— Грейнджер, ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
— Да-а, всунь свой чертов член обратно в мою...
— Тебе нравится, когда тебя шлепают? Нравится, когда чья-то рука сжимает твое горло?
— Да! Да, только трахни меня! Не останавливайся!
И Драко снова вошел в нее. Однако уже через пару минут снова вышел из нее и, присев на корточки прямо под ней, стал ласкать ее языком. Он быстро входил языком внутрь, лизал ее губки и анус, щекотал клитор, а Гермиона, опустив обе руки между ног, зарывалась ими в его шевелюру и громко стонала, прикрыв глаза. Наконец, когда ему стало казаться, что оргазм вот-вот накроет ее, он сел на сиденье и притянул ее к себе за руку. Гермиона, стоя на ногах, наклонилась и, сжав его обтянутый презервативом член у основания, стала жадно сосать его, поглаживая свободной рукой его сжавшиеся яйца. Драко, глухо постанывая, положил руку на ее голову и, сжав ее каштановые локоны в кулаке, насаживал ее голову на свой ствол.
Затем, когда он и сам уже был на грани, он поставил ее на колени на сиденье и резко вошел в нее сзади. Гермиона практически сразу же почувствовала оргазм и, опираясь одной рукой о стену, другую просунула между ног и стала поглаживать его яйца, громко крича его имя. Драко же, еще с минуту быстро вбивался в нее, а затем вышел из ее киски и, сняв презерватив, крепко сжал член рукой и с хриплым рыком кончил на ее попку, забрызгивая ее спермой. Излившись до последней капли, он, тяжело дыша, несколько раз шлепнул членом по ее липким от спермы ягодицам, а потом без сил повалился на сиденье, а Гермиона устроилась на нем сверху.
— Ты — чертова шлюха, Грейнджер, — прошептал он, поглаживая ее выгнутую спинку.
— Ну, иногда можно позволить себе расслабиться, — сказала она.
— Да, только не забудь, что мы все такие же враги, как и час назад, поняла?
— Разумеется, — прошептала она, проводя пальцем по его губам, и добавила. — Подонок.
— А ты — грязнокровка легкого поведения!
— Ах так? Латентный магглолюб!
8. ВО ИМЯ ВСЕХ СВЯТЫХ (Сириус Блэк/Гарри Поттер/НЖП)
Got a young brown stallion and she 20 years old
When she pop it from the back, you see the hairy asshole
(PIMP C, 2001)
Этим вечером Сириус был в особенно хорошем расположении духа. После того, как они с Гарри плотно поужинали, он выпил стопку старого скотча из недр винного погреба дома номер 12, и улегся на диван, схватив с журнального столика первый попавшийся журнал.
— А что, Гарри, не пойти ли нам прогуляться? — спросил он, без особого интереса пролистывая номер «Wizard's Health».
Гарри, по привычке подкидывавший в пылающий камин дров руками, а не палочкой, ответил:
— Можно, погода вроде бы неплохая.
— Бери выше, племянничек, погода просто охуенная! — потягиваясь, сказал Сириус. — Ну, так что, идем?
— Идем.
Так как переодеваться не пришлось, уже через пару минут оба спускались по ступеням крыльца. Вечер был очень теплый и безветренный. На небе сияла почти полная Луна, а многочисленные звезды казались как никогда яркими.
— Ну, и куда пойдем? — спросил Гарри, присев на корточки, чтобы потуже затянуть шнурки на кедах.
— Лучше спроси куда мы не пойдем, — усмехнулся Сириус.
— И куда же мы не пойдем?
— В церковь.
— Шутник нашелся, — посмотрел на него снизу вверх Гарри.
— Я думаю, неплохо было бы сводить тебя в «Горячую Пэтти», — задумчиво протянул Сириус.
— Какую, какую Пэтти? — переспросил Гарри, поднимаясь на ноги.
— Горячую.
— Это что, клуб такой? — не понял Гарри.
— На клубы ты, я думаю, уже насмотрелся, — хлопнул его по плечу Сириус. — «Горячая Пэтти» — это бордель. Пошли.
