— Значит, для меня наступила настоящая полярная ночь, — грустно подумал я. Наши врачи считают, что человек никогда не сможет адаптироваться к условиям ночи. Мне предстоит снижение иммунитета, повышенная метеочувствительность, обострение хронических заболеваний, нарушение биоритмов. И главное — организм перестанет синтезировать гормон радости серотонин. В результате, нарушение психики. Раздражительность. Плохой сон. Депрессия. Алкоголизм. Склонность к суициду. Эх, бляха муха, где наша не пропадала. Как это в армии говорили? Бабы, водка, онанизм укрепляют организм. А тут в постели лежит голая девка и ждет, когда на белом коне подскачет наездник и начнет с ней скачки по бескрайнему полю плотских наслаждений.
Глава 32
— Господин Джафари! Господин Джафари! Банафрит расталкивала меня и пыталась разбудить. Похоже, что бессонница мне не грозит. Возможно, я еще напишу докторскую диссертацию по вопросам адаптации организма человека к условиям полярной ночи.
— Что такое? довольно потянулся я и притянул к себе Банафрит, желая продолжения волшебной ночи. Откуда только силы берутся. Это нам в армии в компот и в кисель антистоит добавляли, а тут, похоже, наоборот, у них виагра как соль и перец необходимая добавка к пище. Иначе не выживешь в этой беспросветной жизни.
— Вставайте быстрее, — чуть не плача говорила девушка, хотя, какая она девушка, она уже законченная женщина с большим опытом и способностями в сексе, — нас вызывают на самый верх.
— Что?! удивленно воскликнул я, — меня депортируют обратно к себе на поверхность? Мафия запрос прислала и такие аргументы, которые нельзя опровергнуть?
— Да не на поверхность, а на заседание Высшего совета Ра, — сказала девушка, — будут рассматривать ваше персональное дело и заявление о приеме в Единую Ра.
— Какое заявление? запротестовал я. — Я никаких заявлений не писал!
— Писал не писал, какая разница, там уже все написано, подмахнете бумажку и дело с концом, — сказала Банафрит. Главное если вы не член Единого Ра, то вам вообще нигде не проханже, будете работать сантехником на нижнем уровне и то не на обслуживании важных объектов инфраструктуры. Так, с метелкой ходить будете. Поняли? Быстрее одевайтесь.
Бывшему советскому солдату одеться — это только подпоясаться. Через три минуты я был уже готов.
— Пошли, — коротко сказал я и открыл дверь.
— А вы ничего не забыли? хитро спросила Банафрит.
Я подскочил к ней и стал раздевать, думая, что у нас еще есть сэкономленное время.
— Не это, — стала отбиваться от меня девушка, — достаньте из картоприемника вашу карточку и повесьте ее на шею, без нее вы никто, любой фараон потребует ее предъявить, а у вас ее нет, вот тут и огребете себе дубиной по хребту, а потом будете сидеть в обезьяннике до выяснения личности и то, если кто-то согласится за вас поручиться.
— Да кто же меня тронет? засмеялся я. Я в кабинете начальника дневал и ночевал, завтракал и примерял одежду. Да мы с ним кореша до гроба.
— Избавь вас Ра от таких друзей, — сказала Банафрит и оглянулась. Это вообще бандит с большой дороги. До полиции он действительно где-то промышлял со своей шайкой, а когда выбирали нового мэра столицы, то он и объявился при нем начальником полиции. К нему без тысячи ра в пакетике и заходить нечего. Мэр та еще свинья, все к себе тащит, налопаться не может, ораву свою кормит, а та только хрюкает, да славит своего хозяина. Он, кстати, заседает в Высшем совете Единой Ра, поэтому не скажите ничего неосторожного.
— Как же вы его выбрали? возмутился я. Неужели не было других более достойных кандидатов. Неужели государство ваше оскудело на хороших людей?
