Второе дыхание

— Вы простите, но я не могу. — она стала отбрасывать мою руку. Резкое действие было обусловлено тем, что она начала возбуждаться. Маленькая девочка боится потерять контроль. Я резво проник пальцем под её трусики и прикоснулся в её центру. Она закатила глаза, давая мне понять, что я всё правильно делаю.

— Ты можешь.

— Нет. — это было больше похоже на плачь, чем на увесистое «нет».

— Да. — я прошептал ей это на ухо и дернул за руку, поднимая с кресла. Развернув её спиной ко мне, я нагнул девушку, заставляя уткнуться щекой в шершавую древесину моего стола.

— Что мы делаем?

— Считай это испытательным сроком. — я задрал её юбку и сдвинул трусики. Быстро расстегнув штаны и раскатав презерватив на своё плоть, я ворвался в неё, не думая ни о чем. Она закричала и только, когда я уже был внутри, я понял, какая узкая она была. Я придерживал её за шею и вколачивался в нее. — Черт! Ты такая узкая. — её крики боли переросли в стоны, и я самодовольно усмехнулся. — Сколько парней у тебя было?

— Один.

— Замечательно. — я ускорил свои толчки, заставляя её извиваться подо мной. Я слышал, как звонит мой телефон, но сейчас мне было не до этого. Я долбил её, ощущая, как она непрерывно сжимается вокруг меня. Она кончала и кончала. Её крики заполняли мой кабинет, но меня и это не беспокоило. Я имел её с единственным образом в голове. — Золотце! — я кончил, громко выкрикивая прозвище моей любимой. Меня не заботило, что Лиза может принять это на свой счет. Меня сейчас ничего не заботило. Я просто чувствовал облегчение и расслабления. Я вышел из нее, поправляя е юбку и трусики. Поднявшись со стола, она смотрела на меня глазами полными удовлетворения. Я знал, что ей понравилось. Мне не нужны были слова. Я застегнул брюки и сел за свой стол. — Можешь считать, что ты прошла испытательный срок.

Злата.

Утром я варила кашу Вере. Последние несколько дней она жила дома, но её отношение ко мне было напряженным. Ночами я ревела в подушку из-за всего происходящего.

— Доброе утро, мамуль. — её голос был бодр и на удивление дружелюбен.

— Доброе утро, котенок. — я вытерла руки о фартук и достала её любимую тарелку. — Ваша каша, принцесса, готова. — она мило мне улыбнулась и достала ложку из шкафчика, подставив стул.

— Спасибо.

Мы принялись за завтрак. Я любила наблюдать, когда Вера кушала с большим аппетитом. Это давало ощущение, что она здорова и в хорошем настроении. Я заправила её золотистую прядку волос за ушко и улыбнулась.

— Я сегодня иду в садик? — она облизывала ложку.

— Идешь.

— Ладно. — она растянула это слово.

— Не хочешь?

— Если честно — не очень. Я бы лучше дома поиграла с домиком, который мне подарил Егор…ой, теперь я должна называть его папой? — она подняла сосредоточенные глаза Егора на меня, а я громко выдохнула. Она была так похожа на него, что это приносило мне и боль, и облегчение одновременно.

— Если ты не хочешь, то можешь называть его Егором. — я опустила глаза в свою тарелку, показывая, что хочу завершить данный разговор. Вера не стала дальше развивать эту тему, за что я ещё раз поблагодарила Бога, что у меня такая умная дочь.

Когда мы сели в машину, на улицы накрапывал дождик. Вера пристегивалась в своем кресле, а затем её рука коснулась моего плеча.

— Мам, может, мы помиримся с папой? — моё сердце пропустило удар, когда я услышала эти слова. Я совру, если скажу, что никогда не представляла, как бы мы жили, если бы были одной семьей или, хотя бы, как у Веры просто был папа, даже приходящий раз в неделю. Это в любом случае лучше, чем его отсутствие.

— Если ты хочешь, то…

— Да, хочу.

— Я позвоню ему сегодня, и, если всё будет хорошо, договорюсь на субботу выбраться с ним куда-нибудь.