— Что? Какой бордель?
— А какие бывают бордели? Со шлюхами, — произнес Сириус. — И да, с блэкджеком. Да ты что, испугался шлюх, что ли?
— Ничего я не испугался!
Однако по прибытии оказалось, что, к сожалению Сириуса, да и Гарри, «Пэтти» была закрыта. Проклиная хозяев заведения последними словами, Сириус повел племянника в ночной клуб на соседней улице.
Из клуба Гарри и Сириус вышли около двух часов ночи. Разумеется, они были не трезвее Хагрида в субботу, поэтому домой шли медленно и большими зигзагами, передавая друг другу наполовину опустошенную бутылку Бакарди и громко споря, чья задница в клубе была самой большой.
— Гарри, не спорь со старшими! Если я говорю, что у той телки в красном была самая большая и заебатая попка, значит, так оно и есть…
— Ну, не-е, Сириус, самая большая была у той, что к тебе подкатила возле сортира!
— А-ха-ха! А ведь и правда — вот жопа так жопа! У-ха-ха, бля, не могу!..
Гарри перестал ржать раньше Сириуса, и, отхлебнув из бутылки, огляделся по сторонам.
— Черт, Сириус, где это мы? — озадаченно спросил он, тупо глядя на церковь прямо перед собой.
— Эм-м-м… Ну… А хер его знает, дружок! Главное, чтобы тут было где спрятаться от грозы, а то уже капать начало.
Сириус подошел к двери церкви и дернул за старинную железную ручку.
— Оба-на! — удивился он. — Открыто, прикинь?
На входе было темно, но на другом конце зала горели свечи и какая-то монашка подметала пол.
— Сестра, позволь рабам божиим переждать грозу в этом чудесном пристанище добра и милосердия! — громко воскликнул Сириус, обращаясь к ней.
— Конечно, милости прошу! — радушно отозвалась та.
Гарри и Сириус не спеша пересекли длинный зал и оказались у освещенной будки для исповеданий, где стояла монахиня.
— Да простит нам Господь нашу нетрезвость, — виновато произнес Сириус, зачем-то поклонившись ей. — Да, Гарри?
Гарри лишь икнул и прислонился к каменной колонне.
— Послушай, сестра, а не исповедуешь ли ты меня? — спросил Сириус, пристально глядя на монахиню.
По всей видимости, он уже успел разглядеть, что она была весьма недурна собой, а стройность фигуры не могло скрыть даже облачение служительницы божией.
— Что вы, мне не дозволено! — улыбнулась она. — Я здесь всего лишь дежурю сегодня, прибираю храм к утренней службе.
— Какая жалость, а ведь мне так необходимо покаяться во всех тех грехах, что я совершил! Вспомнить хотя бы то, как я в семнадцать лет попросил двух пятикурсниц отлизать мне анус!
Несмотря на то, что монахиня, хоть и была настроена очень миролюбиво, всячески старалась отдалиться от него, Сириус продолжал клеиться к ней. Все это время Гарри дремал на передней скамье. Когда он уже почти совсем заснул, он услышал громкий вскрик.
— Постойте же, я не могу! — кричала монахиня, пытаясь вырваться от Сириуса, державшего ее за талию и пытающегося просунуть одну руку под ее рясу.
— Гарри, погляди, ей нравится! — весело крикнул ему Сириус.
Посмотрев на монашку, Гарри и правда заметил, что она изо всех сил пытается скрыть улыбку. По всей видимости, ей было приятно и даже лестно такое внимание к ее персоне со стороны мужчины, что неудивительно, учитывая затворнический и праведный образ жизни, что ведут служители церкви. Если так долго жить, полностью ограничивая себя в сексуальном плане, то нет ничего удивительного в ее поведении: она, наверное, была рада даже если бы к ней стал клеиться седой старик, не то, что Сириус — подумал Гарри и улыбнулся. В этот момент монахиня, кажется, окончательно сдалась и позволила Сириусу сжать в ладонях ее грудь. Грудь выглядела очень соблазнительно даже скрытая под строгим церковным одеянием. Вообще, Гарри, повнимательнее присмотревшись, заметил, что сестра была вполне соблазнительной, даже чересчур для монахини вроде нее.