— Хороших людей много, да только от того, что ты хороший человек, ра в кармане не прибавится. А без миллионов ра на выборы и ходить нечего. Есть еще центральная избирательная комиссия из активных членов Ра. Полиция фабрикует дела на возможных кандидатов, суд их судит и поражает в правах, а центральная избирательная комиссия подтверждает эти судебные решения. Потом назначенные депутаты составляют избирательный фильтр. То есть, они решают, кого допустить до выборов, а кому закрыть дорогу в выборные органы. Правда, они не сами решают, а им сверху говорят, кому открыть фильтр, а кому закрыть. Вот и получается, что кругом одни уголовники и кроме нынешнего мэра, который не проиграл ни одного судебного иска, и выбирать некого. Все идут и голосуют. Один кандидат, голосуй не голосуй, а в результате избирается тот, кто внесен в бюллетень. Иногда, правда, в бюллетень вносятся несколько человек, которые вместо своей избирательной кампании призывают голосовать за основного кандидата от Высшего совета Единой Ра. Одна демократия кругом. Не знаю, как там у вас, но у нас полная стабильность и процветание во всем. И у нас не было ни одной революции. Мы всегда находились в процессе созидания, осваивая и откапывая новые территории, и совершая прорывы в науке. Правда, один мужичок, который был у меня до тебя, говорит, что все эти научные прорывы просто наследие наших предков, хранящиеся за семью печатями и семью замками, чтобы никто не узнал о том, что было раньше.
— Зачем вы историю свою спрятали? удивился я. Историей гордиться нужно, плохая она была или хорошая.
— Извините, господин Джафари, но вы иногда рассуждаете как маленький ребенок, — улыбнулась Банафрит. Если открыть свою историю, то народ может понять, в развитии ли мы находимся или пребываем в полном упадке под руководством нынешних преемников Великого Ра. А когда народ начинает думать, то нужно ждать беды. Тогда не помогут дубинки фараонов, потому что народ захочет принимать участие в своей судьбе и судьбе своих детей. Все, считайте, что я вам ничего не говорила и быстрее идем на автостоянку, у нас в обрез времени, чтобы успеть на заседание Совета.
Глава 33
Заседание Совета было обставлено по всем правилам партийной науки. Прямоугольный стол, накрытый ярко-белой скатертью. На столе графин с рубиновой жидкостью. Семь широких стаканов. Их у нас называют стаканами для виски. Семь строгих стульев для семи человек. Поэтому нужно рассуждать, что из стаканов будут пить те семь человек, а не тот, кто туда вызван. Перед столом нет стула. Придется стоять. И я стоял. Минут примерно десять.
Так всегда делают, когда хотят придать значимости проводимому мероприятию или человеку, который этим руководит. Представьте себе человека, который невероятно занят самыми важными и архисложными делами. И вот он, небожитель и потомок великого Ра снисходит до внимания к вашей ничтожной личности, о которой знаменитый Хайям сказал коротко и емко: твой уход и приход не имеет значенья, просто муха в окно залетела на миг. И вот до тебя, до жалкого комара, даже не до мухи вдруг нисходит такой человек. Скажи спасибо, что тебе пришлось ждать всего десять минут. А вдруг бы ты ждал два часа, а потом к тебе вышли и сказали:
— Идите, сегодня приема не будет.
И пошли они солнцем палимы, повторяя: суди его Бог, и покуда я видеть их мог, с непокрытыми шли головами. Это из Некрасова, из школьной программы того времени, когда учился я. Сейчас про чиновников ничего нельзя говорить. Это называется возбуждение ненависти к социальной группе государственные служащие, к которой относятся все управленческие работники и сотрудники аппаратов подавления народа. Есть социальная группа народ и есть социальная группа государственные служащие. Они противостоят друг другу. Народ хочет жить хорошо, а социальная группа государственных служащих тоже хочет жить хорошо и даже еще лучше. Так что, Некрасову нечего делать в школьной программе. Этот же Некрасов призывал к свержению богоданного и святого царя. Он не молился на мироточащие бюсты императоров и не ходил с царскими портретами в числе носильщиков портретов бессмертного полка.
И вот через десять минут ожидания ко мне вышли семь человек в белых длинных плащах с золотыми застежками у горла и гордо встали, каждый около своего стула, и не видя меня перед высокими взглядами.