— Да. Я думаю, пора изменить нашу традицию ходить в кафе-мороженное по воскресениям вдвоем. Я предлагаю ходить в субботу всей семьей. — моё сердце сжалось от её слов и в уголках глаз стали собираться слезы.

— Конечно, малышка.

* * *

Я приехала на работу и долго собиралась с мыслями. Разговор с Верой не выходил из моей головы. Я несколько раз брала телефон и набирала его номер, но сбрасывала до того, как начинались гудки. Вся эта ситуация не дает мне покоя. Я переживаю, как поладят Егор и Вера. То, как она потянулась к нему, удивило меня сразу. Зов крови. Но то, как Егор смотрит на Веру, повергло меня в ещё больший шок. Он просто боготворит её. Это давало мне надежду, что всё-таки со второго раза, но всё будет замечательно. Собравшись с силами, я набрала его номер и стала ждать. Мои ожидания не увенчались успехом — трубку он не брал. Меня перевели на голосовую почту. Я отключилась и отбросила телефон. Нервы сдавали, Егор не брал трубку. Я была на грани.

Глава 16.

Егор.

Когда дверь за Лизой закрылась, я облегченно выдохнул. Будто гора упала с плеч. Она нужна была мне для того, чтобы сохранять здравый ум при решении проблем с моими девочками. Я боялся из-за своего состояния наброситься на Злату в первую же секунду, когда увижу её. Мне не нужны были другие девушки, когда она рядом. Но сейчас её нет, а я всё так же схожу по ней с ума. Запустив пальцы в свои уже отросшие волосы, я застонал. Всё так запуталось. Я вспомнил, что у меня звонил телефон и вытащил его из нижнего ящика стола. На экране показывало два пропущенных звонка. Один был от Инги, а второй…Мне звонила Злата. Дрожь прошла по моему телу. Быстро напечатав Инге сообщение, я стал листать список контактов в попытке найти имя моей девочки. Но она опередила меня. Снова.

Злата.

Я ещё несколько раз брала телефон и снова откладывала. Моё подсознание твердило мне, что если бы Егор освободился, то непременно бы мне позвонил. Конечно, это была лишь игра моего воображения. Он ненавидел меня. И я бы не удивилась, если узнала, что он специально не брал трубку.

Я долго ходила по офису не в состоянии приступить ни к одному делу. Я роняла бумаги и разливала кофе. Мне даже хотелось покричать на кого-то. Что я скажу Вере? Что не смогла дозвониться до её отца? Или то, что он ненавидит меня, за то, что я поступила, как последняя идиотка, скрыв от него беременность? Когда я всё-таки наорала на бедную Марину, я сказала себе, что нужн брать себя в руки. Достав телефон из кармана своего платья, я снова набрала его номер. Егор ответил после первого же гудка.

— Алло? — я поняла, что он нервничает и очень взволнован. Он дрогнул на букве «л», когда отвечал мне. Никто не заметит этого, но я слишком хорошо его знала.

— Эм…Привет, Егор. — я закусила губу, ожидая того, что он мне скажет.

— Привет. — голос Егора превратился в сталь. Он резал меня, как раскаленный нож режет масло. В этом был весь он. Именно поэтому, я никогда в нем не сомневалась. Безусловно, он смог бы добиться успеха в любой сфере деятельности.

— У меня к тебе важное дело.

— Говори.

— Вера хочет, чтобы в субботу мы втроем сходили в кафе-мороженное и попытались прийти к единому правильному варианту.

— Я так больше не могу. — Егор застонал. Он правда очень переживал из-за Веры, но она, определенно, становилась смыслом его жизни.

— Не беспокойся, она хочет помириться…— я старалась, чтобы мой голос не звучал слишком радостным.

— Правда? — его тон был недоверяющим. Я не могла его в этом винить.

— Да. Вера хочет превратить в традицию субботний поход в кафе-мороженное. — он тяжело вздохнул на том конце провода. Я уже пожалела, что позвонила ему и что вообще согласилась с Верой на этот субботний поход.

— Я только за. Во сколько?

— В 12:00.

