Всю следующую четырёхдневку Павел ходил, как в воду опущенный, думая о том, что назначенные Милу десять дней постепенно истекают, а решения проблемы у него нет, и не предвидится. Нет, десять тысяч у юноши имелись, он ещё не все деньги потратил из выигрыша и кредита, но платить мошеннице ему было противно. Кроме того, выплатив один раз эти десять тысяч, парень автоматически признал бы правомерность предъявленных ему претензий. Возможно, на это и был расчёт.
Про то, чтобы всерьёз заработать необходимые деньги в казино, юноша поначалу даже не думал. Тем не менее, вечером в следующий выходной он отправился в "Лас Вегас". Просто ему пришла в голову мысль. Ведь по любому придётся в будущем приобретать корабль, верно? А откуда взять на это деньги? Особенно учитывая, что к азартным играм у него, ха-ха, особый талант? Придя до одиннадцати, чтобы не заказывать столик, Павел приобрёл фишек на сотню и отправился к столу рулетки.
И там получил большой, смачный облом. Он добросовестно пытался выиграть, но у него ничего не вышло. Парень быстро спустил все фишки. Приобрёл ещё на сотню, и тоже спустил. Не удалось подхватить то состояние азарта, не удавалось также и вернуться в прошлое, чтобы исправить неверную ставку, ничего не получалось.
— Я вижу, ты сегодня не в ударе, господин Павел, — раздался у него сзади голос. Павел обернулся. Там стоял Ричард Джонсон. — Здравствуй.
— Здравствуй, — юноша пожал руку Ричарду. — Да, сегодня не мой день.
— Очень жаль, — вздохнул собеседник.
— Жаль?
— Да. Такие выигрыши, как твой, хорошо действуют на игроков. Хорошая реклама.
— Ну, извини, Ричард, — развёл он руками. — Сегодня не судьба.
— Я вижу. Ладно, тогда приглашаю тебя в свой кабинет. Посидим, выпьем.
— Хорошо, — согласно кивнул Павел.
— Вот, полюбуйся, — похвастался Ричард, когда они пришли в кабинет. — Бокал победителя!
— Бокал?
— Да из него ты выпил за свой выигрыш. Я его держу здесь, на удачу.
Павел буквально оцепенел. Такого просто не бывает. Если только в приключенческих романах, где спасение неожиданно приходит в последний момент. На полке, помещённый под герметичный прозрачный купол, стоял бокал. Тот самый бокал, который преподнесла ему Милу тогда.
— Ричард, — проговорил он хриплым голосом. — Спрашиваю тебя под протокол. Это очень важно. Это тот бокал, который я держал в руке, когда поставил свою последнюю ставку в тот вечер, когда я выиграл сто сорок девять тысяч?
— Да, именно этот! А что такое?
— Подожди. Я тогда выпил из него всё вино?
— До капельки!
— И этот бокал мне подала женщина в черном платье?
— Вроде бы да. Не могу сказать точно. Впрочем, можно будет поднять записи камер видеонаблюдения.
— Поднимем, Ричард, обязательно поднимем. Но подожди, это ещё не всё. Этот бокал с тех пор стоял здесь?
— Да, я сразу отнёс его в кабинет.
— Его с тех пор не вымыли?
— Нет.
— К нему никто не прикасался? Никто не мог, скажем, что-то туда капнуть?
— Абсолютно исключено. Я всё время держал его в поле зрения. Боялся, что какая-нибудь официантка возьмёт и унесёт.
— Ричард. Мне необходимо сделать экспертизу остатков вина, которое было налито этот бокал в тот вечер. У меня есть основания полагать, что там присутствуют психотропные вещества, под воздействием которых меня пытались лишить моего выигрыша. Позволь, я отвезу его в лабораторию.
— Серьёзно? Подожди секунду. Нет необходимости везти его в лабораторию. Сейчас придёт наш сотрудник. У нас тут есть портативный химический анализатор. Ты не представляешь, Павел, на какие хитрости порой идут игроки, чтобы усыпить бдительность крупье. Недели не проходит, чтобы кого-нибудь не попытались опоить. Все такие штучки приходиться расследовать "по горячим следам". А вот и он. Рег, проходи. Вот этот бокал. Посмотри, что в нём было.
