Безумие стали

Эния только раз видела мертвеца так близко. Тогда отец отправился в Хладные земли усмирять племя апашей, перекрывшее проход к отрогу Арских гор, где в каменоломнях добывали драгоценные камни. Эрл отсутствовал пять дней, а на шестой вернулся мрачнее тучи. Договориться с апашами не удалось, и за ним на двух санях везли раненых и погибших дружинников. Эния стояла у ворот, радуясь, что отец жив, но старалась этого не показывать — рядом оплакивали павших горцев их подруги и жены, живущие в замке. Одна девушка отогнула рогожу на санях и забилась в истерике. Эния с ужасом смотрела на тронутое инеем лицо, рассеченное от уха до уха. Из раны торчали окровавленные осколки костей, в красноватой слюне замерзли выбитые зубы. Тогда её вырвало.

Сейчас девочка тоже чувствовала подступающую дурноту и отчаянно ей сопротивлялась. Мужчина лежал на спине, один глаз таращился в небо, на месте второго зияла рана с запекшейся по краям кровью. Неестественно выгнутая рука впилась пальцами в снег. Рядом валялся разряженный арбалет, виднелись отпечатки копыт, уходящие вниз по дороге. Эния вновь услышала рычание Чары и вышла из-за саней, стараясь не смотреть на мертвеца. Она увидела поникшую лошадь — её морда свешивалась с хомута, удерживаемого оглоблями; из бока торчал арбалетный болт. Ирбис уже принюхивался к парующей луже.

— Чара, фу! — немедленно крикнула Эния, любимец отпрыгнул и спрятался в снег.

— Милая девочка, не могла бы ты мне помочь? — раздался скрипучий голос.

Эния чуть не подскочила — она совсем забыла про цвирга! Аш-Гир сидел, зарывшись в тюки, и смотрел на неё черными стеклами маски. В руке он держал опущенный баллистер, правая нога коротышки возлежала на бочонке, перемотанная тряпицей. Эния заметила, что ткань набухла от крови.

— Вы ранены? — спросила она.

— К сожалению да, милая девочка, — ответил Аш-Гир.

— Прекратите меня так называть, я дочь Хавора Драко, моё имя Эния!

— Вот как? Извините, леди. Теперь я вспомнил, вы были в замке. Должен заметить, у вас интересный тепловой портрет.

— Спасибо, — ответила Эния, посчитав непонятные слова комплиментом.

— Помогите мне, пожалуйста, подняться, у меня самого не получается, как не пытался.

— Лучше я позову дружинников отца. Они быстро доставят вас в замок, а трой Вентур обработает рану, — решила девочка.

— Нет-нет, так не пойдет. Тот человек сбежал, но может вернуться в любой момент. У меня дрожат руки, второй раз я могу и промахнуться.

— Да что тут вообще произошло?! Кто напал на вас? — спросила Эния, взглянув на мертвеца и почувствовав, что её вновь начинает бить озноб.

— Маленькая леди, давайте я вам всё расскажу, но вы дадите слово, что поможете мне встать.

Эния замешкалась. Она почему-то совсем не хотела прикасаться к цвиргу, но он ранен, страдает от боли и нуждается в её помощи. Как бы на её месте поступил отец? Он бы точно не стал колебаться, а давно сопроводил Аш-Гира в ущелье и уже скакал бы по следам обидчика. Девочка посмотрела на пустынный тракт, нашла взглядом Чару, выглядывающего из сугроба, и решилась:

— Хорошо, давайте я уберу эти тюки, чтобы вам было легче подняться.

Цвирг спустил ногу с бочонка, из-под маски раздался приглушенный стон. Девочка торопливо протянула руки. Аш-Гир навалился на неё и выполз из саней. Баллистер он использовал как костыль, но изящный арбалет провалился в снег, и цвирг чуть не упал. Эния помогла ему обрести равновесие, удивляясь, как такой низенький цвирг может быть таким тяжелым. Аш-Гир передохнул и сказал:

— Спасибо, леди, сам бы я ни за что не выбрался. Давайте пойдём потихоньку, до ущелья Вздохов осталось совсем немного, а вы поддержите меня. По дороге я отвечу на все ваши вопросы. Вы должны понять, один я могу свалиться и уже не поднимусь.