— Хорошо. Я буду.

— Ладно.

— Злата?

— Да? — когда он произнес моё имя, я почувствовала, как волоски на затылке стали дыбом, а по коже прошел мороз.

— Передай Вере, что я очень скучаю по ней. — голос на последней фразе стих. Я всем сердцем ощущала его боль. Потерев грудь, я закрыла глаза, стараясь унять неприятные ощущения.

— Я обязательно ей передам. — как только я закончила, то сразу услышала гудки в трубке. Он не оставил времени даже для простого «пока». Слезы предательски покатились по моим щекам, не давая мне возможности быть не задетой его поведением. Обхватив своё лицо ладонями, я села на стол и полностью отдалась рыданиям.

* * *

Субботнее утро встретило нас солнышком. Питер радовал летней погодой, заставляя, наконец, почувствовать его. Ранним утром Вера вбежала ко мне в спальню, держа в руках три вида платьев.

— Мамуля, вставай скорее. У нас ведь так много дел. — я потерла глаза, пытаясь сфокусироваться на дочери. Она стояла около моего большого зеркала и прикладывала к своему тельцу летние платья.

— Вера…

— Мама, я включила телевизор и посмотрела погоду. Ты говорила, что я смогу надеть одно из них, когда будет две циферки и первая будет двойка. — я рассмеялась. Моя дочка настоящая принцесса.

— Ладно. Ты можешь одеть сегодня платье, но не забудь взять кофточку, которая тебе понравится. — я сладко потянулась, наблюдая за тем, как Вера крутится у зеркала. Мне не хотелось вставать с кровати, потому что я всю ночь обдумывала, как должна вести себя с Егором. Мне хотелось обнять его и прижать к себе, никогда не отпуская. Но сталь в его голосе вчера дала мне понять, что я не прощена. И, наверное, вряд ли когда-нибудь буду.

Мой телефон разразился трелью, оповещающей о сообщении, когда мы стояли в пробке в двух кварталах от кафе.

Егор: Я уже на месте. Жду вас.

Ни привет, ни пока. Ничего. Деловое и железное сообщение. Я почувствовала, как задрожал подбородок, но мне нужно было взять себя в руки. Спустя пять лет, я снова превращаюсь в рассыпчатое вещество.

Я: Хорошо. Мы будем через 10 минут.

Егор.

Я сидел в кафе и смотрел в окно. На улице была летняя июньская погода, которая заставила Питер раздеться. Народу было очень много, потому что каждый старался, как можно больше заполучить ультрафиолетовых лучей. Я теребил ключи от машины, обращая своё внимание на неспешащих прохожих, которые наслаждались прогулкой в выходной день.

Дверь в кафе открылась, и мой взор упал на двух самых прекрасных созданий в этой жизни. Первой я увидел Веру, она бежала со всех ног ко мне с открытыми объятиями. Я почувствовал, как на сердце стало тепло. Подскочив, я поднял её на руки и закружил, крепко прижимая к себе.

— Привет, принцесса. — я поцеловал её макушку пшеничных волос и припал к ним щекой. Я готов был отдать всё, что у меня есть, только за то, чтобы вот так иногда обнимать её.

— Привет, папа. — что было со мной, когда она назвала меня папой, не описать. У меня выбило весь воздух из легких. Такое ощущение, что кто-то дал мне под дых. Я пытался дышать, но ком в горле не давал мне этого сделать.

— Повтори, как ты меня назвала? — Вера прикоснулась своими пальцами в моим волосам на затылке. Это было так естественно и правильно держать её в своих руках.

— Можно, я буду называть тебя папой?

— О, Господи. Конечно. Это сделает меня счастливым.

— Правда? — она оторвалась от меня и посмотрела своими озорными глазками в мои.

— Правда.

— Почему?

— Потому, что ты моя самая любимая девочка. — она счастливо улыбнулась и снова прижалась ко мне, кладя голову на моё плечо. Я чувствовал, что снова живу.

