Сильнейший

— ...ятом "Е" классе новая ученица — Фуринзи, — Баки, скорее по голосу, чем по залысине, заприметил завуча Накамуру. — Позаботьтесь о ней!

Затем Ханма сфокусировал свой взгляд на "новой ученице", теперь уже по-настоящему удивившись, так как сразу узнал ее: эту светловолосую девушку, любящую размахивать руками перед честными людьми.

"Вот так встреча"— пронеслось у него в голове.

— Переведена из старшей школы Седзику, Фуринзи Миу, рада встречи с вами! — пролепетала девушка и поклонилась.

Пара восторженно-стеснительных возгласов парней, парочка оценивающих взглядов девушек, и вот Миу занимает свое место в классе.

"Ну, моя очередь..." — с ленцой подумал Ханма. И стукнув по двери разок для приличия, открыл ее. Мельком оглядев класс, он перевел взгляд на Накамуру.

— А-а-а, кто это тут у нас, Ке-е-еничи! Не ожида-ал, не ожида-ал! — растягивая гласные, притворно и медленно загудел завуч, впрочем, не скрывая радости. — Думал, придешь на следующей неделе, а тут вот оно как. Ну, проходи-проходи...

Затем он обратился к аудитории:

— Класс, это Кеничи Сирахама... Раньше вы, скорее всего, его не видели, а если и видели, то уже и не помните... — задорно забасил Накамура. — Так как он обучался по другой...кхм, программе. Представься Кеничи.

Баки в это время уже стоял около учителя, беззастенчиво рассматривая класс и не обращая внимание на "подколки" учителя, которые вряд ли понимали остальные ученики.

— Кеничи Сирахама, шестнадцать лет, хо... — собирался произнести "холост", в шутку, но вовремя остановил себя. -...телось бы, чтобы мы поладили!

И только обозначил поклон, кивнув.

Как это ни странно, но нашлось всего пару человек, которые действительно помнили, что да, был такой парень Кеничи — года три назад. Данную забывчивость абсолютного большинства учеников можно объяснить многими причинами, но они не стоят того, что бы уделять им достаточно внимания. Все в руках читателя.

Продолжим повествование.

Баки уселся за свободную парту, которая находилась в середине первого ряда (от стены). Он немного отстранился от шебаршения учителя, который начал урок и произносил банальные слова о новом учебном году.

Через пару минут Ханма, войдя в специальное состояние, "затылком" ощутил на себе перекрестье нескольких взглядов: парочка любопытных, один — изучающий... А еще один взгляд — вообще дикая смесь: там была и злость — в большей степени, обида и любопытство — в меньшей. И еще несколько чувств, которые Ханма не смог классифицировать.

Он решил поправить нижнюю кромку штанов и невзначай посмотреть, кто это такой взглядом "молнии пуляет". Но во время наклона раздался треск рвущейся одежды в районе спины, разбудивший ближайших учеников, которые от бубнежа учителя начали задремывать.

"Что за невезуха, б..." — раздраженно подумал Баки, мысленно добавив матерное слово на языке одного своего товарища в прошлой жизни... Юрий...

Ханма поневоле погрузился в воспоминания, вконец забыв и о каких-то взглядах, и о том, зачем он, собственно, вообще полез поправлять эту никому ненужную штанину.

Очнулся он только после звонка на перемену.

* * *

Остальные уроки прошли обыденно: Баки что-то записывал, что-то решал. Ничего не обычного. Он полностью сконцентрировался на учебе, стараясь не только не думать о чем-либо второстепенном, но даже зачем ему все это надо.

И только к середине четвертого урока вспомнил про порванный пиджак. Осмотрев 'выбоину' — Баки констатировал, что, если особо не приглядываться, то почти не видно — в этом ему помог темный фасон одетой под пиджак майки. Хорошо еще, что большинство предметов сегодня было в одной аудитории.