— Ладно, — сказала Эния после некоторой заминки. — Обопритесь на меня, иначе упадете.

Цвирг кивнул, меховая рукавица опустилась ей на плечо. Стреляющий каменными шариками арбалет он перекинул за спину. Из сугроба выскочил Чара и побежал рядом, неодобрительно косясь на спутника хозяйки. Тот дернул головой и сильнее придвинулся к девочке. Они шли по запорошенной снегом обочине, Аш-Гир припадал на больную ногу, но шагал, не останавливаясь. Энии на миг показалось, что коротышка преувеличивает тяжесть ранения, но она тут же отогнала эту мысль — цвирг просто торопится достичь безопасного места.

— Эти горы всегда были неспокойны, — рассказывал Аш-Гир по дороге. — Мой народ живет здесь испокон веков, наши летописи ведутся еще с тех времен, когда Арский хребет наполовину омывался морем, а Одр сватался к Хозяйке Гор. Сначала в эти земли пришли зеленокожие дейноры, похожие на огромных ящериц. Они поклонялись жабоподобному Малусу и строили дома-холмы. Шли века, из пучин моря поднялась новая суша, дейноров истребили инистые великаны, выросшие в мерзлых недрах и направляемые самим Одром. Тогда в долинах бродили стада мамонтов, густые леса кишели причудливыми зверьми, а простор моря бороздили огромные зубастые киты. Вековые ледники таяли, зимы становились всё короче и теплее. Великаны ушли на север, а потом появились вы, люди.

— И что? — спросила завороженная рассказом Эния, уже забыв про мертвеца и покушение.

— Мы не всегда жили обособленно от других народов, — продолжил, переведя дух, Аш-Гир. — Как не прискорбно в этом сознаваться, дейноры охотились на нас, Перворожденных, как на каких-то животных, представляете?

— Нет, — призналась девочка.

— Мы не могли дать бой этим ящерицам, слишком неравны были силы. Дейноры превосходили нас в росте, численности, свирепости. Слишком умелые воины, они одинаково хорошо владели зазубренными мечами, оставляющими страшные раны, и длинными копьями. Наши стрелы отскакивали от прочной чешуи, словно от настоящего доспеха. Мой великий предок Ош-Мир Кобольд увёл свой народ в Арские горы. Мы старались отгородиться от опасностей внешнего мира и преуспели в этом, пока не пришли вы. Меня поражает, в хорошем смысле, плодовитость людей и ваше стремление постичь мир. Живете по нашим меркам недолго, но успеваете нарожать детей столько, что диву даешься! В наших семьях обычно воспитывают одного ребенка, очень редко двух. Мы ценим жизнь и покой. Когда ваши рудокопы стали сотрясать Арские горы ударами кирок, то мой отец решил заключить с вами соглашение о добром соседстве.

— Вассальный договор, — поправила Эния.

— Можно сказать и так, — признал цвирг. — Поймите, леди, мы народ мирный, но если нагрянет беда, то сумеем постоять за себя. Фуф, наконец-то пришли!

— Ой! — только и сказала девочка.

Перед глазами до сих пор кружили картины прошлого, нарисованные Аш-Гиром. Страшные ящеры, инистые великаны, мохнатые мамонты сменяли друг друга перед её мысленным взором; Эния даже не заметила, как они с цвиргом свернули с дороги и теперь стоят перед узким ущельем, где находится ближайший к перевалу Шейн спуск во владения подземного народа.

По ровному проходу только-только смогли бы протиснуться сани, оставшиеся на тракте. Стены ощетинились шипами, припорошенными снегом, а камень блестел льдом. Казалось, что это пасть гигантского дракона, только и ждущего, чтобы проглотить неосторожного путника. Ветер шелестел в черных наростах так, точно многие жертвы чудища превратились в призраков и теперь вздыхали на разные лады, скорбя об утраченной жизни. В конце ущелья темнел проем. Мрачное место, подумала Эния, мне совсем не хочется идти туда. Цвирг словно подслушал её мысли и крепче вцепился в плечо.

