Дельта девять: Проект Ястреб

— Он прав, — послышался голос Элии. — Темно и тихо. Воняет как в склепе. Солярий какой то посередине стоит. Что там в нем было — неясно. Думаю именно из-за него и отключили свет.

— Я видела индикатор и слышала шуршание охлаждения, — возразила Юлия, подошедшая следом. — Система работает. Значит свет тут не при чем. И это не солярий, а очень древний автономный медицинский блок на одну персону. Наверное, запах оттуда. Кого то не вытащили вовремя.

— Фууу. — скривилась Элия. — Давайте не будем открывать этот ящик?

— Поддерживаю. — высказался я. — Мы нашли еще дверь. Видимо, она ведет на смотровую площадку и в подсобные помещения. Там и компьютеры должны быть. Правда, считыватель сломан. Винт, глянешь?

Мы потихоньку двинулись к обнаруженной нами двери. Винт осмотрел считыватель, а мы напряженно вертели головами, вглядываясь в тьму и прислушиваясь.

У Винта на все был ответ. Он достал какой то хитрый приборчик, подключил его к считывателю и тот засветился зеленым светом. Немного покопался, пару раз матюгнулся и стал пробовать войти, набирая разные коды на кейпаде.

— Что там? — спросил я.

— Коды не подходят. Зона изолирована от внешнего вмешательства. Потребуется время. Отдохните пока. — Беспечно ответил компьютерщик.

Отдохнуть, значит? Да у нас нервы с каждой минутой все больше становились походи на струны. Внутри поднималась необъяснимая тревога уже переходящая в панику. Хотелось бежать, бежать без оглядки. Бросить оружие, заорать во все горло и нестись сломя голову вперед — подальше от этого места. Но как же бежать, когда надо защитить девчонок? Да и отряд, с которым столько пережито? Я за них отвечаю, ведь на самом деле это я притащил их сюда. Ведь я в отряде — лидер. Последнее слово — мое, значит и ответственность тоже моя.

— Готово. — Винт выпрямился и нажал пару клавиш. Дверь ушла в сторону, а зал залило светом, настолько ярким, что мы невольно зажмурились на несколько секунд. Автоматика работала, просто дверь была заблокирована специально и завязана на всю систему контроля в помещении.

— Пошли, пошли, пошли...

Мы сорвались с места и побежали по лестнице на второй этаж. На нашем пути встретилась площадка с дверью в другие помещения, но нас пока интересовала только смотровая. Там дверь открылась тем же кодом, что и внизу. Молодчина Винт. С меня все пироги мира. Ну или хотя бы на четверть моей доли оплаты этого рейда.

Компьютеры были целы и уже весело загружали программное обеспечение. Винт заинтересовался.

— О, они тут используют linux mint. А я думал в правительственных сетях везде vindue... Удивили.

— А меня удивляет, что они работают. — сказал я.

— Это то как раз объяснимо, — откликнулся Винт. — Весь этаж сделан из того же материала, что и люк. Видимо материал настолько прочный, что спокойно выдержал два ядерных взрыва. Система была выключена — что ей сделается. А локальная сеть тут своя, значит мы имеем полностью рабочую систему.

— Два взрыва?

— Подумайте головой. Облака было два? Два. Вы думаете, что циклон мог разделить одно облако на два примерно одинаковой силы? Я думаю, что нет. Пока вы там потели у нижней двери я настроил систему и успел посмотреть записи с "черных ящиков" этажа. Взрыва было два. Первым взорвался основной реактор, у которого какой то умник снизил интенсивность охлаждения. Наверное, что бы вызвать тревогу. Вторым рванул резервный, который использовался в тех случаях, когда первый был на техническом обслуживании или отключался вообще.

Снизу донесся крик. Кричал Косой, которого мы оставили сторожить "солярий" на нижнем этаже. Как один, мы все прижались носами к смотровому стеклу, за которым отлично обозревался зал внизу. Ничего утешительного там не было.