— Синедрион, — подумал я и оглянулся назад, чтобы увидеть то, на что глядели семеро членов Совета. Сзади ничего не было. Ни портретов, ни бюстов. Вероятно, шепчут то ли молитву, то ли заклинание от злых духов. Вдруг меня будет корежить от их слов, и они сразу распознают во мне супротивника или еще хуже того нигилиста.
Сделав приветственный жест руками в обе стороны, который можно расшифровать как ну, и чего вы хотели? или садитесь или присаживайтесь, председатель начал свою речь:
— После долгих раздумий и совещаний о пользе или вреде неофитов из дальних краев, мы пришли к мнению, что господин Джафари, обладая несомненным умом и знаниями, может быть полезен делу Великого Ра привнесением новых знаний и биологического материала для формирования высшей касты нашего общества биологическим комаром нашей цивилизации. Голосовали: за единогласно, против, воздержавшихся нет. Господин Джафари, зачитайте текст клятвы и подпишите ее.
Я взял поданный мне лист и стал читать написанный на русском языке текст:
— Я, новообращенный по имени Джафари, вступая в Единую Ра, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным членом партии, стойко переносить все тягости и лишения моей жизни, строго хранить партийную и государственную тайну, беспрекословно выполнять устав и приказы начальников.
Я клянусь добросовестно изучать труды классиков и Великого Ра, всемерно беречь вверенное мне имущество и до последнего дыхания быть преданным Единой Ра.
Я всегда готов по приказу Совета Единого Ра выступить на его защиту и клянусь защищать его мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами Ра.
Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара Великого Ра, всеобщая ненависть и презрение других членов Единой Ра.
Деваться мне было некуда, я взял ручку и подписался: Л. Шишкин. Дату ставить не стал, честно говоря, я ее не знаю и не разобрался в их системе летосчисления. А они все-таки поддерживают контакт с поверхностью, если знают, что есть русский язык, а, может, к ним в руки попали какие-нибудь старые книги, потому что эту клятву я, по-моему, уже когда-то читал. И не так давно. И с автоматом в руках.
— Поздравляем с высоким доверием, — сказал председатель и все члены Совета молча и неслышно вышли, как и вошли.
Глава 34
На выходе из зала меня ждала Банафрит. Увидев меня, она бросилась ко мне на шею и сквозь слезы сказала:
— Живой!
Меня это несколько озадачило, и я спросил:
— А что, бывали несчастные случаи?
— Бывали, — сказала девушка, — то от разрыва сердца помирали, то от выстрела в голову.
— Строгие у вас порядки, — сказал я.
— Еще какие, — сказала девушка, — теперь, когда ты член Единой Ра, тебе многое будет доступно.
— А что, разве у вас не все члены Единой Ра? удивился я. Мне показалось, что в таком обществе все должны быть членами партии, потому что нормальному человеку долго не протянуть в кромешном аду при наличии потолка над головой. А вдруг он рухнет?
Банафрит заткнула мне рот рукой и потащила на улицу. Похоже, что для меня наступают новые времена. Прописка была, дали членский билет. Вернее, членский билет не дали, просто в идентификационную карту внесли новые данные. Нам еще предстоит пройти всю эту процедуру, а в том месте, где я очутился, она в самом расцвете. Имей пароль доступа соответствующего уровня и все данные о человеке у тебя в руках. А при высшем и высоком уровне можно стереть человека из памяти или превратить его из Иванова в Петрова. Был человек и не стало человека. Любой диктатор и высокопоставленный преступник легко может превратиться в другого человека и уйти от ответственности. Если у нас будут усиленно вводить такую систему, то это будет значить, что крысы побежали с корабля и готовятся массовые репрессии против активного народа, не желающего мириться с затаскиванием нас в бездну средневековья. А что делать мне? Ждать своей участи или перейти к каким-то активным действиям? А к каким действиям? Что я вообще знаю о том, обществе, в котором оказался. Если я буду сидеть и ждать, то буду похож на барана, который сидит в загоне, жует жвачку и ждет, когда шойхет наточит свой нож и зарежет халяльным или кошерным способом. Будем изучать обстановку вокруг, а там нам что-нибудь станет ясно, чем нам заниматься дальше.
— Ну, моя дорогая Банафрит, — сказал я, — на меня возложены очень важные обязательства по складированию биологического материала и привнесения умных мыслей в вашу жизнь. Все-таки полная изоляция не способствует развитию отдельно взятого общества. Ты моя классная руководительница, я твой ученик и хотел бы начать с того, чтобы представить, где я нахожусь и с кем имею дело.
— Тогда едем в школу, — сказала Банафрит.
— К детям? спросил я.
— Нет, в партийный архив, — сказала девушка, — школ у нас нет, есть только воспитательные комбинаты, выпускающие готовых к самостоятельной жизни молодых людей. Да и молодежи у нас мало.
— Почему мало молодежи? вопросы так и роились в моей голове.
Потом объясню, — сказала Банафрит, — это очень болезненная проблема.
Глава 35
Партийный архив находился в пятистах метрах от здания центрального комитета ЕР. Мы могли бы пройтись пешком, но здесь не было пешеходов. Пешеходы просто мешали средствам передвижения. Кто-то обязательно перебегал бы дорогу, перепрыгивал с крыши на крышу двигающихся автомобилей и вел бы себя как обыкновенный homo sapiens, непредсказуемый и дикий в своих естественных инстинктах.
Архив оказался вроде интернет-кафе. Барная стойка с несколькими сотрудниками, десяток столов с мониторами и абсолютная тишина. За мониторами сидели пять человек и не было слышно клацанья клавиш клавиатуры, хотя они очень быстро что-то печатали.
— Вы изобрели неслышные клавиши? спросил я девушку.
— Да разве это изобретение, — усмехнулась Банафрит, — детишки баловались с магнитами и предложили клавиши и контакты снабдить однополюсными магнитами. Одинаковые полюса отталкиваются и находятся на расстоянии друг от друга. Поэтому отпала необходимость во всяких там пружинках и проволочках для крепления клавиш. Получается мягкое и неслышное нажатие на вечные клавиши, потому что они никогда не ломаются. Пойдем к распорядителю и получим необходимую информацию.
Банафрит что-то сказала старшему по барной стойке, ей что-то ответили, и мы пошли к свободному монитору вдалеке.
— Вставляй свою карточку в приемник, — тихо сказала девушка.
Я выполнил это действие, экран тускло засветился и появилась надпись на русском языке: Приветствуем почетного гостя и члена партии Единая Ра господина Джафари.
— Вот видите, вас здесь уже знают, — засмеялась девушка и нажала на несколько клавиш. Открылась заставка История великого Ра. Здесь примерно двадцать тысяч страниц и примерно столько же в приложении. По четыре страницы на один год истории. Если просматривать по тысяче страниц основной истории в день, то нам потребуется примерно пятьдесят пять земных лет. Я до этого времени доживу, а вот как вы, я не совсем уверена в том, что вы успеете дочитать историю нашего народа. Поэтому я предлагаю посмотреть основные картинки, а остальное пояснение дам я, так как изучала основы истории Ра. Всю историю не знает никто. Те, кто успевал прочитать всю историю, умирали от старости и не могли что-то сказать о ней. Поэтому наши ученые изучают отдельные ее периоды и дают краткие выжимки из истории, чтобы люди имели общее представление о ней. Если рассуждать здраво, то вся история новому поколению не нужна. Что от ней проку? Молодым создавать историю, и они все равно пойдут своим путем, совершая такие же ошибки, какие мы совершали со встреченными здесь полулюдьми. А с другой стороны, если бы не было нашего вмешательства, то по земле до сих пор бродили толпы полуголодных и свирепых пралюдей в поисках пищи и пленников, которые бы работали на них, а в голодный год этих пленников можно было пустить на пищу. Поэтому, давайте мы определимся, что вы хотели знать о нашей истории. Буквально три пункта.