— Не бойтесь, леди. Ущелье Вздохов выглядит мрачновато, но мертвый камень не причинит вам вреда. Осталось дойти до входа, а там нас встретят.

Эния убрала с лица прилипшую челку. Если уж она проделала такой путь, таща на себе раненого коротышку, что стоит пройти ещё немного? Цвирг тихо застонал, с повязки на белый снег капнула алая кровь. Девочка повернулась. Ирбис сидел у дороги и разглядывал черные стены ущелья — идти за ними он явно не собирался.

— Чара, за мной! — позвала Эния и пошла вперед, поудобнее перехватив руку цвирга.

Она уже жалела, что согласилась помочь ему. Плечо онемело — останется синяк; ноги и руки устали, хотелось пить. Ничего, скоро это закончится, подумала девочка. Она мигом добежит до замка, расскажет всё отцу и поглядит на Аргула, как у того вытянется лицо, а потом залезет нежиться в деревянную ванну, наполненную горячей водой. Или сначала в ванну, а уж потом рассказ? Погоди-ка, но ведь цвирг еще ни словом не обмолвился о тех, кто покушался на него!

Впереди раскрылся черный проем. Ветер кружил снежинки, белые вихри исчезали во тьме. Если они прошли пасть дракона, то впереди глотка. Коротышка наконец-то отпустил плечо и достал маленький молоточек. Эния притопнула ножкой.

— Вы до сих пор не рассказали мне, что обещали!

— Я всегда держу своё слово, — сказал цвирг. — Скоро вы всё узнаете.

Молоточек выбил по камню чередующуюся дробь. Через мгновение их окружили трое цвиргов, вышедшие будто прямо из скалы. Каждый держал короткое копье и взведенный баллистер. Эния испуганно обернулась — предатель Чара так и не отважился войти в страшное ущелье. Аш-Гир приветствовал сородичей на незнакомом языке, а потом обратился к ней на валезийском:

— Я хочу поблагодарить за оказанную помощь и пригласить вас в гости, чтобы вы услышали слова признательности также из уст моего отца. В нижнем покое мы сможем спокойно поговорить и отдохнуть.

— Мне вполне достаточно вашей благодарности, — сказала Эния. — Помнится, вы говорили, что чувствуете себя неуютно под солнцем. То же самое я могу сказать про ваши пещеры.

— Сожалею, но вам придется пойти со мной, — сказал Аш-Гир и отвернулся. — Проводите маленькую леди в самоцветный чертог.

* * *

Эния сидела на гранитной скамье, покрытой мягким мхом. Такой же мох свисал с потолка, пушистые пряди светились колдовским зеленоватым огнем. Стены пещеры усеяли драгоценные камни, выложенные умелыми руками в причудливые узоры. В изумрудных травах росли цветы кроваво-алых рубинов, синие капли сапфиров тонули в снегу молочно-белых опалов, на небе из радужных агатов и голубого лазурита сиял круг желтых топазов, а среди этого великолепия сверкали звездочками алмазы. В центре зала пламенел очаг, где вместо дров горел камень огнивец, почти не дающий дыма. У дальней стены стоял трон из коричневого с белами разводами оникса и красного дерева.

В самоцветный чертог девочку вежливо проводили двое цвиргов, третий исчез с Аш-Гиром в боковом ответвлении. Эния и не думала сопротивляться, она потеряла дар речи от наглости коротышки. Он всю дорогу заговаривал зубы, рассказывал сказочки, только чтобы пленить её, дочь эрла! И это благодарность за помощь? Да отец разнесёт эти горы по камушку, чего цвирги тут воображают?! Но чем глубже они спускались, тем меньшую уверенность она испытывала. Казалось, проход ведет в самое сердце Арских гор; по пути попадались многочисленные отнорки — большинством темные, но кое-где подсвеченные мхом; в одном из таких девочка заметила пещеру, где хрюкали странные свиньи, мордами напоминавшие слепышей: уши у них отсутствовали, а на месте глаз розовела кожа. Коридор много раз поворачивал, если бы Эния решила путешествовать по этому лабиринту в одиночку, то сразу заблудилась бы в хитросплетении ходов, поэтому она благоразумно сидела на скамье и разглядывала драгоценные каменья.