— Я много идиотов видела на своем веку, но такого... — прокомментировала Юлия. — Он не только открыл медицинский отсек, но и попытался совокупится с тем, что было внутри.

— Видимо, у него слишком давно не было женщины, — прижимаясь к стенке под стеклом и убирая голову, ответил я.

— Такой большой, — произнесла Элия.

— Это его единственное достоинство, — утянул ее вниз Костя. — в остальном он был редким мудаком.

Я точно так же поступил с Юлькой. Незачем приличным девушкам до свадьбы разглядывать возбужденные мужские достоинства.

— Был? Думаешь он... — при этих словах Элию передернуло. Сама она стреляла в людей не единожды, но никогда не убивала, а только нейтрализовывала. Поэтому, осознание убийства, хоть и не друга, для нее оказалось невыносимым. Девушка уткнулась носом в ближайшую грудь, что нашлась поближе — в Костину и затихла, только изредка подергивая плечами. Тот немного ошалел сначала, но потом нежно приобнял девушку и стал ласково гладить по голове, утешая. А мне вспомнилось, что он всегда к ней хорошо относился и старался держаться поближе. Может быть как раз на такой случай?

— Ситуация критическая. — сказал я. Тут меня перебил Винт, сообщивший, что данных нет — были скопированы на носитель, который позже отсоединили и стерты с локальных дисков без возможности восстановления.

— Иди сюда, перекусим. — Я сверился с дозиметром и заметив, что радиационного фона почти нет, скинул рюкзак и быстро распаковал съестное. Давно заметил, что легче думается во время еды и через полчаса после еды. Вот отобедаем и решим, что делать.

— Ситуация критическая, — начал я заново, раздавая восхитительные бутерброды с бужениной. — мы не знаем, что нас ждет внизу. На примере Косого можно предположить, что "это" женского пола и агрессивное.

— Не согласен. Косой был жутким извращенцем и мог покуситься и на мужскую особь. Ну и диковинки ему всегда нравились. Агрессивность могла быть вызвана его поведением — он мог быть груб. С другой стороны — как бы вы отнеслись к тому, что вас прямо с утра, сонного, пытаются склонить к совокуплению? Да и еще и непонятно кто, да еще и возможно твоего же пола? За себя скажу, я бы врезал по мордасам посильнее.

— Я бы тоже, — откликнулась Юлия. — Хотя я в курсе, что большинство мужчин так и поступают по утрам. Не о собственном опыте, конечно, говорю...

Все поели и я выдвинул другую версию:

— Надо попробовать пройти обратно. Вдруг он открыл мед отсек что бы туда отлить? Дверца до их пор прикрыта... У него было плохо с сердцем. Увидел труп внутри, перенервничал. Остановка сердца. А эрекция это частое явление перед смертью у мужчин.

— Не лишено здравого смысла, — откликнулся Костя. — Во всяком случае, привлекательнее, чем думать,, что снизу нас ждет монстр, которого пытались изнасиловать...

— Посему предлагаю собрать вещи и осторожно, в боевой готовности, выдвигаться вниз. — закончил я.

Отцепив от себя Элию, Костя поднялся и помог всем с вещами. Потом, обняв девушку, поцеловал ее в щеку и что то сказал ей на ухо. Та раскраснелась и потрепала его по волосам. Юлия посмотрела на них с хорошо скрываемой завистью. Если честно, я тоже.

Дверь бесшумно отошла в сторону и мы потихоньку потопали вниз, прижимаясь к правой стене — лестница делала поворот вправо и если там была опасность, то возможно, нас просто заденет, а не убьет.

Предосторожности оказались не лишними. Как только дверь за нами закрылась с легким хлопком, по лестнице открыли автоматный огонь. Патронов в Калашникове всего тридцать, хватило на пять очередей. Потом наступило затишье.

— Назад, — скомандовал я — Отходим за двери и блокируем их.