* * *

И вот — наступил долгожданный конец первого учебного дня. Баки для приличия буркнул ближайшим одноклассникам, которые заметили, что он уходит:

— Пока!

И неспешно, с безразлично-пофигистическим выражением лица пошел вдоль коридоров школы в сторону выхода. Он согнул руку в локте и закинул сумку за спину так, чтобы ни одна живая душа не заприметила его 'слабое место'. Чересчур педантично, но что поделать. Для него сегодня был немного особый день, который, как он сам считал, прошел вполне успешно — и уже не казался ему таким уж особенным...

И хотя он особо ни на кого не обращал внимание, но у самого выхода из здания все же заприметил подозрительную личность, очень напоминающую гостя с другой планеты: заостренные уши, стрижка под горшок с вырезом посередине, хитрое лицо — и довершали картину не стриженые заостренные ногти, как у какой-то рептилии, которые сжимали портативный девайс, ежесекундно что-то там 'тыкая'. Данного индивида Баки возможно и не заметил, если бы тот уже издалека не начал стрелять в него изучающе-оценивающим взглядом. Ханме даже подумалось, что тот сквозь одежду пытался измерить размер его бицепса и ширину обхвата груди.

'Вот фрик...' — с этой мыслью он брезгливо вышел из школы и мгновенно забыл о данном субъекте.

* * *

Выполнив свои рабочие обязанности в ресторанчике, которые сегодня чередовались со статико-динамическими тренировками в своей коморке, Баки выбежал на вечернюю прогулку.

Прислушиваясь к постепенно гаснущей суете города, он с умиротворением, не забывая о правильном дыхании, наблюдал, как последние отсветы солнца скрывались за домами и деревьями. Шел закат. Облака становились лишь тенью себя прежних. Среди них даже была видна парочка рано выступивших звезд.

Баки на бегу вошел в некое подобие транса и вынырнул из него только тогда, когда услышал своим чутким слухом разговор на повышенных тонах, где-то на соседней улице — за домами. Он еще больше навострил уши, немного сбавив темп бега. Пришлось даже чуть-чуть пустить энергию ближе к барабанным перепонкам.

-Ты чего несешь, а!? — заголосил кто-то хамоватым тоном с крапинками превосходства.

— Извинитесь перед стариком, немедленно! — твердым, не терпящим возражений голосом произнесла, по-видимому, девушка.

— Да, все в порядке... девушка... я... — третий скрипучий и кряхтящий голос подтвердил "гендерную" принадлежность предыдущего и явно принадлежал человеку в возрасте.

— Я видела, вы сбили дедушку с ног, развлекаясь... — пропустив слова старика мимо ушей, холодно снова произнесла девушка.

— А нечего шариться посреди улицы, вот я и подвинул его маленько... — ехидно ответил отморозок. Ну а кто это еще может быть? По закону жанра он явно был не один. Уж Баки за эти годы много повидал — но чтобы в одиночку... нагло... быдловато переть на других людей — это один шанс из ста... Который Ханме еще не попадался.

Тем временем девушка продолжила, добавив еще льда в голос, хотя куда больше:

-Из-за этой уродливой машины у тротуара, разве у старика был иной выбор?

Тут Баки наконец оббежал улицу и облокотился на стену здания, скрестив руки. При этом он специально встал в тени так, чтобы его не видели. И начал наблюдать за продолжением данного курьеза, в котором, как он теперь лицезрел, участвовало трое крепко сбитых парней в модной одежде, весь вид которых показывал, что они якобы 'хозяева жизни'. На середине дороги стояла их тачка, кое-как припаркованная.

Еще там была девушка, давшая словесный отпор доходягам, а также находящийся на земле старик.

Картина ясна.

И Баки в этой ситуации удивило сразу две вещи. Во-первых, было довольно многолюдно... И никто, включая пару мужиков, не останавливался, делая вид, что это их не касается: стыдливо пряча глаза. Позорники.

