая помощь нам не нужна. Ныне, меж нами начинаются другие взаимоотношения. Ты должен на примере своего хорошего знакомого посмотреть, что будет с заложниками, если ты не будешь чётко выполнять наш договор.

— С какими, такими заложниками?

— Не прикидывайся дурачком, Первуша. Оставишь у нас парочку своих родичей, мы на фотографиях видели, что семья у вас большая. Будешь регулярно появляться, проведывать родню, убеждаясь, что с ними всё хорошо.

— Не-е. Мы так не договаривались.

— Вот глупый человек. Я же тебе человеческим языком сказал, что время договоров прошло. Отныне, у тебя, перед нами, остались только обязательства. А мы, если не начнёшь чудить, не допустим, чтоб с головы наших "дорогих гостей", упала даже волосинка. А для полного понимания сложившейся ситуации, мы вынуждены..., нет, мы просто обязаны продемонстрировать тебе каковы будут последствия твоего предательства.

— Командир, — воспользовавшись тем, что Контей замолчал, к нему обратился крепыш, — я собираюсь развязывать последние узлы.

— Понял, страхую. — ответил лысый, с показной, вальяжной неспешностью развернувшись к столу.

Тем временем, лежащий вниз лицом на столе Кам, на пару секунд приоткрыл глаза и увидев приготовленные для его распятия верёвки, отдал короткий приказ своей нейросети. Именно в момент, когда последний узел на руках был развязан, старлей решил воспользоваться своим мизерным шансом на спасение. Произошёл максимальный выброс адреналина в кровь. Как только Кам ощутил привычное ускорение сердцебиения и зарождающуюся в теле дрожь, то начал действовать. Резкий, неожиданно сильный рывок руки, которую Трума начал тянуть к приготовленной завязке, принёс свой результат. Нет, из-за того, что крепыш крепко держал конечность, он её не отпустил, зато потерял равновесие и за малым не растянулся на подготовленной для истязания столешнице. Однако, за счёт критической дозы допинга, в виде гормона стресса, и читерства, дарованного "сеткой", пилот смог накатиться на конечность своего не состоявшегося истязателя, умудрившись при этом вывернуть, или даже сломать ему локоть. Дом сотряс жуткий вой боли, а лейтенант продолжил действовать. Жаль, однако бонус от эффекта неожиданности перестал действовать. Стоило Каму спрыгнуть со стола, как он ощутил боль от вонзившегося в него ножа. Уклониться не получилось, но вместо груди, отточенная сталь вошла в левое плечо. Несмотря на то, что адреналин сильно притупил боль, но она, всё равно отвлекла, позволив пропустить второй, мощный удар кулаком в лоб.

Вновь сработали рефлексы, пусть даже с некоторым запозданием. Благодаря чему, удар прошёлся вскользь, для этого, хватило немного отклониться корпусом вправо и слегка его довернуть. И всё равно, это привело к рассечению края левой брови. Далее, действуя машинально, не успев осознать зачем он так поступает, Кам, выполнил круговое движение левым предплечьем, и этим, отвёл в сторону повторный выпад холодного оружия. Продолжением отточенного многими годами тренировок действия, в открывшийся бок врага, впечатывается кулак. (Помимо обязательных тренировок в спортзале базы приписки, навык поддерживался в виртуальных капсулах.)

Шум скоротечной драки, вначале заглушил крик крепыша, а к моменту, когда Трума, "взяв себя в руки" смолк, на грани срыва связок, начал вопить Первуша, требуя прекратить издевательства. Именно под этот аккомпанемент, Хордыш добил неприятеля, повторным ударом колена в бок, где только что были сломаны рёбра. Нож выпал из руки Контея, а Хордыш, финализируя атаку, впечатал свой кулак в висок, чем поверг противника на пол, где тот и забился в конвульсии.

В это время, Трума, прижимая к себе здоровой рукой поломанную конечность, подвывая от боли, устремился к выходу из комнаты. Ему, удалось сделать от силы четыре шага, когда его догнал старлей, подсечкой заставил упасть и в завершение ..., в общем, в бою правил спортивного поединка, или на крайний случай, хотя бы уличной драки, не соблюдают.

Остановившись над телом бандита, тяжело дышащий Кам осмотрелся. Оба его врага, лежали на полу, не подавая признаков жизни. Бортник, слегка осипшим голосом, жутко шепелявя, орал, требуя прекратить издевательства и, дескать, он сделает всё, что от него требуют. При этом, Первуша смотрел на своего союзника, и встретившись с ним взглядом, начал кивками головы показывать на стоящий в дальнем углу сундук. А там, на крышке, небрежной кучей валялось изъятое у них, при пленении, оружие и личные вещи.