Мы только повернулись отойти, как огонь открыли снова. Полетела штукатурка, засвистели рикошеты. Похоже, что гранат у нападавшего не было или нас просто не хотели убивать, а только ранить.

Рядом вскрикнула и начала падать, держась за бедро, Юлия. Я быстро подхватил девушку и растолкав остальных быстро внес наверх. Остальные, очнувшись, горохом завалились следом. Вова тоже успел схватить рикошет пониже колена.

Моя теория обошлась нам в двоих раненых. Я быстро осматривал помещение в поисках аптечки. Ее нигде не было. Видимо, она была в подсобке. На полу, под обзорным стеклом плакала раненая Юлька и шипел от боли Вова. Выбора, кого утешать у меня даже не возникало. Я, порвав себе рубашку решил перевязать бедную девушку.

По стеклу прошла очередь. Слава Творцу, оно оказалось пуленепробиваемым. Но все равно переполошились мы страшно. Как семья испуганных котят мы жались к безопасной толстой стене под обзорным стеклом и молились, что бы Косой не сильно запасся боеприпасами на этот выезд.

— Слышите звук? — в панике спросил Винт.

Что то жужжащее, как комар над ухом, звенело где то рядом. У меня появилось очень нехорошее предчувствие. Частота менялась, как будто кто то ловил резонанс. В один из моментов это прекратилось и звук остался на выбранной частоте уже насовсем.

— Ложись, — крикнул я по наитию, плюнув на все дурацкие человеческие условности и обнимая Юльку. Она поддалась и послушно согнулась вместе со мной.

И правильно. Следующая автоматная очередь разнесла стекло над нами вдребезги. На нас засыпало острыми осколками. Хорошо хоть, что мы не снимали костюмов, а то порезались бы вдрызг. Тряхнув головой я выпрямился и стряхнул перчаткой осколки с девушки. Та выпрямилась и прижалась ко мне. А я крепко обнял ее и услышал как она говорит:

— Если бросит гранату — нам конец.

Не выдержав ее обреченного голоса и запустив одну руку в волосы я наклонился и просто поцеловал девушку. Давно хотел это сделать. Ведь поцелуй иногда заменяет много слов... Вот сейчас и был тот самый случай, когда слов не было, времени на них тоже не было, но поцелуй... первый наш поцелуй рассказал о многом, о чем мы не успели сказать друг другу. И вряд ли успеем.

Наши худшие опасения подтвердились — по полу покатилась одна из гранат Косого. Вова, несмотря на свое ранение стремительно прыгнул и придавил ее своим телом, надеясь принять весь ущерб от взрыва на себя. Глупо. Даже если ему это удастся и мы выживем, бросят еще одну. Ведь граната у Косого была не одна...

Три, два, один. Я закрыл глаза и еще крепче прижал Юльку к себе. Она придавлено пискнула. Конец.

Перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами. Однако, у меня пред глазами не было ни белого света, ни темного коридора. Только лицо Юльки перед поцелуем. Ее большие широкие голубые глаза, полные слез.

Взрыва не последовало, хотя все допустимые временные пределы гранаты уже истекли. Вова сел рядом с ней и удивленно возвестил:

— Кольцо на месте и ... тут записка.

Он осторожно снял белую тряпочку повязанную вокруг гранаты и, положив ту на стол, направился к нам. Передал записку мне.

— Я думаю это следует понимать как "Немедленно выберите одного парламентера, пусть спустится"

— С чего ты решил?

— Рисунок довольно прост. Лестница и стрелка означает спуск. Римская единица сверху — количество спускающихся. Он обозначен ненакрашенным флагом — перемирие. И знак молнии — срочность.

— Хорошо, что бы не получилось как в прошлый раз, сам пойдешь. А то вдруг ты опять что то напутал и нужен не парламентер, а жертва? Например, если оно голодное...

— Чушь. Перед нами разумное существо. Оно не станет есть другое разумное существо. — ответил я. — Я пойду.

На прощанье я поцеловал в щеку Юльку и шепнул ей:

— Не волнуйся, я вернусь.