Во-вторых, храброй девушкой оказалась та новая ученица, с которой Баки заочно познакомился сегодня утром. 'Как ее там... Миу, кажется...'.

— Дорога... она для сильных, слабакам лучше жаться в стороне... — снова начал заводить свою шарманку парень, уже с нотками раздражения. — Так уж устроен этот мир!

— Точно, кто силен, тот и прав — как мы! — подтвердил-подлизался один из его приятелей.

— Вон, погляди! — продолжил тем временем главный отморозок изрекать свою 'истину', оглядев улицу. — Все притворяются, что ничего не происходит, знают — не их собачье дело!

— Хватит нести чушь. Извинись немедленно! — еще настойчивей сказала Миу. При этом она сузила глаза, словно хищник — но Баки этого не видел. Он уже потихоньку начала приближаться к месту действия, зная, что скоро его выход — он уже достаточно наслушался. Нет, доля правды про 'право сильного' в словах отморозка была... Но обижать при этом 'слабого' — Баки никогда не понимал таких людей. Они ему казались сродни грязи под ногтями.

Причем совсем недавно, пару лет назад, Баки не стал бы размышлять на эту тему... Видно, что-то в нем изменилось после многочисленных стычек вот с этой падалью. Нет, он не стал более 'благородным' и специально бегать за ними не собирался, но при удобном случае разбить таким нос или сломать в паре мест конечности — было его... хобби.

— Чего борзеешь, сучка?! — видно слова про 'чушь' сильно обидели главнюка, считавшего, что его слова — есть истина для всех. — Походу нихрена в этой жизни не понимаешь?! — и он потянул свою руку к ее голове, видимо, хотел схватить Миу за волосы.

Но Баки уже был тут как тут. Словно заезженный американский супер герой, он в последний момент перехватил его конечность за запястье, и сжал, быстро отпустив.

— Не хорошо обижать женщин и стариков! — нравоучительно произнес Ханма, покачивая головой и указательным пальцем. — Может прилететь ответка...

Речь Баки перебил кратковременный вопль на всю округу.

-А-а-а... сука... что ты сделал с моей рукой!

Однако его дружки были посообразительнее, тут же кинувшись на красноволосого.

Баки их раскидал словно котят, благо они уже находились всего в метре от него. Одному он махнул рукой на опережение: как теннисной ракеткой, ладонью отправил того в полет, закончившийся на лобовом стекле их машины. Хотя теперь от цельного стекла там мало чего осталось.

Второму же он без зазрения совести ударил прямым с ноги в колено — сломав. И когда тот уже начал падать, набирая воздух, чтобы заорать, добавил ему боковым ударом — кулаком по темечку.

Баки перевел взгляд на 'спасенных' и молча помог встать ошарашенному старику.

* * *

— Вы как, в порядке? — задал парень вопрос и перевел взгляд на Миу, которая задумчиво на него поглядывала. "А он умеет удивлять..." — пронеслась у нее мысль на краю сознания. Интересно, насколько он силен?

Но она остановила себя — это подождет и ответила:

— Благодаря тебе — все хорошо.

И подождала пока старик поблагодарит Кеничи... кажется.

Дед быстро расправился со своими "обязанностями" и утопал восвояси, оставив молодых людей наедине:

— Ну что, пошли? — опять нарушил тишину парень.

По стечению обстоятельств улица полностью уже опустела, и даже подвывающий главарь как-то притих, возясь у себя в машине с аптечкой и злобно зыркая в их сторону.

-Да, — ответила Миу.

И они неспешным шагом двинулись.

Диалог долго не клеился — Баки в этом плане не брал инициативу в свои руки — молчаливо и расслаблено идя и поглядывая в сторону неба и под ноги. Что несколько расстраивало девушку, которой хотелось с ним пообщаться и узнать его получше. В итоге пришлось начать нить разговора ей:

— А, так ты занимаешься боевыми искусствами?