— Сейчас, босс. Так, да тут шикарный букет! Средства, подавляющие силу воли, причём три разных, афродизиак, два средства для стимулирования выработки половых гормонов, три разных средства для подавления действий защитных блокировок. Давненько такого не видал. Только уж больно давненько этот бокал стоит на воздухе. Многое уже подвыдохлось.
— Рег, ты можешь сказать, сколько времени он тут простоял? — торжествующе спросил Павел.
— Точно нет. Примерно от двадцати восьми до тридцати пяти суток.
— Спасибо, Рег, точнее и не надо, — Павел уже делал голосовой звонок через нейросеть. — Адран? Мне потребуются твои услуги.
Милу встретила его на выходе из здания суда. На самом заседании она не появилась, её интересы представлял какой-то невзрачный субъект. Он даже не пытался как-то отстаивать интересы своей подзащитной. По бумажке зачитал исковое заявление, предъявил в качестве обоснования уже известный Павлу файл протокола, и ещё один, где юноша обвинял Милу в использовании психотропов, а потом сидел с сонным видом, пока Адран допрашивал свидетелей и предъявлял улики: сам бокал, результаты его экспертизы, протоколы показаний свидетелей, сделанных ранее. Каждый раз, когда судья его спрашивал, есть ли у стороны истца вопросы к свидетелям или по поводу представленных улик, монотонно отвечал: "Нет, господин судья".
Встал он только один раз — чтобы выслушать решение суда. Сделка дарения объявлялась ничтожной, как совершённая в состоянии изменённого сознания (местный эвфемизм для обозначения нездравого ума и нетвёрдой памяти), требование о компенсации морального ущерба отклонялось. На истца возлагались расходы по возмещению судебных издержек, понесённых ответчиком. Требуемая сумма была немедленно перечислена на счёт Павла. После чего заседание было объявлено закрытым.
Возле знакомого синего флаера стояла сама прекрасная мошенница и один из знакомых охранников. Второго видно не было, хотя не исключено, что он сидел внутри.
— Ей, парень, поди-ка сюда! — велел ему верзила.
— Применение насилия на улице запрещено, — безмятежно ответил ему Павел, подходя, тем не менее, поближе. — А в флаер я не залезу. Если меня принудят, любая заключённая впоследствии сделка будет объявлена ничтожной.
— Ты давай тут не умничай. Слушай сюда. На эти деньги рассчитывали люди. Серьёзные люди, понимаешь? Вот ей, — он ткнул пальцем в сторону Милу, — полагались только сорок кусков из тех ста десяти, что ты должен. Если она лопухнулась и проиграла дело, это её проблемы. Теперь вы оба, слышишь, и ты, и она, вместе, должны нам семьдесят кусков. Забудь про суды и прочую тряхомудию. Если вы вдвоём через десять дней не предоставите нам десять тысяч из тех семидесяти, у вас обоих будут проблемы. Большие проблемы, понимаешь?
— Не понимаю, — хладнокровно ответил парень. — Это она должна вам семьдесят кусков, я здесь ни причём.
— Ты тут причём. Так сказал босс.
— Я не буду платить.
Охранник осклабился. И Павел внезапно почувствовал, как с него содрали кожу и пропустили через тело разряд тока вольт этак на тысячу. А мгновением ранее рука охранника с зажатым в ней шокером со стремительностью атакующей кобры взметнулась вверх и вперёд, а кончик дьявольского устройства коснулся груди юноши.
Свет померк. А когда он снова зажёгся, его губы сами собой сказали: "Я не буду платить". Вымогатель осклабился, его рука с шокером пошла вверх. Павел знал, куда она идёт, и стремительно отклонился, хватая соперника за запястье. Тот мгновенно стряхнул захват и врезал юноше кулаком в челюсть.