— Святой Иисусе, прости мне мой смертный грех… — послышался ее шепот.
— Как тебя зовут, сестра? — спросил Сириус, прижимаясь тазом к ее заду и поглаживая руками ее грудь и живот.
— Эмилия, — прошептала она.
— О, Господи, как же ты прекрасна, Эмилия! — произнес Сириус. — Никогда не думал, что среди священнослужительниц бывают такие соблазнительные особы! Ах, да, мы же не представились! Я — Сириус, а этот тощий очкарик — мой крестник Гарри.
— Сириус, пошел нахрен! — сказал Гарри.
— Ну, уж нет, на хрен я насажу нашу милую Эмилию, дружок! — воскликнул Сириус. — Ты же не будешь против, сестра?
— Я… Не могу, мне недозволенно, но…
— Но? Но что? — переспросил Сириус. — Не бывает безгрешных людей, к тому же будет новый повод для искренней молитвы.
— Мне не… — начала было Эмилия, оправдываясь, скорее, сама перед собой, чем перед ними, но Сириус тут же впился в ее губы с влажным и долгим поцелуем.
Не разрывая поцелуя, он поднял сестру на руки и поднес к передней скамье, к той, на которой сидел Гарри. Усадив ее, он задрал подол ее рясы и, обнаружив под ней простые белые трусы, немедленно стянул их. Разведя ее колени в стороны, он погладил рукой ее лобок, покрытый мягкими завитками черных волос, а затем стал медленно потирать пальцами влажные половые губы. Гарри же, отхлебнув из бутылки, встал на скамью и, расстегнув джинсы, вынул из трусов наполовину поднявшийся член, повернувшись к Эмилии.
— Ну, раз уж это, как сказал Сириус, пристанище добра и милосердия — то самое время сделать благое дело и отсосать мой член, сестра, — с усмешкой сказал он.
Монахиня обхватила его ствол ладонью так крепко, что Гарри охнул от удовольствия и подался бедрами вперед. Она, не задумываясь о каких-либо прелюдиях, взяла член в рот и принялась неумело сосать его.
Тем временем Сириус продолжал ласкать ее. Входя в нее двумя пальцами и одновременно щекоча ее клитор, он шептал ей какие-то пошлые и развратные вещи.
— О, Боже, какая же она сочная! — сказал он Гарри. — Такая девушка просто обязана попасть в рай!
— Уо-о-ох, бля-я-ядь… — выдохнул Гарри. — Ее ротик не менее сочный, если что.
Он положил одну руку на ее голову, невольно сбив характерный для монахинь головной убор, и из-под него выпала волнистая прядь черных волос. Другой рукой он схватил член и, повернув ее голову в бок, стал толкаться в ее щеку изнутри и с громким звуком высовывать его из ее рта.
Вскоре, когда уже три его пальца с шумным хлюпаньем входили во влагалище Эмилии, Сириус решил, что уже достаточно возбудил ее. Гарри слез со скамьи, а Сириус стянул ее за рукав на пол.
— А теперь, сука, я хочу, чтобы ты разделась, — сказал он. — Давай, Эмили, сними с себя все, кроме этих белых чулок и креста!
Эмилия, не медля ни минуты, стала поспешно раздеваться. Оставшись, как и просил Сириус, только в чулках, она встала перед ним на колени и потянулась к его ширинке. Расстегнув ее, она спустила его джинсы до колен и облизнула головку его толстого члена. Однако перед тем как она начала сосать его, Сириус запрокинул ее голову назад и стал засовывать пальцы в ее рот. Четыре пальца входили в ее горло и заставляли Эмили давиться.
— Не беспокойся, я всего лишь хочу проверить, насколько ты вместительна, — успокоил он ее.