— Приветствую Энию Драко! — раздался чей-то голос.

Она оторвалась от созерцания заветной мечты любого ювелира и обернулась. Да, такой белой коже позавидует любая девушка. На троне сидел пожилой цвирг — почти раздетый, если сравнивать с недавним нарядом Аш-Гира. Из одежды на нем была только замшевая рубаха, распахнутая на широкой груди, кожаные штаны и короткие сапожки. Лысину коротышки украшал толстый обруч из платины, недостаток волос на голове с лихвой искупала густая борода с проседью, достигавшая ременной пряжки, сделанной в виде скрещенных топоров, и перехваченная на конце золотым кольцом. Лицо цвирга испещрили глубокие морщины; когда Эния подошла ближе, то разглядела его глаза — в белой радужке краснел зрачок не больше игольного ушка. Но самыми примечательными оставались руки — толстые, как обрубки бревен, перевитые жилами и венами, даже на взгляд очень сильные, они сейчас мирно покоились на подлокотниках, напоминая затаившихся питонов.

— Здравствуйте, — сказала девочка. — Я не заметила, как вы появились.

— Меня зовут Зон-Дар, я — старейшина рода Кобольда и отец Аш-Гира. Вижу, вы заинтересовались древней мозаикой. Её выложил ещё мой великий предок Ош-Мир, когда тосковал по оставленному на поверхности дому.

— Как я его понимаю! — воскликнула Эния и сложила на груди руки. — По какому праву меня заманили в ловушку и удерживают силой в этих подземельях?

— Леди, в отличие от людей, мы очень ценим жизнь.

— Я уже это знаю, — перебила Эния, удивляясь своей храбрости.

— Ваш отец пытался убить моего единственного сына, — продолжил Зон-Дар, громадные руки шевельнулись, подлокотники жалобно скрипнули. — Пока эрл не объяснит мне, почему он сделал это, вы останетесь здесь.

— Что?! Этого не может быть!

— Но это есть. О, мой Аш-Гир! Как твоя рана?

Эния повернулась к вошедшему цвиргу. Сняв меховую куртку и маску, он стал значительно тоньше и привлекательнее. Длинные черные волосы сплетались сзади в косичку, лоб перехватывала полоска обруча — в два раза уже, чем у отца; алые губы обрамляла полоска усов. Глаза такие же белые, но с черным ободком, лицо без единой морщинки; если Зон-Дар выглядел глубоким старцем, то Аш-Гир по земным меркам прожил вряд ли больше пятнадцати зим. Коротышка опирался на костыль, штанина разбухла в том месте, где бедро опоясала новая повязка.

— Рана не опасна, — уверил Аш-Гир. — Болт не задел кость. Маленькая леди, я обещал рассказать вам, кто на меня покушался.

— Жду не дождусь, — буркнула Эния.

Аш-Гир проковылял мимо неё и сел на скамью, вытянув больную ногу.

— Но сперва я еще раз хочу поблагодарить вас за помощь. Чтобы не задумал Страж Перевала, вы к этому никак не причастны.

— Неужели вы наконец-то поняли? Когда меня выведут отсюда?

— Когда ваш отец даст исчерпывающее объяснение своему поступку, — твердо сказал Зон-Дар. — Хоть мы по договору и его вассалы, но это не дает эрлу право обращаться с нами, как с какими-то разбойниками.

— Да о чём вы вообще говорите?! — воскликнула Эния.

— Когда Страж Перевала пять зим назад попросил изготовить для своего старшего сына меч, я с радостью взялся исполнить его просьбу, — сказал Аш-Гир. — Настоящий драйфар куётся долго, но с ним не сравнится ни один людской клинок. На всё королевство вряд ли наберется больше десятка мечей, подобных этому. Такое оружие не продается, мы преподносим его только в дар людям, заслужившим наше уважение. Эрл Драко всегда был чуток к нашим нуждам, мы считали его достойным человеком, но последние события заставили меня в этом усомниться. Когда я отбыл из замка, милорд дал мне в сопровождение двух горцев из своей дружины. Как только сани прошли спуск и достигли поворота дороги, невидимого со стен, один воин повернулся и направил на меня арбалет.