Свет померк. Рука охранника пошла вверх. Павел стремительно увернулся, схватил двумя руками соперника за запястье. Провернулся плечом под локоть захваченной руки, и резко рванул вниз, проводя приём на излом. Охранник выгнулся от боли в руке, но сумел ногой провести подсечку. Парень рухнул на землю, тщетно пытаясь поймать прилетающий в голову ботинок.
Свет померк. Рука охранника пошла вверх, он схватил её двумя руками и на излом. Резче! Противным хлюпающим звуком локоть противника вывернулся на изнанку. Тот заорал. Удерживая правой рукой сломанную конечность, Павел разжал пальцы левой и ребром твёрдой ладони ударил оппонента в кадык. Когда-то он таким ударом на спор разбивал кирпичи. Хитрость невелика. Главное — ударить достаточно резко, чтобы кирпич разбился быстрее, чем сломаются твои пястные кости.
Как ни странно, по кадыку у Павла получилось попасть с первого раза. Верзила захрипел и повалился к его ногам. В этот момент в схватку вмешалась Милу. Откуда-то она извлекла небольшой серебристый стержень, размером с коротенькую авторучку, и прижала его заострённый конец к шее корчащегося на земле бандита. Тот вздрогнул, и безвольно осел.
— Твой товарищ слишком вспыльчив, Герджи, — сообщила она выскочившему из флаера компаньону вымогателя. — Передай боссу, пусть он ищет свои семьдесят кусков в другом месте.
— Босс этого так не оставит, Милу, — хмуро заметил Герджи.
На Павла он смотрел... с некоторой опаской. Очевидно, не предполагал, что юноша так легко и быстро расправится с его напарником.
— Я сама с ним договорюсь, — отмахнулась женщина. Она обошла флаер и уселась на водительское место. Дверца с другой стороны водительского отсека открылась, а раскрытая дверца пассажирского салона, наоборот, начала закрываться. — Павел? Залезай, покатаемся! — Милу высунула голову из дверного проёма и одарила парня лучезарной улыбкой. — Ну, если, конечно, ты не хочешь остаться здесь и побеседовать с Герджи.
Павел впервые оказался в водительском отсеке флаера, но сейчас его это совсем не интересовало. Юношу трясло. Тело ныло от испытанной в неслучившемся будущем боли, во рту стоял железистый привкус. Но самое важное заключалось не в этом. Его особый дар, умение возвращаться в собственное прошлое, никуда не делся — и сейчас спас его от избиения, а также, возможно, от похищения. Павел пока не умел "включать" данную способность в произвольный момент по собственному желанию, но это уже не так важно. Это всего лишь обозначало, что ему ещё только предстоит найти нужный способ.
Пока можно было сказать, что его талант проявляется в случае, если Павлу грозит реальная опасность. На мелочи, вроде неудачно поставленной на чёрное-красное фишки в казино, его дар размениваться не желал. Существовало, судя по всему, также некое "пограничное" состояние, когда способность возвращаться не срабатывала, но юноша получал определённый шанс предвидеть близкое будущее. Такое пограничное состояние он испытал в прошлый раз в казино, когда ставил на чёрное-красное и чаще выигрывал, чем проигрывал. Очевидно, он в ряде случаев просто знал заранее, по крайней мере, подсознательно, какая ставка будет в следующий раз выигрышной.
— Куда мы летим? — спохватился парень. — К твоему боссу?
— Расслабься, — лениво улыбнулась Милу. — Он такой же мой босс, как и твой. Просто помогал мне информацией и предоставил в распоряжение этих вот громил.
— Так куда же мы летим?
— Павел, милый, разве ты не рад меня видеть? Что ты так дёргаешься? Откинься на спинку кресла и наслаждайся полётом. Мы летим ко мне домой.
Флаер быстро миновал городскую черту и теперь летел над степью. Юноша не смог точно определить расстояние, не зная скорости, но через две с половиной минуты, — время он засёк по нейросети, — машина начала снижаться. Павел определил своё местоположение по спутнику, — полсотни километров от города. Вдали сверкнула серебристой ниткой небольшая речка. Бусинкой на этой речке сверкало маленькое озерко или, скорее, запруда. На берегу этого водоёма уютно пристроился, утопая в зелени сада, небольшой двухэтажный особняк. Флаер шёл прямо туда. Милу не прикасалась к панели управления, да и подключённого нейропривода видно не было, но флаер уверенно подошёл к особняку, развернулся и сел точно на небольшую выложенную булыжником площадку посреди сада. Обе дверцы водительского отсека распахнулись, и женщина выбралась наружу. Потом она заглянула обратно и с улыбкой сказала ему:
— Чего сидишь? Вылезай! Приехали.
— У тебя такой дом, — хмуро спросил парень, оглядываясь по сторонам, — зачем тебе ещё деньги?
— Ты шутник! — звонко расхохоталась Милу. — Денег много не бывает. Пойдём, выпьем.
Она вошла в дом и прошла на кухню. Павел следовал за ней, невольно любуясь на стройную спину, открытую в глубоком вырезе платья, и виляющие крутые бедра. Туфли на высоком каблуке Милу, войдя в дом, снимать не стала, так что и парень не стал заморачиваться со своей обувью. Оглянувшись назад, он увидел, что по его грязным следам на полу холла уже ползает черепашка робота-пылесоса. На кухне женщина достала бутылку вина из бара и пару высоких бокалов из стойки. Протянув один из наполненных бокалов юноше, Милу чокнулась и провозгласила тост.
— За твой выигрыш в суде!
— За мой выигрыш? — удивился Павел. — Но ведь ты потеряла деньги?
— Всё равно я болела за тебя! — женщина просияла. — Ты мне понравился!
— Так понравился, что ты решила разорить меня?
— Если б ты шёл по улице и увидел драгоценный камень, валяющийся на дороге, ты бы не поднял его? Я увидела возможность и воспользовалась ею.
— А моя судьба тебя не волновала?
— Просто не нужно быть таким легковерным, — расхохоталась Милу. — Ты пострадал из-за своей неосторожности.
— И часто ли ты ходишь в казино в поисках... неосторожных?
— Я оказалась в том клубе случайно, — отмахнулась она. — Меня позвал тамошний дежурный директор, его зовут Ричард. Он мой давний знакомый. Сказал, что в зале какому-то новичку чересчур везёт на рулетке. Дал тысячу на проигрыш и велел заставить тебя потерять деньги.
— Ричард? Ричард Джонсон?
— Ну да, его так зовут, — бросила она и, отпив из бокала, продолжила. — Сначала я планировала подмешать тебе кое-что в бокал, и заставить потом раз за разом ставить на случайный номер. Сначала всё шло, как задумано, ты легко поддавался воздействию. Даже решился поставить все свои фишки за один раз, я на такое и не рассчитывала. А потом вдруг что-то изменилось. Ты неожиданно поставил на другой номер, не тот, на который собирался. И этот другой номер внезапно выиграл! Я глазам своим поверить не могла!
— Я тоже сначала поверить не смог, — хмуро буркнул Павел. Милу расхохоталась.
— Да, я чувствовала, как ты был ошарашен. Тогда у меня возник план. Уединиться с тобой и заставить перевести весь выигрыш мне. Я даже готова была взломать твою нейросеть, если б потребовалось. Кто ж знал, что у тебя её просто нет?
— А ты всегда записываешь свои слова под протокол, когда собираешься заставить кого-то отдать тебе деньги?
— Ну, должна же я была потом доказать, что ты сделал этот перевод не просто так, а по своей доброй воле?
— Милу, подожди-ка, у тебя, что, есть способность внушать людям свои желания?
— Да, я эмпат.
— Что-то мне подсказывает, что внушать вот так свои мысли незаконно.
— Если ты не зарегистрирован, да, — безмятежно кивнула она.
— И ты не зарегистрирована, — утверждающе сказал он.
Парень интересовался в один из первых дней своего обучения, много ли таких людей, как Милу, которые могут заставить человека совершить тот или иной поступок, внушив ему такое желание. Оказалось, что совсем немного, и все они должны состоять на учёте. Причём Милу там не числилась — список людей, проживающих на планете и имеющих паранормальные способности, был открыт для публичного просмотра.