Первым делом, Кам присел перед трупом крепыша, вынул из ножен, висящий на его поясе нож, и порезал фиксирующие бородача верёвки. За что, удостоился его укоряющего взгляда, мол, зачем такую отличную ценность испоганил. Более ни на что, не отвлекаясь, старлей быстрым шагом добрался до нужного сундука, первым делом схватив портативную аптечку и прижал её к телу. Нейросеть, в свою очередь, отдала умному прибору команду, какие инъекции необходимо сделать. Далее, проверив оба револьвера, и взяв один, Хордыш устремился к двери. Он немного опоздал, дверь отворилась и в неё, неуверенно заглянул дежуривший в сенях охранник. Парень почти мгновенно сумел разобраться что происходит, видимо уже услышал что-то неправильное в криках главного пленника, вот и решил проверить. Для того чтоб иметь возможность навести винтовку на цель, молодой человек сделал шаг вперёд и в сторону. Что и стало его роковой ошибкой. Как бы быстро он это не проделал, однако к тому времени, выпущенный из револьвера "свинец", пробил его лоб. Занятый проверкой возвращённого оружия, сильно побитый Бортник, перестал орать. Кам, воспользовавшись передышкой, заблокировал входную дверь вернувшись в комнату, нашёл взятый с собою по привычке контейнер с нанитами и одноразовыми браслетами, управляющими установкой нейросети. Объяснив Первуше, что он собирается делать, пилот одел другу браслет и сделал укол. "Когда браслет свалится с запястья, не переживай. Значит он, свою задачу выполнил и через десять минут, рассыплется в пыль. Так что, не поднимай его на память." — Почему-то шёпотом пояснил Кам, начав перезаряжать свой пистолет. На что удостоился утвердительного кивка.

Идиллию прервал протяжный, тихий, можно сказать, приглушённый стон, прозвучавший из хозяйской спальни. Оба мужчины, насторожившись и взведя на револьверах курки, тихо приблизились к дверному проёму, который закрывала только разрисованная яркими цветами матерчатая занавеска. Став по бокам от входа, напарники застыли, а Кам, протянув руку, сорвал "тряпку". Выстрела не последовало. Лишь кто-то шумно пошевелился, и вновь издал звук, похожий то ли на стон, то ли на попытку что-то сказать с кляпом во рту.

Отредактировано.

"Я посмотрю, кто там." — Тихо прошептал Кам, и присев, на мгновение заглянул в спальню. Этого хватило чтоб разглядеть, что комнатка была небольшой, как и её единственное окошко. Ещё, в углу у дальней стены, стояла примитивная кровать. Ложе было расстелено, а на нём, валялась избитая, связанная по рукам и ногам молодая женщина. Увидев мелькнувшую в проёме "тень", она вновь "замычала" и пытаясь избавиться от пут, начала извиваться.

-Там только какая-то женщина, — ответил на вопрошающий взгляд бортника Кам, — она на кровати и связана.

— Вот гады. Выходит, они на нашей с женой кровати бабу сильничали. — шепча эти слова, Бортник брезгливо сморщился. — Как нам после такого на ней спать?

— Не о том думаешь. Посмотри. Знакома ли она тебе, или нет?

— Ага, сейчас.

Первуша, даже не пытаясь изображать из себя вояку, просто шагнул и стал последи дверного проёма. Затем, не меняя выражения лица, осмотрел комнатушку, остановив взгляд на жертве.

— Нет Камушка, я её впервые вижу.

— Но, тем не менее, она лежит в твоём доме и связана.

— Кто его знает, зачем они её сюда притащили? Я не ведаю. Хотя-а, думается как "грелку" для командирской постели.

— Скорее всего, ты прав.

Ухмыльнувшись последним словам как будто шутке, и почти сразу поморщившись от неловкого движения раненной руки, Хордыш, отодвинув товарища с прохода, направился к кровати. Было сделано от силы пара шагов, за время которых молодка в местами порванном платье задёргалась, отрицательно замотала головой и, из её расширившихся от страха глаз обильно потекли слёзы. Пришлось останавливаться, при этом, успокаивающим тоном говорить: "Успокойся, дурёха. Немного полежи, а мы, тем временем, разберёмся со всеми твоими обидчиками. После мы тебя развяжем, накормим, если в доме найдутся подходящие вещи, приоденем. А там, сама решай, останешься с нами, или, если есть куда идти, уйдёшь." — Чуть ли ни на смерть перепуганная происходящим в самой большой комнате избы пленница не понимала, что ей говорят, её ещё сильнее затрясло, и она потеряла сознание. Пришлось Каму прикладывать к прорехе в её платья аптечку, прижимать её к оголённому участку тела и, делать инъекцию сильнейшего психолептика.

Не теряя времени, заново снарядивший обе винтовки Первуша, уже прикручивал "банку" глушителя к стволу своего модернизированного карабина. (Здесь ствол и приклад были на одной линии, и это, вынудило поднять ось прицеливания. Что, в свою очередь, позволило использовать вышеупомянутый ДТК закрытого типа, проще говоря глушитель.)

— Кам, я полез на верхотуру. — громко проговорил Первуша, направляясь к ведущему на чердак люку. — Буду оттуда тебя прикрывать.

— Понял, я с тобою. — увидев удивлённый взгляд Первуши, пояснил. — Перед тем как выходить из хаты, хочу немного осмотреться.

— А твои те, кто летает над нами. Они не подскажут, где враг?

— Сейчас не могут, будем биться без подсказок.

— Ой, что это со мною?

— Что случилось? — всполошился Кам.

— Что-то со зрением, как будто рывком пелену с глаз сняли. Всё так чётко, непривычно.

— Не пугайся, это действие того укола. Просто введённое лекарство, постепенно делает твой организм лучше.

Где-то через пять минут, может быть немного больше, Хордыш, разблокировав выход, стоял возле слегка приоткрытой двери. Через образовавшуюся щель, была прекрасно видна севшая перекурить парочка "дровосеков". Когда прозвучал приглушённый, непонятно откуда произведённый выстрел, бойцы, как по команде упали на землю. Один, тут же, шустрой ящеркой переполз к облокоченным на поленницу винтовкам, и через секунду, не глядя, перекинул одну своему товарищу. Поэтому, он не видел, что тот, лежал с прострелянной головой. Миг, и шустрого бойца, успокаивает револьверная пуля. А Бортник, продолжал отстрел неприятеля. Пользуясь начавшейся суматохой, и тем, что внешне, его форма была идентична неприятельской, Кам перебежал к коровнику. Там, оказавшись внутри жилища для скота, старлей притаился и взял на прицел голову очередного, озирающегося врага. Выстрел.

Что сказать? Бандитов было больше десятка, а именно, четырнадцать. Троим из них удалось уйти. В момент, когда Кам освободив от верёвок, и приведя в чувство пленницу, выспрашивал как она здесь оказалась, Бортник стоял на страже. Вернее, борода залез на чердак и оттуда, наблюдал за ведущей в выселки дорогой. Относительно женщины, вернее, почти девчонки, под действием лекарств, она рассказывала о своих злоключениях почти спокойно. Только было видно, что она по-прежнему боится мужчин, даже своих спасителей. Поведала она следующее. Зовут её Горицветой, несколько дней назад, она шла вместе с мужем по лесной дороге. Вернее, они бежали из сильно пострадавшего от уличных боёв города Быков, который находился на землях соседей. Направлялась молодая пара к её родителям, в посёлок Усха. Да на свою беду, повстречали бандитов. Мужа убили сразу — первым выстрелом, прямо из подлеска. Весь её небогатый скарб забрали, и все эти дни, то Контей, то кто-то из поощрённых им бандитом, пользовались её телом. На предложение Хордыша остаться с ними, ответила отказом, предпочтя продолжить путь к родичам. Девятнадцатилетняя вдова, не пожелала даже, чтоб её проводили до околицы селения. Единственное на что она согласилась, это отобедать, с условием, что за столом, она будет сидеть одна, да возьмёт кое-что из носильных вещей младшей дочери Первуши. На этом, с невольной гостью и расстались.

Продолжение.

— Родню я проведал, даже на душе немножко полегчало. — задумчиво прощипилявил стоявший возле свежих могилок родичей Первуша, и грустно глядя в след уверенно идущей к подлеску Горицветы. — А она, эта пигалица, точно местная, знает кротчайшую тропку до своего дома. Но я, её не помню, хоть убей.

— Убивать тебя не буду, — ответил Кам, — поверю на слово. Кстати, что будем делать с трупами врагов. И оставлять нельзя, и нет времени на их похороны.

— Ерунда дело. Видишь, у нас, в конце огородов стоит отхожее место.

— И ты предлагаешь ...

— Да. Придавать земле такую погань, не хочу. Прикармливать хищников, тем более. А вот в выгребной яме, им будет самое место.

— Предлагаешь просто их туда побросать? А они, там, поместятся?

— Будку снесём; побросаем в яму трупы; у меня, вон, отличная тачка есть, повожу на ней придорожную землицу, ею и всяким другим мусором, закидаем.

Сказано-сделано. Перед самыми сумерками, на месте сельского туалета, возвышался небольшой холмик. Первуша, занеся обе лопаты в сарай, велел Каму ждать его возле крыльца дома, а сам, скрылся в его недрах. Пока Хордыш, усевшись на ступеньку крыльца, рассматривал звёзды, Бондарь собрал два увесистых вещмешка и выйдя с ними из хаты, молча протянул один из них старлею. Далее, всё также без единого слова, плотно закрыл входную дверь и подпёр её стоявшим рядом с нею поленцем. После чего, хмуро посмотрев на товарища, всё также шепелявя пробурчал:

— Пошли отсель, нам тут более нечего делать.

— Даже не переночуем?

— Нет. Во-первых, сбежавшие бандиты могут вернуться, быть может, даже с подкреплением. Да и Горицвета мне покоя не даёт. Кабы эта дурёха чего не удумала. Ведь трапезничать с нами за одним столом, она наотрез отказалась, да и так, нас всё время чуралась. Будто это мы её обидели.