И уже всем:

— Водки оставьте, а то нечем будет гостью угостить.

Я верил, что все обойдется.

Лестница встретила меня молчанием. Никаких автоматных очередей, никаких гранат. Ничего. И тут я сообразил! Дверь открывается кодом или карточкой. Для того и другого нужен высокоразвитый разум. Что бы там не было внизу оно не глупее нас, а может и умнее. Я немного постоял перед последней дверью — в зал. Логика это хорошо, но практика — другое. В конце концов решив, что все равно другого выхода нет я толкнул дверь и вошел.

В зале так же никого не наблюдалось. Видимо, тот кто меня ждал прятался за медотсеком.

Я дорвал свою рубашку и помахал белой тряпкой на манер флага. Потом, повернулся несколько раз, показывая, что безоружен.

— Я парламентер и я без оружия.— громко сказал я в пустоту.

— Это хорошо. — ответил мне довольно приятный голос. — Я думала вы там дольше копаться будете и не успела одеться. Минуту.

Я удивленно пожал плечами. Прямо как на свидание попал. Ты при параде являешься в назначенное время, а тебе неизменно говорят — ой, подожди еще пять минут, я не готова. И уходит на полтора часа. А ты сидишь смотришь телек или еще хуже — играешь с младшим братом или сестрой, которых к тебе, что бы не скучал, подкидывает мама твоей пассии.

Из-за медотсека вышла симпатичная рыжеволосая девушка в форме работника лаборатории. "РС Роботикс" было написано на ее кармашке кирпичного цвета буквами. Я вспомнил, что мне рассказывали, что была такая компания, спонсируемая правительством. Она являлась прямым конкурентом всем остальным компаниям, которые работали в сфере электроники и робототехники. К сожалению, компания закрылась вскоре после взрыва этого химического заводика. Теперь я понял, что она не разорилась, просто тут была ее основная исследовательская лаборатория. Именно за данными "РС Роботикс" нас послали сюда, а не за химическими образцами удобрений. И сейчас передо мной, похоже, стояла единственная выжившая сотрудница погибшей компании.

— Вашу руку, будьте добры, — сказала она.

Я удивленно, но твердо протянул ей руку для пожатия. Но у девушки были другие намерения. Сняв с меня перчатку она положила руку на мой пульс. Затем попросила:

— Снимите защитный костюм.

Я подчинился. Увиденное, видимо, вполне удовлетворило сотрудницу и она кивнула.

— Среди вас все люди?

Я немного удивился вопросу. Потом вспомнил, что она, возможно, пролежала в медотсеке тридцать лет и не в курсе о том, что раса китиор, эмигрирующая на нашу планету где то около тридцати пяти лет назад теперь живет практически отдельно. Представителей китиор можно увидеть только в учебных заведениях да и то не всегда. Люди слишком... заинтересованы в сексуальных с ними отношениях, а китиор это не очень нравится.

— Да.

— Имеются ли на земле представители феятонианцев или коринеанцев?

Первая названная раса — самая технологически развитая. Но увы, у них метановая планета и они не очень любят ее покидать. Мы привыкли видеть феятонианцев редко и в защитных костюмах, поддерживающих их жизнедеятельность. На второй расе следует остановиться поподробнее. Это войны. Внешне похожие на рептилий они имеют вполне человекообразное тело, только с характерными наростами и хвостом. Жуткие на вид, жуткие внутри. Их планетой правит тиран, который ставит целью своей жизни порабощение других миров. У него есть последователи, но их меньшинство. Зато при государственной поддержке за меньшинством сила. Их мы вообще никогда не видели. китиор, прибывшие к нам рассказали об этой расе, предупредив, что бы мы опасались любых контактов с трогголоидами и загодя готовились к нападению. Планету самих китиор трогголоиды уже захватили, а те кто успели сбежать и стали нашими эмигрантами.

— Нет.

Девушка облегченно вздохнула и улыбнулась: