Бесполезный попаданец

Ага, расскажу, почему я не еду этот десяток километров на своем тракторишке, а везу его в прицепе.

С гаишниками вышел конфликт, особенно с одним, упертым типом. После того, как трактор был построен и испытан, мы на нем вволю покатались по городу, не заезжая далеко от дома. Перекатал наверно всю детвору, кто помогал мне в строительстве, да и многих тех, кого вообще не знал. Но примерно недели через две на меня 'наехали' гаишники. Хорошо, что не перехватили по дороге, а заявились домой. На требование — ехать на штраф площадку, мягко послал. Мол трактор не на ходу и вообще это не трактор а художественная инсталляция. В общем долго дурили головы друг другу, мне грозили ордером! Родители чуть было не сдались, но я уперся — не отдам и все.

Здесь, пожалуй, стоит остановиться подробнее на товарищах, которые 'пасутся на асфальте'. Гаишник он гаишник во все времена. Слишком большая власть и слишком большой соблазн. С одной стороны, не такой беспредел, как будет в иные годы в будущей России. Но с другой и гаишники более наглые и народ сильнее робеет перед ними. Я сужу пока со слов других. У самого прав нет, у бати есть, но нет машины. И права, и машина есть у маминого брата, моего дяди, но он живет очень далеко, видимся хорошо, если раз в год, так что не источник. А вот коллеги отца, водители попуток отзываются не очень хорошо о стражах порядка на дорогах. У большинства водителей четкое понимание — доказать ничего нельзя. Если есть знакомый гаишник — это круче чем знакомый продавец в продовольственном. Короче, нынешний гаишник не привык, когда ему дают отпор. Обычно водитель выступает в роли просителя, правда не всегда безуспешно. Сейчас как такового штрафа нет. Вместо него милиционер пробивает 'дырку' в талоне нарушений. Три прокола за год — на пересдачу. Но многие водители, прямо в правах держат от одного до трех рублей. При предъявлении, права отдают не раскрывая. Наверно трудно устоять. Возвращаются права без денег и с устным предупреждением в большинстве случаев. Но есть и честные. Вспоминается, что где-то в Сибири такой сейчас служит. Ему потом даже памятник поставят, фильм снимут. И вот встретив отпор, как в моем случае, с трактором инспектор теряется. Я даже не уверен, что и штрафплощадки сейчас есть — от меня требовали ехать к отделению. Но ответное требование показать удостоверение в раскрытом виде, моя попытка переписать номер и фамилию, обещание написать в министерство внутренних, где расскажу о грубости и так далее, охладило пыл. Возможно гаишники растерялись от необычности таких действий.

Никто никакого ордера на арест имущества гаишникам не дал. Да и внутри милиции, как рассказали знающие люди, не сложилось единого мнения. А потом подключился народ. Нет, бунта и митингов не было. Но город маленький, найти знакомых знакомого не сложно. В итоге самого вредного Олега Кривенко, кто-то уговорил, кто-то ему пригрозил, и мы пришли к некоему компромиссу. По городу ездить мне нельзя, пока не оформлю транспортное средство и не получу номера. Тут он прав, ничего не попишешь. Ну и права соответственно. И кто бы мне их дал... Если меня перехватят, то трактор отберут. Зато в районе огородов и полей они меня не трогают, лишь бы не выезжал на асфальт. Пришлось тележку перестраивать, из расчета, транспортировки на ней трактора. Упоры, позволяющие мне спокойно заезжать, добавили к весу килограммов шестьдесят. Зато операцию въезд-съезд я могу проделывать один.

А вот на тележку батя спокойно получил номер, как на прицеп и за прошедшее время она была востребована даже больше самого трактора. Многие знакомые ее брали на предмет привезти-отвезти что-нибудь. Ну знакомые, у которых есть автомобили. Единственный минус — получилась тяжеловата, на 'Жигулях' с трактором не рисковали возить. С ним только 'Волгой', 'Победой' и четыреста седьмым Москвичом. Еще одной востребованной поделкой стали фаркопы. Первые две штуки изготовил, как говорится бесплатно, и даже уговаривал батиных знакомых установить. Тем отговаривались, обещали и так 'прицепить твою телегу'. Но потом необычный вид понравился, никто не стал снимать. Заказы посыпались. И вот здесь пришлось поругаться. Дело в том, что народ договаривался с папой об этом. Не то, что меня не считали за человека, но в головах многих основным мастером слыл отец. Но расплатиться народ предпочитал бутылкой. Или еще лучше — напоить мастера самолично. Почему-то сейчас такие нравы. Хорошо, что я быстро понял, чем это может обернуться. Дело дошло до скандалов, но прекратил. Главное, что люди не понимают, что не делают так и даже обижаются. Но слух о том, что Степанов бутылку взял, а заказ не сделал — разлетелся моментально. После этого устанавливал буксировочное приспособление только после личного общения с клиентами. Неожиданно нарисовался перекупщик автомобилей Гиви. Он ненавязчиво намекал, на покупку еще машин. Увидев фаркопы, приобрел два десятка 'интересных украшений'.

А может я зря волновался? Батя и сам мог справиться с 'зеленым змием'? В 'прошлый раз' никто его споить не смог. Нет, хорошо, что перестраховался, береженого...

На самом деле, фаркоп — вещь не мудреная и вскоре ее изготавливали разные мастера. В том числе и на родине Гиви. Этот рынок я упустил, хотя на него и планов не строил, и пока не представлял, как можно развернуть в СССР частное производство чего-либо.

Интересного было в этом году много.

* * *

* * *

Июнь 1973 год.

Грузовик плавно притормозил рядом со мной, почти не подняв пыль. Водитель, наклонился и выглянул в окно пассажира.

— Чего тебе, малец?

Блин, ну уже тринадцать с лишним. Какой малец? Росту во мне как у иного взрослого!

— Подвезете? Дяденька — улыбаюсь.

— Сломался? — кивает на мою 'Верховину'.

Я оглядываюсь на мопед.

— Нет, далеко ехать, тяжело на нем.

— И куда же ты собрался?

— В Ржев. Ну или хотя бы поближе к нему.

Водитель закашлялся.

— Не близко. Но ты с таким грузом...

— Я помогу! Он не тяжелый, вдвоем поднимем в кузов.

— Растрясет...

— Крепление есть!

Все равно размышляет. Сразу не отказал, как первые двое, что остановились, значит по пути. Спешу добавить позитива. У меня деньги есть, бензин оплачу!

Почесав голову, водитель вылез, хлопнув дверью.

— Давай, свою игрушку. Ого, тяжеловата! Помогай!

Загрузились быстро. В кузове стояли какие-то ящики. Но свободное место оставалось. Ящики закреплены, к ним и притянул своим тросиком мопед. Закрыли кузов, поехали.

— Ну рассказывай!

— Я много знаю, с чего начать?

— Ого, отличник? Рассказывай, где разбогател, что на дорогу тратишься.

— А это? На завтраках экономил год. Родители копеек по десять двадцать дают. Вот и собрал на поездку.

Водитель покосился на меня и хмыкнул.

— А мопед, тоже за завтраки купил? Нет, наверно, еще и на обедах экономил!

Он рассмеялся довольный своей шуткой. Я тоже улыбнулся, правда смешно.

— Нет, мопед бабушка подарила. Она его в лотерею выиграла, вот мне и подарила!

— Правда?! Молодец, бабушка! К ней наверно едешь?

Я и на самом деле говорю практически правду. Выдаю официальную версию. Деньги я начал понемногу тратить, но объяснить их появление нереально, поэтому выкручиваюсь. Придумываю что-нибудь. Помогает то, что у меня есть еще много родственников. Все они живут в других городах, при встречах частенько дарят помимо конфет то рубль, то иногда даже три, так что мелочь есть на кого списать. Большинство когда-то что-то дарили, вряд ли вспомнят, если родители припрут. Но есть еще одна бабушка — Люба, мама, моего папы.