Я поднял глаза на Злату, которая всё ещё стояла около двери. Она смахивала слезы со своих разрумянившихся щек тыльной стороной ладони. Я только надеялся, что это слезы радости. Окинув её взглядом, я заметил её одежду. На ней был легкий и короткий цветастый сарафан, который открывал её белые стройные ноги. Злата — это эталон идеальной девушки. Шикарная фигура и женская мудрость. Она воспитала великолепную дочь. Когда наши глаза встретились, моё сердце пропустило удар. Я любил её. Я так, чертовски сильно, любил её.

Злата.

Наш заказ принесла всё та же девушка блондинка. Если честно, то я забыла её имя, но это было не важно. Она мило улыбнулась мне и поприветствовала Веру.

Егор стал ковыряться ложкой в своем шоколадном мороженном. Он не отрывал взгляда от Веры, которая уплетала клубничное, не обращая ни на что внимание.

— Папа, а ты далеко живешь от нас?

— Не совсем. — лицо Егора осветила улыбка. Я не могла сдержаться и позволила себе на минуту забыться. Этот парень был великолепным и шикарным. Каждая его черта тела и лица возрождает желание прикоснуться к ним. Я знала его тело, как своё, потому что мы были первыми друг у друга. Мы были вместе и неразлучны. Я знала каждую его привычку в еде, одежде или одеколоне. Я могла читать его настроение с первых секунд, только взглянув на него. Мне было не сложно различить его фальшивую улыбку, которой он одаривал многих. Меня это мало волновало, так как я знала, что когда мы останемся наедине, его настоящая будет только для меня. Эти воспоминания заставили меня громко вздохнуть. Я сильнее сжала ложку в руке и опустила её в своё фисташковое мороженное.

— Мне кажется, нам нужно завтра сходить в зоопарк. Я давно там не была.

— Отличная мысль. — Егор посмотрел на меня, ожидая подтверждение.

— Да, конечно. — в моей голове сразу вспыхнули воспоминания о нашем походе в зоопарк с Егором. Тогда мы были самыми счастливыми и наслаждались обществом друг друга. Я растворялась в этом человеке без остатка. Я поняла, что Егор тоже думал об этом, когда посмотрела в его грустные глаза. Он наблюдал за мной, и мне казалось, я видела, как крутились колесики в его мозге.

— Вам нужно помириться. Мы должны быть одной семьей. — Вера облизала свою ложку и уставилась на нас.

— Конечно. — мы произнесли это хором. Я опустила глаза не в состоянии терпеть эту пытку — видеть его и не прикоснуться.

Оставшееся время мы провели, играя на автоматах, которые были расположены около дальней стенки в кафе. Напряжение спало с нас также быстро, как и появилось. Мне давно не было так весело. Егор всецело отдавал себя Вере, которая была в полном восторге от него. Её глаза светились таким прекрасным и счастливым огоньком, что я не могла устоять. Когда мы уже собирались домой, я подошла к Егору.

— Спасибо тебе, что осчастливил Веру своим присутствием в её жизни. — я легонько коснулась губами его гладкой щеки. С уверенностью могу сказать, что он брился за пятнадцать минут до выхода. Егор был удивлен, поэтому не сделал даже никакого жеста, чтобы остановить меня.

— Я рад, что могу быть в её жизни. — я кивнула и отправилась к своей машине, давая им возможность попрощаться.

Глава 17.

Егор.

Следующим утром я поднялся с постели, предвкушая наш поход в зоопарк. Я был последний раз там со Златой и это были наши счастливые дни. Только сейчас я осознаю, что не ценил, когда она была рядом. Я воспринимал её отношение ко мне, как должное. Но я слишком обжёгся.

Я зашел в ванную, попутно скидывая с себя пижамные штаны. Я не отрицал того, что всё ещё был зол из-за поступка Златы, но моё желание обладать женщиной, которую я люблю, брало верх. Вода лилась мне на лицо, спускаясь ниже по торсу и ногам. Мои мышцы были слишком расслаблены из-за отсутствия нагрузки уже столько времени. Когда я вернулся в Питер, моя жизнь стала насыщена такими переживаниями и заботами, что у меня не хватает 24 часов в сутки, чтобы заниматься спортом.