Проведя обслюнявленными пальцами по ее лицу, Сириус сжал свой член у основания и принялся входить в ее раскрытый рот. Он толкался довольно быстро, и, хотя его ствол и не проникал слишком глубоко, Эмилия испытывала не самые приятные ощущения. Затем Сириус отпустил член и, положив одну руку на ее голову, а другой несильно сжимая ее горло, стал толкаться в ее рот уже заметно глубже и настойчивей. Монахиня упиралась руками в его бедра, непроизвольно стараясь оттолкнуть его, а из ее горла исходили приглушенные стоны.
— О! Ох! О-о-ох! — прерывисто стонал Сириус, все глубже входя в ее рот.
Его толстый член проскальзывал в самую глотку, мешая дышать, и, кроме того, Эмили стало тошнить. Но он продолжал с хлюпаньем долбиться в ее глотку теперь уже с огромной скоростью, беспрерывно называя ее «сукой» или «блядью», то тех пор, пока ему не стало ясно, что еще немного и ее по-настоящему вырвет. Тогда, резко выйдя из ее рта, он наклонился к ее лицу и впился ртом в ее губы, с которых нитками свисала слюна. Оторвавшись от нее, он ощутимо шлепнул ее по лицу, а потом схватил за волосы и нагнул ее голову к полу так, что ей пришлось встать на четвереньки, отставив попку к верху.
— О, Господи, ты чертова шмара, сестра! — тяжело дыша, произнес Сириус. — Дай-ка Гарри хорошенько напихает тебе!
— Да, да! О, Всевышний, прости меня! Трахните меня, пожалуйста-а-а! — громко стонала Эмилия.
Сириус дал Гарри «пять», а затем тот подошел к ней сзади и наклонился к ее попке. Некоторое время он просто гладил ее округлые мягкие ягодицы и ласкал ее влажную киску, а потом устроился над ней на полусогнутых ногах и резко, нетерпеливо вошел в нее. Эмили протяжно застонала, а Гарри, войдя до самого основания, задержался в ней на несколько секунд, а затем стал размеренно двигать бедрами, опираясь руками о ее задницу. Несмотря на то, что ее киска была совершенно небритой, она все равно выглядела изумительно, и Гарри испытывал особенное, несколько экзотическое удовольствие, потому что все его предыдущие партнерши всегда были гладко выбриты. Постепенно ускоряясь, Гарри стонал все громче, а Эмили, к тому времени, когда он еще только нашел подходящий ритм, уже испытала первый оргазм. Чувствуя, как девушка в оргазменных судорогах слегка дрожит и кричит от наслаждения, он почувствовал неописуемый восторг, и принялся долбиться в нее еще резче и быстрее.
В это время Сириус, не желая оставаться безучастным, сел на колени перед сестрой так, что ее голова оказалась прямо между его разведенными в стороны бедрами. Эмилия, продолжая громко стонать и приближаясь уже к новому оргазму, схватила его твердый упругий стержень и жадно облизывала его, засасывала и лизала яйца.
Через несколько минут, когда пот уже застилал его глаза, а член, из-за бешеной скорости с которой он толкался в киску, то и дело выскакивал из нее, Гарри решил, что не стоит дальше оттягивать оргазм. Войдя в Эмилию по самые яйца, он с низким ревом кончил. Эмилия почувствовала, как его член словно окаменел, а затем из него брызнула сперма, заполняя ее изнутри.
— А-а-а! — стонал он, изливаясь в нее.
— Ч-е-ерт, племянничек, теперь моя очередь! — сказал Сириус, когда Гарри вышел из нее.
Перевернув Эмили на спину, он задрал ее согнутые в коленях ноги вверх, и, придерживая их, стал вбиваться в нее, поставив одну ногу сбоку от ее груди. Гарри устроился около ее головы, и она облизывала его постепенно расслабляющийся член. Долбясь в нее, Сириус сжимал одной рукой ее горло, а другой выкручивал ее торчащие соски и мял в ладони груди. Буквально через пару минут Эмили испытала еще один оргазм, не менее сильный, чем предыдущий.