Живет она далеко, на Украине. С учетом будущей памяти мог бы сказать в ДНР, но сейчас и УССР не воспринимается, как нечто отдельное от нас. По крайней мере ни нами, ни бабушкой и ее родней. Даже в качестве шутки я не слышал, чтобы кто-то о поездке на Украину сказал — 'за границу'.

К сожалению, у нее не сложились отношения с моей мамой. Но это не то что нормально, это обычно. Нет, они часто встречаются, бабушка иногда приезжает к нам и живет достаточно долго, мы приезжаем к ней, но вот не ладят. Помирить я пробовать и не буду, знаю, что бесполезно, зато пользуюсь этим. Вот бабушка и 'подарила' мне мопед. Для всех — она выиграла его в лотерею, и решила любимому внучку сделать подарок. Стоимость невысока, всего двести двадцать рублей. Как тот калькулятор. Но для бабушки деньги большие. Поэтому придумали мы с ней эту легенду. А ей рассказал, что зарабатываю понемногу, втайне от родителей, дарят родные, вот и накопил. Пока все сходит с рук. Мопед чем хорош — не нужны права. Я, если узнаю, что где-то дежурит тот самый, знакомый гаишник, всегда стараюсь проехать мимо него. Придраться не может, только зло смотрит. Далеко на этом чуде технике не проедешь. А куда я еду?

— Нет, не к бабушке. На могилу деда, он в войну погиб, подо Ржевом. Недавно узнал, решил проверить.

Водитель искоса посмотрел, качнул головой.

— Правда, что ли? А как узнал, если недавно.

— Чисто случайно. Ехал в междугородном автобусе, как раз от бабушки, разговорился с соседом. А он оказывается, почти однофамилец, тоже разыскивает своего отца, где похоронен. Вот он и рассказал, что видел на братской могиле под Ржевом, почти такую фамилию как у него и похожие имя-отчество. Я хочу проверить, а вдруг и правда?

— Молодец! У меня тоже батя сгинул на проклятой. Мне тогда едва десять исполнилось... Как мамка с нами тогда мыкалась... И тоже не знаю, где он лежит... В похоронке указано, погиб при освобождении Польши, а где именно?

Я рассказываю опять свою официальную, правдоподобную версию. Не буду же рассказывать, что в будущем откроются сайты, на которых появятся документы почти обо всех погибших на этой войне. Там я и нашел и где похоронен дед и даже сама похоронка нашлась. Пока у бабушки на руках только справка, что 'ваш муж, солдат Степанов пропал без вести в одна тысяча девятьсот сорок четвертом году'. Когда я обрел память будущего, то об этом даже не подумал. Столько всего накопилось, да и о то, что могила деда известна, для меня стало само собой разумеющемся. Вспомнил на девятое мая. Стало даже неудобно и решил проверить — так ли оно. Тогда и придумал историю о попутчике. Попробуй найди его! Но водителю могу помочь.

— Под Москвой есть город, Подольск.

— Знаю, проезжал не раз. И что?

— Там архив министерства обороны. Все дела, все карточки погибших там есть.

— Кто туда пустит? — так и мой папа ответил.

— Пустят, если очень постараться. Правда времени поиск займет много. Но можно письменный запрос отправить — на него обязательно ответят. Там много сотрудников заняты именно этим, у них есть опыт. Если не найдут в первый раз, бывает, еще писать. И так далее. Можно копию сделать с похоронки, ну сфотографировать, например, отправить им. Найдут. Там все есть. Только саму похоронку не отправляйте! Тяжелее найти, если фамилия распространенная, например, Иванов, Васильев.

— Нет, фамилия Инговатов, Иван Григорьевич.

— Да, редкая. Найдут! Вот моего деда, Степанова, найти тяжелее.

При расставании Иваныч долго тряс руку. Оказывается, он ехал в Калинин и Ржев должен был остаться в стороне, но решил сделать крюк, чтобы подвезти меня. Крюк небольшой, в километраже он потерял немного, дороги чуть похуже, так как шли по районным. А она на Смоленщине, да и у нас, будто со времен Наполеона не чинились. Пообщались мы много, на предложенные деньги даже обиделся. Наоборот сунул мне трояк 'на бензин с маслом'. Здесь я хотел обидеться, но сыграл плохо, неубедительно. Получилось даже заработал. Обменялись адресами, я пообещал если где попадутся данные на его отца — напишу. Он обещал отписаться о том, что получится с Подольском.

* * *

* * *

* * *

Красивые места, здесь. И у нас красивые. Люблю я леса. В Тверской области, которая пока еще Калининская, лесов поменьше. Много полей, везде что-то растет, народ работает, коровы пасутся. Когда я сюда приеду в двадцать первом веке, то встречу запустение. Внешний вид я не помню, но судя по описанию, эти самые дома, что стоят сейчас и будут догнивать через сорок лет. А большинства не станет вовсе. Деревня Гнилево поразила тем, что она есть. В будущем, эту братскую могилу я посещал в лесу. Самом настоящем. Плохого слова о сохранении не скажу. О могиле заботятся, все будет ухожено. На девятое мая, Ржевский военкомат будет выделять несколько автобусов. Именно к этой могиле нас будут везти две 'шишиги' в сопровождении трактора 'Беларусь', потому как не везде и на военном грузовике можно проехать. Сама могила будет ухожена, но находится на поляне, вокруг которой молодой лес.

Сейчас я смотрю с изумлением на крупную деревню, скорее село. В ней есть даже школа! И братская могила находится на площади рядом с ней. Наверно ее здесь и организовали, чтобы школьники ухаживали. Блин, блин, блин! Ведь даже Гитлеру не удалось уничтожить русские деревни. Фашисты сжигали их вместе с людьми, но они возрождались! И вот безо всякой войны планы Гитлера воплотят в жизнь. И кто? Свои же... До этого я тоже думал о брошенных деревнях. Но все было абстрактно. Что станет с Большим, где живет Лена Иванова со своей семьей, я не знаю. Не бывал там ни разу и даже не слышал о нем раньше, в будущем. А вот здесь я был, точнее буду. Я помню, что вокруг будут только заброшенные поля и молодой лес, столбы с колючей проволокой... Нет, столбы не ограждение — электрические. Настоящую проволоку давно украли, сдали в цветмет. Но кое где еще остались отдельные домики, живут люди. Вот и протянут вместо алюминиевых проводов — ржавую колючую проволоку.

— Не плачь, мальчик, тебя наши хулиганы обидели? Или кто-то близкий похоронен?

Я вытер лицо рукавом. На самом деле слеза скатилась, и не одна. Хулиганы? Какие-то мальчишки подходили, привлеченные мопедом, но я даже не помню, что они говорили, чего хотели и куда я их послал. Я стоял, держась обеими руками, за ограду, и меня душила обида на другое. Больше пяти с половиной тысяч солдат, офицеров, только в этой братской могиле, одной из нескольких в окрестностях города. Они воевали за будущее, за нас, за страну, чтобы спасти ее народ от погибели, чтобы здесь могли жить люди...

— Да. Что ты хотела?

Девчонка. Примерно мой возраст. Пионерский галстук. Летом?! Одета не в форму, а обычное платьице. Красивое русское лицо.

— Наша пионерская дружина, следит за сохранностью братской могилы. Мы убираем ее, красим, подновляем. Когда делают новые таблички, крепим. Правда крепят старшеклассники.

— У вас что десятилетка?

— Десятилетка? А... нет, восемь классов. Старшеклассники — это из восьмого. Но обещают, если наберется хотя бы человек семь, будет девятый. Учителя у нас хорошие.

Вряд ли наберется. Хотя кто его знает? Детей вокруг, несмотря на каникулы хватает.

— А ты, дежуришь? Меня Андреем зовут. — я протянул руку.

— Таня. — девочка немного смутилась.

— Да, Танюш, ой извини, Таня.

— Да ничего.

— У меня здесь дед похоронен, точнее должен быть похоронен, я еще не смотрел таблички. Приехал цветы возложить. Я смотрю много цветов. — не прав, Семенович, если бабушка приедет, будет плакать. Даже я прослезился, хотя и по другому поводу.