— Да,— односложно ответил Кеничи.

— Ого, а какими?

— Да всем помаленьку.

И еще пара вопросов и лаконичных ответов в стиле "Да-ага", что начинало выводить девушку из себя. Она вспомнила утро... Обида вернулась — и сейчас усиливалась.

Сделав парочку глубоких вдохов и выдохов, Миу заставила себя успокоиться... Странно, раньше за собой она такого не замечала. Что это с ней?

Тут неожиданно послышался вопрос от Кеничи:

— Я случайно заметил, что ты тогда уже успела встать в некое подобие боевой стойки... — и скосил на Миу глаза, тем самым предлагая продолжить его мысль.

Основное утреннее чувство у Миу мгновенно исчезло. И она, скрывая радость и немного замявшись, стеснительно ответила:

— Для себя иногда... занимаюсь... — она немного лукавила. И поняв, что, возможно, Кеничи заметил заминку в ее словах, добавила:

— У меня дедушка в детстве показывал пару приемчиков... -'Пару сотен'— тут же мысленно себя пристыдила.

Дальше кое-как, но разговор пошел — и не в одну сторону. И Фуринзи была этому рада.

* * *

У Баки создалось впечатление, что Миу специально выбирала дорогу так, чтобы прийти к дому максимально поздно. Он уже подумывал тихо свалить, сославшись на дела... Зря он около часа назад 'молчаливо' согласился ее проводить. Еще эта болтовня, от которой у него разболелась голова... Ох-ох-ох...

* * *

Но вот, наконец, Миу остановилась у какого-то особняка, больше похожего на додзе и, немного помявшись, спросила, якобы для приличия:

— Может, зайдешь?

— Извини, как-нибудь в другой раз... Уже вечер — но надо еще многое успеть... — 'правильно' истолковал ее заминку Баки и, попрощавшись, быстро скрылся.

Оставив девушку наедине со своими мыслями. Ей действительно хотелось, что бы он зашел — и правила хорошего тона тут не причем. Она немного расстроилась. Ведь они так хорошо поболтали... Миу очень хотела представить его дедушке. И остальным.

Глава 3: Насыщенный денек

Город засыпал. Все нормальные обыкновенные люди уже готовились ко сну, или, в крайнем случае, направлялись с работы домой, в мыслях ругая себя за такую, быть может, непредвиденную задержку, а также мечтая о теплой кроватке.

Среди ночных переулков невысоких двух и трехэтажных поселковых домов трусцой передвигался паренек, словно в такт сердцебиению переставляя ногами. Возможно, так оно и было.

Однако в ту же сторону, что и парень, скользили размытые тени, что скрытно преследовали его от самого особняка, где несколько минут назад наш герой разминулся с золотоволосой девушкой. Несмотря на всю мрачность ситуации — тени не желали ему зла. Ими двигало одно лишь... любопытство.

* * *

Попрощавшись с Миу, Баки легким бегом направился в сторону ресторана, который по совместительству был и его текущим местом проживания, где его ждала парочка дел в духе мойки посуды и протирания полов. "Ну не утром же этим заниматься?"

За все то время, что он проработал-прожил в этом ресторанчике, он довольно таки сильно привязался к старику, который, пусть и все время брюзжал, но, что называется, по делу. И Баки это прекрасно осознавал, и даже когда действия приближались к конфликту, старался как можно элегантнее выйти из него.

Но такое отношение сложилось не сразу — пришло только со временем... Раньше было дело: парень пытался сделать работу "кое-как по-быстрее", создавая лишь видимость труда, а старик Кайто, заметив это, начинал на него ругаться — упражняясь в искусстве словесного поливания грязью. На что Баки, тогда еще во всем подверженный юношескому максимализму отвечал достаточно грубо — и это скорее было связано с его темпераментом, нежели с пресловутым "уважением к старшим", которое во многих странах было своего рода второй религии и о котором зачастую складывалось ложное представление.